— Как сходили? — спросил нейтрально.
— Нормально сходили, — буркнула она. — Ноги болят, зараза. Давно на цикл не ходила.
— Нечей много?
— Встречались — ответила уклончиво. — Био нужно?
Я отрицательно мотнул головой, мерно хлебнул из чашки. Чай — говно, держу в курсе.
— Тогда чего звал? — рубанула женщина. Вижу, что устала и не хочет затягивать разговор. Но честный вопрос уважу.
— Есть у вас, где помыться?
— А… — И умокла, хлопая глазами. Образец интеллекта номер 2.
— Сломалась, походу, — буркнул Замес в сторону.
Команда заинтересованно оживилась, предчувствуя перспективу.
— Нахер пошел, — вздрогнула Николя. — Умник, блять.
— Откуда знаешь? — удивился боец. Чет с приоритетами у него не очень. — Куда-куда пошел?
— Выдохнули, — я хлопнул по колену. — Это приказ. Слово Николаю.
— Да не достроили мы, — она досадливо поморщилась. Ткнула пальцем в сторону вечной стройки, где ползали клановые муравьишки и разгружались старатели. — У правильных кланов свои помывочные. Удовольствие дорогое, но помогает расти в рейтинге. Народ тянется к хорошему, понимаешь? У нас и фильтры уже припасены, и аква достойная… Тупо не хватает рук.
— Благодарю за развернутый доклад, — кивнул я. — А где помыться-то?
— На променаде есть пару общественных душевых. Если не жалко био, то влегкую. Условия стремные, но соскрести лишнее можно. Проводить?
— Проводить, — согласился. — Смена, готовим чистое исподнее и перевязку. Ива?
— Все под контролем, — успокоила девушка.
Минут за десять собрались на радостном подъеме — блага цивилизации всегда привносят позитива, хоть и размягчают волю. Но собрать обратно кулачок смены мне не трудно — пусть чутка передохнут, почувствовав себя не просто мясом на ножках.
Торговой аллеи достигли бодрым маршем, без излишнего внимания со стороны местных. Любопытство парковых перекипело, а трудовые будни в стремлении выжить никто не отменял. Народ двигался по заученным тропкам, обмениваясь местечковыми новостями. Не сказать, что жизнь кипела, но чувствовалась определенная насыщенность лагерного мирка — на контрасте с мертвыми секторами. Почти столица.
Миновали сарайчики и фургоны лавок, прислушиваясь к повышенным голосам, сводящим дебет с кредитом, а то и требующих сатисфакции посредством извращенной пенетрации. Фразы простые, грубые и эмоционально насыщенные. Слышишь и проникаешься торговым ритмом — купи, продай и выживи, человече. Не будь падлой, мясо, прими добро за оговоренную цену.
Замес хищно поводил глазами, шевелил ноздрями, точно принюхивался — торгаш в нем слегка возбудился, не иначе. Но нам мимо — через два проулка, три дворика, едва проходимых от наваленной разномастной тары, к одноэтажному кирпичному строению с узкими бойницами окон под односкатной шиферной крышей. Сдается, домик построили уже после катастрофы — в парковую тематику он не вписывался. Но интересно другое.
У дальнего угла, считая от входа, приставлена лесенка, на ступеньках которой мялся неказистый мужичок — заглядывал в окошко и активно теребил паховую область. Место конечно не людное, но на тупичок любви никак не похоже.
— Это нормально? — заинтересовался тощий.
— Говорила же, — поморщилась Николя. — Условия на любителя.
— Ко входу, — отдал я короткий приказ. И зашагал к лесенке. Есть пару вопросов, которые не могут ждать.
— Э-э, ты чего? Сперва хоть клановые знаки узнай, — встревожилась Никки.
— Ага, — покивал. Конечно узнаю. Прям на подходе и выясню.
Коротким пинком подрубил стремянку, и мужичок скребнул челюстью о раму, срываясь вниз. С коротким вскриком тельце дернулось у пристенка. И зачем голосить? Высота детская — от силы метра три.
Я наклонился к испуганному аборигену:
— Кончил, нет?
— М-м…
Никаких бесплатных зрителей, пока смена проходит водные процедуры. Я против, если не поняли. Подскочившая Никки убедилась, что на жертве нет клановых меток и выдохнула. Двойные стандарты, не иначе. Хмыкнул в ответ на непонимание женщины и прошел ко входу в столь славное заведение.
Фанерная дверь нещадно скрипнула, пропуская меня в предбанник, ну или ресепшен, если по-модному. Небольшое помещение с парой засаленных лавок и грубо сколоченной стойкой, за которой любопытствовал плешивый мужичок в ветровке. Не услышав положенных слов, он кашлянул:
— Помыться?
— А у вас там дрочат на углу, — просветил я товарища.
— Жупел, рябая скотина! Опять. — Работник душевой рванул из-за стойки и шустро выскочил за порог. Через пару секунд снаружи смачно вдарили по мягкому. Возможно — ногой. — Ушел, я сказал! Ушел резко!
Послышались шаги и плешивый степенно вернулся, молча пройдя мимо команды и укоренившись на исконном месте.
— Помыться, значит?
На формальности потратили минут десять — из-за природной скупости тощего, которому крайне не понравились расценки. Пришлось коротко рявкнуть, пресекая базар — время невосполнимый ресурс и мне тупо надоело.
Николаевна с непонятной тоской проводила взглядом женскую часть смены, с радостной толчеей убывавшую в коридорчик, слабо подсвеченный мутной керосинкой. Душевая, не поверите, предоставляла раздельные услуги для помывки женского и мужского. Работник с ленцой указал нам на второй коридор.
— Присоединишься? — спросил я у клановой. Она вздрогнула.
— Да не жмись, — Фрау, шедшая последней, притормозила и улыбнулась. — Не обеднеем.
— Че? — встрепенулся тощий. Я подтолкнул его к процедурной. — Командир?
— Лады, — Николаевна чутка покраснела. — Буду должна.
— Да весь ваш клан… — прозвучал из коридора голос тощего. — Куда ты меня тянешь?
Замес нивелировал костлявую жадность. Вот и славно — меньше головняков командиру. Я улыбнулся плешивому, отчего тот резко перестал расплываться за стойкой:
— Ну че, проверим как вы льете?
— Никто не жаловался, — сорвался на шепот мужчина.
— Конечно. — Я отступил в коридор. — Конечно
Уже уходя, услышал тихое, сказанное куда-то в подмышку:
— Сука.
Думаю, нужный накал я создал, и мужчинка проследит за соблюдением процедуры в меру компетенции. Чего сложного — воды в достатке и немного приватности для женского коллектива.
Вода настолько резко пахла химией, что в носу засвербело. Лады, заодно пройдем обеззараживание. Хотя бойцы остались равнодушны к запахам, удовлетворенные сутью процесса. Потрескавшийся кафель под ногами вмиг покрылся темными разводами с оттенками красного.
— Жить можно, — оскалился тощий и отвесил Замесу легкий поджопник. — А не тяни старшого, да.
Замес с достоинством продемонстрировал соратнику средний палец.
В итоге, с очисткой справились минут за 20. Пользуясь случаем, простирнули грязное и упаковали в захваченный мешок. Чистое бельишко искренне порадовало — а радостей в мертвом мире осталось не то, чтобы много. Надо пользовать пока есть возможность.
К моему удивлению женщины выбрались в предбанник почти одновременно с нами — прям светились девоньки, включая Николаевну. Синяки и ссадины напоказ, да под заразительные улыбки — смесь специфическая, но командиру приятная.
— Все хорошо? — набрался вежливости плешивый. — Вам понравилось?
— Узнаю, что кто-то лишний обсуждает родинку на моей заднице, вернусь с Малютой и выпотрошу, — обыденно пообещала Крыса. — А так ниче, миленько.
— А где там родинка? — засомневался Шест.
— Дурак, да? — прищурилась мелкая.
— С вами не соскучишься, — неожиданно призналась Никки. — Но мне пора…
Под открытым небом дышалось приятней и лагерные запахи уже не столь напрягали обоняние. Хотелось замереть на мгновение и слегка отдаться ритму ничегонеделанья. Тупо и основательно замереть — вдох, выдох, а рядом плечи солидарных бойцов и Ось уже не такая стерва.
— Нашел, — сказали голосом Клина.
Я хмыкнул — ищейка специально пошуршал на подходе, чтобы обозначить присутствие. Видок у него немного потрепанный — вряд ли спал ночь. На лице пару свежих царапин, экипировка потускнела от пыли. Не иначе, прибыл прямиком с зонального бала, где из всех развлечений — изнурительный марш среди развалин.
— Нашел, — подтвердил я. Бойцы перестали лыбиться и насторожились.
— Не, все ровно, — отмахнулся клановый. — Не напрягайтесь, а то я, сука, нервничаю. Смотрю, успели ополоснуться.
— Так кожа лучше дышит, — пояснил я охотно. Очередная прелюдия, танцы с истиной, спрятанной под пустячной болтовней. — Слушай, а где здесь можно пожрать?
— Пожрать или чтобы вкусно? — не удивился мужчина.
— Вкусно, — пискнула несдержанная Крыса. Осознала и торопливо отступила за тощего.
Оставалось только пожать плечами — мелкая сдала все карты. Клин понимающе улыбнулся:
— Приглашаю. — И отступил, намекая что пора следовать за ним. — Заведение от ищеек. Для своих. Цены умеренные, жрачка обильная. Заодно и поговорим.
— Не сомневаюсь, — подтвердил я с холодком. И уже почти знаю, о чем пойдет разговор. Зверь чует зверя. Рискну предположить, что проблемы Парка усугубились и местные бонзы пытаются залатать дыру, откуда скоро, думается, плеснет горячим багрянцем. Или же ошибаюсь и Клину просто любопытно, что я за мясо. От него фонит темным холодком, отчего призрак во мне осторожно щерится и злобно морщит холку. Хочу ударить первым, сука, сильно хочу…
— Мы просто поговорим, — оглянулся клановый. И с нажимом добавил: — Убавь накал, а то у меня ладошка чешется. Могу поручиться кланом — я не нападу.
— Луше не надо, — посоветовал я. — Мне поручиться нечем.
— Принял, — равнодушно констатировал он. — Нам направо.
Бойцы, с интересом прислушивающиеся к репликам командования, послушно повернули. Одолели несколько дребезжавших мостков над канавами, окантованными мусором и плетением высохшего кустарника. На отдельных участках видны попытки приспособить рытвины под полезную нагрузку вроде помостов, тентов и заброшенных грядок.
Сомнительное хозяйство, как по мне. Дальше — чуть лучше. Чем ближе к центральным административным зданиям, тем больше осмысленности в планировке — проходы шире, самобытные дворики чище.