Но главное — другое. И это его искренне поразило. Оказывается, летадлы[24] корпоратов имели право восемь месяцев в году заниматься своими делами. Правда, в случае объявления войны их уже запрягали по полной. Но это, если военное положение вводилось на всей территории империи. Ну и догадайтесь с трех раз, было то сделано или нет? Вот ровно по этой причине Третий флот и остался в гордом одиночестве. Остальные пока просто наблюдали.
И логика тут совершенно понятная. За прошедшие почти сорок лет Россия умудрилась очень широко развернуться по всему миру. Всех охватил дух коммерции, создания крупных компаний и объединений. А чтобы всю эту работу вести безопасно и надежно, не подставляясь под удары пиратов и конкурентов, где-нибудь на просторах Африки, Южной Америки или Азии, конечно, требовались боевые корабли. И отдавать их ради, как они думали, интересов нескольких контролирующих Корею корпораций остальные не хотели от слова совсем.
Как раз из этой темы росли ноги и в истории с отказом генералу Зимину. «Ваши частные дела, вы их сами и решайте». Вот так просто. Частично нехватку воздушных кораблей закрывали наемники. И для кланов-корпораций, и для флотских. Они всегда под рукой, и всегда в полной боеготовности. Но и цена таких услуг всегда была изрядной, а в нынешних обстоятельствах и вовсе взлетела до небес. К слову, в империи действовало правило, что рейдеров, даже в условиях военного положения, нельзя просто мобилизовать. Только нанять на срок или для выполнения конкретной задачи. В этом было их основное отличие и преимущество перед клановыми регулярами.
Да, ВВФ России обладали почти двойным превосходством над любым другим флотом в мире. Но в реальности все оказалось куда сложнее и запутаннее. В минус работал и тот фактор, что за последние лет двадцать сухопутные войска беспощадно резали и сокращали. Относительную боеспособность сохранили гвардия, гренадерские части и казачьи войска. Основной акцент был давно переведен на десант. Но для полномасштабной войны на земле его численности очевидно не хватало.
И что в этой ситуации делать, какой тут мог быть выход, пока ему оставалось непонятно. Иногда складывалось впечатление, что там, на самом верху, интересы державы и народа походя приносятся в жертву чьим-то частным выгодам в борьбе за власть и ништяки. А вот это уже было совсем ни в какие ворота. Зажрались, господа-с…
Утром следующего дня Март проснулся около шести часов, в гордом одиночестве выпив на кухне чашку свежего чая и перехватив пару бутербродов, вплотную занялся повторением материала для завтрашнего итогового экзамена по теории кораблевождения. Время летело незаметно. На секунду заглянул Витька, но, увидев обложившегося книгами и явно сидящего в «сфере» друга, лишь молча кивнул и пошел вниз. За завтраком он сообщил Зиминым, что Март очень занят и поест, когда закончит заниматься.
В ответ на бурчание генерала, мол, молодежь себе кишки портит, долго ли яичницу зажевать и стакан чая выпить, Владимир Васильевич примирительно сказал брату:
— Мартемьян у нас человек не по годам серьезный. Силой владеет изрядно. Вот и целительству учится, так что, скорее, он нам ливер чинить примется, чем у него проблемы с пищеварением начнутся.
Вскоре дом опустел, не считая пары казаков, оставленных «для присмотра». Как раз один из них — генеральский денщик, совсем уже освоившийся в доме Зимина-младшего, и поднял трубку телефона, когда тот громко затренькал вызовом.
— Мартемьян Андреевич, там вас просят, — доложил он Колычеву, появившись на пороге комнаты и приоткрыв дверь.
— А кто?
— Не представимшись.
— Благодарю. Я возьму трубку, а ты, будь любезен, положи ее внизу.
— Не извольте беспокоиться, — даже немного обиделся Ефим. — Нешто я без понятия!
— Алло, — не обращая внимания на бурчание казака, ответил Март.
— Колычев, это вы? — раздался знакомый голос.
— Кто же еще? Говорите, Павел Александрович.
— Извините. Н-нервы. Не знаю, к кому обратиться. Почему-то подумал, что можно к вам, — обычно очень сдержанный и уверенный в себе Крылов слегка заикался и проявлял иные признаки чрезмерного волнения. Для одаренного целителя это было даже странно.
— У вас проблемы?
— Д-да.
— Тогда так, — задумался Март, даже без входа в «сферу» прекрасно знавший, что ушлый денщик их подслушивает. — Будьте через час у кофейни «Золотой лотос».
С одной стороны, подготовка к экзамену требовала времени, но и не откликнуться на просьбу о помощи Март никак не мог. «Значит, буду сидеть всю ночь. Никакой драмы в этом нет», — решил он.
— Простите, но я не знаю, где это.
— У входа в городской сад.
— Ах, да. Вспомнил. Хорошо, я буду.
— Тогда до встречи.
На место встречи Март прибыл заранее, чтобы как следует осмотреться. Уж больно испуганным показался ему голос доктора.
Оставив мотоцикл на стоянке и привычно заплатив толкущимся там мальчишкам два юаня за присмотр, он обошел кругом заведение, подмигнул хорошо знавшей его официантке, бегло просканировал окрестности и, придя к выводу, что все в порядке, присел за один из столиков.
— Что будете заказывать, господин? — тут же подбежала к нему девушка.
— Сколько раз тебе говорить, Мэй Лун, — сокрушенно вздохнул молодой человек. — Зови меня просто Март!
— Хорошо, господин Март.
— Вот так уже лучше. Я жду друга. И пока заказывать ничего не буду, разве что родниковой воды со льдом и долькой лимона. Хотя… У вас ведь, если не ошибаюсь, отлично варят эспрессо?
— Да, все верно, господин.
— Тогда приготовь мне еще маленькую чашечку, а там будет видно.
— Хорошо, господин.
Через несколько минут девушка вернулась с подносом, на котором стояли напиток с нежной золотистой пенкой и крохотное блюдце с пирожным.
— Божественный аромат, эссенция вкуса! — принюхался юноша. — Ей-богу, Мэй Лун, если ты пообещаешь варить мне каждое утро такой же чудесный кофе, я на тебе женюсь!
— Увы, мой господин, — состроила огорченный вид на своей кукольной мордашке официантка. — Ваш напиток готовил старый Чжао. Но если вы твердо намерены жениться, то я могу с ним переговорить…
Едва договорив, она не выдержала и прыснула от смеха, после чего к ней тут же присоединился Мартемьян.
— Ты разбиваешь мне сердце, Мэй Лун, — вздохнул, отсмеявшись, молодой человек. — Может, все-таки подумаешь?
— Кажется, пришел ваш друг, — мягко улыбнулась девушка, показывая на входящего Крылова.
Вид он имел, прямо скажем, неважный. Всегда одетый с иголочки с той лёгкой небрежностью, которая отличает коренного петербуржца, на сей раз он выглядел каким-то всклокоченным. Пиджак помят, как будто он в нем спал. Галстук ослаблен и сбился набок. Элегантной шляпы нет вовсе, а вместо нее прическа в стиле «я упала с сеновала».
— Идите сюда, Павел Александрович, — помахал ему рукой Март, попутно сканируя окрестности на предмет обнаружения слежки.
— Здравствуйте, Мартемьян Андреевич, — буквально подбежал к его столику Крылов и с облегчением плюхнулся на свободный стул. — Как хорошо, что я вас нашел…
— Господин что-нибудь закажет? — деликатно осведомилась Мэй Лун.
— Нет, то есть да… — невпопад отвечал ей взволнованный доктор, после чего развел руками и растерянно сказал, — я не знаю…
— Такой же кофе, как мне, — пришел к нему на выручку Колычев.
— Маленькую чашечку? — уточнила девушка.
— Полумерами здесь не обойтись, — улыбнулся молодой человек. — Давай двойную порцию.
— Что с вами стряслось? — осведомился курсант, когда официантка отправилась за заказом.
— Мне кажется, я попал в беду…
— Каким же образом?
— Право, не знаю с чего начать… Мне неловко просить вас о помощи, но, кажется, вы единственный, кто мог бы мне посодействовать…
— Павел Александрович, — мягко остановил поток бессвязных мыслей Март. — Для того чтобы помочь вам, мне нужно знать, в чем именно дело. А посему соблаговолите начать с самого начала.
— С начала? — задумался доктор. — Пожалуй, все началось с того, что я купил квартиру.
— Квартиру?
— Ну да. В доходном доме господина Тай Чи или как-то так.
— Извините за любопытство, а зачем вам квартира?
— Что?
— Нет, в самом деле, зачем? Вы отбудете здесь ценз и вернетесь в свой любимый Петербург. Зачем вам недвижимость в нашей дыре?
— Вот уж странный вопрос! Разве вы не знаете, что для того, чтобы участвовать в земских выборах, надобно иметь имущество?
— А вы собираетесь?
— Разумеется! А вы разве нет?
— Я еще несовершеннолетний, — напомнил доктору Март, кое-что слышавший о местном земстве от Зимина. — Но, боюсь, даже когда состарюсь, мне будет непонятно, для чего нужен этот балаган?
— Как? Вы не верите в народное представительство? В демократию?
— Отчего же, верю. Примерно как в Господа Бога, в которого многие верят, но очень мало кто видел. Впрочем, мы отвлеклись. Как вы нашли эту квартиру?
— Да, собственно, никак. Я уже и без того снимал ее. А хозяину срочно понадобились деньги, и он объявил мне, что желал бы ее продать, а потому мне, вполне вероятно, придется съехать.
— И вы решились?
— Ну да. Цену он назвал вполне умеренную, и я подумал, отчего бы и нет.
— Насколько умеренную?
— Пятнадцать тысяч.
— У вас есть такие средства? — хмыкнул Колычев, унаследовавший от родителей кое-какую недвижимость, а потому имевший представление о местных ценах.
— Не совсем. Но я обратился в банк, и мне охотно выдали ссуду.
— Квартиру оформляли через банк?
— Нет. Мне объяснили, что это будет слишком дорого, оттого что местные банки берут просто сумасшедшую страховку.
— А вам так хотелось участвовать в выборах…
— Это тут совершенно ни при чем!
— Ладно, проехали. Но что случилось, когда вы стали счастливым обладателем столичной недвижимости?
— Тоже мне столица! — фыркнул Крылов, но тут же спохватился и продолжил: — Не прошло и недели, как ко мне явился человек и заявил, что ему принадлежит половина. Оказывается, она и прежде не принадлежала домовладельцу, а была в собственности у некоего Мо Фэна — старшего брата этого требователя. Когда тот умер, средний из братьев — тот самый, что и продал мне ее, оформил все на себя. Не знаю, как у него это вышло… Теперь явился младший и сказал, что если я не выплачу полагающуюся ему долю, то он пойдет в суд и сделка будет расторгнута, либо он заберет половину апартаментов.