За столами сидели, стояли в круг, кому не хватило места, местные и не очень. Искатели держались вместе – занимали два стола, сидели плотными группами, тихо переговариваясь между собой и зыркая на местных настороженными взглядами. Местные шумели, чувствуя себя хозяевами положения. У некоторых на коленях сидели здешние красотки, помятые и не очень. Отличались они от искательниц, которые тоже попадались за столами, ярким макияжем и короткими платьями, видимо сохранившимися со времен Судного дня. Искательницы глядели на красоток с презрением. Те отвечали им тем же.
В углу, где было совсем темно, слабо различались неясные силуэты. Время от времени, при свете свечей за соседними столами, тускло блестела золотая фикса у темных личностей, но в остальном они надежно скрывались во мраке.
В центре зала шло представление. Здоровенный мужик «в три обхвата» в безразмерной майке с оторванными рукавами, изображающей застиранный череп, схватился на руках с длинным худощавым типом в косухе. Вдоль напряженного лица типа уныло свисали грязные, засаленные волосы. Он проигрывал. Здоровяк медленно, но уверенно «клал» его руку на грязный стол. Волосатик не сдавался, какое-то время сопел, напрягая все силы, но в последний момент сдался. Центральный стол взревел победно, видимо, здоровяк был из их компании. «Косуха» встал, отдышался, хватил пива и без лишних разговоров поставил перед здоровяком три патрона от дробовика. Центральный стол заголосил, призывая новых желающих померяться силами со здоровяком. Но желающих не находилось.
Вампир подошел к стойке, знаком подозвал бармена. Тот сделал вид, что не видит. Наполнил кому-то кособокую глиняную кружку, демонстративно протер грязную стойку не менее грязной тряпкой и только после этого соизволил медленно приблизиться.
– Зови главного, – без приветствия произнес Вампир.
– Занят главный, – пробурчал бармен, сверля Вампира глазами.
– Не испытывай моего терпения. У нас назначено.
Бармен одарил Вампира взглядом, полным сомнения. Дескать, сильно он удивлен, что хозяин имеет какие-то дела с такими типами. Но продолжать препираться не стал, крикнул тощего пацана, читавшего какой-то потрепанный журнал у подсобки, велел проводить. Вампир ловко откинул крышку стойки, скользнул внутрь. Полоз последовал его примеру.
За стойкой начинался вход в подсобные помещения. Справа, на колоде, недавно рубили мясо – кровь еще стекала по выщербленному дереву. В тазу валялась голова оленя с подернутыми пеленой глазами, копыта и внутренности. Огромные, размером со шмеля, мухи лениво вились над отрубленной головой. Ноздри щекотал запах свежей крови. Слева обнаружилась тощая баба-посудомойка в наглухо повязанном платке. Она лениво опускала грязные кружки в бадью с водой, полоскала их там и ставила на поднос. Рядом крутилась тощая собака, которой время от времени перепадали какие-то объедки. Дальше начиналась лестница вниз, уводящая в логово хозяина. Пацан кивнул, указал взглядом на лестницу и вернулся к своему журналу.
Вампир кулаком постучал в закрытую дверь.
– Кого несет? – послышался за дверью голос недавнего борова.
– По делу, – коротко ответил командир «Альфы» и толкнул дверь помещения.
Контора борова представляла собой огромный склад, перегороженный решеткой. На решетке висел кодовый замок. За ней освещаемые тусклой лампочкой стояли ящики, канистры, коробки и прочие атрибуты склада. На свободном от решетки пространстве умещался потертый, «советский» сейф, стол и два разнокалиберных стула. На столе расположился ноутбук старой модели. Где-то за решеткой, должно быть в самом углу склада, тарахтел генератор.
Вампир вытащил стул, попробовал его на прочность, оседлал и положил локти на стол. Хозяин расположился на другом конце стола, закрыл ноутбук и принялся покачиваться на своем стуле. Стул предательски заскрипел.
– Ладно, чего конкретно надо?
– Топливо, консервы, вода, – коротко ответил Вампир, не сводя с борова глаз.
– Сколько топлива?
– Двести литров.
– Не многовато?
– В самый раз.
– Восемьсот.
Вампир прищурился:
– А ты лишка не хватил, дядя? Или у тебя для «Альфы» другие расценки?
– В самый раз. А будешь выделываться – уйдешь несолоно хлебавши. Я и так проявил доброту и порядочность, что с тобой сделку веду, а не приказал ребятам раскурочить вас еще на подъезде. А то гляди, у моих уже руки чешутся.
– Ты меня не пугай и крутых перцев из своего сброда не строй. Сделку ты ведешь, потому что барыш не хилый наклевывается. Но это не значит, что я буду спокойно сидеть и в твои ручонки загребущие патроны отщелкивать.
– Семьсот пятьдесят.
– Семьсот. И не патроном больше.
Глазки борова не отрываясь следили за каждым движением Вампира. Командир сидел, чуть согнувшись, собранный, готовый к прыжку в любой момент. Вряд ли боров успеет позвать свою охрану – до верха далеко, да и шум веселящегося заведения заглушает любые звуки. Вампир специально сел спиной к двери, чтобы не допустить борова наверх, если он захочет поиграть в побег. На всякий случай Полоз загородил собой дверь.
– Семьсот тридцать?
– Семьсот. И не патроном больше.
– Ладно, твоя взяла. Что там еще?
– Консервы, вода.
– Что, охотники из вас лажовые? На фига вам консервы? Тайга ходи, медведь стреляй.
– Очень смешно.
– А чего не посмеяться с хорошими людьми? Будут вам консервы. Из своих запасов отрываю. Три патрона за банку. И не патроном меньше, понял? Я ведь тоже шутки до времени шучу. Топливо ты у меня, так и быть, выбил. А консервы нам самим нужны. Машин здесь немного, а народу полно. И все хотят жрать. Меня и так за эти консервы на перо посадят! Понял меня?
– Ты мне баки не заливай. Кто тебя тут на перо посадит? Местная шантрапа?
– Ты здесь дел не знаешь! В «Гуляй-поле» сейчас вроде двоевластия. Пацаны местные расшалились, крупный костяк сколотили. Я теперь им с прибыли должен налог отстегивать. За доход с заведения, с баб, с каждой сделки.
Вампир нахмурился. Полозу сразу вспомнились темные личности в углу бара.
– Вроде бы у вас община… – протянул Вампир.
– Ага, община – годовщина! Подмяли они под себя всю общину. Как Седой исчез, так и началось. Пока он здесь заправлял, такого беспредела не было. Седой крепко всех в кулаке держал. А как сгинул он…
– Ну и куда сгинул?
– Кто ж его знает. В одночасье пропал. Вместе с двумя телохранителями.
– И что ж, не искал никто?
– Искали. Все «Гуляй-поле» перерыли, в каждую щель заглядывали. В общем, так: на консервы скидки не будет. И с водой придется обождать. Помпа у нас накрылась, обещали отремонтировать к утру.
Вампир напряженно думал, барабаня пальцами по столу.
– Ладушки. Консервов сто двадцать банок. По три патрона – триста шестьдесят. Когда, говоришь, отремонтируют помпу?
– К утру. Может, чуть раньше.
– Значится, так. Горючее, консервы отнесешь в наш лагерь сейчас. Кликни своих бычков, пусть помогут. Патроны получишь у Свиста. Запомнил? Насчет воды: подождем в твоем гостеприимном заведении.
– Добро.
Толстяк поднялся из-за стола, направился к двери. Полоз ушел с дороги, давая хозяину протиснуться в проем и что есть силы заорать:
– Семен! Липа! Игнат!
Пацан у выхода встрепенулся, отбросил журнальчик и вылетел в зал. Сидел он там, видимо, для связи хозяина с внешним миром. Не прошло и трех минут, как по лестнице загрохотали чьи-то ноги, вошли трое мужиков, неприязненно оглядели Вампира с ног до головы. Боров уже отпирал замок. Каждый получил в руки по ящику и по канистре с топливом, а последний в нагрузку ценные указания от босса:
– Липа, пойдете за ворота, в лагерь «Альфы». Спросите Свиста. Всю эту байду, – кивок на коробки и канистры, – отдадите ему, потом вернетесь ко мне. Когда все потаскаете, заберете у него тысячу шестьдесят патронов. Понял? Тысячу шестьдесят.
– Понял, понял, – произнес Липа и застучал сапогами по лестнице.
В зале, куда Вампир и Полоз попали после логова босса, все изменилось. На подиуме под хрипло звучащую музыку танцевала звезда заведения. Что это именно «звезда», догадаться было несложно – основательно подогретое общество орало, вопило и стучало кружками о столы. Вампир, воспользовавшись общим ажиотажем, просочился сквозь строй и занял место за наполовину пустым столом. Двое сомнительных личностей тут же поднялись и ушли искать себе другое место под солнцем.
– Мальчики, чего будете? Ой! – Молодая официанточка на тощих ножках подошла к столу, но, увидев нашивку на плече Вампира, шарахнулась в сторону. Вампир ловко поймал ее за руку, улыбнулся во все тридцать три зуба, но глаза его оставались холодными.
– Два пива, душенька. – И резко отпустил. Девчонка зашаталась, теряя равновесие, наступила кому-то на ногу, но в общей суматохе этот кто-то не обратил на нее никакого внимания.
В ожидании пива Полоз обратил внимание на подиум. Стеклянный шар под потолком пускал «снег» на гибкое женское тело, перетекающее из одной позы в другую с ленивой грацией дикой кошки. Он с удивлением опознал в ней девицу с ожогом и мусорным ведром, виденную ими по дороге в кабак. Сейчас след от ожога был умело подретуширован, волосы, рыжие как лисий мех, в безумном беспорядке падали на плечи. На ней были надеты короткие, под самую попу, шорты «под кожу» и чулки в крупную сетку. На ногах – туфли на каблуке. Больше на девице ничего не было.
– Охота же перед всяким сбродом сиськами трясти. – Вампир неодобрительно ухмыльнулся и отвернулся от стриптизерши.
На подиуме в это время поменялась музыка, замигали яркие огоньки, и девчонка пошла в разнос. Полоз не успевал следить за ее немного дикими, стремительными движениями. Она то падала, практически плашмя, то вставала в «мостик», открывая ревущим зрителям распахнутый «уголок» на шортах, то каталась по сцене, а закончила вообще в такой позе, что Полоз так и не понял, где у нее руки, а где ноги.
По залу пробежал знакомый пацан, неся в руках жестяную коробку – видимо, собирал «гонорар». Патроны гремели о жесть, любители «клубнички» оставляли щедрые пожертвования. Затемненный стол он тем не менее обошел стороной. Видимо, новые «хозяева» не желали тратиться на зрелища. От стола отделилось тело, выбралось на свет и оказалось болезненно худым типом со впалыми щеками, заросшими черной трехдневной щетиной. Он шел вальяжно, на чуть согнутых ногах, в рубахе канарейчатой расцветки и тертых штанах с «пузырями» на коленях. Подошел к подиуму, что-то быстро сказал девице. Она ответила ему резко, тип сделал попытку ухватить ее за руку, но девчонка увернулась. Он зашатался и рухнул на подиум. Недавние зрители как-то подозрительно быстро рассосались по углам, делая вид, что ничего не случилось. Канарейчатый поднялся, поправил прилизанные волосы, довольно громко обозвал присутствующих «пидорами» и ушел в свой угол. Перед ним расступались, давали дорогу.