Офицер отошел, выпрямил спину. Громко сказал:
— Госпожа Берг попросила о разговоре с вами, рэй-мичман. Капитан не стал возражать. У вас полчаса, после чего вы продолжите одиночное отбывание наказания.
— Так точно, — серьезно ответил Юрий.
А сам уже высматривал ожидающую в коридоре Элли.
Когда девушка вошла, и дверь за ней тактично прикрылась, они обнялись, крепко, как давно не видевшиеся родственники. Так простояли некоторое время — Элли, прижавшись щекой к груди Гарина, и Юрий, опустивший лицо в пушистые кудри девушки.
— Ты как? — тихо спросил Гарин.
— Очень устала, — еле слышно выдохнула Элли. — Порой, мне хочется просто сдаться и умереть.
Юрий отстранил девушку от себя, заглянул в лицо.
Девушка подняла на него полный тоски и боли взгляд, ее крепко сжатые губы с трудом сдерживали рвущийся плач. Девчонка была на грани, и у Гарина от понимания этого защемило сердце. Он сгреб ее обратно в объятия — и тут Элли не выдержала, зарыдала, заливая куртку горячими слезами и вскидывая острые плечи.
— Ну что ты, девочка моя, — запричитал Юрий, гладя девушку по голове. — Ну не надо…
Его охватила легкая паника — он не знал, как нужно поступать в таких случаях. Женские слезы всегда выбивали Гарина из колеи, а уж слезы Элли… Его Элли, легкой, беззащитной, светлой. Как он мог сомневаться в ней? Конечно же, никакая она не сверхчеловек и не монстр — обычная испуганная и уставшая девчонка. Да, что-то умеющая такое, пугающее и темное, но внутри она прежняя, мягкая и наивная.
Он осторожно подвел ее к топчану, усадил. Сам опустился на корточки напротив, вытащил застиранный, но чистый платок, протянул девушке.
Элли судорожно всхлипнула, взяла платок и принялась вытирать лицо с покрасневшим носом.
— Извини, — проговорила он. — Я не хотела.
— Ерунда, — как можно беззаботнее ответил Гарин, улыбаясь. — Что-то было? Я ничего не видел!
Девушка улыбнулась, ее лицо посветлело. Она сложила руки на коленях, теребя в пальцах платок. Сказала искренне:
— Спасибо тебе, Юра. Ты не представляешь, что ты для меня значишь.
Гарин смутился — они никогда не обсуждали с Элли отношения. Все как-то было ясно само собой — он ее защитник, старший брат, самый преданный друг. Разве стоило об этом говорить?
Однако, девушка имела в виду нечто иное.
— Ты мой якорь, — она подняла на него свои яркие большие глаза. — Мой маяк. Когда я ТАМ, ты мой единственный ориентир.
— Где — «там»? — не понял Гарин.
— Помнишь наш последний разговор? — Элли внимательно склонила голову на бок, уронив на лоб челку.
— Конечно, помню! — невесело усмехнулся Гарин. — Ты еще сказала, что на тебя кто-то охотится. Что это значит?
Девушка поднялась с топчана, прошла несколько шагов, остановилась, повернувшись к Гарину. Ее лицо сделалось серьезным, лоб пересекла морщина.
— Мне нужно многое тебе рассказать, — сказала она. — Мне нужно хоть кому-то это рассказать.
Юрий терпеливо ждал, разглядывая Элли. Знал, что в таких разговорах торопить нельзя — было видно, что девушка буквально не знает с чего начать.
Лишь бы Си Ифмари не прервал их разговор раньше времени.
— Помнишь, я говорила, что во мне словно живет вторая личность? — наконец тихо спросила Элли.
— Да, — осторожно ответил Гарин. — Полина Ильина.
Элли нервно моргнула, выдохнула:
— Она — не вторая личность. Я и есть Полина Ильина.
В маленьком помещении повисла тишина. Теперь уже Юрий не знал что ответить, а девушка покорно ждала.
— Не понял, — наконец сдался Гарин. — Что ты имеешь в виду?
Элли вздохнула, словно именно такой реакции и ожидала.
— Ты, наверное, решишь, что я сошла с ума…
— Родная моя, — Юрий развел руками. — Я видел так много всего странного, что меня теперь сложно чем-то удивить.
— «Родная», — эхом повторила Элли, грустно улыбнулась. — Юра, я — Полина Ильина, дочь Кирилла и Софьи Ильиных, участников межзвездной экспедиции «Эмпирей».
— Погоди! — поднял руки Гарин, словно пытаясь остановить надвигающуюся информацию. — Но тогда тебе должно быть сколько? Больше трехсот лет?
— Как и Суратову, — холодно подтвердила Элли.
— Как такое возможно?
Девушка неуверенно пожала плечами.
— Я хотела узнать кто я, откуда, — она вновь опустилась на край топчана. — Заказала ряд тестов и анализов. Когда увидела результаты, то отправила образцы на повторное исследование. Наверное, так бы до конца и не поверила… Но дело не только в этих результатах!
Она коснулась пальцем своего виска.
— Это здесь, я все видела своими глазами! И станцию на Луне, где мои родители обсуждали полет, и гибель членов экспедиции, и прибытие звездолетов в Сигма Капеллы.
Юрий почувствовал, как у него на загривке поднимаются волосы, а вниз по спине побежали холодные мурашки — ровно эти же сны видел и он!
А девушка все продолжала, будто не могла остановиться:
— Потом… Потом что-то произошло, я каким-то образом очутилась на твоем корабле, на «Пилигриме»! Но не сразу. Было что-то еще.
Она посмотрела прямо на Гарина. Он увидел в ее глазах отголоски животного страха.
— Там был кто-то еще, — выдохнула она. — И я смогла от него сбежать! Не знаю как, но смогла! Как и Суратов. Все остальные погибли.
Она поморщилась, сдерживая подступившие слезы, прошептала:
— Мои родители погибли, Юра. А я превратилась вот в это.
Элли провела ладонью по своей груди, сжала в кулак лямку комбинезона.
— Ни во что ты не превратилась, — попытался возразить Гарин, не зная, что еще сказать. — Ты такая же девчонка, какой я тебя увидел…
— Я могу изменять пространство, — голос девушки изменился, он вибрировал, словно струна. — Я могу создавать все, что захочу. Я вижу кто настоящий, а кто иллюзия. Я хожу между измерениями, я вижу изнанку миров!
Дверь распахнулась, на пороге появился встревоженный Си Ифмари.
— Я вижу, что надвигается с той стороны, — взгляд Элли буквально впился в лицо побледневшего Гарина. — Он этого не убежать, не скрыться, Юра. Мы все скоро погибнем!
— Госпожа Берг! — громко обратился аджай. — Время вышло, я должен сопроводить вас в вашу каюту!
— Что с этим можно сделать? — Юрий наклонился к девушке, не обращая внимания на возгласы пилота.
Элли медленно покачала головой.
— Госпожа Берг! — офицер сделал шаг в комнату.
— Это очень страшно, Юра, — девушка сказала так тихо, что мог услышать лишь Гарин. — Если бы ты только мог увидеть сам.
— Госпожа Берг, — рядом возникла фигура Си Ифмари, тонкая рука легла Элли на плечо.
Юрий одним движением поднялся, навис над отпрянувшим пилотом. Прорычал:
— Отойди от нее!
Аджай отпрыгнул назад, но, к его чести, не сбежал, застыл, положив пальцы на рукоять парализатора. Обиженно спросил:
— Юрий, зачем вы так?
Гарина мягко потянули назад.
— Не надо, — успокаивающе сказала Элли. — Я пойду. Договорим позже.
Она поднялась на цыпочках, поцеловала Гарина в небритую щеку. Подошла к напряженному пилоту и мягко попросила:
— Не обижайтесь на него. Он просто меня так защищает. Всегда.
Когда дверь за офицером и девушкой почти закрылась, Гарин успел громко спросить:
— Кто на тебя охотится?
— Виктор Суратов, Император, — ее голос эхом отразился от закрывшейся створки.
На сей раз Юрия заперли на засов.
* * *
Звезды пропадали одна за другой, словно их гасили невидимые пальцы. Это зрелище настолько поражало и завораживало, что она не сразу услышала окрик матери.
— Полина! — ее жестко схватили за плечо, потянули прочь от обзорного экрана. — В кресло!
Она провалилась в ложемент, натренированным движением набросила плотные страховочные ремни, щелкнула фиксатором. Рядом промелькнуло сосредоточенное лицо матери, освещенное огнями пульта управления.
— Мама, что это?
— Не сейчас, Поля, не сейчас! — руки матери порхали над рычагами мониторинга. — Кирилл, радары молчат!
— Отстреливай зонды, — скомандовал отец, его рубленый профиль четко вырисовывался на фоне гаснущего космоса. — Виктор! Прием!
Под полом гулко бухнуло, в поле зрения проплыл стремительно удаляющийся серебристый шар сканирующего зонда.
— Зонды ушли, — отрапортовала мать. — Кирилл, отмечаю напряжение гравитационных полей.
— Серьезное?
— В пределах погрешности.
— Виктор! — отец подался вперед, вызывая командира экспедиции. — Ты видишь это?
— Вижу, — наконец отозвался динамик. — Не могу определить форму явления.
— Нужно уходить, — тревожно высказалась мать, бросая на отца быстрый взгляд. — Такого не должно быть.
Чернота в центре широкого смотрового иллюминатора расползалась во все стороны густой кляксой, словно что-то надвигалось на звездолеты, закрывая собой обзор.
— Витя, — в хрипе помех долетел слабый голос Любови. — Мы возвращаемся.
Они с Маргаритой все еще висели в открытом космосе, привязанные «пуповинами» к своему кораблю. Было хорошо видно, как жена Суратова забирает у Марго ремонтный ранец, подталкивает ее в сторону раскрытого шлюзового люка.
— Нужно снять показания, — твердо сказал Виктор. — Мы не можем пропустить такую грандиозную аномалию.
— Витя, ты уверен? — не сдержался отец. — Это не выглядит безопасным.
— Я не фиксирую никаких излучений или всплесков полей, — отрезал Суратов. — Должно быть, это просто какое-то преломление видимого света. Нужно сменить диспозицию наблюдения.
— Мама, я зацепилась, — раздался голос Марго.
Ее фигура в громоздком скафандре зависла над люком, дергая застрявший в хомуте карабин.
— Софья? — отец повернулся к жене.
На его лице читалось то выражение, с которым он просил у супруги поддержки.
— Я тоже ничего не фиксирую, — прошептала Софья. — Совсем ничего.
— Витя, не запускай двигатели, пока мы не попадем на борт, — попросила Любовь супруга. — У нас тут небольшая заминка…
Ее голос внезапно пропал, динамики заполнила тишина.