— Штурмовиков мы видели, — сказал Кимура. — Монолиты вовремя появились.
— Ай, — отмахнулся Алексей. — Хоть где-то они появились. Сидят в своих гирляндах, боятся нос высунуть. Думаешь, они тут хоть чем-то важным заняты? Хрена лысого! За все это время даже аудиенции от них не добился. А начинаешь какую-то активность проявлять, так налетают и глушат всё подчистую.
Контр-адмирал вдруг замолчал, сжав губы, будто пытаясь сдержать поток слов, обвел взглядом Гарина и Кимуру. Выдохнул, буркнул:
— Сорвался. Накипело.
Он залпом допил содержимое стакана, крякнул, топорща усы. Спросил у капитана сквозь прищур:
— То, что ты мне сообщал про эту девчонку, действительно, правда?
Кимура кивнул.
— Чудеса, — командующий вознес взгляд к потолку, забарабанил пальцами по подлокотникам кресла. — Я твой отчет три раза просматривал, несколько раз все данные перепроверял. Не обижайся, но в какой-то момент решил, что ты в своем дальнем походе головой двинулся.
— Вполне объяснимый вывод, — подтвердил капитан. — На твоем месте я бы тоже так решил. Но сейчас, Алексей, я подтверждаю — все, сказанное мной, правда.
Юрий слушал внимательно, наблюдая за офицерами. Его удивило, что Кимура составил некий отчет об Элли, и, видимо, считал его важным, раз отправил своему другу. Хотя, не зря же он приказал Эрику собрать о девушке информацию, наверное, сам размышлял, как поступить дальше. И перевод Элли на крейсер, наверняка, его идея.
— Черт, — усмехнулся контр-адмирал. — Все равно не могу поверить. Хоть покажешь ее, эту вашу Персефону?
— Разрешите обратиться? — не удержался Гарин.
— Разрешаю, — ответил Кимура.
— При всем уважении, но время уходит, — Юрий ткнул пальцем себе за спину. — Бхут в любой момент может связаться с монолитами, передать им свой отчет. Нужно как-то этому помешать!
— Горячий, — со смешком крякнул Рудой, потом наклонился в сторону Юрия. — Мичман, а ты что предлагаешь? Связать Высшего узлом и бросить в карцер? Превентивно жахнуть по монолитам ядерной ракетой?
— Никто никуда ничего не передаст, — спокойно ответил Гарину Кимура. — Пока мы не поймаем шпиона, все исходящие сигналы глушатся.
— Его так и не поймали? — вырвалось у Юрия.
— Он блокирован, — холодно ответил капитан. — Я отдал приказ взять агента живым, из-за этого возникли определенные трудности.
— А у тебя нескучно, — восхищенно воскликнул командующий. — Рхейские агенты, заговор Высших, девочка-волшебница. Вот прямо завидую, честное слово.
— Махнемся? — с легкой улыбкой спросил капитан.
— Да хрен ты «махнешься», — рассмеялся Алексей. — Ты здесь через неделю взвоешь и совершишь полное высокопарного достоинства харакири. Слушай, мичман, он все еще читает стихи перед боем, а?
Гарин уклончиво улыбнулся.
— Читает, — довольно протянул Рудой. — Не может твой командир без героизма, без подвига ржавеет.
— Алексей, хватит, — мягко попросил его Кимура.
— Хватит так хватит, — покладисто согласился Алексей. — Эх, друг мой Акияма, что ж все никак не получается спокойно посидеть, поговорить? Каждый раз куда-то нужно бежать, кого-то спасать… Итак, принимаем версию нашего боевого товарища как рабочую?
Он кивнул в сторону Гарина.
— Она не лишена логики, — Кимура откинулся на спинку кресла, сложил пальцы в замок. — Я в любом случае хотел по прибытию в Шиессу вручить судьбы господина Гарина и госпожи Берг имперской дипмиссии.
— Но не успел, — вставил командующий. — Они уже месяц как ушли через Арку. Здесь только я.
— Только ты — как единственный и уполномоченный представитель Империи в этом секторе, — Кимура выставил вверх указательный палец. — Этого уже достаточно. Тогда как я — всего лишь небольшой рейтарский корвет.
— Имперский рейтарский корвет, — весомо уточнил Рудой. — Часть Военного флота.
— Де-юро — да, но де-факто — просто частный корабль, — качнул головой капитан. — Алексей, ты ведь знаешь историю — никто не начинает войны из-за наемников. Если монолиты осмелятся напасть, то на тебя — с меньшей вероятностью.
Казалось, контр-адмирала терзали серьезные сомнения. Он, насупившись, разглядывал носок собственного ботинка, тяжело двигал бровями. Наконец, невесело хмыкнул:
— Есть у меня мнение, дорогой мой друг, что никто уже за нами не стоит, ни за тобой, ни за мной. Нет больше Империи, корпораций, «сотни миров под одной дланью». Думаю, что и Рхеи больше нет, а весь оставшийся мир скатится в тар-тарары быстрее, чем я допью подаренную тобой бутылку рома.
— Родина — это не только место под звездами, — так же тихо ответил ему Кимура. — Даже, если Империя — это мы с тобой, этого вполне достаточно, чтобы не сдаваться.
Гарин пораженно посмотрел на капитана — Кимура практически слово в слово повторил слова инструктора с «Пилигрима», который когда-то давно, в прошлой жизни, обучал молодого разведчика Юрия Гарина. А еще старый инструктор говорил, что каждый рожден для чего-то великого, для подвига, для прорыва, для созидания. И если сдаться, то человек пропадает. А вместе с человеком пропадает и его Родина.
— Гвардия — всегда легенда, — Рудой по-своему понял фразу Кимуры. — Как же я по тебе скучал, дружище.
А Юрий вдруг с неприятным холодком подумал, скажет ли капитан своему бывшему сослуживцу о том, что, помимо дистантов и рхейцев, за Элли охотится и главнокомандующий вооруженными силами Империи, сам Виктор Суратов? Сможет ли объяснить произошедшие с Императором метаморфозы?
— Что ж, — Рудой хлопнул себя по колену. — Прикажу своим подготовить медицинский бокс, установить диагностический контур. Твои пусть данные подготовят, дневник наблюдений и прочее. За ней катер прислать?
— Не нужно, у меня шаттл есть.
— А, ну да, видел, — кивнул Алексей, потом не сдержался, развел руками, рассмеявшись. — Вот как мне докторам объяснить про эту волшебную девочку? Какую им задачу ставить? Тем более, если сам, говоря начистоту, не шибко во всю эту фантастику верю.
Кимура лишь пожал плечами, мол, твои проблемы.
Рудой расправил усы, еще раз тяжело вздохнул. Встал, грузно опершись о колени. Сказал голосом человека, смирившегося с неизбежным:
— Ладно, разберемся. Возьму твоего этого, экзекутора аджайского, пусть отдувается. А мне и твоего поручительства достаточно.
— Спасибо, — поблагодарил капитан.
— Ну а как иначе? Как я могу отказать другу? — расцвел в улыбке Рудой. — Верно, мичман?
Гарин с серьезным видом кивнул, но ответил другое, вставая со стула и вытягиваясь по стойке «смирно»:
— Господин контр-адмирал, разрешите сопровождать Элли Берг на крейсер.
— Зачем? — удивился Алексей. — Ты, вроде, не врач.
— Я за нее отвечаю, — сказал Юрий, глядя в глаза командующего.
— В каком смысле «отвечаю»?
— В прямом. Я ей слово дал оберегать и защищать, — Юрий решил не вдаваться в особенности своих с Элли отношений.
— Муж? Любовник? — предположил Рудой.
— Просто очень близкий человек.
— Хм, — контр-адмирал нахмурился, потирая подбородок. — Довольно размытая формулировка.
— Откажешь — броню прогрызет и пролезет, — предупредил друга Кимура. — Они, так сказать, идут в комплекте. Возьми его на борт, хуже не станет.
Юрий бросил на командира благодарный взгляд.
Командующему слова капитана понравились. Он улыбнулся, покачал головой, усмехнулся Юрию:
— Хорошо, так и поступим. Найдем для тебя какое-нибудь занятие среди обслуги.
Гарин лишь кивнул, хотя на душе вдруг стало тяжело от осознания скорого прощания с «Полынью».
Над столом капитана вдруг взлетел и зажегся мигающий голографический шарик. Кимура нахмурился, подался вперед. Произнес:
— Слушаю.
— Господин капитан, — раздался встревоженный голос дежурного офицера. — К нам приближается группа из пяти монолитов. Они настойчиво транслируют требование отключить «глушилки».
— Передайте им, что у нас на борту учения, и что мы отключим «глушилки» по их завершению, — приказал капитан.
Прежде, чем дежурный офицер ответил, Рудой покачал головой и вполголоса произнес:
— Здесь это не работает, у них карт-бланш на любые требования в своей материнской системе.
— Боюсь, они не послушают, господин капитан, — растерянно ответил дежурный. — У них с нами какое-то соглашение…
— Я понял, — перебил его Кимура. — Пусть выведут канал связи на мостик, я сейчас подойду. Как приняли?
Дежурный офицер повторил приказ и отключился.
Капитан резко встал, словно пристегнутый к автомату штык, его лицо сделалось жестче и бледнее. Он буквально за секунду превратился из радушного хозяина и хорошего друга в хладнокровного капитана рейтарского корвета, способного выйти лицом к лицу хоть с самим чертом.
— Думаешь, началось? — осторожно спросил у него контр-адмирал.
Кимура оправил китель, посмотрел на товарища. Ответил спокойным голосом:
— Это мы узнаем через несколько минут.
* * *
Юрий никогда не испытывал перед Высшими особенного благоговения, типичного для многих жителей Империи. Тот же господин Грюнер был для него всего лишь необычно выглядящим существом, живущим в своем заполненном серными испарениями мире, и Юрий никак особенно не выделял общение с ним из общения с другими членами экипажа. Возможно, дело было в том, что он не рос в культуре, где за каждым научным достижением человечества стояли технологии Высших, а сами дистанты считались однозначными гегемонами практически во всех сферах жизни, и с ними старились если не дружить, то хотя бы заполучить их покровительство.
Но вот монолиты даже Гарину казались абсолютно чуждыми и непостижимыми, начиная от внешнего вида и заканчивая лучевой коммуникацией. В Имперской энциклопедии о них содержалось меньше всего информации, и даже в столь любимых игровых фильмах «первенцы Большого взрыва» чаще всего изображались эдакими говорящими декорациями, обладающими совсем уж фантастическими способностями.
И вот сейчас, глядя на монолитов, висящих полукругом возле «Полыни», верилось, что все фантазии сценаристов вполне могли оказаться реальностью.