Элли моргнула, с удивлением посмотрела на игломет.
— Соберись! — тряхнул ее за плечи Гарин. — Если прорвутся — стреляй. А там наши подойдут, спасут.
Он не стал уточнять, кто подойдет и сколько нужно продержаться, это было ни к чему.
— Я могла бы… Иначе, — еле слышно проговорила девушка.
Но ее голос заглушили звуки боя — Зарыга и Кира встретили рхейцев.
На самом деле, боем происходящее назвать было сложно — в темноте мелькали руки и ноги, трещали шоковые стеки. Батору таки удалось заблокировать гермостворку, загнав в щель между косяком и дверью обломок полки, поэтому нападающим приходилось протискиваться в узкую щель, где их ждала Кира. Девушка орудовала двумя пластиковыми обломками, вскоре ставшими багровыми от крови.
Зарыга уже не ругался, он ревел, упираясь в трясущуюся гермостворку плечом.
Над головой Аоки пролетел шар шоковой гранаты, но Юрий успел схватить ее и зашвырнуть в вентиляционный раструб. Над головой оглушающе взорвалось, сноп электрических разрядов вырвался наружу и запрыгал по потолку.
Гермостворка, не взирая на усилия Зарыги, медленно поползла в сторону. По ней защелкали иглы парализаторов.
Гарин бил и ломал, смачно тыкал в шевелящиеся фигуры по ту сотрону порога импровизированным ножом, ставшим скользким от крови. Рядом бился Батор, сгорбившийся и посылающий в цель скупые удары своих похожих на кувалды кулаков. Яростно шипела Аоки, щелкая механическими суставами.
Что-то шептала за спиной Элли, монотонно, словно пыталась достучаться до кого-то невидимого.
В Зарыгу прилетело несколько игл, попав в шею и грудь. Аоки достали таки шокером, разом отключив правую часть тела. Юрий, превратившийся в яростного зверя, не собирался сдаваться, но с горечью понимал, что это — его последний бой.
Его руку перехватили, поволокли наружу. Гарин вывернулся, полоснул наотмашь, но его вновь схватили, связали движения.
Падая, он бросил последний взгляд на Элли.
Девушка сидела с зажмуренными глазами, по ее перекошенному от напряжения лицу текли слезы. Судорожно вздохнула, прежде чем приставить ствол парализатора к своей груди и нажать на спуск.
— Элли! — закричал Гарин.
Над ним нависла фигура с багровым обручем в руке. Юрия припечатали к земле так, что он даже вдохнуть не мог. Рядом завопила Аоки, яростно и отчаянно.
Страха не было, лишь горькая досада и жгучее желание продолжить бой. И запоздалая мысль: «Даже не попрощались!».
Багровый обруч приближался, он заполнил собой всё, расплываясь кровавой глазницей без зрачка.
Юрий дернулся, не желая умирать покорно, ощутил слабину, вывернул в суставе свою искусственную руку, высвобождая. И что было сил ударил туда, где должна была быть голова оседлавшего его рхейца.
Удар вышел точным, но слабым. Однако в противника словно таран врезался, он подлетел под самый потолок и оттуда заорал. Потом что-то с противным треском разорвалось, и на Гарина полился кровавый дождь.
Юрий от неожиданности застыл с поднятой рукой, ощущая, как горячие тяжелые капли заливают лицо. Потом, опомнившись, лягнул держащего ноги врага, перекатился в сторону и вскочил.
Сгустившаяся темнота черным спрутом расшвыривала рхейцев, прижимая их к стенам, разрывая и пробивая насквозь. На миг Гарину показалось, что он сумел разглядеть смазанные черты, лишь отдаленно напоминающие человеческие — черты отца Полины Ильиной, чудовища с «Каукета».
Многорукий монстр выкатился в коридор, откуда раздались вопли и стрельба. Юрий, поскальзываясь в липкой крови, бросился к Элли. Тело девушки свело сильнейшей судорогой, ее пальцы шевелились и дергались, будто раздавленные пауки, сквозь сжатые зубы вместе со слюной вылетало в такт пульсу: «Рэка! Рэка! Рэка!».
— Уходим, — прохрипели за спиной и Юрий не сразу узнал голос Киры.
Аоки стояла, привалившись плечом к стене, ее взгляд метался между Гариным и Элли.
— Ты как? — спросил Юрий.
— Меня сложно убить, доно, — девушка-рейтар тряхнула короткой прической. — Надо валить пока эта черная хрень за нас.
— Эта «черная хрень» — Элли, — хмуро ответил Гарин.
— Хотелось бы надеяться.
Юрий ощутил в голосе Аоки нотки страха и недоверия. Но она, как настоящий воин, отодвинула их на задний план, мобилизовавшись для боя.
Кира быстро выглянула в коридор, подняла с пола небольшой контейнер с оторванным ремешком, вытащила из него поблескивающий сталью «карандаш», бросила контейнер Гарину.
— Армейские боевые коктейли, — пояснила девушка. — Вколи себе один, будет не лишним. А я попробую реанимировать этот старый кожаный мешок с кишками.
Она склонилась над лежащим ничком Зарыгой, выдрала из него иглы парализатора.
Гарин раскрыл содержимое контейнера. Внутри, в отдельных кармашках, лежало три инъектора с разными маркировками.
— Какой именно? — пальцы Гарина замерли над набором.
— С темной полосой, — Аоки вогнала Зарыге шприц в область шеи и теперь хлестала того по щекам. — С крестами не трогай, башню снесет.
Юрий бросил на Киру взгляд — не удумала ли шутить в такой ситуации? — вытащил нужный инъектор. Приставил к шее, под ухо.
Укола он не почувствовал, но в него словно разом влили силу и энергию, аж через край. Голова прояснилась, мир стал контрастнее и ярче. Он подмечал каждое движение, каждый звук и, кажется, руками мог гнуть стальные прутья.
— Хватай старикашку, — толкнула его Кира. — Я Элли подхвачу, мне сподручнее. И ходу уже, доно! Хватит стоять лучезарным истуканом!
Юрий огляделся вокруг себя, быстро снял с одного из мертвецов портупею с гранатными подсумками и ножом, подхватил игломет. В два шага оказался возле Батора — старый солдат мычал и силился подняться, упираясь руками в пол. Гарин подставил ему плечо и без каких-либо усилий поставил на ноги. Скомандовал Кире:
— За мной!
— Так точно, мой сияющий рыцарь, — едко откликнулась Аоки. — Не поскользнись на пороге, там, кажется, кто-то ливер потерял.
Коридор напоминал жуткую пещеру — тут и там валялись разорванные и поломанные тела с торчащими конечностями и костями, стены «текли» от крови, а с потолка свисали влажные «сталактиты» из обрывков одежды и плоти.
Юрий мимолетно порадовался, что Элли без сознания, иначе девчонку неминуемо вывернуло бы наизнанку от увиденного. Потом вспомнил, что именно она приложила ко всему этому руку, и тут уже ему стало немного не по себе — это из Элли вырывается скрытая ярость, или на ее место приходит кто-то другой, какое-то беспощадное чудовище?
На пол в холле словно вылили бочку красной краски, размазывая широкими мазками по стенам. Все пространство выглядело рваным и помятым, под ботинками хрустело битое стекло, по сторонам валялась перевернутая мебель. На то, что осталось от рхейцев, даже Юрий старался не смотреть.
— Мы точно хотим отнести ее на «Полынь»? — раздался сзади голос Аоки. — Это даже для меня что-то запредельное.
— Даже не думай! — предупредил ее через плечо Гарин. — Она нас спасла.
Лифтовые двери перекосило от страшного удара, сам лифт не реагировал ни на голосовые команды, ни на удары по кнопке.
— Лестница! — Юрий кивнул на пиктограмму рядом с одним из поворотов. — Туда!
Он тряхнул Батора, ухватываясь удобнее. Но тот, хоть и еле волок ноги, но отстранился, чуть не упал, но облокотился о стену, выровнялся. Спросил, обводя всех «пьяным» взглядом:
— Я всех победил?
— Почти, — согласно кивнула Кира. — Идти можешь?
— Да, — выдохнул Зарыга, остервенело растирая бритые виски. — Хоть вприсядку, хоть прыжками. Главное, чтобы протез не подвел, не привык я к нему еще. Что вкололи?
— А-Ка, — отозвалась Аоки. — Юра, это нормально?
Элли лежала на полу и хрипела. На ее тонкой шее вздулись вены, пушистые волосы разметались по сторонам, а из-под полуоткрытых век проглядывали белки закатившихся глаз. Девушка вдруг издала полный боли и страдания стон, по ее бледным щекам покатились слезы. Она попыталась сжаться в клубок, но ее тело тут же распрямилось от сильнейшей судороги.
Юрий опустился возле девушки на колени, принялся гладить ее волосы, шепча в ухо:
— Не бойся, мы здесь. Мы с тобой, рядом. Ты не одна. Тише, тише, успокойся. Возвращайся, мы здесь, рядом…
Он еще что-то говорил, сам не понимая, почему произносил именно эти слова, почему не пытался что-то вколоть девушке из десантной аптечки. Он просто знал, что сейчас нужно именно это, интуитивно, каким-то странным чутьем, приобретенным во снах.
Юрий видел, где бывает Элли. Он знал, как сложно ей, порой, найти дорогу домой.
Мышцы девушки, похожие на перекрученные канаты, расслабились. Она перестала хрипеть, задышала ровнее. По ее лицу было видно, как отступает боль, как возвращается румянец.
— А с коленом также можешь? — хрипло поинтересовался у Юрия Батор. — Вторую неделю донимает.
— Уходим, доно, — с тревогой поторопила Кира. — Все еще совсем не закончилось.
Она была права — станция гудела шумами, криками и грохотом, искаженные звуки вылетали из вентиляционных решеток и просачивались сквозь стены. Неужели это все еще Элли? Или на «Полыни» поняли, что к чему, и теперь в стыковочной зоне идет бой?
Гарин подхватил Элли, бесцеремонно перебросил через плечо — ему понадобятся свободные руки, хотя бы одна, благо, девушка казалась практически невесомой.
— Кира — иди первой, — скомандовал он. — Оружие есть?
Аоки с самодовольным выражением продемонстрировала вороненый армейский пульсатор — вроде бы, именно он еще недавно висел на поясе того самого «майора».
— Отлично, — кивнул Юрий. — Батор?
Старый десантник показала свои пудовые кулаки, прорычал:
— Добуду в бою.
— Сбегай, поищи, — предложила Кира, указывая в зал.
— Я в этот фарш не полезу, — поморщился Зарыга. — Больше времени потеряем, пока там копаться буду.
— Тогда не отставай, — Юрий подмигнул Кире. — Выведешь нас?
— Легко, доно, — Аоки кровожадно улыбнулась. — Погнали!
И они торопливо двинулись по широкой спиралевидной лестнице, цепляясь за мягкие поручни. Судя по указателям, стыковочная зона располагалась на пять уровней выше, между сервисной и грузовой палубами. Это всего лишь несколько минут подъема!