— Пази, — хрипло позвал Юрий.
Рядом что-то завозилось, зашелестело, сухо защелкало. Гарин повернул голову, не ожидая ничего хорошего.
Вытянутое бугристое существо, напоминающее гигантскую мокрицу, набухало и пульсировало, щелкая расходящимися на спине пластинами. Множество острых членистых ножек что-то подминали, методично перемалывали под брюшком существа. Из-под раздвоенного хвоста торчали рабочие ботинки Пази.
Гарин вскинул автомат, нажал на крючок.
И его вновь утащило в серо-черную пустыню.
Позже Юрий пытался вспомнить, сколько именно было прыжков. В голове отчего-то крутилась цифра «шесть», но в какой-то момент Гарин просто потерял счет, уже не веря собственным ощущениям. Его внутренние часы говорили о неделях, месяцах боли и безумия. События и действия никак не складывались в единую хронологию, метались в голове бессвязной мозаикой.
Невозможные планеты внутри звезд, взрывающиеся световыми дисками «черные дыры», миры с невозможной геометрией, обрывки вывернутых наизнанку воспоминаний. Чудовища, странные, страшные. Смерть, разная, заставляющая содрогаться до сих пор. И черно-белые волны, смерчи, бури, ураганы, в которых что-то рождалось и умирало, появлялось и делилось. Холод, жар и ужас. Элли и множества кого-то другого. Да, именно так — множества другого, вибрирующего на уровне нервных окончаний под ритм «Рэка-рэка-рэка».
Когда все закончилось, «Полынь» какое-то время напоминала склеп, темный и молчаливый.
Но и после всего этого они вновь не попали в пространство монолитов.
* * *
Юрий смотрел на себя в зеркало, поблескивая глазами в полумраке. Возможно, причиной тому было недостаточное освещение, прорезавшее тенями лишние морщины на его лице, но Гарин сам себе казался сильно постаревшим. Он повернул голову из стороны в сторону, замечая на висках и бороде редкие серебристые волоски.
— Мне кажется, я больше не засну, — глухо сказал Рэй, и это не показалось преувеличением.
Он и Кира сидели в каюте у Гарина, неторопливо и угрюмо потягивая принесенную норвежцем горькую настойку. Они только что закончили делиться впечатлениями, оказалось, что ад не был индивидуальным, все видели практически одно и то же.
— Среди наших потерь нет, — произнес Одегард, ни к кому конкретно не обращаясь. — А так, говорят, пятеро погибших, трое пропали без вести. Большинство — матросы из технички.
— А спятившие за потери больше не считаются? — подала голос Кира, сидящая с ногами на тахте. — Я по кораблю пройти боюсь, отовсюду вой и причитания.
— Запричитаешь тут, — Рэй сделал маленький глоток терпкой жидкости, поморщился. — Я после прыжка полдня не мог поверить, что все вокруг реально.
— Брамма до сих пор не отошел, — сказал Юрий, отворачиваясь от зеркала и прислоняясь поясницей о стол. — Его в гибернацию убирают.
— Знаю, — протянул норвежец. — Хорошо, что он так и не научился пистолет с предохранителя снимать, а то накрошил бы парней прямо в кубрике.
— Совсем плох? — посмотрел на него Гарин.
Рэй кивнул, покрутив стопкой у виска.
— Утром двое офицеров из оружейного хотели в открытый космос выпрыгнуть, — сказал Юрий. — Джаббар сказал, в последний момент успели шлюз заблокировать.
— Идиоты, — презрительно проговорила Аоки. — Нет, чтобы тихо застрелиться, так им надо обязательно корабль разгерметизировать.
— Смотри, — Рэй посмотрел на Киру с неодобрением. — Как бы самой не оказаться на их месте. Я вполне понимаю, отчего у ребят крыша поехала, самого до сих пор в дрожь бросает.
— Я могу оказаться на их месте только в том случае, если «Полынь» окончательно превратится в «корабль дураков», — парировала Аоки. — И то, чтобы за вами, сопливыми истеричками, дерьмо не убирать.
— Ты со словами аккуратнее! — повысил голос Рэй.
— А ну успокойтесь! — осек обоих Юрий. — Ситуация ни разу не веселая.
— Ты ей скажи! — ткнул в сторону девушки Одегард.
— А видно, что я смеюсь? — прищурилась Кира.
— Хватит! — Гарин хлопнул ладонью по столу, отчего присутствующие аж подпрыгнули. — Держите эмоции при себе, иначе всё, конец! Ничего еще не закончилось, так что хватит жрать друг друга!
— Да кто жрет то? — смутившись, буркнул норвежец. — Мы просто так, шутя. Верно, Кира?
Аоки сидела в углу, положив голову на подтянутые к груди колени. Она выглядела неожиданно тихой, зажатой. Юрий с удивлением понял, что видит в ней сейчас скорее Элли, чем циничную боевую подругу.
— Мне просто очень, очень страшно, — тихо, почти шепотом произнесла Кира.
Рэй и Юрий потрясенно застыли — такие слова от Аоки они услышать не ожидали.
В полумраке обрамленное волосами лицо девушки казалось нарисованным кистью, оставившим на белом листе изогнутые черточки глаз и бровей.
— Я не знала, что может быть так страшно, — вновь сказала Кира, сжимая пальцами колени. — И я боюсь, что не выдержу…
Она замолчала, потом вдруг выпрямила шею, посмотрела на двух слушающих ее мужчин, громко сказала:
— Скажете кому — убью!
— Ну, слава богу, — выдохнул Рэй. — А я-то уж подумал…
Тревожный сигнал ручных коммуникаторов сработал сразу у троих, замерцав на запястьях алыми огнями. Юрий первым махнул над вифоном ладонью, вызывая сообщение, но Кира через инбу узнала обо всем первой:
— Быстрее на офицерскую палубу! — воскликнула она, одним движением вскакивая с кровати. — Там пришли убивать Элли!
* * *
Толпа шумела, сжимая крупные кулаки с черно-красными разводами. На сухих морщинистых лицах возмущение и гнев, в глазах — импульсивная решимость, горячая и неразумная. Во главе горбилась массивная фигура мастера Бекетова с окровавленным куском спецовки в руке.
Перед офицерской палубой собрались практически все матросы технических отсеков, перекрыв коридор. Между ними и каютой Элли стоял перепуганный вахтенный, старающийся спрятаться в непомерно большой шлем. И его бы смели, убрали, если бы за ним, возле запертой гермостворки, не стоял одетый в броню Маракши с автоматом наперевес. Парень злобно скалился, поводя стволом УМАСа из стороны в сторону, казалось, что его короткие волосы встали дыбом от ярости.
Гарин с товарищами подоспели как раз в тот момент, когда Бек бесстрашно шагнул вперед, рыча: «С дороги, щенок!». Юрий, рискуя поймать пулю от Иовы, вклинился между ними, развел руки в стороны, показывая, что не вооружен. Рядом встали Рэй и Кира, готовые в любой момент вмешаться в заварушку.
— Что случилось, Бек? — громко, чтобы слышали даже задние ряды, спросил Гарин.
Старый мастер поднял тяжелые брови, двинул квадратной челюстью:
— С дороги, Юра. Не по твою душу.
— Я не уйду, Бек, ты это знаешь, — ответил Гарин.
Технари за спиной Бекетова угрожающе приблизились, им навстречу подались холодно улыбающаяся Кира и угрюмый Одегард.
Бек поднял лицо к Юрию, как если бы старый бульдог захотел посмотреть на луну. Угрожающе прорычал:
— Не за тех стоишь, Юра. Уйди, зашибу.
Из бокового коридора выскочили Ярвис и Одучи с парализаторами в руках. Они непонимающе замотали головами, пытаясь понять, что происходит, потом увидели Гарина и сразу приняли защитные позы. Рэнт крикнул Юрию:
— Остальные — за ними!
Технари зашумели, закрутились на месте, понимая, что стремительно теряют преимущество.
— Бек, — спокойным голосом произнес Юрий. — Давай поговорим пока дров не наломали.
— Дров говоришь? — прищурился Бекетов. — А этих «дров» мало?
Он потряс перед Гариным окровавленной тканью.
— Это все, что от моего помощника осталось, — губы мастера скривились от гнева. — Мы с ним тут с самого начала, я его, как сына, всему научил. А теперь…
Он с размаху швырнул тряпку на пол, показал перемазанную багровым ладонь:
— Мы с утра еще троих с палубы соскребали, Юра. И двое в медблоке валяются, доктор не знает, куда им что пришить, чтобы они хоть отдаленно на людей стали похожи. А какие у тебя потери, парень?
Гарин выдержал испепеляющий взгляд водянистых глаз, медленно спросил:
— Ты меня обвиняешь в том, что у меня никто не погиб?
Он не стал уточнять, что давно уже не командир мобильной группы — Беку это было не важно, он просто хотел озвучить свою боль и обиду.
— Обвинял бы тебя — пришел бы к тебе, — жестко ответил мастер. — Или, по-твоему, никто не должен за это ответить?
Матросы гневно зашумели, зазвучали угрозы. «Блохи» подобрались, чувствуя приближение драки. Обстановка накалялась.
— Девчонка ни при чём, — Юрий старался не замечать надвигающуюся массу людей. — Бек, ты же умный мужик, ты не можешь этого не понимать.
— А кто виноват? — раздался крик из толпы.
— За борт ведьму! — вторил ему другой голос.
Маракши вполне однозначно щелкнул предохранителем автомата.
— Никто не виноват! — громко крикнул Гарин, перекрывая гул толпы. — По-крайней мере никто, из находящихся на «Полыни»!
— Вранье! — ответили ему.
— Он с ней заодно!
— Гони их в шлюзы!
Толпа качнулась, поперла вперед. Мелькнули кулаки, заработали Рэй и Кира, принимая жестко и отвечая точно. Затрещали парализаторы. Заорал Иова:
— Назад! Завалю, суки!
Гарин перехватил летящую ему в лицо руку с ножом, вывернул кисть, забирая оружие, толкнул плечом другого матроса и, оказавшись перед Беком, приставил ему нож к горлу. Заорал:
— Стоять! Или зарежу!
Толпа не сразу, но остановилась. Матросы глядели зверьми, тяжело дышали, и подрагивающее в их руках оружие говорило лишь о секундном замешательстве.
— Стоять! — еще раз повторил Юрий. — Жить надоело? Решили, что раз не твари, так лучше сами друг друга убьем?
— Что тут происходит? — ледяной, словно северный ветер, голос капитана разом пресек все разговоры.
Кимура стоял рядом с опустившим оружие Иовой, за ним маячили вооруженные офицеры.
Юрий убрал нож от шеи мастера, сделал шаг назад, предоставляя тому площадку. Бек, играя желваками, потер красную полосу у кадыка, обратился к командиру: