— А что у вас с машиной?
— Нормально все. Просто военные сюда нет-нет да заглядывают, но долго не задерживаются. А тут мотор забарахлил, вот и весь хрен до копейки.
— А остальные где?
— Где положено. Лучше расскажи, что доглядел?
Март быстро поведал крестному о местной охране, особо упирая, что службой те явно пренебрегают, отчего справиться с ними особого труда не составит.
— Ружо где взял? — прищурился Вахрамеев.
— Где взял, там уже нет, — пожал плечами Колычев. — Лежала без присмотра, рядом с двумя гавриками. Не оставлять же?
— Ну-ну. Значит, говоришь, Витька вон в том сарае?
— Да. Видите калитку? Оттуда ближе всего к его узилищу добираться. И лишнего шума не поднимем. Надо только часового снять по-тихому. Он там один под солнышком потеет. А дальше рывком на точку, вяжем охранников в сторожке, забираем ключи и… ну, собственно, все. Останется только без шума и пыли вый ти тем же путем.
На минуту или даже меньше лицо старого вояки закаменело. Судя по всему, он обдумывал создавшуюся ситуацию, затем резко поднялся, как будто на что-то решился, и спросил у Горыни:
— Захар, у тебя ведро есть?
— Под кузовом висит. А тебе зачем?
— Зачем-зачем, — огрызнулся старший унтер. — У самого в радиаторе вода кончилась, а спрашивает…
— Ты куда? — насторожился Март.
— Так спрошу у добрых людей, может, помогут? И ты это, винтовочку схорони в кузове, уж больно приметная. А если пострелять невтерпеж, так мою возьми.
— Нет. Надо, чтобы все без жертв обошлось.
— Ну вот и я об чем, — покладисто согласился дядька Игнат и, по-старчески шаркая, направился в сторону складов. Колычев, постояв на месте несколько секунд, повернулся к Горыне:
— Вот импровизатор хренов… Я за ним, а то как бы чего не начудил старый.
— Принято. А я тут пригляжу, если что — поддержу огнем.
— Договорились.
Вид у Вахрамеева был таким безобидным, что большинство охранников никак не прореагировали на его появление, увлеченные игрой. И только стоявший на посту у вторых ворот преградил незваному гостю дорогу, сдернув с плеча «Арисаку».
— Тут частные владения!
— Ась? — приложил ладонь к уху Игнат.
— Я спрашиваю, что тебе здесь надо, заморский черт?
— Так водички бы мне, — показал на ведро бывший абордажник.
— Там на переезде есть колонка, — нахмурился часовой.
— Так не течет, анафема!
— У нас воды нет!
— Вот беда-то какая, — искренне огорчился Вахрамеев. — А как же мне быть?
— Вон там есть колодец, — смилостивился маньчжур и показал рукой в сторону соседнего пакгауза.
Но не успел он это договорить, как к еле шаркающему старику вернулась его прыть. Резкий толчок в бок, и задыхающийся от неожиданного удара охранник оказался на земле, а его шею захлестнул ремень от собственной винтовки.
— Учишь вас, раздолбаев, учишь, — проворчал Игнат, оттаскивая пленника за угол, — не разговаривай на посту с посторонними, а вам как об стенку горох!
Молниеносная расправа осталась незамеченной. Март, наблюдавший за ловким маневром крестного из ближайших кустов, тут же подбежал и помог затащить тело в будку.
— Скоро патруль из-за угла выйдет. Надо их тоже встретить.
— Главное, чтобы псы не всполошились.
— Сейчас чего-нибудь придумаю. — Март на скорую руку слепил образ очень страшного и огромного тигра, послав его ближайшим и уже насторожившим уши кобелям. Это произвело на животных неизгладимое впечатление. Не прошло и секунды, как грозные волкодавы попрятались кто куда и затихли, боясь даже скулить.
— Это я даже перестарался, пожалуй, ну, теперь уже ладно, — слегка удивился столь сильной реакции Март, одновременно стягивая с головы оглушенного сторожа маньчжурскую шапку, после чего подхватил винтовку и попытался изобразить бойца на посту.
Получилось у него так себе, но обнаружившие странные изменения в привычном облике своего товарища патрульные все равно не успели ничего предпринять. Возникший у них за спиной Игнат весьма аккуратно, можно даже сказать, нежно охватил головы бойцов огромными ладонями и резко столкнул их друг с другом с костяным стуком.
— Вот вам, бабушка, и Юрьев день! — только и смог выдавить из себя изумленный силищей своего крестного Колычев.
— Разговариваешь много, — огрызнулся Вахрамеев, завладев одной из винтовок и выкинув затвор из второй. — Говори лучше, куда дальше идти!
— Сюда, — показал Март.
— Тогда я первый, а ты прикрывай! — кивнул бывший абордажник и резко открыл дверь.
Внутри, как сказал бы старый служака, царил полный бардак. Расслабившиеся бойцы Золотого клана, отставив в сторону оружие, мирно попивали зеленый чай и, увидев, как перед ними возник Игнат с винтовкой, немного растерялись. А когда вслед за ним последовал ментальный удар крестника, еще толком не научившегося дозировать силы, впали в панику.
— Сидеть, ходя[14]! — рявкнул на нервно дернувшихся маньчжуров унтер и на всякий случай двинул ближайшего прикладом в ухо.
— Мы не ходя, — сглотнув, пролепетал старший из них.
— А мне по хрен! — выразил свое отношение к национальному вопросу Вахрамеев.
— Всем на пол! — скомандовал Март.
Окончательно сломленные боевики дружно попадали вниз, едва не перевернув стол, а заодно и стоящий на нем чайник с кипятком. В воздухе тут же распространился острый запах аммиака.
— Кажись, обмочились, — резюмировал наморщивший нос Игнат. — Где ваш пленник?
— Там, — не поднимая головы, отвечали охранники.
— Ключи!
— Скорее всего, вот, — поднял большую связку с пола Колычев.
— Тогда ступай, — велел крестный. — А я тут покуда покараулю…
Поначалу молодому человеку не хотелось покидать дядьку Игната. Уж больно хорошо у них получалось работать в тандеме. Бывалый абордажник выступал первым номером, пока Март ментальными ударами доводил противника до паники и расслабления сфинктеров. Однако оставлять пусть даже совершенно деморализованных маньчжуров без присмотра не стоило.
Закованный в массивные колодки, в которых, вполне возможно, томились еще сторонники династии Мин, Витька, который толком еще не умел выходить в «сферу», все же ухитрился почуять, что ему скоро придут на помощь, и попытался приподнять голову.
Дело это оказалось совсем не простым, но когда все-таки удалось, он едва не задохнулся от счастья при виде своего друга.
— Марик, — только и смог выдавить из себя расплывшийся в улыбке Ким.
— Тише-тише, — постарался успокоить его Колычев, судорожно перебирая ключи. Наконец, один из них, такой же древний на вид, как и сами колодки, подошел.
Не без труда провернув его в скважине, Март услышал легкий щелчок и откинул в сторону верх ужасного приспособления. После чего приятель буквально свалился ему на руки.
— Я знал, я верил, что ты меня найдешь, — едва не плача прошептал тот.
— Ну, а как же иначе? — вздохнул товарищ, помогая Виктору подняться. — И вообще, давай оставим эту часть на потом. Сейчас надо выбираться.
— Я… я могу сам идти, — выдавил из себя Ким и тут же едва не растянулся на грязном полу.
Наверху все было по-прежнему, но вот за дверями, судя по колебаниям «сферы», уже готовился «комитет по встрече». Но теперь, когда Витька был рядом, на Колычева снизошло абсолютное спокойствие. Братишка жив и ничего плохого с ним больше не случится. Он, Мартемьян, этого просто не допустит. И если кто-то решится встать у них на пути… Кто не спрятался, я не виноват!
Перед сараем угрюмо толпились рабочие китайцы, вооруженные всяким дрекольем, а за их спинами стояли с винтовками готовые в любой момент открыть огонь охранники-маньчжуры.
— Эй, ребятки! — выкрикнул им из-за двери Вахрамеев. — Шли бы вы дальше в кости играть!
— Выходите и бросайте оружие! — мрачно заявил самый крепкий из бойцов, лишь немногим уступающий в росте самому унтеру, но лет на двадцать моложе.
— Я так понимаю, добром не разойдемся, — вздохнул дядька Игнат и, неожиданно сунув два пальца в рот, свистнул как настоящий соловей-разбойник.
Ответом ему стала длинная пулеметная очередь. Китайцы, почуяв поток свинца над головами, тут же, не сговариваясь, попадали на пропеченную жарким солнцем землю, а немного замешкавшиеся маньчжуры остались без прикрытия. Вслед за эти последовал ментальный удар от Марта, после чего вышедший на порог одаренный без тени улыбки в голосе пообещал:
— Тому, кто попробует выстрелить, руки оторву!
И как бы в подтверждение его слов в ворота ворвался пикап, из окна которого Горыня выставил свой «Томпсон».
— Не стреляй, капитана! — сдавленно выкрикнул предводитель бойцов Золотого клана, отбрасывая в сторону оружие. — Сдаемся!
— На колени, черти! Руки в гору! Захар, прикрывай, — скомандовал дядька Игнат и принялся собирать вражеские винтовки.
— Солить будешь? — ухмыльнулся Горыня.
— Погутарь мне еще, — беззлобно огрызнулся унтер. — Выедем за околицу, выкинем. Нам чужого не нать.
— Так достал бы одни затворы, и вся недолга!
— Так надежней!
Покончив с этим делом, старый абордажник закинул трофеи в кузов и, внимательно посмотрев на пленников, неожиданно предложил:
— А может, им пальцы на руках поотрубать, чтобы больше не озоровали?
— Это уже перебор, дядька Игнат! — ответил Март, слегка удивленный подобной кровожадностью крестного.
— Ну, а чего? Российского подданного похитили, нам оружием грозились. Стоит ли такое спускать?
— Они в нас ни одного выстрела не сделали. Да и не по уставу. Не полагается пленных калечить.
— Это верно, — согласился Вахрамеев, неожиданно хитро подмигнув Марту. «Так это он жути на азиатов нагоняет, а я купился… силен дед. Ну, раз такая пьянка, то надо подыграть…»
— Проучить, конечно, следует, но не так же… — изобразив суровость на лице, нарочито строго заявил Март.
— А ты что скажешь, Виктор?
— Не надо, — покачал головой едва стоящий на ногах парень, которому было совсем не до театральных представлений. — Если б в бою, тогда и башку прострелить не грех, а так, безоружных…