ые моллюски, паста из водорослей и фруктовые брусочки.
— К столу! — звонко позвал Иова, подкатывая вторую тележку с напитками. — Жрать охота, аж живот сводит.
«Блохи», а также немногочисленные земляки Маракши из других отсеков, тоже празднующие День Кормилицы, начали занимать свои места за длинным столом. Рассаживались шумно, весело, в воздухе витала давно забытая атмосфера беспечности.
Идея организовать праздник пришла в голову Иове. Юрий был уверен, что парень просто хотел произвести впечатление на Элли, но сама по себе мысль была неплоха — контракторам действительно не помешал бы отдых. Поэтому он поддержал парня, попросил лейтенанта Джаббара поговорить с капитаном. Кимура не был против, даже разрешил добавить в синтезатор несколько дополнительных контейнеров с субстратами.
— У нас рис не так готовят, — заявил Одегард, накладывая себе еду в тарелку. — И специи другие кладут. Получается такой золотой, рассыпчатый.
— Этот тоже вкусный, — буркнул Бодров, воспринимая слова норвежца как критику в свой адрес.
— Вася, да кто бы спорил? — воскликнул Рэй. — Вы — молодцы, такой стол организовали. Просто у нас традиции другие, я и вспомнил.
— А у нас вообще риса нет, — сказал Ярвис, ковыряя кусок мяса в тарелке. — Я его только тут попробовал.
— Совсем нет? — отвлекся от еды норвежец.
— Я же с Метозиты, — пояснил ауг. — Система-свалка, если кто слышал.
— Бывал там, — поднял вилку один из матросов-ракетчиков. — Перегоняли старые баржи на переплавку.
— Вот я как раз на одной из таких печей и работал, — кивнул Рэнт. — Их на орбите звезды двадцать три штуки кружило. Моя — восемнадцатая.
— Кажется, я понял почему ты рис не ел ни разу, — рассмеялся Иова. — У вас там от жары рис в поп-корн превращался, да?
Ярвис ткнул его кулаком в плечо, отчего парня качнуло почти до самой лавки, хохотнул:
— Я бы на тебя посмотрел при плюс 500 по Цельсию, юморист. У нас отражатели термоскафандров были толще, чем броня «големов». А еще постоянно что-то ломалось или перегорало, приходилось вручную этими махинами ворочать.
Рэнт показал свою аугментированную руку, сжал граненые пальцы в мощный кулак.
— Там у всех такой метаболизм, что только успевай в топку забрасывать, — он демонстративно откусил кусок стейка. — Поэтому нормальная еда была как-то не в ходу, все больше мультиминералы и паноорганика. Порой, вообще переработку жрали, когда шаттл со станции задерживался.
— Мы хрящевые брикеты грызли в детстве, — вспомнил Маракши. — У нас рядом с блоком фабрика стояла, ноги-руки для синтов изготавливала. Так нам когда лень было домой бежать на обед, мы из контейнеров пласт-брикеты тащили и грызли.
— Они же синтетические! — удивился Баччан.
— И что? — поднял брови Иова.
— Теперь понятно, почему ты такой, — покачала головой Кира, качая вилкой.
Над столом разнесся смех.
— У меня знакомый есть, — подал голос Журавлев. — Он на бойне родился. До пяти лет не понимал, почему мама то и дело отнимала его игрушки, жарила их и подавала к столу.
— Фу! — Брамму брезгливо передернуло.
— Одучи тоже страдал, — прорычал урсулит. — Семья Одучи любила орехи, а орехи высоко. Одучи много падал.
Вновь взрыв смеха.
— И всё равно вам всем далеко до Глебовича, — подал голос Одегард, откинувшись на спинку стула. — Вот у кого было самое тяжелое детство.
Все повернулись в сторону Тихомира, который перестал жевать и теперь с подозрением косился по сторонам. Юрий с любопытством ждал продолжения — насколько он знал, у Глебовича была вполне благополучная жизнь на одной из планет Метрополии.
— Тихомир, дружище, — Рэй наклонился в сторону Глебовича и доверительно спросил. — Расскажи нам, какое у тебя было детство?
— Нормальное, — непонимающе промямлил Тихомир с набитым ртом.
— Вот, — норвежец обвел всех красноречивым взглядом, его голос приобрел трагические нотки. — Травма в его маленьком сердечке до сих пор. Такой ужас, что даже вспоминать не хочет.
Первым прыснула Кира, закрывая рот ладонью, следом засмеялись остальные — в первую очередь над видом состроившего жалостливое лицо Глебовича.
В какой-то момент во время ужина образовался перерыв и Маракши позвал Элли поиграть в жё-ди-пом — на небольшой площадке перед спальными капсулами их уже дожидались Журавлев и Баччан с обручами дополненной реальности.
К Юрию подсела Кира, взъерошив пальцами ему волосы на затылке и едко спросив:
— Ты в курсе, что похож на старую собаку?
— Это что еще за вопросы такие? — Гарин удивленно воззрился на девушку.
Аоки рассмеялась, грациозно потянулась, изгибая спину. Сказала с улыбкой:
— Ну а чего? Сидишь весь такой сгорбленный, нахмуренный, бровями вон двигаешь. Позади еще будки не хватает для полноты картины, — она хлопнула Юрия по спине. — Все, расслабься! Элли не твой щеночек, она уже взрослая девка, кое в чем понимающая побольше нашего.
— А! — понял Гарин. — Да нет, я не про это…
— Про это, — утвердительно кивнула Кира. — И еще про что-то. Доно, я все эти твои мимические шарады давно уже разгадала, так что не надо тут заливать. И вообще, я тебя голеньким видела, так что между нами секретов нет.
— Я тоже, — раздался голос Одегарда и норвежец плюхнулся рядом, чуть не расплескав содержимое стакана. — О чем речь?
— Про голенького Юрия, — не моргнув, ответила Аоки. — Обсудим?
Норвежец выпучил на нее глаза, затряс бородой.
— Не провоцируй её, — рассмеялся Гарин. — Укусит.
Кира звонко щелкнула зубами.
— Не страшно, — хохотнул Рэй. — Я жесткий.
Он отхлебнул квас, забросил в рот кусок вяленой рыбы. Спросил, внимательно разглядывая Юрия:
— Чего такой смурной?
— Да что вы заладили? — хлопнул себя по колену Гарин. — Нормальный я!
— Вот, — пожаловалась Одегарду Аоки. — И я ему о том же, а он не колется.
— Да все со мной хорошо, — заверил Юрий. — Просто мысли всякие бродят, не отпускают.
— Мысли бродят, — подтвердил Рэй. — Это точно.
Они втроем какое-то время смотрели, как молодые контракторы и Элли играют в только для них видимую игру, подпрыгивая и размахивая руками.
— Слышали, новый инфопакет поймали? — склонил голову к плечу норвежец.
Юрий отрицательно покачал головой, Кира спросила:
— Когда общий доступ дадут?
— Да вот не знаю, — ответил Рэй. — Связисты говорят, там что-то всё не весело.
— Какие-то новости? — Гарин нахмурился.
— Ну как — «новости». Пакет даже не пакет, а архив сообщений, — Одегард невесело улыбнулся. — Блоков вообще нет, ни развлекательных, ни игровых, одни приказы да сводки.
— Известно, что в них? — спросила Кира.
— Пакет почти сразу шифровальщик забрал, не успели все просмотреть, — Рэй почесал шею. — Единственное, сказали, что очень большой список систем, с которыми утрачена связь.
— Не мудрено, — хмыкнула Аоки. — Пока Юрка по ковчегу ползал, я пыталась звезды прочитать. Штурман сказала, что мы где-то в районе Сириуса, но я так и не смогла вывести ориентиры.
— Да, космос «слепой», — кивнул Рэй. — Во все стороны чернота.
— Это Язва, — сказал Юрий. — Сжирает пространство.
— Представьте себе, какие это масштабы! — ужаснулся Одегард. — Это же не астероид развалить, даже не планету. Это же целые звездные системы исчезают, представляете?
— Элли что-то говорила на этот счет? — спросила у Гарина Кира. — С этой заразой вообще можно бороться?
— Она сказала, что наш мир разрывается, — ответил Юрий. — Вроде, как лопнувший мыльный пузырь. И мы сейчас в состоянии этого взрыва.
— Это как? — не понял норвежец.
Гарин пожал плечами.
— Элли сказала, что просто видит этот процесс «оттуда», — он указала пальцем вверх. — Из-за Горизонта. Как это физически происходит, она не знает.
Аоки цокнула языком, сложив руки на груди. Норвежец тяжело вздохнул, разом опрокидывая содержимое стакана в рот. Буркнул: «Сейчас бы чего другого выпить».
— Пойду, проветрюсь, — громко произнесла Кира, вставая. — С вами только о смерти думать.
— Ну, извини, — развел руками Рэй. — Веселых тем нету.
— Вон «веселая тема», — девушка ткнула пальцем в играющую молодежь. — Живут моментом. Мы ни на эту Язву повлиять не можем, ни на общую ситуацию. Так смысл сидеть с кислыми рожами? Я не хочу.
Юрий улыбнулся девушке, спросил с хитринкой:
— Кира, если мы не будем задумываться о спасении Вселенной, то кто?
— Одно слово — мальчишки, — отмахнулась Аоки, послала Гарину воздушный поцелуй и направилась в сторону спортивного зала. — Как перестанете хандрить — присоединяйтесь, я из вас всю эту дурь выбью.
— Кто-то слишком самоуверен! — крикнул ей в след норвежец, потом наклонился к Гарину, уже тише сказал. — Связист сказал, что с «Полыни» был исходящий сигнал, очень короткий. Не из рубки, откуда-то с обшивки. Говорит, что вообще не обратили бы внимание, если бы не отраженное от силового купола эхо.
Юрий посмотрел на него.
— Думаешь, рхеец?
Рэй неопределенно качнул головой.
— Связист сказал, что, мог ошибиться, что так иногда статическое электричество от брони в мелкую космическую пыль «стреляет».
Юрий задумчиво пожевал губы, спросил, подняв бровь:
— Может, действительно статика?
Одегард возмущенно фыркнул, но потом побарабанил пальцами по пустому стаканчику.
— Надо на броню выйти, поискать передатчик. Но я уверен, что прав!
— Я не спорю, — уточнил Юрий. — Просто размышляю. Этот твой связист будет сообщать выше?
— Уже, в ежедневном отчете о работе телеметрии.
— И?
— Не знаю, — развел руками Рэй. — Мне же не докладывают. Это ты у нас в офицерские круги вхож, вот и разузнай что к чему.
— Постараюсь, — заверил Гарин.
— Только аккуратно, — предостерег друг. — Никому доверять нельзя.
Вечер подходил к концу, и появившийся на «чай с пирогом из рук Кормилицы с изюмом и патокой» лейтенант Джаббар начал призывать «блох» к наведению порядка в расположении. Контракторы нехотя принялись убирать со стола, кто-то включил легкую музыку. Вернувшаяся из спортзала Аоки вызвалась отвести Элли в ее каюту, с загадочной улыбкой бросив Гарину, что им нужно «по-девчачьи пошептаться». Подошедший Рэнт предложил собраться чуть позже «старой гвардией» в составе его самого, Рэя, Одучи и Гарина, и разыграть партию в карты. Юрий был не против, тем более, что роящиеся в голове мысли точно не дадут ему рано заснуть.