Они обменялись улыбками, после чего Юрий, не опуская оружия, пересек коридор и попятился спиной вперед, боясь отпустить ситуацию.
— Вали уже! — не глядя прошипела Аоки. — Если что — принеси мне уши этого червяка!
Гарин развернулся и побежал к каюте Высшего.
Что задумал этот дистант? Захотел показать Элли монолитам воплоти? Но их реакция была более чем красноречивой, к тому же, им сейчас явно не до этого!
Каюта господина Грюнера оказалась запертой. Юрий загрохотал кулаком в гермостворку, крикнул:
— Немедленно отзовите своего робота! Эй, слышите меня? Немедленно…
За спиной раздались ухающие звуки выстрелов, что-то с шипением взорвалось. Раздался крик ярости, который Юрий не спутал бы ни с чем — кричала Аоки.
Юрий сам не понял, как сорвал с пояса взрывчатку направленного действия, прилепил к стене, туда, где под обшивкой располагался блокиратор замка, и активировал заряд. Вспыхнуло, затрещало, запахло горячим металлом. Еще не успели погаснуть искры, а Юрий уже рванул в сторону гермостворку, в клубах едкого дыма ворвался в каюту Высшего.
Бхут возвышался в своем янтарном аквариуме подобно разросшемуся дубу, подпирающему мощными ветвями потолок. Оставалось лишь догадываться, сколько существ на самом деле составляло «господина Грюнера».
Юрий не стал гадать — он, не снижая скорости, выстрелил картечью в один из блоков силового поля и прыгнул вперед.
В другое время его бы просто отбросило назад, но сейчас ослабленное поле лишь упруго встретило Юрия, и, поддавшись мощному импульсу закованного в броню человека, продавилось вместе с ним внутрь.
Глотку словно кипятком ошпарило от едкой атмосферы, глаза застили слезы. Но Юрий уже было не остановить, его гнал в бой клацающий пастью зверь, бьющийся о решетку ребер.
Гарин несколько раз выстрелил вслепую, мысленно представляя расположение бхута. Быстро сделал шаг в сторону, опасаясь ответного нападения. Поскользнулся, но устоял — ноги вязли в чем-то тягучем, под тяжелой подошвой что-то хрустело и лопалось.
Бхут атаковал стремительно, ударив сразу с нескольких сторон. Юрий упал, чуть не потеряв автомат, с пола успел расстрелять метнувшуюся к нему извивающуюся тень. Его схватили, дернули, принялись закручивать, сдавливать. Левую руку что-то обволокло, начало грызть металл брони.
Гарин в отчаянии забился, заерзал, словно борец в грязи. Ощутил ногой стену и что есть мочи оттолкнулся. Сделал практически невозможное для человека в скафандре — перевернулся, встал на колени, вытягивая за собой повисших на нем гигантских червей. Упер ствол автомата в лоснящееся тело, выстрелил в упор. В лицо плеснуло горячим, полетели ошметки белесой плоти. Запоздало опомнившись, сорвал с пояса шлем и набросил его на голову.
Щелчок фиксаторов, перед глазами загорелся боевой экран. Чуть не выворачивая легкие от кашля, Юрий вдохнул живительную дыхательную смесь.
Вовремя — на него обрушилась очередная атака, бросая Гарина по полу, словно по льду. Черви пытались обвить его, растянуть, разорвать. У него таки вырвали автомат, самого подбросили к потолку и со всего маху приложили об пол. Вынырнувший червь выплеснул на лицо Юрия желудочный сок, и будь он без шлема, то ему пришлось бы худо.
Но Гарин не думал сдаваться. Он сорвал с пояса шоковую гранату, бросил ее прямо перед собой, в клубок мелькающий тел. Отпрыгнул назад, споткнулся, упал на колено. А когда кажущийся неестественно ярким в мире желтого тумана свет электрических разрядов осветил поле боя, выхватил десантный нож и, словно мангуст, попавший в логово змей, бросился в новую атаку.
Он резал, протыкал, рвал руками и вспарывал. Он что-то кричал, сам себя оглушая, падал и снова вставал. Остановился лишь, когда понял, что больше не отбивается, а добивает пытающихся ускользнуть существ. А в наушниках голос господина Грюнера произносит слова — все медленнее и тише:
— Опасная переменная… Вы не готовы… Бремя Высших… Не успели…
Юрий моргнул, опустил руку с ножом. Вокруг все еще вился янтарный туман, но теперь в нем не было жизни, лишь слабые движения на полу, больше похожие на конвульсии.
— Видят отцы-духовники, я не хотел этого, — сказал вполголоса Юрий. — Но ты начал первым. Не нужно трогать моих.
Он развел руками, искренне сожалея, что Высший не оставил ему выбора. Ему никто не ответил, лишь шипели генераторы над головой.
С трудом отыскав на полу автомат, Юрий торопливо полез из «аквариума», вызывая по рации Киру. Девушка не отвечала, и Гарин, побежал, предполагая худшее.
Кира сидела, привалившись к стене, и уронив голову со слипшимися волосами на грудь. Ее скафандр был обуглен и местами оплавился, одна рука девушки висела плетью, из рукава вытекала струйка крови. Другой рукой девушка все еще сжимала автомат, на котором горел индикатор пустого магазина. Вся площадка представляла собой поле боя — черный нагар на стенах, глубокие вмятины от картечи, вздыбленные панели пола.
А в центре всего — Такрикас, сцепившийся с эфиром. Руки «мертвеца с „Каукета“» ветвились, превращались в длинные жгуты, оплетающие икс-джинна сетью. От них, под тонкую поверхность «пузыря», проталкивались острые отростки, извивались метастазами, тянулись к белоснежной сердцевине робота.
Когда появился Юрий, на бледном, безжизненном лице Такрикаса на миг блеснули глаза, словно Элли с той стороны пыталась подать Гарину какой-то знак, но тут эфир истошно заверещал, его шары-конечности заметались по округлому телу словно белые раскаленные пилы, ударили по телу и лицу существа, похожего на Кирилла Ильина.
Раздался хлопок, от двух противников во все стороны разлетелась волна сухого жара. Верхняя часть Такрикаса раскрылась длинными рваными лохмотьями, «черный человек» отшатнулся, его начало клонить назад. Икс-джинн задергался, с трудом, но высвобождаясь из смертельных объятий.
Гарин вскинул автомат, соображая какой модуль способен хотя бы повредить творению Высших, но выстрелить не успел.
Эфир почти вывернулся, почти обрел свободу, но тут развороченные части «мертвеца», словно пальцы, дернулись и сомкнулись на полупрозрачном теле робота, прижимаясь, растекаясь в разные стороны. Эта пугающая, дергающаяся химера завалилась на бок, из бугрящейся массы торчали ноги в ботинках, где-то наверху виднелась макушка головы. Юрий успел разглядеть, как проникшие под энергетическую броню узловатые отростки коснулись «снежинки».
Икс-джин разом сжался, словно из него выпустили весь воздух, вместе с ним уменьшился Такрикас, и стало видно фигуру человека, сидящего на коленях и пытающегося закрыть собой остальных от чего-то, что он прижимал к груди. Из-под его пальцев полыхнуло пламя, в разные стороны выстрелили алые языки. Начал нарастать протяжный вой, существо с «Каукета» затрясло, будто оно пыталось удержать рвущегося пса.
Гарин сделал широкий шаг к Кире, схватил девушку за эвакуационную петлю на загривке скафандра и быстро потащил за собой, спеша укрыться за поворотом.
Взрыв был практически бесшумным, словно слопнул большой мыльный шар. Но коридор на секунду осветило таким ярким светом, что все пространство сделалось контрастным. Резко и болезненно скрипнули переборки, заискрили оплавившиеся кабели на стене. Гневно зашипела противопожарная система, засыпав все гранулами желеобразного реагента.
— Элли… Жива? — вдруг подала голос Аоки.
Гарин присел рядом с девушкой, заглянул в лицо:
— Пока не знаю. Ты сама как?
Кира поморщилась, дернула бровью.
— Судя по отражению в твоем шлеме — бывало и лучше.
— Сейчас.
Юрий раскрыл наручный медкомплект, вытащил тубус шприц-тюбика. Секунду искал целый разъем на скафандре Аоки, наконец, присоединил тубус к шунту на бедре девушки. Кира чуть дернулась, когда игла пробила мембрану и вошла в мышцу, проговорила сквозь зубы:
— Не так я представляла наше уединение.
— Береги силы, — Юрий торопливо поднялся. — Я скоро.
Он почти ушел, когда Аоки спросила со слабой насмешкой:
— Где мои обещанные уши, доно?
Пол, стены и потолок казались белесыми от осевшего на них серого пепла. Само пространство словно раздвинулось в стороны, выгнувшись от эпицентра взрыва. Ни следов эфира или Такрикаса, лишь черное обугленное пятно на полу.
Юрий вызвал медбригаду, отмечая, что Кира каким-то чудом успела перетащить все еще бесчувственного вахтенного к каюте Элли — должно быть, намеревалась запереть его внутри. Матрос все еще пребывал без сознания, но желтый мигающий огонек на воротнике кирасы говорил о том, что тот еще жив.
Гермостворка, деформированная взрывной волной, поддалась не сразу. Юрий поддел заевший механизм плечом, дернул в сторону и ввалился внутрь.
Белый транспортный кокон с Элли лежал там же, где его и оставили. Спящая девушка выглядела встревоженной, ее лоб прочертила морщина.
— Элли, — Юрий сбросил шлем, склонился над коконом. — Ты слышишь меня?
Глаза под закрытыми веками задвигались, словно девушка действительно смотрела на Гарина.
— Давай, родная, выплывай, — попросил Юрий. — Самое время!
Элли никак не отреагировала, индикаторы состояния не уловили ни малейшего изменения.
— Ты ведь все видишь, да? — вновь спросил Юрий. — Спасибо, что помогла. Но здесь ты пригодилась бы больше, слышишь? Давай же! Возвращайся!
За спиной прошелестело, и Юрий развернулся, вскидывая оружие.
На него смотрел испуганный матрос в форме медслужбы. Мимо него, не обращая внимания на застывшего Гарина, протиснулся Тэ Иревиа в своем некогда белом халате, бросил быстрый взгляд на Элли, проскрипел:
— Мне бы такую безмятежность, — он поднял свои подернутые молочной дымкой глаза на Гарина. — Мне следует беспокоиться за господина Грюнера?
Юрий опустил автомат, буркнул:
— Если сможете собрать, — указал рукой в сторону выхода. — Там, за углом, Кира Аоки, ей требуется стабилизация.
— Уже занимаются, — старый аджай протянул длинную руку и раскрыл виртуальный отчет над коконом Элли. — Нужно переместить девочку ближе к шаттлу, на всякий случай. За бортом пока что жарко, так что эвакуация откладывается.