Малдер обогнал ее и остановился. Скалли открыла заднюю дверь.
— Садитесь, мисс!
Девушка, двигаясь в том же неторопливом темпе, села на заднее сиденье и положила руки на колени. Потом, сделав успокаивающий жест: я вспомнила, не беспокойтесь! — захлопнула дверь.
Малдер обернулся.
— Что-то случилось, мисс? Можем мы вам помочь?
Скалли включила свет в салоне, чтобы рассмотреть девушку.
Одета, пожалуй, не по сезону: пуловер хоть и вязаный, а с рукавами чуть ниже локтей, да и короток, открывает животик. И
— шорты. Скалли не стала бы гулять в таком виде, когда от дыхания валит пар. Что еще? Лет около двадцати, шатенка, волосы до плеч, расчесывались давно. Лицо той странной формы, когда все линии сбегают к губам. Круги вокруг глаз — далеко не макияж. Веки тяжелые, воспаленные. Глаза смотрят на тебя и в то же время сквозь тебя. Наркотики? Возможно:
— Все хорошо спасибо: — голос чрезмерно ровный.
— Как вы здесь оказались?
— Машина: куда-то делась.
— Как — делась? Исчезла?
— Я ехала домой: домой. Да, домой: — она нахмурилась, будто что-то вспоминая. — И вдруг мотор заглох. Фары погасли.
Тогда я: я пошла назад. Там была заправочная станция.
Недалеко. Полмили или чуть больше. Я шла, шла: шла. И — ничего. Тогда я пошла обратно. И опять ничего. Только холодно. Потом кто-то мимо проехал. Не остановился. Я шла, шла: Потом вы. И все: — она вдруг судорожно кашлянула. — По-моему, у меня жар, — пожаловалась она совсем другим голосом. Голоском.
Скалли тылом кисти коснулась ее лба.
— О-о, — сказала она. — Действительно, жар. Девочке срочно нужно в больницу. Аспирином тут не отделаться. Ты откуда?
Из Дримстрима?
— Что? А, да: ручей там был: — казалось, что она задремывает, но глаза были широко открыты.
Вскоре показалась заправочная станция, а чуть за нею и в стороне — указатель: «Кошерная мойка машин».
— Здесь ты проезжала?
— Не-ет:
— Где ты живешь? — почти по слогам произнесла Скалли.
— Я? Где живу? В Денвере: где же еще:
Малдер шумно втянул воздух.
— Девочка, — сказала Скалли, — мы находимся в штате Вашингтон.
— Понятно, что ты не сумела найти машину, — добавил Малдер.
— Никогда бы не подумал, что в ФБР занимаются подобными вещами, — толстенький доктор Сноу с сомнением покрутил своим толстеньким носом. — Я всегда считал, что это предмет ведения моего коллеги доктора Зальцмана, сейчас он как раз пользует одного пришельца из созвездия Орион, который все свои сорок четыре года:
— Вы почти правы, доктор, — сказал Малдер. — Есть всего лишь три-пять процентов явлений, которые доктора объяснить не могут — даже с большим напряжением совести.
— Очень интересно! — воскликнул доктор Сноу. — И вы полагаете, что этот случай:
— Нет-нет. Никаких предположений. Вы делаете анализы, я делаю выводы. И всё.
— Позвоните мне часа через два:
Они сняли два смежных номера в мотеле «Бьюти рест». Ночь была на исходе.
— Тихо у вас, — сказала Скалли портье, сухому лысому старику лет семидесяти.
— Да, — неохотно отозвался тот. — Тихо. У них теперь постоянный лагерь на озере, у нас почти и не останавливаются. Вот раньше было:
— У кого — лагерь? — почти автоматически поинтересовалась Скалли.
— Да у этих, с ку-ку. Которые тарелочки встречают:
Малдер молча хлопнул себя ладонью по лбу.
— Что? — обернулась к нему Скалли.
Он махнул рукой: потом.
У двери номера Малдер остановился и направил палец на Скалли.
— Пункт первый — душ. Пункт второй — позвонить доктору. Пункт третий — чуть-чуть поспать. Пункты второй и третий можно слегка поменять местами. У меня поэтому, наверное, заклинило мозг. Ведь Дримстрим — известнейший лагерь уфологов. Они уже двадцать лет подманивают тарелки.
Раскладывают посадочные полотнища, жгут костры, сыплют хлебные крошки и семечки: У тебя нет в запасе фунтадругого семечек?
— Нет. Договорились: в пять часов звоним доктору. Дальше — по обстановке.
— Да. Да, доктор. Понял: А как это пишется? Ага. Ага. Ну, огромное вам спасибо! Вы оказали неоценимую помощь в расследовании.
Малдер положил трубку.
— В крови девушки найдены следы вещества «дролептан» — знаешь такое? — и какого-то синтетического морфиноподобного средства. Несколько следов от инъекций на правой руке — при том, что девушка не левша. Что такое дролептан?
— Сильный нейролептик. Вызывает состояние, близкое к наркозу. Применение сопровождается галлюцинациями. Что же получается? Эту девицу нам подбросили?
Малдер медленно кивнул.
— Но зачем?
— Сбить со следа.
— Как? Они что, рассчитывали, что мы просто, как полные идиоты, ухватимся за нее, закричим: юная девица похищена злыми пришельцами из космоса! Да? Надо быть полностью уверенным в нашем интеллектуальном бессилии. Такая грубая подделка:
— Не такая уж и грубая. Они просто не учли одной вещи: что здесь давний лагерь «чайников», поэтому медикам регулярно приходится иметь дело со всяческими отравлениями и передозировками. Они на этом собаку съели. Обычно экспресс-анализы такого рода могут сделать разве что в больнице графства, а то и в университетской клинике. Это с одной стороны. А с другой: Я думаю, они рассчитывали на то, что мы не сразу, но разоблачим подделку.
— Не поняла. Зачем?
— Чтобы заставить нас поверить, что рейс грузовика через всю страну был отвлекающим маневром и что на самом деле беднягу пилота изучают в том самом Форт-Мэйне, от которого мы шарахнулись, едва увидев поддельные фотографии.
— Как-то уж очень громоздко:
— Но очень логично. Подделка на подделку — это как минус на минус. Теперь, по замыслу режиссера — который очень неплохо знает мой характер — мы должны рвануть обратно через всю страну, чтобы с пистолетами наголо ворваться в Форт-Мэйн и учинить там дебош.
— Если я правильно помню, Форт-Мэйн — это база ВВС.
— Там много всего намешано. В Форт-Мэйне расположен центр спутникового слежения и базируются стратегические разведчики, следовательно, там же сидят ребята и из ЦРУ, и из АНБ, и из министерства сельского хозяйства:
— Малдер, ты не выспался.
— Да, я не выспался. И что теперь, съесть меня?
— При чем тут сельское хозяйство?
— Под крышей министерства сельского хозяйства расположена самая крутая наша спецслужба. Я даже не знаю их официального названия. Не исключено, что они-то и работают впрямую на «Большую дюжины».
— Это какой-то бред.
— Вот это, к сожалению, не бред.
— Чем же мы тогда отличаемся от Советов?
— Знаешь, я давно задаю себе этот вопрос. Наверное, тем, что те хуже работают. Помнишь, я говорил про качества самых лучших машин? Так вот, лучшая спецслужба — это которой нет, а в стране и мире все само происходит так, как того желает босс.
— И ты: принимая все это как факт: надеешься что-то сделать?
Малдер помолчал. Выпустил воздух из сложенных дудочкой губ. Будто неслышно протрубил «бой-поход».
— Помнишь постер в нашем кабинете?
— «Я хочу верить»?
Он кивнул.
14.
Когда они ехали обратно, около брошенного грузовика стояли две патрульные машины. Двое полицейских высматривали на земле следы, один что-то записывал в блокнот. Малдер сбавил скорость, ему сердито махнули: проезжай! Он проехал.
— Интересно, что они напишут? — задумчиво казала Скалли.
— Действительно, интересно, — согласился Малдер. — Следы-то там наши.
Она посмотрела на него, потом захихикала. Малдер провел по щеке рукой, посмотрел: мыльной пены не было.
— Что?…
— Нет, все хорошо: просто нервы, наверное:
Он кивнул.
Лагерь уфологов, мимо которого они проехали вчера вечером, был шумен, как разбуженный улей.
Над легкими переносными воротами, стоящими просто так, вне всякой ограды, чуть криво висел транспарант: фанерная радуга с блестящими буквами: «Добро пожаловать, галактические братья!» Ниже на белом фоне шло два ряда символов, похожих на те, что используются программистами.
— Внизу — перевод приветствия на всегалактический язык, — пояснил абориген в футболке с символом старинной программы «СЕТИ» на груди и с большой бутылкой пива «Сэр Адамс». — А вы тоже интересуетесь контактами с внеземными цивилизациями?
— О, да, — солидно кивнул Малдер.
— Я вижу, вы только что приехали и еще ничего не знаете.
Сегодня большой день. Целых шесть НЛО!
— Где же?
— В двадцати милях отсюда, над электростанцией. Мы уже послали им приглашение по нашему ультрапсихическому телесонару. Ночью они будут здесь. Они обязательно будут здесь!
— Замечательно, — сказал Малдер. — А нет ли у вас тут входа в Интернет?
— Это вам нужно поговорить с Гарри «Шерифом» Труменом.
Видите вон тот трейлер, похожий на дикобраза? Гарри в нем, внутри. Как улитка.
— Спасибо. А почему он шериф?
— Так уж получилось. Мисс, а вы тоже верите в великую перспективу контактов с иными высокоразвитыми цивилизациями?
Скалли посмотрела на аборигена, потом на Малдера.
— Я продолжаю испытывать сомнения, но:
— Сегодня истекает последний день ваших сомнений, запомните это, мисс!
— Мне бы вашу уверенность, — хмыкнул Малдер.
По пути к трейлеру «Хеллерман», древнему, как Великая китайская стена, их остановили раза четыре: подарили брошюрку «Как не забеременеть от пришельца», объяснили, что Сатана с Сириуса, а Господь Бог — с Плеяд, пригласили на лекцию знаменитого контактера эль-Джафари:
— Как всякий психоз, это не слишком весело, — сказал Малдер. — И создает в обществе должную репутацию проблеме:
Он постучал в дверь трейлера, действительно похожего на дикобраза из-за нескольких десятков разнообразнейших антенн, усеявших его крышу. До Малдера вдруг дошло, почему ему сразу пришла в голову Китайская стена. Трейлер был того же специфического цвета, что и их машина:
— Все же смеешься?
Он не успел ответить. Дверь открылась, и высунулась бледная физиономия в обрамлении давно не чесанных кудрей цвета поджаренного соленого арахиса. Трудно было придумать внешность более противоположную чопорным портретам преемника Рузвельта: