Для большинства европейцев все азиаты на одно лицо, и, лишь немного прожив там, они начинают понимать, что жители Поднебесной довольно-таки сильно отличаются от корейцев, а тайцы не похожи ни на тех, ни на других. Но Колычев был местным уроженцем, и ему оказалось достаточно даже беглого взгляда, чтобы понять: перед ним сыны Страны восходящего солнца. Более того, военные. Даже переодетые в гражданскую одежду они иначе стояли, по-другому двигались и, конечно, переговаривались между собой.
Это был уже третий звонок, и звучал он колоколом громкого боя. Если у Марта еще и оставались вопросы, то теперь все сомнения и уточнения становились излишни.
В итоге он уяснил, что те, у кого было слабое свечение, оказались ранеными или больными. Судя по всему, это были члены диверсионной группы, притаившиеся совсем рядом с военными базами своего заклятого врага и готовые в любой момент нанести удар. Впрочем, насчет «любого момента» он, пожалуй, погорячился. Среди них есть раненые, и по меньшей мере один обладает высоким статусом. Иначе никто не стал бы заморачиваться поисками целителя.
«Так вот для чего им Крылов, — сообразил Март и осторожно двинулся назад. — Пусть с ними жандармы разбираются! Интересно, где это их подстрелили? Вроде ничего не слышно в последнее время. Или секретят не по-детски? Ладно, этим голову я морочить не стану. Лучше прослежу за этими шустриками. Как ни крути, а именно они моя задача. Но контрразведка совсем мышей не ловит. У них под носом, в особо охраняемом районе, базы диверсантов вражеских живут на расслабоне…»
И все же что-то нужно было решать, причем быстро. Скоро он вместе с Зиминым уйдет в какой-то таинственный рейс, а наивный целитель останется с бандитами один на один. И одному богу известно, чем все это кончится.
Проще всего было поступить в стиле незабвенного Виссарионовича: «Нет человека — нет проблемы!» Вот только как именно? Гранат под рукой не было, а устраивать перестрелку с профессиональными диверсантами, имея под рукой только «Хай-Пауэр», казалось не слишком разумным. Ждать, пока злодеи вернутся домой, и действовать там? Тоже не лучший из вариантов…
Как это часто бывало в последнее время, решение пришло само. На дороге, ведущей от бухты Маланьхэ к Дальнему, хватало крутых поворотов. Надо было только догнать стремительно удалявшийся автомобиль и немного помочь…
Впрочем, насчет «стремительности» он погорячился. Старый лимузин, на котором передвигались мошенники, двигался очень осторожно, и едва ли можно было ожидать, что шофер совершит какую-либо оплошность. Постепенно догоняя их рыдван, Март продолжал держать «сферу», но на этот раз постарался сосредоточиться не на пассажирах, а на средстве передвижения. «Конструкция очень старая, даже привод не карданный, а цепной… — успел отметить он. — А вот тормоза барабанные, причем не на колесах, а, как это ни странно, на маховике двигателя. И если…»
Прибавив скорости и поравнявшись с автомобилем, Колычев некоторое время ехал рядом, откровенно провоцируя шофера. Тот недолго сопротивлялся соблазну и, хищно оскалившись, утопил педаль акселератора в пол и постарался протаранить передним крылом «нахального двухколесника». Старая колымага, зарычав всеми своими лошадиными силами, заметно прибавила ход, но тягаться в резвости с мотоциклом все равно не могла. Март легко уклонился от столкновения, а затем вместо того, чтобы рывком уйти вперед и заставить лысого шофера глотать пыль, упорно продолжил держаться рядом.
Первым сообразил, что творится нечто неладное, главарь. Быть может, дело было в талисмане на его груди, или же он от природы оказался сообразительнее своего товарища, но он высунулся из окошка закрытой части кузова и попытался образумить водителя. А когда это не удалось, схватился за пистолет и открыл огонь по мотоциклисту.
Конечно, скачущий по колдобинам автомобиль — не самая лучшая платформа для стрелка, но одна из пуль все же просвистела в опасной близости от Марта. Тем не менее он продолжал упорно держаться рядом, чтобы не разорвать контакт с совершенно потерявшим чувство самосохранения водителем. На следующем повороте это едва не стоило ему жизни, но в последний момент, в крутом заносе, так что байк развернуло, а бешено крутящееся заднее колесо почти целиком зависло над пропастью, Колычев сумел удержать на дороге своего железного коня. А вот его преследователям повезло гораздо меньше.
Подпрыгнув в последний раз на ухабе, практически потерявший управление тяжелый рыдван не смог вписаться в поворот. В последнем усилии спастись водитель закрутил баранку и нажал тормоз, но было поздно. Колеса потеряли опору, скользя по обочине, и машина рухнула вниз с невысокого обрыва. С грохотом и железным лязгом ударившись о каменистое дно, лимузин дважды перевернулся и, наконец, застыл искореженной грудой, бессильно вращая колесами и дымя. Мотор, правда, еще урчал. Вернувшийся назад Март спрыгнул со своего железного коня, быстро спустился по склону. Вытащив из-за пазухи пистолет, он, четко контролируя всех троих через «сферу», приступил к осмотру.
Меньше всего «повезло» лысому здоровяку. Вылетев сквозь лобовое стекло вперед, он явно сломал шею и теперь лежал в совершенно неестественной позе. А вот его пассажиры, кажется, еще были живы. Во всяком случае, из смятого в гармошку салона доносились глухие стоны, а стрелявший по Колычеву китаец наполовину вывалился из окна.
— Картина маслом, — мрачно вздохнул будущий пилот.
Убийство даже по необходимости не доставило ему удовольствия, но сейчас было не до сантиментов. Где-то в салоне должен быть портфель с документами. Его нужно забрать или уничтожить. Как, впрочем, и свидетелей этой катастрофы. В воздухе сильно пахло бензином.
— Семь бед, один ответ, — хмыкнул молодой человек, и, похлопав по карманам, вытащил коробок с восковыми спичками.
Одно движение намазанной фосфором головки по терке, и весело заплясавший на кончике деревянной палочки огонек вырвался наружу, но перед тем, как подпалить попавший в аварию автомобиль, Март, будто повинуясь какому-то наитию, сорвал с шеи раненого мошенника артефакт.
Вложив в движения изрядную долю силы, Март в три прыжка почти взлетел наверх, легко преодолев крутой подъем, и подошел к мотоциклу. За спиной мощно рванул бензобак лимузина, на миг осветив все вокруг. Колычев, не оборачиваясь на дело своих рук, вскочил в седло и, выкрутив газ, понесся по дороге.
Добравшись до города, он остановился у первой попавшейся забегаловки и, зайдя внутрь, поинтересовался, есть ли здесь телефон.
— Только для клиентов, — равнодушно ответил ему бармен.
— Двойную водку с лимонным соком, — мгновенно сориентировался Колычев, доставая бумажник.
— Вон там, в углу, — смилостивился местный виночерпий.
Добравшись до тяжелого аппарата из черного эбонита, Март покрутил тугой диск и, дождавшись ответа, выдохнул в трубку:
— Барышня, будьте любезны соединить меня с жандармским управлением.
— Одну секундочку…
Повесив на место трубку, Март направился к стойке и с сомнением посмотрел на запотевший коктейльный стакан. Вообще-то он не одобрял выпивку за рулем, но до специальной дорожной полиции в этой реальности еще не додумались, а обычная смотрела на подобное сквозь пальцы. Пока, разумеется, не происходила авария. В таком случае принявший на грудь водитель автоматически становился виновником ДТП со всеми вытекающими последствиями.
Но усталость брала свое, а дела еще и не думали заканчиваться, поэтому Колычев поспешил успокоить не вовремя проснувшуюся совесть сакраментальным «одна рюмочка не повредит» и смело маханул содержимое. Холодная жидкость всосалась в пищевод, как будто это была закаменевшая после долгой засухи земля, оставив после себя волшебное послевкусие.
— Еще одну? — вопросительно посмотрел на него бармен.
— Нет, — упрямо мотнул головой Март и поспешил покинуть гостеприимное заведение.
Заведя «Нортон», молодой человек неспешно покатил по улице, чувствуя себя невозможно внимательным и собранным. Какое-то время все шло в штатном режиме, но в один прекрасный момент, когда будущий пилот уже совершенно уверился в своих силах, какой-то сумасшедший едва не угодил ему под колеса. То есть он, конечно, просто переходил улицу, но вот как-то очень не вовремя.
— Вот блин! — вскрикнул сквозь зубы Колычев, объезжая невесть откуда взявшееся препятствие.
— Смотри, куда едешь, мать твою ети по девяти раз в спину! — без запинки изобразил малый петровский загиб пешеход, в котором Март, к своему изумлению, узнал Вахрамеева.
— Крестный, это ты?
— О, гляди-ка, — озадаченно посмотрел на него дядька Игнат. — Мартемьянушка!
— Ты что здесь делаешь?
— Гуляю, — скривился старый служака. — У меня таперича времени много!
— В каком смысле?
— Выгнали, бога мать, — коротко пояснил свои слова бывший боцман и, видя искреннее недоумение крестника, добавил: — Комиссовали подчистую!
— Но как?
— Не как, а за что.
— Погоди-ка, так ведь из-за… — догадался Колычев.
— Можно и так сказать, — пожал плечами Игнат. — Но больше для примеру остальным. Чтобы, значит, не своевольничали. Потому как из моих ни один не сознался, что участвовал, хотя их промурыжили… — последние слова бывший абордажник произнес с нескрываемой гордостью.
— И куда ты теперь идешь? — вычленил из его слов главное Март.
— Куда глаза глядят.
— Погоди, а почему не ко мне?!
— Куды к тебе? Ты ведь сам у добрых людей живешь. Да и зачем? В швейцары попроситься? Так еще вроде не совсем прожился, рановато…
— О чем ты говоришь, крестный?! — возмутился Колычев. — Да у меня роднее и ближе тебя никого нет! Даже Витька… Нет, ты как хочешь, а я тебя никуда не отпущу!
— Не стоит, паря. Я теперь, как это… отработанный материал. Вот!
— Прекратить панику! — неожиданно, прежде всего, для самого себя рявкнул на него Март. — Если тебя Зимин возьмет в экипаж, пойдешь?
— А на хрена я ему старый да увечный нужен? — недоверчиво посмотрел на крестника Вахрамеев.