За бортом действительно было жарко. В пылу драки Юрий и не заметил, как содрогается от выстрелов «Полынь», как надсадно гудят над головой сервомоторы боеукладчиков, как неразборчивое эхо приносит голоса команд на боевых постах. Пока они с помощниками Тэ Иревиа переносили раненых к медблоку, пока транспортировали Элли к шлюзу, Гарин включил аудиограмму командного канала связи и слушал отчеты из рубок, приказы с мостика, доклады автоматизированных систем.
Силы Империи и Содружества сцепились на сабельной дистанции, полосуя друг друга орудийными плевками и пулеметными росчерками, забрасывая торпедами и ракетами. Пока крейсер под командованием контр-адмирала Рудого не подпускал к огрызающейся «Полыни» рхейские штурмовики, имперские гусары на своих легких истребителях не давали монитору Содружества спокойно навестись на «Маахес». К рейтарскому корвету иногда все же прорывались небольшие группы механических пауков, но с ними пока справлялись защитные системы и «блохи».
Возле медблока Юрий остановился, провожая взглядом магнитные носилки с Кирой, исчезающие под световым пологом медблока. До этого Тэ Иревиа ввел Аоки в лечебный сон и приказал готовить операционную.
— Док, — Гарин поймал рукав уходящего дистанта. — Насколько все плохо?
Аджай засунул руки в карманы халата, повел угловатыми плечами.
— Врать не буду, — словно нехотя сказал он. — Из скафандра ее придется вырезать. Учитывая сложную систему аугментаций госпожи Аоки, сложно прогнозировать реакцию организма.
— Док, — Юрий нахмурился, подался вперед. — Прошу…
— Сделаю все возможное, — пообещал Тэ Иревиа, и добавил к этой дежурной фразе. — Я постараюсь, господин Гарин. И не надо недооценивать госпожу Аоки — она очень сильная особь.
Тонкие губы доктора сложились в подобие ободряющей улыбки, после чего он развернулся и ушел вслед за каталкой.
Обратно к ангару Юрий бежал. По коммуникатору прошла команда о готовности к маневру — корвет планировал уйти «в тень» крейсера, скрываясь от огня боевой платформы, для чего придется набрать достаточную скорость. За этим приказом скрывалось тревожное послание — рхейские звездолеты обошли «Полынь» с фланга и орудия «Маахеса» не могли работать по ним в полную силу. А, значит, очень скоро, сидящим на броне «блохам» придется очень туго.
Возле шлюза, где в одной из технических кают организовали комнату для Элли, Юрий притормозил. Здесь вахту несли мичман Биттон и один из его подчиненных — оба в скафандрах и вооруженные автоматами. На корабельном интенданте даже боевая броня смотрелась комично, но грозно насупленные брови мичмана говорили о том, что мимо него не проскочит и мышь.
— Все в порядке? — осведомился Гарин.
— Это я должен спрашивать, солдат! — вскинулся Биттон. — Почему не в бою?
— Смотри в оба! — предупредил его Юрий. — Головой отвечаешь! Ясно?
Мичман надул щеки и побагровел, потом все же медленно, но кивнул.
Гарин погрозил ему пальцем, перехватил автомат и выбежал в ангар. Мимо пронеслась грузовая тележка с пустыми оружейными ящиками, два технаря оттаскивали от шаттла заправочный шланг. Впереди, готовый прыгать в огненную бездну, висел «ракшас» Юрия, призывно покачивая раскрытым люком. Гарин ускорился, ощущая предбоевую дрожь.
Свет внезапно погас. Пол вылетел из-под ног, и Юрий покатился по нему, словно по горке, инстинктивно прижимая к себе УМАС. От удара о стену клацнули зубы, сверху упал громоздкий сварочный агрегат, посыпались мелкие металлические детали. Гарин попытался сгруппироваться, перевернуться, чтобы не встретить головой что-нибудь потяжелее, но тут его потянуло — внезапно наступила невесомость!
Взлетев практически на метр, Юрий ухватился за какой-то кабель, завис на нем, слепо пялясь в черноту.
Беспомощное парение продолжалось доли секунды, после чего вернувшаяся сила тяжести швырнула Гарина обратно на пол.
Мигнуло и восстановилось освещение. Судя по мерцанию ламп, подключились дополнительные генераторы. Гравитация плыла, создавая ощущение качания на волнах. В воздухе кружилась пыль, под куполом разносились ругань и стоны, их то и дело перекрывали механические щелчки и скрежет.
Юрий выбрался из-под груды ящиков и ремонтного хлама, тряхнул головой и нацепил шлем.
Неужели их подбили? По силе толчка это должно быть нечто тяжелое, мощное, к примеру, торпеда. Неужели штурмовики Рхеи уже так близко?
Он пробирался к каюте Элли, слушая эфир. Судя по докладам командиров групп, они тоже не понимали что произошло. Пока, наконец, не дошла очередь до командира реакторного отсека — он не вышел на связь.
— Рэй-мичман Гарин, — раздался прямо в ухе голос капитана. — Вы меня слышите?
— Слышу, господин капитан, — откликнулся Юрий, переступая порог шлюза.
— Я вижу вашу сигнатуру, вы еще в ангаре. С вами все в порядке?
— Так точно, — Гарин мог бы удивиться такой персональной заботе Кимуры, но ему было не до этого — он пытался найти мичмана Биттона с другим вахтенным.
— Рэй-мичман, сейчас вы — самый подготовленный сотрудник в этой части корабля, — капитан сразу перешел к делу. — Вам необходимо вместе с группой назначенных матросов проверить техническую палубу и реакторный пояс.
— Что именно я должен выяснить?
Юрий таки обнаружил Биттона — мичман лежал в классической позе для стрельбы с упора, и целился из автомата куда-то в темноту. Его напарник ворочался рядом, поднимаясь на ноги и что-то выговаривая невидимым врагам, уронившим их с мичманом на пол. Радовало уже то, что они не покинули своего поста и хоть как-то, но демонстрировали готовность к отражению нападения.
— Есть основания полагать, что имела место диверсия, — голос капитана показался Гарину каким-то растерянным, словно Кимура о чем-то догадывался, но не смог предотвратить. — Нужно проверить предполагаемое место подрыва.
— Шпион? — скорее подтвердил, чем спросил Юрий.
— Да, — чуть помедлив, ответил командир. — Его должны были нейтрализовать, но, судя по всему, ситуация вышла из-под контроля.
Гарин про себя выругался — он так и знал, что Эрик не справится! А теперь по кораблю бегает крайне опасный рхейский агент, способный прятаться где угодно.
— Выдвигаюсь, — отрапортовал Юрий, цепляя автомат на грудь.
— В ваше распоряжение пришлют трех матросов, — капитан и не ждал иного ответа. — Найдите его, рэй-мичман. Если не удастся захватить в плен — ликвидируйте.
Последнее слово прозвучало как отдельный приказ, резко и четко. Гарин качнул головой, будто Кимура мог его видеть.
— Так точно, господин капитан, — ответил Юрий негромко. — Я все понял.
Со своей небольшой командой Гарин встретился возле спуска на техническую палубу. Трое матросов из группы обслуживания силовых устройств, вооруженные и одетые в легкую броню, прекрасно знали Юрия и лишних вопросов не задавали. Как и не спрашивали, кого именно искать — изображение Корнея Малышева разослали каждому на инбу.
— Нужно прочесать верхнюю техническую палубу, потом пойдем ниже, — озвучил свой план Гарин. — Служебный вифон у него отключен, поэтому сигнатуру отследить не выйдет, ищем глазами. Будьте крайне осторожны, он очень опасен. Если заметите — сразу сообщайте, не геройствуйте. Ясно?
Все кивнули. Один поднял руку, сказал:
— Ежели эта гадина уйдет под палубы, черта лысого мы его оттуда достанет.
— Так, я понял, он все это время там и ползал, между трубами, — откликнулся второй. — Его потому так и не смогли вытащить.
— Вытащить не смогли, а двигатель он как-то остановил, — заметил третий. — Почему все решили, что на борту один шпион?
Эта мысль повисла в воздухе тревожной нотой, матросы обменялись озадаченными взглядами.
Юрий про себя досадливо поморщился — в озвученном предположении была логика, но ею сейчас необходимо пренебречь, иначе команда перестреляет друг друга при малейшем подозрении.
— Шпион один, — твердо отрезал Юрий. — Иначе они уже попытались бы захватить управление. В любом случае, сейчас наша задача — определить ущерб и найти агента. Дальше будет видно.
Матросы спорить не стали, оставив возможные сомнения при себе.
На верхней технической палубе располагались многочисленные блоки ручного контроля за системами корабля — утопленные в нишах панели с запертыми окошками, заблокированными рычагами и опечатанными тумблерами, которые беспрестанно мигали огнями, гудели и сотрясались.
Сначала группа двигалась медленно, замирая от каждой тени и дергаясь от каждого громкого звука. Потом матросы приноровились к манере работы Гарина, и дело пошло быстрее. Через десять минут они достигли кормовой переборки и спустились на уровень ниже. Без происшествий обследовали среднюю палубу, обтирая углы технических коробов и шлепая по лужам конденсата. Остановились перед лестницей, ведущей в реакторный пояс — на ступенях сидел, обхватив руками голову, матрос в грязной робе.
Юрий обошел его, заглянул в лицо. Тот поднял на него желтый взгляд имплантированных глаз, глухо сказал:
— Ваккум.
— Что? — не понял один из группы Гарина.
— Вакуум, — повторил матрос, указывая вниз. — Взрыв, пробой в корпусе.
Говорил он тяжело и хрипло, на мочках его ушей темнела засохшая кровь.
Юрий посмотрел на своих помощников — ни у кого не было оборудования для работы в безвоздушном пространстве. Можно было отправить их за аварийными комплектами, но кто знает, что произойдет за это время.
— Ты видел, кто это сделал? — Юрий наклонился к раненому.
Тот мотнул головой.
— Выбирайся отсюда, — Гарин быстро проверил затылок матроса на предмет рхейского шунта. — Иди в сторону офицерской палубы, там помогут.
Потом повернулся к остальным.
— Вы, двое, — ткнул он пальцем. — Займите оборону здесь. Ты.
Указал на третьего матроса.
— Поднимись к коммуникационному тоннелю и проследи, чтобы оттуда никто не вылез. Он должен быть заблокирован, так что просто никого оттуда не выпускай. Всем все ясно?
Троица кивнула.