Не было его долго. Дом не подавал признаков жизни. В сгущающихся сумерках он походил на уснувшего монстра. Скрипнула дверь сарая, оттуда неслышной тенью выскользнул человек, остановился, посмотрел на сгрудившихся у машин людей. Одет он был в ветхое, накрученное на него тряпье, седая борода топорщилась в разные стороны, как воронье гнездо. Полозу показалось, что в темноте блеснули глаза, – слепыми круглыми пятнами, как у собак.
Наконец Вампир вышел. Быстро пересек захламленный двор, велел идти за ним. По скрипучей лестнице провел их на самый верх, наказал укладываться спать. Он ничего так и не объяснил, только проверил, хорошо ли закрывается дверь.
– Кто здесь живет? – быстро спросил у него Полоз.
– Информатор, – бросил Вампир и спустился вниз по лестнице.
Наутро, как ни странно, машины были в порядке, топливо на месте, и отряд двинулся дальше.
Чем ближе они подъезжали к Москве, тем неспокойнее становилось на душе Полоза. Да и остальные это чувствовали – Свят перестал травить «альфовцам» байки, Якут напряженно всматривался в дорогу, Нестер замкнулся в себе. На дальних подступах к бывшей столице они уже чувствовали тяжелую, гнетущую ауру этого места. Москва, как огромный спрут, переваливалась где-то вдали, в ожидании новой крови.
Полоз подумал, каково это было здесь, в самом густонаселенном городе страны, где каждый бежал по своим делам, прыгал в метро или в личный автомобиль, менял картинки на телефонах, разной степени крутизны, думал о карьере, о заработках, о вечернем походе в клуб или отдых дома на диване, уткнувшись в телевизор. По «ящику» крутили фильмы, «подсадные утки» орали что-то в лицо друг другу на ток-шоу, ведущий в дорогом костюме рассказывал страшилки из криминальной хроники. Семейство гастарбайтеров в съемной квартире, куда помещался весь аул, олигархи в двадцатикомнатных пенхаузах, все эти «куриные короли», «повелители строек», медиамагнаты, стареющие поп-звезды и их зубастые молодые конкуренты. И работяги в своих «однушках» и «двушках», и бомжи, и студенты с гаджетами, и розовощекие дети. Старики, гости столицы из дальнего и ближнего зарубежья. Жили своей жизнью, в Интернетах лазили, начальство и конкурентов ругали, надеялись на что-то. Строили планы, брали кредиты, ругались с ипотекой. Жили, любили, ненавидели, плодились… И исчезли в один миг. Как оборвалась жизнь этих миллионов людей? Что успели сказать своим близким перед гибелью? Или, может, все произошло мгновенно и безболезненно? Были – и вот их нет.
Он стоял, прислонившись к машине, бесцельно смотрел перед собой.
Подошел Вампир, вытер грязные руки промасленной тряпкой, толкнул Полоза в плечо:
– Всех уравнял.
– Ты о чем?
– Судный день. Богачей с работягами, негодяев с праведниками. Всех, говорю, уравнял.
Вампир посмотрел на него, хмыкнул зловеще:
– Милай, да ты здешней жизни совсем не знаешь! Уравнял, ха. Да человек он что твой таракан, везде пролезет и везде теплый угол найдет. О’кей, как говаривали наши заокеанские друзья. Доберемся до Москвы, я тебя с группировкой одной познакомлю. Эти к «Альфе» лояльные, так что не бойся.
– В смысле, с группировкой? – не понял Полоз.
– А ты как думал? Все, смыло Москву, только Генштаб стоит один-одинешенек, тебя дожидается? Не, там теперь каждой твари по паре. Но смысл все равно един. Попрятались, заныкались, а потом вылезли из щелей и стали в стаи сбиваться. Кто по районам, кто по понятиям. Там сейчас политика, жизнь кипит, только вот депутатов нет. Зато полиция своя имеется. Ну и кто верха держал до Судного дня, тот и ныне держит. Только масштаб другой.
Вампир снисходительно похлопал его по плечу и пошел по своим делам.
В голове у Полоза царила каша. Еще до Катаклизма он старался не вникать в политику. Вызов. Приказ. Очередное задание у черта на куличках. В перерывах между заданиями он не смотрел телевизор, новости черпал из Интернета. Мобильный телефон держал на случай новых вызовов. Пока была Наташка, он еще как-то не терял связь с внешним миром. Когда Наташки не стало – не вылезал с боевых. Даже верный Свят в итоге вспылил, потребовал отпуск. Тогда он и поехал к нему в Белояр – мириться. А потом по земле ударил Судный день…
Перед самой Москвой сделали основательный привал.
Вампир от него отстал – сидел с новоиспеченной разведкой, куда вошел и Якут, строил планы, как лучше пробраться в столицу. До Полоза долетало «нет, тут не пройти», «стремное место», «и здесь стремно», из чего он сделал вывод, что просочиться в город будет нелегко. Свят самовольно нависал над разведкой, пытаясь уловить суть происходящего. Нестер вместе с оставшимися «альфовцами» готовился к последнему рывку: чинили сдавшую машину, чистили оружие, подгоняли экипировку.
Наконец привал окончился, и они двинули вперед в удлиняющихся тенях заката.
Въезжали, оставив в стороне Лосиный Остров. Бывшее Ярославское шоссе, куда ни кинь взгляд, было запружено машинами. Ехать пришлось осторожно, лавировать по разделительной полосе, от которой не осталось и следа. В некоторых местах автомобили – изломанный железный хлам, покрытый слоем пыли, – сплетались меж собой в невиданную мешанину капотов, бамперов, багажников и перевернутых колес. Кое-как пробираясь в лабиринтах ржавеющей техники, машины «Альфы» медленно продвигались вперед. И лишь когда уперлись в груду высотой с двухэтажный дом, закрывающую собой все пространство, сползли с дороги.
Над Лосинкой висел знакомый пузырь чудовищных размеров. Он словно застыл в статике, навис над деревьями, удушил листву, заставив ее обвиснуть и почернеть. Кое-где виднелись деревья цвета ржавчины. Буйство гигантских перепутанных кустов закрывало обзор, превращая парковую зону в непроходимую чащобу.
Преодолев препятствия, машины остановились. Полоз заметил на горизонте полоску высоток, вернее, того, что от них осталось. Исполинский зверь метался между домами, разодрал громадными когтями город. Оставил после себя серые обелиски разрушенных строений, вспоротые, как консервные банки, торговые центры. Вывалил внутренности в пыль, растоптал массивными ногами. От новостроек, некогда белых прямоугольных громадин с синими, красными, оранжевыми фрагментами стен, остались только торчавшие в небо перекрытия. Рухнули стены, погребая под собой людей, повис над домами отчаянный крик сотни глоток. И ничего не осталось, только высоченная клетка, некогда заполненная квартирами.
Вампир приказал свернуть с эстакады – обвалилась верхняя петля, повисла в образовавшемся провале фура. Каким-то чудом она притягивала к себе из воздуха статическое электричество, сама при этом оставаясь на месте, словно удерживали ее невидимые руки. Молнии били в землю, концентрировались в раскаленный пучок и снова проваливались вниз. От постоянных ударов асфальт вспучился и разлетелся на куски, открывая глазам глубочайшую яму, конусом уходящую под землю. На оборванных проводах, на столбах, по каменным фермам моста пробегали искры.
Почти все встреченные на пути мосты лежали в руинах, некогда привалив под собой автомобильный поток. Вдали показалось титаническое кольцо МКАДа. Хотя до кольца было далеко, Полоз увидел неподдающиеся описанию разрушения – осколки бетона торчали, как гнилые зубы великана, полотнища дороги лежали далеко внизу.
Машины осторожно пробирались между развалинами. Бросились в глаза так и не достроенные объекты, скалившиеся острыми копьями арматуры, отъеденный Катаклизмом угол девятиэтажки, открывающий взгляду внутренности квартир. Неразличимые обои, потемневшая, сломанная мебель, а вон висит люстра на останках проводов. Коробки магазинов – должно быть, неспроста замурованные со всех сторон сайдингом, – стояли с распахнутыми дверями, словно приглашали внутрь. Запомнился банкомат, вырванный с корнем на ступенях банка. Ветер носил туда-сюда пожелтевшие листы документов, слежавшейся грудой наваленных около входа. В подворотне, у здания детского сада, крутилась стая собак. Тощие, плешивые, на одинаково длинных ногах, так что первоначальную породу определить не представлялось возможным, они проводили машины хищным взглядом. Вампир все дальше забирался внутрь дворов, пересекал улицы, пока наконец не выехал на открытое место.
Глазам Полоза открылся маленький городок. Уцелевшая каким-то чудом девятиэтажка обнесена столбами, затянутыми колючей проволокой. В импровизированном «дворе» стоял целый парк разнокалиберных машин, с визгом носились дети. Заколоченные окна дома делали его похожим на крепость. В стороне стояли такие же дома, но именно этот казался главным, приготовившимся к обороне от невидимого противника.
Вампир просигналил длинным гудком. Из дома высыпались люди, некоторые мамаши подхватили детей, другие оставили их стоять и глазеть на приехавших людей. Подтянулись мужчины, открыли самодельные ворота.
Командир спешился. Из подъезда вышел дородный детина в тельняшке на голое тело и в потертых брезентовых штанах, всплеснул руками:
– Вампир! Сколько лет, сколько зим! Два года тебя не видел, твою бледную рожу!
Они коротко обнялись.
– Какими судьбами?
– Здравствуй, Хомяк. Дело есть.
– Далеко ты от своих забрался. Случилось что?
– Нет, с «Альфой» все в порядке, если ты об этом. И да, под зад ногой меня еще не турнули. Так что все твои подозрения не имеют под собой оснований. Говорю же – дело.
– Ну, дело так дело, – не стал расспрашивать Хомяк. – Что ж, проходи и ребят своих зови. Разместим всех, все будет в лучшем виде.
Они прошли в подъезд, вслед за Хомяком. Как ни странно, внутри было чисто. Лестницу, видимо, регулярно мели. Справа на первом этаже были выломаны все двери, кроме входной. Хомяк сделал приглашающий жест, и группа оказалась в веренице комнат, заставленных по самый потолок разнообразным добром, видимо найденным в еще сохранившихся магазинах и квартирах. Пока располагались в единственной незанятой комнате, вернулась здешняя группа искателей. Хомяк извинился, прошел с ними в коридор, оттуда раздались голоса, послышались звуки перетаскиваемых вещей.