Стоило Ирби направиться в их сторону, как таможенники почти синхронно развернулись к нему, один вышел вперед с прямоугольным автоматом поперек груди, предупреждающе поднял руку.
— Запретная зона, — бесстрастный голос звучал из динамика на его плече. — Вернитесь в локацию свободного перемещения.
— Я по приглашению сенатора Аладьева, — Ирби остановился, раскрыл ладонь, показал голографический пропуск.
Таможеннику хватило секунды, чтобы изучить документ, он чуть качнулся в сторону, словно желая заглянуть застывшей перед ним женщине за спину. Ирби буквально ощутил, как его просветили сканером. Чуть напрягся, готовый к тому, что хитроумная система распознает маленький нейроблокиратор в голове Жени Матиус.
— Сенатор Аладьев еще не прибыл в зону посадки, — наконец прозвучал ответ. — Вы можете ожидать…
— Женя?
Голос Демида в полупустом зале прозвучал особенно громко и раздражающе противно.
Ирби нацепил вежливую улыбку и повернулся в сторону Аладьева.
Молодой политик вышагивал широко и гордо, словно меряющая свое болото цапля. Совсем недавно умоляющий спасти его, а теперь — поймавший удачу за хвост, находящийся под протекторатом самого Квинта.
Рядом с Аладьевым, чуть придерживаясь за его острый локоть, шла Миррис. Ее кошачья походка заставляла переливаться серебристую ткань платья, создавалось ощущение, что девушка одета лишь в полупрозрачные струи воды.
Замыкал процессию Коленька, личный секретарь Аладьева. Одногодка Демида, бывший товарищ и конкурент, сейчас выглядел гордым собой, а также всецело преданным молодому сенатору.
— Женя! — вновь воскликнул Демид, когда оказался рядом. — Откуда ты здесь?
— Господин Аладьев, — кивнул Ирби политику. — Госпожа Миррис.
Журналистка мило улыбнулась своей фирменной улыбкой, прижалась грудью к руке Аладьева, словно кто-то еще претендовал на него.
Ирби бросил быстрый взгляд в сторону таможенников, но те уже вернулись к воротам.
— Господин Аладьев, — он сделал приглашающий жест. — Нужно поговорить наедине, у меня важные сведения.
— Какого хрена, Женя? — Демид грозно нахмурился. — Я чем тебе сказал заниматься?
Ирби прекрасно знал, как сбивать спесь с таких выскочек-однодневок, у которых за душой лишь чужие заслуги. Но сейчас нужен был другой образ, не менее действенный.
Ирби чуть отступил назад, словно испугавшись гнева политика, потупил глаза. Начал нервно тереть свои пальцы, голосом почти на грани нервной дрожи затараторил:
— Это очень важно, господин Аладьев, — он даже не позволил себе взгляд на Демида. — Это насчет активов Майерса.
Фокус сработал — Аладьев никогда еще не видел «железную» помощницу своего бывшего шефа в таком смятении. Поэтому он удивленно крякнул, пробормотал что-то себе под нос, снял пальцы Миррис со своего запястья и подхватил Ирби за талию, отвел на шаг в сторону.
— Что с его активами? — жадно выдохнул он вполголоса.
— У меня имеется доступ ко всем активам Феликса Майерса, — доверительно прошептал Ирби, ощущая на своей спине горячую ладонь сенатора. — Я делала копии всех его рут-ключей, у меня сведения обо всех сделках, все номера и пароли спецячеек.
— Где? — удивленно отпрянул Демид. — Где это все?
— Все здесь, — Ирби ткнул острым ноготком себе в висок. — Вся база на инбе.
И добавил:
— Защищена от скачивания и копирования.
Глаз Аладьева нервно дернулся, он долгим взглядом изучил Ирби. Потом спросил с подозрением:
— А чего ж ты сама не воспользуешься всем этим?
— Зачем мне все это на развалинах? — Ирби поднял лицо на Демида, добавил в голос просительных ноток. — Возьмите меня с собой, сенатор. Вы знаете, я могу быть полезной. В обмен я предоставлю все активы Феликса Майерса.
Было видно, что Аладьева раздирают противоречия. С одной стороны, активы Майерса это поистине огромный праздничный пирог с начинкой из корпоративных дивидентов и обширных финансовых накоплений. С другой — придется просить Квинт об еще одном одолжении, а Демид, явно, и так ощущал себя не в своей тарелке, страшась, что его в любой момент самого могут оставить за бортом.
— Хорошо, — наконец решился он, алчно облизывая губы. — Я посмотрю, что можно сделать. Только не вздумай лезть к императорской капсуле…
— О чем вы тут мурлычите? — Миррис возникла рядом с ослепительной улыбкой и любопытным огоньком в глазах. — Секретики?
— Милая, рабочие вопросы, — уклончиво ответил Демид, неловко улыбнувшись.
У Ирби промелькнула мысль, что как легко эта медийная шлюха вьет веревки из «самостоятельного и независимого политика».
— А то я начинаю ревновать, — взгляд Миррис, игривый, искрящийся обещающий, остановился на Ирби.
Тот, против своей воли, улыбнулся, поймал себя на том, что буквально тонет в зеленых с крапинками глазищах.
Боевые коктейли обострили все чувства восприятия — за дурманящим феромоновым ароматом Миррис Ирби вдруг уловил еле заметную, вдруг проявившуюся и пропавшую нотку чего-то знакомого, но явно чужеродного в общем букете запахов.
Так пахнет кожа, покрытая наноброней — обязательный штурмовой атрибут госбезопасников.
Ирби резко отпрянул, вырываясь из гипнотического воздействия Миррис, ударил снизу вверх, целясь в шею.
Несмотря на свои не лучшие рефлексы и измотанность оболочки, он был все еще быстр и точен. Его удар мог запросто пробить Миррис гортань и сломать позвоночник, но девушка легко утекла назад, оттолкнув Демида в сторону, словно тряпичную куклу.
Аладьев еще ничего не понял, возмущенно заорав, а Ирби уже бежал прочь, обратно к зоне катеров, посылая по закрытому каналу инбы пиктограмму «Засада!».
Все вокруг пришло в движение, как обычно бывает с началом любой внезапной операции. Небольшая площадь разом превратилась в захлопывающуюся ловушку — агента Куба попытались перехватить, оглушить, застрелить.
Ирби всегда готовился к любому развитию событий. Это было накладно и, порой, казалось даже чрезмерным, но опыт научил его одному — лучше таскать с собой ружье, чем надеяться на доброту волков.
Инба сама запустила нужную программу, ощутив нужные импульсы. Костюм Ирби разлетелся в стороны, превратившись в густое и тягучее облако, скрывшее беглеца от снайперов. На худой груди вспыхнула «монета» силового щита, на глаза упала тактическая вуаль, транслируемая заколкой. Вовремя — по нему открыли огонь, пока что ограничиваясь парализующими пулями. Сам Ирби не думал чем-то себя ограничивать, содрал прилепленные к бедрам плоские одноразовые иглометы из прозрачного пластика, мазнул пространство взглядом, разбрасывая маркеры целей.
Он стрелял быстро и эффективно, разом по нескольким противникам. Со стороны могло показаться, что его руки действуют независимо, сами выбирая жертву. Запрещенные в Империи виброиглы проникали под энергетические щиты возникших откуда-то агентов в штатском, прожигали легкую броню синтов-охранников. Они были малоэффективны против тяжелой брони таможенников, но Ирби не планировал ввязываться с ними в долгую перестрелку.
Он почти достиг ворот, когда его сбили с ног, поволокли, закручивая в плотный кокон. Перед глазами замелькали полосатые стальные «лапы», готовое принять пленника раскрытое и темное чрево.
Ирби активировал спрятанный в теле Жени эми-заряд и разом лишился виртуальной вуали и доброй части нанитов, создающих вокруг него маскировочное облако. Но зато выскользнул из ослабленных клешней сторожевого робота, из-под застывшей машины разрядил один из игольников в подобравшегося слишком близко агента. Успел перекатиться в сторону, уходя от выстрелов таможенников — те больше не жалели на него боевые заряды. Вскочил, развернулся.
В нескольких метрах от него стояла Миррис, похожая на замершую перед прыжком кошку, лишь насмешливые глаза отслеживали каждое движение рхейца.
А ведь Ирби догадывался, что с ней что-то не так! Чувствовал, что она нечто большее, чем просто красивая кукла.
Упустил. Увлекся погоней за Императором и упустил. Жаль.
Журналистка склонила голову на бок, улыбнулась.
Ирби выстрелил от бедра.
Силовой купол зала лопнул мыльным пузырем, все, кто был внутри, разлетелись и попадали на пол. Вместе с налетевшими клубами пыли на площади появились худые и несуразные фигуры с оружием наперевес.
Радиане!
Аджаи начали стрелять на ходу, разбрасывая вокруг гранаты. Пришедшие в себя таможенники попытались дать им отпор.
Рядом кто-то тонко закричал — Ирби не сразу узнал голос Аладьева. Молодой сенатор с ног до головы был покрыт бурой пылью, на окровавленном лице сверкали выпученные глаза.
Знал ли Демид о планах госбезопасности или нет — уже неважно. В любом случае, Ирби с удовольствием решил сжечь мосты.
— Женя! — испуганно заверещал Аладьев, когда рхеец бросился на молодого сенатора.
Рядом стоял секретарь Коленька и хлопал в ладоши, счастливо хохоча.
Миррис опоздала на миг — удар агента Куба почти отделил голову парализованного страхом Демида, на длинных ногтях крепче хирургической стали не осталось даже капель крови.
Ирби тут же отпрыгнул, развернулся, уходя с линии атаки. «Журналистка» даже в драке умудрялась выглядеть шикарно, источая силу и уверенность. Ее кулаки с перстнями шутя проламывали силовое поле Ирби, каждое попадание отдавалось холодным онемением. Пока что чудом получалось уходить от ее захватов, но темп поединка был настолько высок, что Ирби понимал — продержится недолго.
Поймал взгляд зеленых глаз — больших и насмешливых. Улыбнулся в ответ, широко, открыто.
Оболочка Жени была ценна не только своим статусом, Ирби успел превратить тело девушки в настоящий арсенал.
Ровные белоснежные зубы бывшей помощницы сенатора Майерса прыснули острыми осколками наружу, разрывая губы и рот. Миррис не успела среагировать, и острые треугольные осколки впились в ее прекрасное лицо, зарываясь все глубже и глубже. Потекли, лопаясь, зеленые глаза.
«Журналистка» чуть ослабила напор, заливаясь кровью, но не отступила.