Дюббук издал мелодичный сигнал и затих.
Гарин поправил лямку комбинезона, подхватил со стола купленную когда-то по случаю бутылку настоящей «Лунной пыли» и вышел из каюты.
Столкнувшись нос с носом с Одегардом.
— Чего так долго? — сварливо прогудел норвежец. — Я уже подумал, что ты утопился в душе.
— С чего бы? — поднял бровь Юрий, передавая другу бутылку.
— Не выдержав моральной ответственности за наше бренное бытие, — Одегард подмигнул Гарину. — Шучу.
Рэй поднял бутылку на уровень глаз, с любопытством посмотрел на серую с черными вкраплениями субстанцию, напоминающую неньютоновскую жидкость. Сказал с сожалением:
— Эх, хорошо бы ее для другого повода открыть.
— Откроем, если надо будет, — успокоил его Юрий.
— В смысле? — норвежец встрепенулся. — У тебя еще есть?
И тут же расплылся в белозубой улыбке, протянул:
— А, ну конечно — ты же у нас выпал из обоймы холостяков. А очаг любви, как известно, порой необходимо подпитывать крепким градусом? Так сказать, для создания романтической розовости в наших серых и холодных условиях.
Гарин рассмеялся над шуткой, сказал:
— Давно уже купил пару бутылок, все хотел за командирское назначение проставиться. Да как-то все не складывалось.
— Ну, видишь, всему свое время, — Рэй еще раз посмотрел на «Лунную пыль», убрал бутылку в набедренный карман. — Ты сейчас к нему?
— Да, сейчас. Уже ждет.
— Потом расскажешь что к чему, — Одегард ткнул его кулаком в плечо. — И давай, держись там.
— Все будет нормально, — успокоил друга Юрий, искренне сам в это веря.
— Так и будет, братишка, — Рэй вдруг нахмурился, стал серьезным. — Потом тоже тебе кое-что расскажу.
— Что-то случилось? — насторожился Юрий.
— Расскажу, — повторил Одегард, слабо улыбнулся и махнул рукой. — Все, иди. Я буду в кубрике.
Гарин махнул в ответ, заблокировал дверь каюты, и пошел темными коридорами на офицерскую палубу.
Да, Юрий не был одинок. Даже реши он побыть затворником, его вытащат, встряхнут и спросят «какого черта он так себя ведет». И Гарину это нравилось, он любил ощущать себя в кругу друзей, его грела мысль о том, что рядом всегда найдутся те, кто готов подставить плечо.
Его грели отношения с Кирой, которые та запрещала называть любовью, но сама ночами, думая, что он спит, шептала что-то нежное по-японски, лежа на его плече.
Юрий всем сердцем полюбил «Полынь», этот старый имперский корвет, ставший ему и домом, и целым миром, защищающим, согревающим, кормящим.
А еще у него была Элли.
— Разрешите войти? — спросил Гарин, когда дверь офицерской кают-компании отъехала в сторону.
— Входите, господин Гарин, — капитан Кимура указал на стул. — Присаживайтесь.
Юрий сделал шаг, кивнул Тэ Ирева, который, привалившись спиной к стенке, задумчиво изучал свои пальцы. Перевел взгляд на Элли — девушка сидела в конце стола, грея в ладонях чашку чая. При появлении Гарина она заметно ожила, улыбнулась, ее глаза радостно заблестели.
Юрий занял указанное место, сложил руки на столе. Поднял глаза на командира.
Кимура стоял, облокотившись о спинку стула, и с глубокой задумчивостью разглядывал обложку старой потертой книги, лежащей на краю его стола. Казалось, что офицер мысленно провалился в этот бордовый портал с выцветшими краями, и теперь ищет там ответ на какой-то очень важный вопрос.
— Господин рэй-мичман, — размеренно произнес Кимура. — Вам знаком философский принцип «игральных костей»?
— Боюсь, что нет, господин капитан, — честно признался Юрий.
— Суть принципа заключается в том, что сколь бы многообразными не казались выпавшие комбинации, они все равно заранее предопределены количеством точек на гранях, — Кимура выпрямился, его пронзительные черные глаза сфокусировались на Гарине. — К примеру, человеку, при кажущемся богатстве свободы выбора, всегда приходится выбирать из уже имеющихся вариантов. Кубик с числами от одного до шести не может выдать результат меньше или больше этих чисел.
Гарин мысленно примерил сказанное офицером к своей жизни, и решил, что, пожалуй, согласен с капитаном.
Кимура продолжил:
— Этот принцип применим и к природным явлениям, и к физическим законам, и к существованию самой Вселенной — ничто не появляется из пустоты и не происходит просто так, всему есть обоснование и прогнозируемое объяснение.
Он чуть отодвинул стул, сел, положив ногу на ногу, и медленно забарабанил пальцами по книге.
— Однако, есть способ обойти этот принцип, — в голосе капитана появилась легкая хрипотца, словно ему было сложно произносить столь долгий монолог. — Этот способ больше философский, умозрительный, но очень подходит к данной ситуации. Дело в том, что единственный момент возможной неопределенности — это пока кубики летят на стол. В эту секунду реальность еще не создана, и потому мы можем считать, что возможны любые исходы броска, вплоть до самых невероятных — кубики могут упасть на ребра, оказаться вовсе без цифр или попросту зависнуть в воздухе.
Гарин нахмурился, пытаясь понять, к чему клонит командир. Покосился на доктора, но тот, похоже, дремал, склонив на грудь лысую голову. Поймал взгляд Элли — девушка явно нервничала.
— Чтобы вы понимали, господин Гарин, — голос капитана заставил вновь обратить на него внимание. — Я человек материального мира. Я не религиозен, не склонен к мистицизму и рефлексии. Но с некоторых пор у меня стойкое ощущение той самой возможной неопределенности. И причина тому вы. Вы и госпожа Элли Берг.
Юрий неуютно заелозил на стуле, вновь посмотрел на Элли.
Девушка подняла голову и теперь не отрываясь смотрела на Кимуру, словно готовясь защищаться. Ее щеки чуть побледнели, однако она старалась казаться спокойной и независимой.
— Господин капитан…, — Юрий попытался сразу завязать разговор, замкнув возможный конфликт на себя, однако капитан остановил его жестом.
— Я не закончил, — Кимура понадобилось всего лишь приподнять ладонь, чтобы Гарин, пусть и недовольно нахмурившись, но все же замолчал. — От лица командования и от себя лично выражаю благодарность за грамотные действия на захваченной врагом станции. Я считаю, что именно вы спасли мой экипаж и корабль.
Гарин удивленно посмотрел на капитана, но тот обращался не к нему.
— Спасибо, — Элли держала осанку, практически копирую позу Кимуры. — Но это вышло случайно.
— Вот об этом я как раз и хотел поговорить, — кивнул командир.
Кивнул, как равный равному.
Юрий мысленно выдохнул, хотя понимал, что расслабляться пока рано.
— В последнее время, — продолжил капитан. — Я слишком часто сталкиваюсь с вещами, которым не могу найти разумного обоснования. Я не склонен выдумывать сказки или вдаваться в мистификации, а вполне допускаю, что просто не компетентен в определенных вопросах. Однако, в чем я теперь однозначно убедился, именно вы, госпожа Берг, являетесь первопричиной этих событий. И меня, как командира этого корабля, очень беспокоит наличие на борту человека со способностями, которые я не могу контролировать. С весьма деструктивными способностями, хотелось бы отметить. И раз уж господин Гарин также значимая фигура в этой истории, я прошу вас вместе с ним рассказать нам, что именно происходит.
Он откинулся на спинку, уступая трибуну. Завозился на своем месте и Тэ Иревиа — все это время он исподтишка наблюдал за Элли, словно выглядывающая из травы змея, не желающая привлекать к себе внимание.
Тогда Юрий поднялся из-за стола, под общее молчание пересек кают-компанию и сел рядом с девушкой, успев поймать ее теплый, благодарный взгляд. Тихо спросил у нее:
— Позволь мне начать?
Ответом было согласное покачивание пушистых кудрей.
Гарин собрался с мыслями, сделал глубокий вдох.
Что ж, пожалуй, пора выкладывать карты на стол. Этот разговор назревал уже слишком давно, и, возможно, если бы состоялся раньше, все сложилось бы иначе. Но, видят отцы-духовники, Юрий пытался подгадать тот самый нужный момент, однако, случай оказался не на его стороне.
Хотя, возможно тому виной его неосознанный страх перед неизвестностью. Ведь начать этот разговор — значит, как выразился капитан, бросить кости. А Юрий не хотел играть судьбой Элли, не зная результата выпавших костяшек.
Но теперь бросок сделан. Терять больше нечего.
— Господин капитан, — Юрий вложил в голос вежливое почтение. — Прежде, чем мы начнем рассказ, я бы хотел получить от вас слово, что независимо от принятого вами решения, вы не причините вред Элли.
— И Юрию! — торопливо добавила девушка.
Гарин коснулся ее рукава, желая успокоить — реплика прозвучала слишком эмоционально.
Губы капитана тронула слабая улыбка, он спросил с легким удивлением:
— Вы ставите мне условие?
— Да, — твердо ответил Юрий, улыбнувшись в ответ. — Это наше условие, господин капитан.
Тэ Иревиа довольно крякнул, уставившись на Кимуру. Он словно присутствовал на театральном представлении, с интересом наблюдая за актерами. Зачем капитан вообще его пригласил?
Командир «Полыни» прищурился, сказал:
— Не в моих правилах подписываться вслепую, — он склонил голову на бок. — Однако, ситуация действительно неординарная и я, пожалуй, соглашусь. В свою очередь, оставляю за собой право ссадить вас с корабля, если посчитаю, что вы несете угрозу безопасности экипажа.
И прежде, чем Юрий или Элли как-то отреагировали, Кимура добавил весомо:
— Это не обсуждается.
Но Гарин и не собирался спорить, он прекрасно понимал тревоги капитана. Промолчала и Элли, видимо, посчитав условия справедливыми.
— Это будет длинная история, господин капитан, — откашлявшись, произнес Юрий.
— У нас достаточно времени, — успокоил Кимура. — Расскажите то, что поможет мне сделать верный вывод.
Тэ Иревиа придвинулся ближе к столу, устроившись, с его точки зрения, удобнее.
— Что ж, — протянул Юрий, собираясь с мыслями. — Тогда начну с самого начала.
Гарин настроился на память модулятора, кивнул Элли, и вернулся в тот день, когда, спа