— Я здесь, Мэм. Минни сказала вы звали.
На незатенённом крыльце было видно, что её дряблые щёки приобрели восковой оттенок.
— Том, — сказала миссис Эпплъярд, глядя прямо на него глазами-буравчиками, словно ища в его лице ответа, — ты знаешь, что мистер Хасии ужасно задерживается?
— В самом деле, Мэм?
— Сегодня утром он честно обещал мне, что вернёт девочек в колледж к восьми, а сейчас уже половина одиннадцатого. Сколько по-твоему отсюда ехать до Висячей скалы?
— Ну, довольно далековато…
— Подумай хорошенько, пожалуйста. Ты же знаешь эту дорогу.
— Скажем, часа три и ещё где-то полчаса и будете на месте.
— Именно. Хасси собирался выехать с «Поляны для пикников» около четырёх. Сразу же после чая.
Хорошо поставленный голос директрисы внезапно начал срываться.
— Что ты стал и вылупился как идиот?! Что по-твоему могло случиться?
Том, чей певучий ирландский говор пленял многие женские сердца помимо его Минни, решил как-то успокоить директрису. Если бы её удручённое лицо хоть немного хотелось поцеловать, он, возможно, даже осмелился бы клюнуть её в дряблую щёку, находящуюся так неприятно близко к его тщательно вымытому носу.
— Не терзайте себя, мэм. У Хасси пять отличных лошадей, и он лучший кучер в Бендиго.
— Думаешь, я этого не знаю? Но вдруг что-то случилось?
— Что-то случилось, мэм? Не думаю, такая отличная ночь и вообще…
— Тогда ты ещё глупее, чем мне казалось! Я ничего не понимаю в лошадях, но знаю, что они могут понести! Ты слышишь меня, Том? Лошади могут понести. Ради бога, скажи что-нибудь!
Одно дело было ставить лошадей в стойло и флиртовать на кухне, и совсем другое стоять на переднем крыльце с директрисой, которая нависает над тобой всей своей персоной с высокой чёрной тенью позади…
— Она будто съесть меня хотела, — рассказывал он потом Минни, — и чёрт возьми, я был уверен, что она это сделает.
Набравшись смелости, Том положил руку на обтянутое серым шелком запястье, которое обвивал тяжелый браслет с подвеской в виде алого сердца.
— Давайте зайдём внутрь, присядем, Минни принесёт чаю…
— Ты слышишь? Что это? Слава богу, это они!
На этот раз, это наконец было правдой: стук копыт по главной дороге, свет от двух передних светильников и благословенный скрип колес, когда повозка медленно подъехала и остановилась у ворот колледжа.
— Тпру, Моряк… Потише, Герцогиня… — едва узнаваемым от хрипа голосом приказывал лошадям мистер Хасси.
Из тёмного зева повозки на свет от ламп каретки медленно один за одним выходили пассажиры, образовывая полукруг на гравийной дороге. Кто-то плакал, кого-то разморил сон. Все были без шляпок, растрёпанные и растерянные.
При первом намёке на приближение повозки, Том ретировался в сторону подъездной дороги, оставив директрису на крыльце приводить дрожащие конечности в начальственную позу. Первой, спотыкаясь и семеня, подошла француженка. Её лицо в свете ламп было пепельным.
— Как это понимать, Мадмуазель?!
— Миссис Эпплъярд, случилось нечто ужасное.
— Несчастный случай? Говорите! Я хочу знать правду.
— Это так ужасно… Не знаю с чего начать.
— Соберитесь. Истерика нас ни к чему не приведёт… И где, боже мой, мисс МакКроу?
— Мы оставили её там… на скале.
— Оставили её там? Она что потеряла рассудок?
Мистер Хасси проталкивался между рыдающих с обезумевшими глазами девочек.
— Миссис Эпплъярд, можно поговорить с вами наедине?.. Кажется, француженка сейчас упадёт в обморок.
Он был прав. Измученная напряжением и переживаниями, Мадмуазель сомлела на ковре в прихожей. Минни и кухарка, которые уже давно поснимали чепчики и фартуки чтобы немного вздремнуть, выбежали из людской под лестницей, когда по ней с зажжённой свечой в пурпурном халате и бумажных бигуди спускалась мисс Ламли. Нашатырь и бренди сделали своё дело, и Тома попросили отнести Мадмуазель в её комнату.
— Бедняжки, — сказала кухарка, глядя на девочек — они так измучены. Что такого могло произойти на этом пикнике? Минни, не стоит беспокоить мадам, быстро налей всем горячего супу.
— Мисс Ламли… немедленно отведите девочек в постель. Минни вам поможет… Итак, мистер Хасси.
За его широкой и по-прежнему удивительно ровной, утомлённой спиной затворилась дверь гостиной.
— Если вы позволите, мэм, я бы для начала что-нибудь выпил.
— Конечно. Понимаю, вы очень устали… Так что расскажите по возможности коротко и ясно, что именно произошло?
— Господи боже, мэм, если бы я только мог… видите ли, хуже всего то… что никто не знает, что произошло. Три юных леди и мисс МакКроу пропали на Скале.
Выписка из рассказа Бэна Хасси предоставленная констеблю Бамферу в полицейском участке Вуденда утром воскресенья, 15 февраля.
Когда мы с двумя воспитательницами поняли, что не знаем точного времени — часы мисс МакКроу и мои остановились по дороге, — то решили покинуть «Поляну для пикников» сразу же после обеда, так как миссис Эпплъярд ждала нас назад не позже восьми. Я запряг лошадей, и француженка предложила выпить чаю с пирогом, поскольку нам предстоял довольно долгий путь. Хочу отметить, что, судя по теням на скале, тогда было около половины четвёртого.
Когда вода закипела, я пошел сказать двум главным леди, что чай готов. Учительницы постарше, которая до этого сидела и читала под деревом, уже не было. В целом, я больше её вообще не видел. Француженка казалась очень расстроенной и спросила меня, не заметил ли я как уходила мисс МакКроу, но я не заметил. Она сказала: «Никто из девочек не видел куда она пошла. Не понимаю почему мисс МакКроу ещё не вернулась, ведь она всегда такая пунктуальная». Я спросил, на месте ли все остальные пассажиры и готовы ли они ехать. Она ответила: «Не хватает четырёх. Я разрешила им немного пройтись вдоль ручья, чтобы поближе взглянуть на Висячую скалу. Все, кроме Эдит Хортон, старшеклассницы и на них можно положиться». Трое из ушедших девочек ехали рядом со мной на козлах на «Поляну для пикников». Я их хорошо знаю. Это были мисс Миранда (чей фамилии я никогда не слышал), мисс Ирма Леопольд и мисс Мэрион Куэйд.
Я сильно не беспокоился, разве только немного из-за того, что придётся задержаться. И поскольку я довольно хорошо знаю местность, то быстро разбил девочек по парам и направил их по обеим сторонам ручья искать и звать недостающих. Прошло где-то около часа, когда из-за кустарника с юго-западной стороны скалы, плача и смеясь, в разорванном платье выбежала Эдит Хортон. Думаю, у неё была истерика. Указывая на Скалу, она сказала, что девочки остались «где-то там», но, кажется, понятия не имела в какой именно стороне. Мы спрашивали её снова и снова, просили вспомнить откуда от пришла, но единственное, что нам удалось от неё добиться это что она испугалась и всё время бежала вниз по склону. К счастью, я всегда ношу с собой немного бренди для таких крайних случаев. Мы дали ей немного, обернули в мой плащ для езды и мисс Розамунд (одна из старшеклассниц) увела её полежать в повозке, пока мы ушли на поиски.
Я позвал всех назад, пересчитал, и мы пошли дальше до самого основания скалы на южной возвышенности, надеясь найти следы Эдит Хортон, но на камнях они сразу потерялись из виду. Без лупы было невозможно что-либо разглядеть. Ни один кустарник, казалось, не был заломлен, кроме одного в нескольких ярдах, где она вышла на открытую местность и побежала к нашему лагерю у ручья. Мы отметили это место между деревьями палками.
Тем временем две старшеклассницы пошли вдоль ручья расспросить группу отдыхающих, бывших там до обеда, когда мы только прибыли, но те затушили огонь и уехали. Я, кажется, тогда запрягал лошадей. Четыре человека и экипаж. Думаю, это был полковник Фитцхьюберт с женой, но я никого из них не видел, так что мы с ними не разговаривали. Некоторые девочки сказали, что видели, как экипаж с юношей позади на белом арабском пони уехали нескольким ранее.
Наверное, мы потратили на крики и поиски несколько часов. Я никак не мог этому поверить: как трое или четверо здравомыслящих людей могут так быстро исчезнуть в таком относительно небольшом месте, не оставив никаких следов? Я и сейчас озадачен не менее, чем вчера.
Зная, что даже нижние и самые пологие уступы Скалы бывают чрезвычайно коварны, особенно для неподготовленных девочек в длинных летних платьях, я боялся, что не замечу их, если они провалились в какую-то яму или попали расщелину. Насколько мне известно, к вершине Скалы ведёт только одна поросшая тропа, по которой, они, скорее всего, не шли, так как после очень тщательного изучения я не нашел там ни следов, ни примятой зелени, ни чего-то ещё.
Так как время шло и уже начинало темнеть (узнать который час мы могли лишь по заходящему солнцу), мы разожгли несколько костров вдоль речки, чтобы их было видно с разных сторон Скалы. Все вместе и порознь мы продолжали громко звать пропавших. У меня было два чугунных котелка и я колотил по ним ломом, который всегда на всякий случай держу у себя в повозке.
К тому времени мы с француженкой были в таком смятении, что никак не могли решить стоит ли нам вернуться в Вуденд и всё рассказать о случившимся или сейчас же пуститься на поиски. В повозке имелись лишь две масляные лампы и моя керосинка, которые могли осветить всего несколько ярдов. Если пропавшие были всё ещё где-то на Скале, в чём я уже начал сомневаться, то без спичек ночью им грозила явная опасность, если только им не хватило смекалки плотно прижавшись друг к другу, спрятаться в какой-нибудь пещере и не выходить оттуда до рассвета. Француженка и некоторые девочки понемногу стали впадать в истерику, и это не удивительно. Со времени обеда мы даже чаю не пили. Все были слишком взволнованы, чтобы даже об этом подумать. Мы выпили немного лимонада с печеньем, и я решил отвезти всех в колледж, приостановив на сегодня поиски.
Честно говоря, я не знаю поступил ли тогда правильно, но я полностью беру на себя ответственность за это решение. Я довольно хорошо знаком с тремя пропавшими девочками и подумал, что если только с ними со всеми одновременно не случился несчастный случай, что кажется мне маловероятным, то мисс Миранда, не понаслышке знакомая с чащами, не потеряет голову и найдёт безопасное место для ночлега. Что до учительницы, то надеюсь она, ради своего же блага, не станет ходить по лесу одна. Арифметика в таких случаях мало кому помогает.