— Вас приветствует фермерское…
— Двадцать три и две тонны, — перебил голограмму Ирби.
Полупрозрачная фигура подернулась рябью, словно на ходу переключилась на другую программу поведения, спросила:
— Двадцать пять?
— Двадцать три и две тонны, — настойчиво повторил Ирби. — Доставка на Минерву за ваш счет.
Фермер застыл в воздухе с глуповатой улыбкой, в комнате раздался настороженный женский голос:
— Назовитесь.
— Воонк, — оперативный псевдоним прозвучал непривычно, уж очень редко Ирби пользовался им в последнее время.
— Воонк Ирби?
— Юст Кааб, — пришлось уточнить.
— Юстар Хурсаг, — наконец пусть натянуто, но поприветствовали его, представились в ответ. — Этта[2].
— Юстар… Этта, — Ирби сглотнул, умышленно пропустив упоминание «божества». — Есть сверхсрочная информация, не терпящая отлагательства.
И добавил, вспомнив:
— Допуск черный.
Этта на миг пропала, потом в ее голосе появились чужие интонации, словно ее голосом говорил другой человек, властный и резкий:
— Приоритет получен — куратор слушает, докладывайте.
Ирби откашлялся, начал свой рассказ.
Про его замысел внедриться в сознание Суратова Куб был осведомлен, но не более. Теперь же Ирби докладывал обо всех деталях операции, опуская некоторые имена и события. С трудом сдерживая тремор оболочки, со всеми подробностями описал события в виртуальной приемной, особенно детально — встречу с Хурсагом.
— Готов предоставить сознание для снятия образов, — хрипло подытожил он. — Доклад закончил.
В комнате повисла тишина. Ирби молча смотрел на голограмму, ожидая ответ. «Фермер» пойманным призраком мерцал в полумраке, уставившись в пустоту. Стало слышно, как пощелкивает, остывая, кухонный синтезатор.
Куб молчал долгих полтора часа. Ирби терпеливо ждал, он понимал, какую бурю поднял в оперативном штабе.
Он как раз возвращался из санитарного бокса, где омывал лицо и шею тоником, когда вновь ожил динамик визора.
— Продолжайте выполнение магистральной задачи, — безапелляционно объявила Этта. — Приоритеты прежние. Комментарии?
Ирби нахмурился. Переспросил:
— Это все?
— У вас есть еще что-то добавить? — переспросил куратор.
Ирби показалось, что он ослышался.
— Каково решение по Суратову? — напомнил он. — Требуется согласованность моих дальнейших шагов…
— Выполняйте магистральное задание, — ответила Этта. — Иных задач перед вами не стоит.
При всем своем хладнокровии, Ирби еле сдержал возмущенный вскрик. Принялся жестикулировать, словно его могли видеть на удаленной станции связи.
— Я предоставил такую информацию, а вы мне говорите, заниматься… Чем? Ликвидацией никому не нужных генералов и инженеров? Мелким саботажем?
— Таково решение Куба…
— Мне нужна связь с куратором Даайдором, — не стал дослушивать Ирби. — Я подожду сколько необходимо.
— Связь с Даайдором невозможна, — ответила Этта.
Ирби покачал головой, вспомнил оперативный псевдоним другого высшего чиновника Куба.
— Тогда свяжите с Кулантом.
— Связь невозможна…
— Прекратите впустую тратить мое время! — Ирби яростно треснул кулаком по высокому серповидному столу. — Соедините с тем, кто принимает решения!
— Ирби, — голос Этты вновь сменился, интонации стали более тягучими и спокойными. — Я — Поварри. Можешь говорить со мной.
Ирби не сразу, но вспомнил старшего инструктора из учебного центра Куба — опытного «клеща», участвовавшего еще в подготовке к вторжению на Цалузи. Его настоящего имени он никогда не знал, но перед глазами всплыло лицо — словно собранное из валунов, с изогнутыми дугами седыми бровями и спокойным взглядом холодных глаз. Вряд ли это было лицо оболочки.
— Поварри, — Ирби тут же успокоило присутствие того, чьим словам он мог доверять. — Что происходит?
Куратор глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Ответил:
— Пусть это против правил, но я скажу как есть, — он сделал паузу, будто перед прыжком. — Воонк, никто не знает, что делать с твоей информацией.
У Ирби словно льдом провели по позвоночнику, разгоняя в разные стороны едкие мурашки.
— Личность земного Императора уничтожена, — он постарался говорить размеренно, спокойно. — Я был в его голове и не увидел там даже следа сознания Виктора Суратова. Там — измерение дома Зи, проекция божественного Хурсага.
И тут же добавил, стараясь опередить реплику собеседника:
— Я не утверждаю, что Император — сулаакант[3], я не собираюсь влезать на религиозное поле. Но если внутри Суратова действительно божественная сущность, то Дуглугар может как-то на нее повлиять. Может быть, даже воздействовать. Это же конец войне! Победа!
— Воонк, — в голосе Поварри прозвучали нотки, с которыми ребенку сообщают плохие новости. — Если Хурсаг все это время был в сознании земного Императора, то с кем, по-твоему, мы воюем?
Ирби сглотнул, осознавая услышанное. Осторожно сказал:
— Мы не можем знать божественный план. Мы лишь солдаты, выполняющие долг. И в этом я тоже вижу высшее дозволение Хурсага.
— Так и есть, — согласился Поварри.
— Поэтому добытая мной информация вполне может считаться частью этого самого плана, — закончил мысль Ирби. — Я могу и дальше продолжать этот теологический диспут, но у меня почти не осталось времени. Да и желания, если честно, нет.
— У меня тоже, — согласился незримый собеседник. — Ни времени, ни желания. Поэтому, Воонк, прошу меня услышать. Твоя информация изучена на самом высоком уровне, даже вызвала некоторый раскол среди советников. Тем не менее, принято решение оставить все как есть — пока что. Новость слишком масштабная для поспешных решений. К тому же, сейчас не самые лучшие времена для перемен.
Последнюю фразу куратор выделил интонацией, давая понять, что не может сказать большего. Однако, для Ирби это было более чем красноречиво — значит, решение по Суратову окончательное, и нет смысла что-либо требовать от куратора.
Он лишь спросил:
— У Куба есть комментарии на этот счет?
— В данном вопросе мнение Куба не является решающим.
— Ясно, — Ирби поморщился и помассировал пальцами глаза. — Я услышал тебя, Поварри.
Ему действительно все было ясно — в ситуацию, конечно же, вмешался Дуглугар. Должно быть, Верховные кааборы объявили сведения ересью — Ирби слишком хорошо знал своего отца, чтобы представить его реакцию. Конечно, внутри злейшего врага нации — бог рхейцев! Как такое принять?
Религиозная логика никогда не отличалась гибкостью, в этом Ирби убедился давно. Но не мог подумать, что Дуглугар решится ослепнуть, лишь бы не видеть очевидное.
— Поварри, — вдруг позвал он.
Голос, искаженный прыжками сквозь множество скрытых маяков, ответил с задержкой:
— Пока слышу, Воонк.
— Хурсаг не управлял Суратовым все это время, — произнес Ирби, словно только что осознав. — Он его будто совсем недавно… Доел.
— Что? — то ли не понял, то ли не расслышал далекий куратор.
Но Ирби уже было не до него — он только что прозрел, хотел вытащить появившуюся мысль полностью, ухватившись за тонкий хвостик.
— Хурсаг сожрал Суратова, как хотел сожрать меня. Значит, Суратов все это время был в измерениях Зи. Значит, и его способности, и Арки…
— Сигнал пропадает, — последнее, что сказал Поварри, прежде, чем Ирби отрубил связь.
Ну конечно! Как он раньше этого не понял!
Он, шатаясь, сполз с дивана, добрел до рабочего стола, взмахом раскрыл виртуальный планшет. Немного поразмыслив, вывел список всех известных Арок. Отклонился назад, чтобы охватить взглядом появившиеся «простыни» мелкого текста с цифрами координат.
Суратов знатно потрудился за свою долгую жизнь!
Ирби жестом отодвинул список в сторону, в возникшей поисковой статье ввел параметры — даты, когда Арки фиксировали нестабильную работу. После того, как система выдала результат, бросил его в висящий в воздухе список. Отступил на шаг, рассматривая результат.
Список выглядел турнирной таблицей какого-то грандиозного чемпионата, длящегося чуть больше года. И чем дольше длился этот чемпионат, тем больше позиций выбывало, оставляя после себя потухшие имена.
Вот самые свежие данные — из пятисот семи миров, объединенных Арками, с тридцатью двумя потеряна связь, десять порталов работают нестабильно. Еще неделю назад таких миров было всего двадцать, полгода назад — девять, год назад — один.
Год и три месяца назад поступили первые сообщения о сбоях в работе Арок.
Что это был за период? Что именно тогда произошло?
Ирби зарычал, хлопая себя ладонью по лбу.
Проклятая память! Проклятый Хурсаг, слизавший и без того нестабильные воспоминания!
Сигнал вифона прозвучал в тишине по-особенному громко и раздражающе. Ирби подумал, что, вроде, отключал его, но теперь совсем не был в этом уверен. Он и не хотел ни с кем сейчас разговаривать — после смерти Майерса агенты госбезопасности наверняка проверяют все связи сенатора. И пусть он, как Женя Матиус, официально находился в рабочей командировке в отдаленных секторах, до него вполне могли попробовать добраться удаленно.
Однако, всплывшая картинка продемонстрировала знакомое лицо, слащавое и напыщенное. И вот этот человек как раз мог оказаться полезным.
— Сенатор Аладьев? — изобразив удивление, спросил Ирби. — Неожиданно.
— Женя? — голос Демида был встревожен. — Женя, ты где? Включи видео, я тебя не вижу!
— Военные спутники глушат сигнал, — Ирби покосился на коробку синтезатора частот, не дающий отследить кристалл его вифона. — Удачно, что ты вообще дозвонился.
— Где ты?
— Рабочая командировка. Сейчас на Тау Пикколе. Что-то случилась?
Эффект был достигнут — на секунду воцарилась мертвая тишина, после чего Демид заорал, срываясь на фальцет:
— Ты, дура, новости не смотришь? Майерс мертв! На Императора покушались! Тут вообще такое творится!