Штурман сжала пальцы в кулаки, разжала. Ответила:
— Так точно, господин капитан.
Кимура развел ладонями, показывая, что все ясно без лишних слов.
— Почему вы такой непробиваемый? — внезапно поднялась Элли. — Почему вы везде видите подвох? В такой момент, к чему нам обманывать вас? Ради чего?
Юрий поймал удивленный взгляд штурмана, внимательное выражение Кимуры. Поднялся, встал рядом с Элли:
— Господин капитан, — громко произнес он. — Ваше право верить мне или нет, но в одном мы с вами точно сходимся — «Полынь» не выберется из этого пространства. Можно ждать еще месяц, полгода, год. Можно уложить в капсулы весь экипаж, включая вас и господина Грюнера. Только это не поможет, вы знаете. Мы просто станем еще одним мертвым кораблем с мертвым экипажем…
На столе отчаянно замигал огонек входящего сигнала. Капитан машинально опустил глаза, чтобы перед его мысленным взором проявилось имя звонящего, смахнул сигнал в сторону. Но огонек тут же замигал снова.
— Слушаю вас, господин Грюнер, — холодно произнес капитан. — У вас что-то срочное?
Из динамиков донесся влажный звук, словно канат протягивали сквозь трубу с технической смазкой, потом зазвучал густой голос бхута:
— Мы-я имею право сказать слово.
— Какое слово? — не понял Кимура.
— Слово по поводу задания. По поводу перемещения корабля.
Капитан нахмурился, обвел взглядом присутствующих. Спросил:
— Господин Грюнер, вы тоже посвящены в суть разговора?
— Мы-я имею доступ к нейромодулятору господина Гарина, — без всякого смущения сообщил Высший.
Кимура одарил Юрия испепеляющим взглядом, его тонкие губы сжались в тонкую линию.
— Я не знал, — выдохнул Гарин. — Я не давал согласия!
Он сорвал с затылка модулятор, хлопком припечатал его к столешнице, будто пойманного паразита.
— Задание слишком важное, чтобы полагаться на вербальную передачу данных, — спокойно сказал Высший. — Мы-я не пассажир, мы-я — полноценный участник экспедиции, имеющий право влиять на принятие решений в ситуациях, ведущих к провалу миссии. Об этом указано в соответствующем пункте договора между Колхуном Бхут и корпорацией «Сфорца».
— Это не дает вам право устанавливать прослушку на корабле, — резко сказал капитан.
— Внесите претензии в отчет, — мягко посоветовал господин Грюнер. — Допустима любая разумная компенсация.
От его вежливого голоса Юрию сделалось тошно. Как он не додумался, что представителю Высших дистантов ничего не стоит подключиться к его модулятору? Ведь бхут уже давно проявил интерес к Элли, предлагал Юрию помощь в поисках ковчега, если тот станет сотрудничать. Но, в какой-то момент, бхуту попросту надоело ждать, и он легко перешел черту, получив желаемое. А Гарин оказался слишком наивен, чтобы просчитать такой вариант, стал жертвой собственного заблуждения, изображающего Высшего как благородное и высокоморальное существо.
Впрочем, что он знает о принципах морали и благородстве, принятых у расы бхутов?
Но каков Гарин дурак!
— Я оставлю за собой право реагировать на данный инцидент, — после непродолжительной паузы произнес капитан. — Какие еще устройства у вас на прослушке?
— Никакие, — сразу ответил бхут. — Только нейромодулятор господина Гарина. Вношу пояснение — господин Гарин назначен моим доверенным лицом, поэтому мы-я посчитал получение информации от него вполне этическим.
Юрий скептически фыркнул, спросил, не выдержав:
— Таким способом? Без моего согласия?
— Допустима любая разумная компенсация, — как мантру повторил Высший. — В целях снижения эмоционального напряжения, приношу свои официальные извинения.
— Какой скользкий тип, — тихо проговорила Элли, опускаясь на стул.
— Присаживайтесь, рэй-мичман, — обратился к Гарину Кимура. — Что вы хотели сказать, господин Грюнер?
Бхут издал тихий щелкающий звук, произнес:
— Мы-я считаю необходимым провести эксперимент с участием Элли-Полины.
— Я не подопытная, — подала реплику девушка.
Дистант не обратил внимания на слова Элли, продолжил.
— Концепция внепространственного перемещения революционна, но доказала свою состоятельность на примере Арок. Пусть механизм явления практически не изучен, однако нет причин утверждать, что он невозможен тем методом, которым хочет воспользоваться Элли-Полина.
Высший замолчал. Капитан вытянул шею, поправляя жесткий ворот мундира, сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Пока не видишь кошку, она любого цвета.
— Разрешите, господин капитан? — Кирика несколько раз щелкнула ногтями по столу.
— Слушаю.
— Я не совсем разделяю логический вывод господина Грюнера, — пропела альцион. — Мне сложно оперировать терминами, у которых нет установленной трактовки. Так называемый «метод Элли-Полины» может сильно отличаться от действия Арок, у нас слишком мало исходных данных для сравнения. Но я согласна с Высшим в одном — если предположить саму возможность подобного перемещения, сопоставить известные факты, то шанс на положительный результат эксперимента исключать нельзя, сколь бы мал он ни был.
— Вы знаете, что Элли — необычная девушка, — подытожил Юрий. — У нее все может получиться. Если нужно, готов взять ответственность на себя.
— На этом корабле вся ответственность на мне, — словно между делом заметил капитан.
Он откинулся на спинку стула, задумчиво вращая между пальцами и столом небольшой диск памятного жетона с эмблемой Старой Гвардии. Из-под насупленных бровей блеснули черные глаза.
— Госпожа Берг, — обратился он. — Как это будет происходить?
Элли заерзала на стуле, собираясь с мыслями. Ответила:
— Когда я отпускаю контроль над сознанием, то проваливаюсь за Горизонт. Оттуда можно попасть в любую существующую точку Вселенной, и я попробую протащить за собой «Полынь».
Она вдруг замолчала, явно что-то недоговаривая. Юрию показалось, что Элли вдруг стало неловко предлагать Кимуре свои услуги. Он положил ладонь на запястье девушки, подбадривая. Шепнул, наклонившись:
— Скажи все как есть. Пусть принимает решение.
Элли еле заметно кивнула, набрала в грудь воздуха и продолжила, выпрямив спину:
— За Горизонтом, может произойти всякое. Там — безмирье, «бульон» первочастиц. Там нет привычных нам физических законов, там любой чужеродный объект необратимо рассеивается, — Элли провела ладонями по столу. — Я уверена, что смогу с этим справиться. Но есть другая проблема — вырвавшись оттуда, мы принесем сюда те самые первочастицы. И они, под воздействием моей бессознательной воли, могут превратиться…
Она прервалась, подбирая слово.
— В чудовищ, — закончил за девушку Кимура. — Вы это хотели сказать?
— Да, — твердо ответила Элли. — В чудовищ.
Капитан криво усмехнулся.
— Это еще не все, — жестко, словно бичуя сама себя, продолжила девушка. — Как только мы попадем за Горизонт, о нас тут же узнает Суратов. Точнее, сущность, что затопила его сознание. И она начнет нас преследовать.
— Зачем? — испугано спросила Кирика.
— Чтобы поглотить, — просто ответила Элли. — Ведь мы с ней — одно целое.
Юрий затаил дыхание, ожидая, что Кимура в своей привычной ледяной манере выдаст что-то вроде: «Кто-то еще хочет экспериментировать?». Однако капитан молчал. Зато из динамиков раздался голос господина Грюнера:
— Способ Элли-Полины способен доставить «Полынь» в пространство Шиесса?
— Способен, — без запинки ответила Элли.
— Мы-я поддерживаю идею воспользоваться этим способом перемещения, — заявил Высший.
— Вы не боитесь возможных рисков? — спросил Кимура.
— Моя раса достаточно азартна, капитан, — почти с гордостью произнес Высший. — К тому же, как исследователю, мне будет любопытно стать свидетелем подобного действа.
— Мы можем погибнуть, — дрогнувшим голосом напомнила бхуту штурман. — Вы не боитесь смерти?
— Собранные за время полета сведения слишком ценны, чтобы предать их забвению, — парировал господин Грюнер. — Если есть шанс спасти их — необходимо этим шансом воспользоваться. А перспектив сделать это в условиях медленно умирающего корабля я не вижу.
Бхут был на удивление логичен — с точки зрения Гарина. Юрий и сам так размышлял, выбирая призрачное спасение вместо уверенного движения к неминуемой гибели. Но, все же, он не мог не переживать за близких людей, испытывая неловкость от того, что вот так, заочно, решает их судьбу.
Впрочем, этому внутреннему дискомфорту осталось недолго — сейчас капитан скажет «Нет», и беспокоиться станет не о чем. А пока этого не произошло, Юрий решил сказать последнее, что хотел:
— Мы прошли очень долгий путь, господин капитан, — он поднял упрямый подбородок. — Мы сражались, преодолевали трудности. Не все дошли, но все старались, как могли, выкладывались до конца. И будет большой ошибкой завершить поход вот так, трусливо опустив руки в ожидании своей участи. Что станет с экипажем «Полыни», когда закончится продовольствие и дыхательная смесь, когда начнут выходить из строя системы жизнеобеспечения и санобработки? Какую картину мы оставим тем, кто, возможно, когда-нибудь обнаружит наш корабль? Не знаю, как вам, господин капитан, но, по-мне, лучше умереть сражаясь, чем сходить с ума в ожидании последнего дня.
Он замолчал, всем видом показывая, что ему больше нечего добавить. Мельком заметил пораженный взгляд штурмана Кирики.
Капитан глядел куда-то в стол, задумчиво переворачивая в пальцах жетон. Казалось, вместе с ним замерло время, ставшее вязким под давлением всеобщего ожидания.
Секунды шли, диск вращался между пальцами офицера. Юрий только сейчас заметил, настолько постарел за последние дни командир, насколько тяжело ему дались месяцы дрейфа. Он казался гончей собакой, посаженной на короткую привязь, но где-то в глубине глаз все еще мерцали слабые угли былой охоты.
Именно эти угли и не давали Гарину встать и выйти вон из кают-компании. А еще — вера в своего капитана, сильного, мудрого, несгибаемого.