Ничего себе решительность. Вот это я понимаю настрой на победу. Может, все-таки решила помочь мне сама? Лично, так сказать, процесс проконтролировать.
Но смотря в эти полные бунтарства глаза, я понимал ясно, что мои надежды далеки от действительности. Девушка жаждет отнюдь не меня.
Кивнул ей и отправил за кофе. Все-таки она сегодня отвечает за снабжение. Пусть отвлечется, а то вон какая растрепанная. И щеки горят.
Хорошо еще, что Насти нет сегодня в рейсе. Та сразу бы распознала наши странные отношения. Опасная такая старшая. Правда, по работе претензий нет.
Девушка скрылась, и как только за ней затворилась дверь, самолет ощутимо тряхнуло. Мы переглянусь с Сергеем и перевели взгляды на приборы.
Осмотрел всю панель и нахмурился. Кажется, у нас серьезные проблемы.
Глава 35. Лана
Между собой бортпроводницы называют турбулентность болтанкой. В такие короткие полеты в идеальную погоду она случается крайне редко. Но случается.
Что это не самая простая болтанка, мы поняли практически сразу. Определенные команды из кабины пилотов, спешное возвращение испуганных пассажиров к своим местам…
Самолет притих, а большая его часть вжалась в кресла. Даже маленькие дети, которые из рейса в рейс создавали неповторимую атмосферу то праздника, то хаоса, притихли. Трясло нас сильно. Очень.
Некоторые бортпроводницы сидели в своих креслах бледные, с закрытыми глазами. У меня страха не было. Один наглый и самонадеянный пилот позаботился о том, чтобы отвлечь меня. Сработало.
В то время как большинство тряслось от ужаса, витавшего в воздухе, я тряслась от возбуждения. Пора с этим что-то делать. Ненормальная реакция. Это все стресс.
Зато при всем вышесказанном была как никогда собранна и решительна. И не я одна. Даже Лена перестала показывать характер. Сейчас нам было нужно работать слаженно, одной командой. От этого зависит безопасность других людей.
Именно в такие моменты пассажиры и могут почувствовать, что стюардесса – это не официантка и не обслуживающий персонал. Не человек, которого можно вызывать, бесконечно тыкая в кнопочку и жалуясь на то, что мы летим слишком медленно.
Бортпроводник рядом с людьми для того, чтобы обеспечить их безопасность. Чтобы даже когда ты начинаешь биться в истерике, как немолодая женщина в центральном ряду, подойти к тебе с приветливой улыбкой и сказать, что все будет хорошо. Успокоить и принести стакан воды.
Чтобы помочь усадить шаловливого малыша в кресло и пристегнуть специальными ремнями. Чтобы на его громкое заявление на весь салон о том, что он хочет какать, снова отстегнуть и помочь маме уладить эту внезапно возникшую проблему.
Тогда-то люди и начинают смотреть на нас как на спасителей. Начинают ждать уверенности и спокойствия. Но проблема заключается в том, что какой бы ни был строгий отбор, сложное обучение, мы все равно остаемся такими же людьми с теми же страхами, просто более подготовленными. Но ни одна отработка не сравнится с настоящей аварийной ситуацией.
Мысленно я воздавала хвалу небесам, что сейчас собранна и спокойна, что смогу помочь не только людям в пассажирских креслах, но и некоторым коллегам, по-настоящему испугавшимся.
Ты можешь летать двадцать лет, но ни разу не столкнуться с таким страхом, а можешь оказаться в этой заварушке в первом же рейсе. Никто не застрахован от подобного. Нам просто немного не повезло сегодня.
Хорошо, что до пункта назначения оставалась совсем немного. Оставшаяся часть полета прошла в таком напряжении, что казалось, что мои глаза лопнут, а рот заклинит от дежурной улыбки.
Наконец мы увидели в иллюминаторах землю. А потом и почувствовали ее. Приземление было жестким, но без эксцессов. В этот раз никто не хлопал до тех пор, пока мы полностью не остановились. Никто не вставал со своих мест, все соблюдали правила безопасности.
Мне стало даже немного обидно. Вот почему люди вспоминают об этом только тогда, когда их петух в задницу клюнет? Почему нельзя при каждом полете сидеть пристегнутым до полной остановки воздушного судна?
Почему сейчас ни один человек не додумался подскочить, чтобы спешно доставать с верхних полок свои вещи? Да потому, что им было по-настоящему страшно. Каждый понимал, что лишь мгновение – и все. Не самое веселое начало отдыха.
Но вот какая-то маленькая девочка лет трех ожила и с веселым смехом захлопала в ладошки. Понимаю ее. Дети вообще довольно быстро переключаются в такие моменты.
Звук аплодисментов стал нарастать, и вот уже даже бортпроводники, включая бледную Лену, хлопали так сильно, что это не прекращалось еще пару минут.
Над нами заговорил Стас. И вроде бы его голос звучал вполне буднично, ровно. Стандартная сводка, извещавшая нас о том, что за пределами воздушного судна нас ждет прекрасная погода и душная Анталья. Он благодарил всех за полет, и в эти мгновения все молчали.
И только я слышала в голосе мужчины едва уловимые надрывные нотки. Совсем скоро нам предстоит полный разбор полета, так сказать, и мы узнаем во всех подробностях, что мы пережили. Насколько я поняла, были проблемы с двигателем.
Потихоньку люди стали оттаивать. Мы принялись за работу, помогая пассажирам покинуть самолет. А им еще лететь обратно через недельку-другую. Следующий рейс дастся им нелегко. Интересно, а нам?
Как только открыли двери, нас встретили ошарашенные турки с бешеными глазами. Пара карет скорой помощи, пожарная машина и еще несколько в отдалении. Полная боевая готовность. И снова людей пробрал липкий страх. Будут теперь в новостях о себе читать.
Потихоньку все покинули салон. Самое удивительное, что без привычной давки это случилось гораздо спокойнее и быстрее. Прямо-таки образцово-показательная выгрузка пассажиров.
Как только последний человек покинул самолет, воцарилась мертвая тишина. Вся наша команда стояла, словно нас превратили в каменные изваяния.
Сзади меня одна из девушек, Маша кажется, всхлипнула. Этот звук разорвал тишину. После этого все вышли из оцепенения и стали осторожно обсуждать случившееся. Страшно.
Все еще бледная, Лена пыталась призвать всех к порядку, но люди уже встали на путь эмоциональной разрядки. Нам еще предстоит много работы, а пока нам просто хотелось немного расслабиться.
У меня зачесался затылок и, повинуясь порыву, я обернулась в сторону прохода, где уже стоял напряженный Стас. Его руки были сжаты в кулаки, а взгляд рассказывал мне все без слов. И то, что он передавал, было страшно.
Молча подошла к нему и уткнулась в пиджак. Сильные руки приобняли меня и заключили в стальные объятья. Нам можно. Мы же родственники.
Он был такой теплый и жесткий. Уверенный в себе настоящий мужчина. Теперь до меня наконец-то дошло, что имела в виду Илона. Хоть Стас и был самым отъявленным и самовлюбленным засранцем на свете, но он все равно оставался скалой.
Той самой горой, что прикроет тебя от всех невзгод и напастей, если таковая услуга понадобится. Он так вкусно пах. Еще во время нашего поцелуя я ощутила дорогой, волнующий аромат. Наверняка какая-нибудь авторская туалетная вода. Или молекула.
Нотки парфюма были мягкими и скорее оттеночными. Создававшими вокруг него ауру загадочности. Что-то меня понесло. Оторвалась от него и поймала взгляд мужчины.
Очень странный, задумчивый. Обернулась и поняла, что на нас все смотрят. Даже не так. Пялятся. Особенно Лена. Теперь на ее лице не было дежурной приветливой улыбки. Только холодная ненависть. До сих пор не понимаю, чем я ее заслужила.
По ходу, лишь тем, что посмела вновь появиться в ее жизни. Сзади Стаса раздалось тактичное покашливание. Это был не менее серьезный и сосредоточенный Сергей.
– Давайте быстренько здесь закончим и пойдем на постполетный брифинг. Нас уже ждут.
После этих слов все засуетились, пытаясь снова обрести контроль над эмоциями. Требовалось это и мне. Потому что то, что я сейчас испытывала к мужчине рядом с собой, было совершенно непозволительным.
Конечно же, во всем виновата стрессовая ситуация. Сначала этот взрыв гормонов, потом история на грани жизни и смерти и, наконец, эти странные объятия. Далеко не дружеские…
На анализ всего этого сейчас попросту не хватало времени. Прежде всего работа, а потом уже я попробую разобраться с тем, что это было. Кажется, для этого у нас теперь предостаточно времени, так как мы явно пока остаемся в Турции…
Глава 36. Лана
После того как мы сошли с воздушного судна, все так закрутилось, что мне стало даже страшнее, чем было в самолете. А учитывая то, что там я была собранна и сосредоточенна, то теперь испытала весь спектр панических эмоций.
Казалось, эта история с опросами, допросами и прочими прелестями последствий нашего неординарного полета не кончится никогда. Сбилась со счета, сколько раз пришлось пересказывать все подробности рейса.
Каждый из нас вновь и вновь вспоминал все мелочи, порядок действий. Что многие были в режиме «автомат», в том числе и я, стало понятно после того, как наши разговоры стали склеиваться воедино.
Оказывается, болтанка была такой силы, что у нас разбилось несколько бутылок. Один пассажир получил легкую травму: по пути на свое место его занесло и он вывихнул плечо. Мы успешно оказали ему первую медицинскую помощь, и к работе экипажа он претензий не имел.
Пришлось заполнять целую гору бумаг. Бесконечно описывать, расписывать и рассказывать все произошедшее во всех подробностях. Каждую мелочь.
В итоге, когда наш экипаж грузился в специальный трансфер, заказанный до оплаченного авиакомпанией отеля, я уже плохо соображала. Казалось бы, утягивающего белья на мне на этот раз нет, но состояние было схожее.
Автобус ехал бесконечно медленно. По крайней мере, мне так показалось. Я задремала прямо в нем. Мерное покачивание, чьи-то голоса, и вот уже меня аккуратно будят.
– Руслан, Руслааана, давай просыпайся, мы приехали. Пора заселяться. Скоро ляжешь в нормальную кровать.