Как я и думала, Стас обиженно поджал губы. Мужское самолюбие, оно такое. Не терпит сомнений. А я одним предложением намекнула на его неспособность найти себе пару на ночь. Хи-хи. Пусть знает наших.
Все-таки роль потенциальной любовницы меня задела. Как там в песенке поется: «А я не хочу, не хочу по расчету! А я по любви, по любви хочу!»
А Илона обойдется. Пусть останется как запасной вариант. А то вдруг еще понравятся друг другу да встречаться начнут, прости господи! Моя психика такого не выдержит. Мне ее Егорки хватило.
– Не переживай, уж с кем перепихнуться, я всегда найду. Раньше проблем не было, и сейчас не предвидится. А на рабочем месте, так уж и быть, надену пояс целомудрия.
Чудненько. А теперь пора и честь знать.
– Вот и договорились. С тебя – защита при случае и индивидуалка. Надеюсь, мы оба дотерпим до конца.
В этот момент на его лице появилась плотоядная улыбка, а в дверь постучали. От неожиданности подпрыгнула, чем знатно позабавила индюка. Он сдвинул меня в сторону, открыл дверь, поблагодарил кого-то и вкатил в номер тележку с едой.
Ну все. Это удар ниже пояса. Мой желудок был согласен с этим и призывно заурчал, заставив меня покраснеть. Позорище. Ну кто так подводит собственного человека? На интервальной диете месяц сидеть буду в отместку.
Ну ладно. Две недели.
Запахи были умопомрачительными. Ночной жор – это не потребность. Это состояние души.
– Авраам Моисеевич строго-настрого запретил мне тебя отпускать, не накормив. В следующий рейс только завтра, точнее уже сегодня вечером, так что предлагаю закрепить наше соглашение ночным завтраком и разойтись по домам.
Ночной завтрак. Как он эффектно завуалировал обжорство в постели. Хотя я сегодня сторона пострадавшая, в костюм уже влезла, так что можно и немного покормить себя.
С выражением истинной императрицы на лице, причем как минимум шальной, изящно опустилась на один из стульев. Игра была подхвачена, и мой личный официант подвез тележку, перекинул полотенце через плечо, и спросил:
– Чего изволите?
Вот ему сразу ответить, что всего и побольше, или пожалеть мужчину? Он явно не готов к моему аппетиту. В отличие от умения готовить, эта черта у меня истинно армянская.
– Я попробую всего по чуть-чуть.
В итоге наш завтрак растянулся часа на два. Мы пили кофе и смеялись, а я дышала полной грудью. Когда не включен режим героя-любовника, то индюк вполне себе сносный экспонат.
Даже поговорить с ним можно. Главное – не касаться темы моей настоящей профессии, а то что ни слово, то шест или стриптиз.
– И что, никогда за эти годы ты стриптиз не танцевала?
Закатила глаза. У меня зрачки скоро болеть будут от этого движения. Пожалел бы. И так вон нагрузка какая в полете.
– Стас, сколько тебе раз надо повторять: я не стриптизерша. Я выступаю в открытых, но сценических костюмах и не снимаю их. И так зрителей хватает.
Он лишь отмахнулся.
– Да я не об этом! Неужели и для мужчин своих ни разу не танцевала? Сюрприза им не делала?
Фыркнула. Логика его была понятной, но только ему самому. «Своих мужчин», словно у меня их толпы, и все ради стриптиза.
– Пару раз было. Просто когда ты целыми днями танцуешь на пилоне, домой не хочется тащить с собой работу. Это скорее случалось ради разнообразия. Желания станцевать настоящий чувственный стриптиз у меня еще никто не вызывал.
Отправила в рот виноградинку. И мандаринку. А потом закусила тостом с красной икрой после бутерброда с семгой и маслом. Ммм. Красота…
– Прям и никто? Что ж за мужчины тебе такие попадались?
Насмешливо с сомнением на него посмотрела. Чья бы мычала. Вернее, курлыкала. Странно было слышать такое от индюка, который сутками ранее «покорял» меня предложением спать с ним за деньги.
– Да типа тебя и попадались. Которые считали, что женщина любит, когда ее на плечо – и в пещеру. А нам, знаешь ли, иногда не это надо. Хочется заботы и настоящих мужских поступков.
Обиделся. Сразу было видно. Стас сидел насупившись, а потом неожиданно произнес:
– Для меня ты стриптиз станцуешь. Вот увидишь.
Конечно, конечно. Дважды.
Глава 25. Лана
Обиженный мужчина хуже маленького ребенка. Вот ты сидишь и болтаешь с лояльно настроенной на общение с тобой девушкой, а потом одна неудобная фраза про тебя, и все. Альфа-самца назвали полудохлым индюком, а он вместо гордого молчания решил нахохлиться и закурлыкать.
Наш разговор на том и закончился, что я уверила его в победе. Дескать, стриптиз обязательно станцую. А потом еще спляшу и спою. В качестве бесплатного бонуса. Только, чур, потом не жаловаться и уши не зажимать.
Но настроение у Стаса уже было мрачное. Настраивался. Два года теперь план будет составлять, как меня на стриптиз развести. Так впору и мне готовиться начать. Ага. К обороне.
Зато, когда я вышла с ним из отеля, нервно озираясь по сторонам – все же форма у нас приметная, – меня ждало заказанное такси. Приятная неожиданность, и строить из себя гордую и независимую владелицу сорока кошек я не стала.
Гордость гордостью, а еще недавно я лежала, зажатая в тиски компрессионного белья-убийцы без сознания. Беречь себя надо. Сегодня вечером снова рейс, ночной.
Зато обещали оставить в Турции на полдня вроде как. Обсудила бы это с коллегами, да вот незадача: общение у нас не складывалось. От слова «совсем». Точнее, от слов «губастая Лена».
Эта стерва с первых же минут не то что невзлюбила меня – возненавидела. Первые полчаса я судорожно пыталась вспомнить, откуда могу ее знать и где умудрилась перейти дорогу. Но так и не вспомнила.
Судя по всему, она значительно изменила свои первоначальные внешние данные. Одни губы чего стоят. Да и скулы и глаза и татуаж на всех местах. Ну и, конечно же, боевой раскрас.
Сейчас макияжем можно такое лицо соорудить, что даже сама себя не узнаешь, не то что окружающие. Имя, отчество и фамилия тоже мне ни о чем не говорили.
Она сразу поставила меня на отдельную полку в коллективе, и вскоре стало понятно, что остальные девочки ее слушаются. То ли они боялись, то ли уважали. Узнать подробнее не представлялось возможным. Потому что со мной мало кто разговаривал. Надеюсь, что летать с этой стервой я буду не каждый рейс.
А потом началась работа, и я вообще забыла про все на свете. Пока сосредоточиться на воспоминаниях о вчерашнем дне было сложно. Их словно застилал туман, сотканный из боли и неприятных ощущений. А потом и вовсе все смазалось.
Организм в тот день буквально вопил о помощи, но я лишь отмахивалась и старалась не ныть. Боюсь представить, что было бы, если Лена не стала домогаться Стаса снова.
Хотя почему же. Я бы грохнулась в обморок посреди аэропорта, и вся команда перешагнула бы через меня. По очереди. Цинично так и под аккомпанемент музыки из кинофильма «Убить Билла».
У меня никогда не было проблем с фантазией. Совершенно.
И вот я еду в такси, уставшая и высушенная как вобла. Хотелось бы быть такой же худой, но пока нет – только состояние души. Настроение после веселой перепалки со Стасом стремится к нулю.
Если бы он меня вовремя не только спас, но и отвлек, то давно бы уже впала в расстройство чувств. Как сейчас.
Такое со мной случалось не часто. Но я же живой человек, а в последнее время на меня слишком много всего навалилось: пожар, разборки с арендодателем, разборки с родителями, медицинская комиссия, новое место работы, разборки со Стасом…
Хотя, скорее всего, дело в последнем. Вокруг меня всю жизнь крутятся люди. Сначала это были коллеги по цеху: танцоры, диджеи и даже звезды вокала местного масштаба. Потом мои ученики.
До сих пор каждый раз, как захожу в социальные сети, получаю десятки писем поддержки. Ни один человек не потребовал от меня денег обратно, хотя будь они у меня, то сама раздала бы.
Но, как говорится, история не знает сослагательного наклонения. Что могло бы быть, не внеси я почти все свои сбережения за день до пожара в счет аренды, теперь никто не узнает.
В любом случае коллектив у нас образовался дружный, веселый и заводной. Девчонки, девушки и женщины всех возрастов приходили ко мне на занятия не просто танцевать. За закрытыми дверями моей студии они оставляли тревоги, волнения, рутину и бытовуху. Я строго следила за выполнением главного правила: никакой лишней суеты и информации. Это время для себя, любимой.
Обсуждать всякую женскую ерунду или болтать на отвлеченные темы – всегда пожалуйста. Но проблемы и серьезные вопросы должны оставаться за пределами танцевального зала.
Он был только моим. Я снимала его единолично. Сама устанавливала прекрасные профессиональные пилоны, сама следила за безопасностью и состоянием. Сама убиралась и украшала к праздникам по своему вкусу.
Мое место, где с момента открытия никого больше не бывало. Илона много раз удивлялась, почему я не пущу других тренеров в свободное время, ведь не могу же я сутками вести все занятия сама.
Почему теряю деньги, упрямо отказываясь от такой помощи самой себе. А я не хотела никого туда пускать. Много лет искала именно подобное место, с чистой энергетикой, чтобы заполнить его собой и своими девочками.
Люди менялись, уходили и приходили, но атмосфера всегда оставалась. Студия была не просто местом моей работы, точнее хобби, ставшего работой, – она стала вторым домом и самым вдохновляющим в жизни.
Во всем этом был только один минус. И о нем я подумала незадолго до того момента, как все погорело к чертям собачьим.
Мне надоело быть одной. Уже несколько лет, именно с момента открытия собственной школы танцев, времени на личную жизнь не оставалось совсем. Бухгалтерия, организационные вопросы, администрирование – все это отнимало уйму сил.
И вот спустя, казалось бы, целую вечность я вспомнила, что я девушка. Что я хочу утренних и вечерних объятий. Секса, в конце концов! Сколько можно снимать напряжение с помощью танца?
Вот подруга давным-давно решила эту проблему по-своему. Но там другая история. А я не могу просто «для здоровья», без обязательств. Кто бы что ни говорил про танцы на пилоне и мои откровенные наряды, но развратной я не была.