– А ты всерьез думаешь, что командование уцелело?
– Да черт его знает. Бункер-то мы так и не нашли. Лазим теперь по прямоугольным коридорам, конца-края им не видно. А если…
Свят осекся на полуслове. Прямо перед ними открылась стеклянная комната, посередине которой лениво крутила свое веретено неизвестная энергия.
– Ну, какие будут предложения? – подначил Свят.
Полоз огляделся по сторонам. Коридор действительно закончился этой стеклянной комнатой, других ходов-выходов из нее не было. Стоило им переступить порог, как комната повернулась вокруг своей оси с тихим мелодичным звоном, закрывая вход, по которому они пришли.
– Просто здорово, мать твою! – в сердцах сказал Свят.
– Что делать будем?
– Ждать нового перестроения, – ответил Полоз.
Он первый снял с себя рюкзак и опустился на пол. Пол был холодный, словно где-то внизу расположился мощный источник морозного воздуха.
– Не нравится мне эта вентиляция, – заворчал Нестер, подкладывая под седалище рюкзак. – Так и дубу дать можно. А ты все ад, черти, горящая смола…
– Кстати, девятый круг ада товарищ Данте рисует в образе холодильника, – продемонстрировал начитанность Якут.
– Слышь, оленевод, и откуда ты все это знаешь?
– Книжки читал, пока ты по пустыням за бармалеями бегал. У меня много свободного времени было. Вот и образовывался.
Свят хотел что-то сказать, но промолчал. Полоз чувствовал себя странно – не мог отделаться от мысли, что видит своих друзей в последний раз. Он не мог дать рационального объяснения этому чувству. Предчувствие? Данные каким-то высшим разумом знания? И, чтобы прогнать эту мысль, он встал на ноги, закинул за спину рюкзак, взял автомат.
– Ты куда?
Он попробовал рассмотреть за стеклянной стеной проход. Вот он остановился, проход остался за спиной. Вот он сел. За гранью ничего не было видно, только веретено в центре комнаты завертелось быстрее.
– Похоже, тупик.
– Ты же сам сказал, ждать поворота.
– Да, только где он, этот поворот?
В ответ на его слова комплекс пришел в движение. Они чувствовали, как за стеной вращаются огромные лопасти невидимого механизма, и только стеклянная комната осталась без изменений.
– Что предлагаешь?
– Кажется, вариант только один.
– Ты серьезно?
– Вполне.
Полоз осторожно приблизился к веретену. Энергия замедлила свое вращение, а потом вовсе остановилась, пульсировала, светилась обжигающим белым цветом.
– Ишь ты, словно приглашает, – усмехнулся Свят.
Полоз поднес к веретену руку. Приятное покалывание кожи, еле слышное гудение. Свет слепил глаза. Полоз прикрыл их ладонью, вдохнул поглубже воздух в легкие и сделал осторожный шаг внутрь.
… – Добро пожаловать в проект «Ледостав».
Голос пришел ниоткуда. Глухой, чуть хрипловатый, словно его владелец простыл на морозе. Глаза все еще жег свет, Полоз никак не мог заставить их открыться.
– Черт, глаза!
За спиной раздалось странное гудение, и Полоз услышал, как Свят делает первый шаг в образовавшееся пространство. Еще дважды загудело – Якут и Нестер.
– Неприятный эффект продлится несколько минут. Сделайте шаг вперед и отойдите от лифта, – произнес все тот же голос.
Когда пелена наконец-то спала с глаз, Полоз огляделся и тихо охнул.
Тела. Шесть тел, вплавленных в расплывшуюся ртуть. Материал, из которого изготовлено «окно». Глаза у тел были открыты, но ничего не выражали. Только пальцы исполняли странный танец, периодически подрагивая.
– Они вас не слышат.
Полоз оглянулся в поисках источника голоса. Он увидел его не сразу. Воздух размылся, потом загустел, подернулся рябью и сложился в голографическую фигуру.
– Ух ты, ешкин кот! – потрясенно произнес Свят.
Человек. Расстегнутый пуховик, комбинезон на лямках, который носили полярники, стоптанные унты. Голова у человека была непокрыта, открывала седые, коротко остриженные волосы. Изможденное, худощавое лицо, умные глаза, тонкие губы. Глаза на мгновение вспыхнули зеленым. Голограмма снова «сломалась», потом установилась четкая и ясная.
– Это что за птица?
– Колосов Владислав Анатольевич. Руководитель арктической экспедиции Академии наук СССР, – без запинки ответила голограмма.
– СССР? – переспросил Полоз.
– Да ну на фиг, – поддакнул Свят, во все глаза рассматривая голограмму.
– Да, Академии наук СССР, вы не ослышались. 1985 год. И если я вижу перед собой посторонних, значит, проект «Ледостав» остановлен. Время вышло, апокалипсис наступил.
– Кто-нибудь что-нибудь понимает? – прошептал Нестер.
Полоз пожал плечами. Голограмма терпеливо «ждала», пока пройдет первый шок от увиденного и «пришельцы» начнут адекватно воспринимать информацию. При всем своем желании Полоз не мог относиться к голограмме как к живому человеку. «Связь, – подумал он. – Связь между нашим миром и… и чем?»
– Проект «Ледостав»? – задумчиво повторил он.
Голограмма вновь пошла волнами. Несколько секунд что-то щелкало, свистело, напоминая клекот диковинной птицы. Комната замигала пульсирующим светом. Изображение человека то исчезало, то появлялось, как в старом ламповом телевизоре.
– …И… нашли… пропав… экспеди…
– Эй, эй, помедленнее! – в сердцах крикнул Нестер.
Свет в комнате потух.
– Здрасте, я ваша тетя, – раздался в темноте голос Свята. – Похоже, объяснений нам так и не дождаться. А ведь все так хорошо начиналось. Забрались на край света, нашли голографического хрена из 1985 года…
– Командир, мы ведь вроде пришли сюда прямо из лаборатории этого самого «Ледостава»? – откликнулся Якут.
– К чему ты клонишь?
– Он сказал: «Время вышло. Апокалипсис наступил». А не они ли это все сотворили?
– Судный день?
– Ну да.
– Я всегда говорил: яйцеголовые – зло, – буркнул Нестер.
Свет вспыхнул неожиданно. Перед ними опять появилось зеленоватое изображение ученого.
– Перебои в энергетических потоках, – как ни в чем не бывало произнес «Колосов».
– И тут проблемы с электричеством, – под нос себе произнес Свят. – Электрик, наверное, запил. Может, на станцию позвонить?
– Ты видишь здесь телефон? – глупо хихикнул Якут.
– Не-а. Я тут вообще ничего не вижу.
– Хватит! – оборвал балаган Полоз. – Если мы хотим узнать, куда попали, надо расспросить этого ученого.
– Есть, командир.
– В 1983 году аэрофотосъемка засекла в Арктике неопознанный объект, – начала свой рассказ голограмма. – Лучшие умы Академии наук ломали головы, что это может быть. Гипотезы выдвигались самые разные: от затонувшего транспорта времен Великой Отечественной войны до редкой природной аномалии. Об инопланетном объекте говорили шепотом, в кулуарах. Наше руководство это не приветствовало, хотя про Розуэлльский инцидент говорили все кому не лень. Считали антинаучным. А всплывающие в Соединенных Штатах «разоблачения» – шумихой, подогревающей интерес обывателям к теории заговоров, набирающей обороты в 70-х годах. Однако было решено отправить экспедицию, посмотреть находку на месте, составить описание. Они тогда сделали немного, но результаты уже были поразительными. Группе удалось расчистить «вход» в глубокий тоннель, лежащий во льдах, под прямым углом. Находку засекретили, с ученых и пилотов взяли подписку о неразглашении.
Группа прибыла с первыми материалами в октябре 1983-го. Загадок было больше, чем ответов на них. Первоначально сама шахта, материал, из которого были сложены стены. Надо отметить, что группе было строжайше запрещено исследовать объект. Вы проходили там, видели черный коридор. Признаться, у меня у самого первой гипотезой было природное происхождение объекта. Этот материал, похожий на застывшую нефть… К тому же было выяснено, что он поглощает свет. Фонари начинали барахлить еще на поверхности, а на глубине нескольких метром действительно начинался коллапс. Наша ученая братия дискутировала об этом на весьма повышенных тонах. Часть склонилась к мысли, что это неизвестная сила природы отшлифовала стены, другие подвергали эту гипотезу большому сомнению. Так или иначе, в 1985 году было принято решение начать полномасштабную экспедицию на объект. Кроме того, случился неприятный инцидент…
– Что за инцидент?
– Видите ли, пока ученые дискутировали и строили гипотезы, объект охраняла группа солдат-срочников. Слышали, наверное, как это происходило раньше – отправляли, куда Родина пошлет.
– Можно подумать, потом бывало по-другому, – хмыкнул Свят. Полоз шикнул на него, призывая к тишине.
– Так вот. Стояли лагерем, в центре – раскопки, до ближайшего населенного пункта тысячи километров. Группу тщательно отбирали, все были под подпиской, раз в два месяца их меняли. Отвозили на Землю Франца-Иосифа, там располагались самые северные точки радиотехнических войск ПВО. В один прекрасный день прибыли со сменой, а лагерь пуст.
– То есть как «пуст»? – не понял Полоз.
– Пуст. Абсолютно, – печально поведал «Колесов». – Ни одного следа пребывания живых существ. Ни одного солдатика, ни души. Палатки промерзли и, знаете, находились в каком-то беспорядке. Нашли заледеневшие бачки с едой, ложки, кружки с недопитым чаем. И ведь нечего было даже предположить! Никто не допускал мысли, что они самовольно ушли по льдам, в сторону жилой земли. Этого просто не могло быть в принципе. Разрабатывались самые разнообразные версии: ссора, поножовщина, внезапно налетевший сильнейший буран. Но, согласитесь, это не объясняло оставленного чая и каши в бачках! Организовали поиски. И представляете, нашли одного.
– Живого? – уточнил Полоз.
– К сожалению, нет. Он замерз насмерть в километре от лагеря. Знаете, как это бывает. Когда организм начинает замерзать, жертве мороза кажется, что на улице жарко, он начинает раздеваться… Вот и солдатик так. В одной гимнастерке сидел, сапог снял… Когда его нашли, он почти полностью вмерз в лед.
Голограмма замолчала на несколько секунд, потом продолжила свой рассказ:
– Прибыли представители «комитета», детально отрабатывали все версии и только руками разводили. Было высказано предположение, что солдатики нарушили приказ и попытались самостоятельно проникнуть на объект. Конечно, никаких следов не обнаружили. А солдатик тот якобы вышел по своим делам и заблудился в начавшемся буране. Отправили тело домой, родителям написали «погиб при исполнении» или что-то в этом роде…