— Какой еще механизм?
— Не разберу. По ауре вроде корабль, или, скорее, бот, но какой-то странный.
— Стало быть, абордаж? — осклабился Вахрамеев.
Он тоже явился на встречу вооруженным, но, в отличие от Витьки, имел гораздо больше опыта, а поэтому прихватил с собой не только «томпсон» с полным боекомплектом, но и несколько гранат. Помимо этого, у старого вояки имелся «Кольт 1911» и кинжал, переточенный когда-то из штыка к винтовке «Арисака».
— Пошли, что ль?
— Идем, — решительно кивнул головой Март. — А то еще уйдут!
— Это вряд ли! — хищно отозвался дядька Игнат, шумно втягивая ноздрями воздух.
— Марик, возьми автомат, — предложил Ким, но тот только покачал головой в ответ.
Едва ощутив вес гунто в руках, Март отчетливо понял, что для сегодняшней схватки ему понадобится именно он. Меч!
Решительно двинувшись вперед, он первым подошел к закрывавшей выход из дока стальной двери и попробовал потянуть ее на себя. Как и следовало ожидать, она оказалась заперта, но…
— Отойдите-ка, ребятки, — хмыкнул Вахрамеев, доставая из кармана пачку с чем-то похожим на зеленый пластилин.
Быстро скатав его колбаской, он стал приклеивать ее на дверь вокруг запорного механизма, после чего закрепил рядом одну из гранат.
— Валим, Витя, — поспешил увлечь за собой приятеля Март.
— Что это? — удивленно спросил тот.
— Пластическая взрывчатка…
— Точно, — осклабился присоединившийся к ним дядька Игнат. — А теперь зажимайте ухи!
Громыхнуло так, что все строение заходило ходуном, а несчастную дверь вырвало из стены вместе со всеми креплениями и забросило внутрь.
— Перестарался маненько! — радостно, будто исполнив самую заветную мечту, захохотал абордажник и кинулся внутрь. Колычев с Кимом тут же последовали за ним.
Внутри было темно от поднятой пыли, и непрерывно гремели выстрелы. Оглушенные японцы пытались отстреливаться, но дядька Игнат, хотя и не был одаренным, умел бить на звук и вспышки выстрелов, хладнокровно целясь чуть правее и выше. Витька тоже дал пару коротких очередей куда-то в сторону стрелявших и обернулся к товарищу, чтобы спросить, что делать, однако того не оказалось рядом. И только теперь додумался, что пора бы постараться выйти в энергосферу.
Едва оказавшись внутри помещения, не нуждающийся в освещении Март скользнул вдоль стены, старясь не угодить под шальную пулю. Враги были совсем рядом, протяни руку — и можно схватить любого за шиворот. Деловито щелкая затворами винтовок, они то и дело высовывались из-за парапета, посылая пулю за пулей в сторону нападавших. Вахрамеев, заняв удобную позицию и укрывшись за массивной бетонной опорой, в ответ давил их автоматическим огнем, заставляя пригибаться и прятаться.
Пора было вступать в игру, и Колычев двумя точными уколами поразил скрючившихся японских моряков, разом достав до сердца. Кровожадный гунто с удовлетворением воспринял подношение, мгновенно выпив жизни из своих жертв.
«Однако, где же эти чертовы шиноби?» — подумал Март, отметив про себя, что убитые им японцы в простой матросской форме.
В этот момент один из них с душераздирающим криком прыгнул прямо на него, стараясь достать своим коротким клинком. От первого удара Колычев с большим трудом увернулся, второй отбил и тут же ловко чиркнул острием по груди своего противника. Однако тот, не обращая внимания на хлынувшую ручьем кровь, продолжал напирать как бешеный, пока, наконец, его движения не стали вялыми и заторможенными. И только глаза с расширенными черными зрачками продолжали яростно сверкать в окружавшей их тьме.
«Да они же обдолбанные как бобики!» — мелькнула в голове мысль, прежде чем на него навалились еще два врага.
На сей раз Колычев не стал испытывать судьбу и, резко отскочив назад, перекинул гунто в левую руку, а правой взялся за пистолет. Загремели выстрелы, и тяжелые девятимиллиметровые пули понаделали непредусмотренных природой отверстий в телах ниндзя. Причем, если входящие были еще более или менее аккуратными, то с обратной стороны они выходили, вырывая целые клочья плоти и крови.
Тем не менее умирающие японцы продолжали атаковать, пока силы окончательно не оставили их.
— Будто зомби, ей-богу, — вздохнул Март, сунув ставший бесполезным «хай-пауэр» в кобуру. — А где еще двое?
Как оказалось, остальные «воины ночи» выбрали объектами для атаки Витьку и Игната. Однако юный кореец, несмотря на очевидную слабость своего дара, сумел-таки войти в «сферу» и обнаружил шиноби еще на подходе. Несмотря на то что ППК-41 был, по сути, предсерийным образцом, отработал он на славу, и до Кима враг добрался нафаршированный под самую завязку свинцом, после чего свалился у ног своего убийцы и затих.
Иначе получилось с Вахрамеевым. Пока дядька Игнат поливал японцев непрерывным огнем, шиноби сумел подобраться к цели вплотную и, воспользовавшись тем, что абордажник менял магазин, набросился на него.
Первый же удар должен был стать смертельным, однако в последний момент старый вояка сумел увернуться и подставить вместо себя ствольную коробку американского автомата. Жалобно звякнул треснувший пополам клинок, и оба противника остались безоружными. Впрочем, у Вахрамеева имелся еще и приклад, которым он отоварил прыткого японца по голове.
Тот, в свою очередь, уклонился и попытался ответить классическим маваши-гири. Игнат в ответ схватил его за ногу, и, в конце концов, противники сцепились в отчаянной схватке, пытаясь друг друга придушить.
— Дяденька Игнат, вам помочь? — склонился над ними только что управившийся со своим врагом Витька, включая небольшой фонарик.
— Болтаешь много! — прохрипел в ответ могучий абордажник, продолжая сжимать натруженные ладони на шее верткого и совершенно невменяемого японца, который словно и не чуял боли. — Бей давай!
Засуетившийся Ким сначала хотел пустить в дело свой автомат, но затем пожалел экспериментальный образец и, отложив его в сторону, подхватил за ствол валяющийся рядом «томпсон».
— Хех, — выдохнул Витька, опуская приклад на затылок не в меру шустрого сына Страны восходящего солнца.
Не ожидавший подобной подлости противник сразу же поник, и едва дышащий Вахрамеев смог выбраться из-под него.
— Вот паскуда, — сплюнул старый вояка и сноровисто скрутил руки и ноги обездвиженного врага, — чуть Богу душу не отдал из-за него!
— Вы думаете, он живой? — недоверчиво поинтересовался Ким.
— Хрен его знает, но вроде дышит!
— А Мартемьян где?
— Слушай, парень, кто из нас одаренный: ты или я?
— Я, — шмыгнул носом Виктор. — Но резерв кончился…
— Беда за бедой, — покачал головой дядька Игнат, — купили быка, а он… не такой!
Пока они сражались, Март сумел-таки добраться до столь заинтересовавшего его таинственного корабля и теперь застыл в полном недоумении, ибо он оказался не чем иным, как… подводной лодкой! Причем летающей… Аура явно показывала наличие ГДК, причем классом не ниже «В», хотя для таких размеров за глаза хватало «С» или даже «D».
— И на хрена попу гармонь? — покачал головой потрясенный Колычев.
Впрочем, техническому оксюморону было наплевать на недоумение пилота. Движки внутри него продолжали работать, передавая едва слышную вибрацию на корпус, а сам он хранил презрительное молчание.
Поднявшись по приставленному к борту трапу, Март поднялся на верхнюю палубу и подошел к невысокой рубке, огражденной с бортов поручнями. Дверь оказалась открыта, но заходить внутрь отчего-то не хотелось. Кроме того, ясно чувствовалось присутствие того самого одаренного.
— Ты где? — крикнул он. — Выходи!
Неизвестно, знал ли японец русский язык, но через минуту из проема на пилота уставился злобный взгляд. Прошипев что-то нечленораздельное, самурай бочком вышел наружу, сжимая обеими руками самую настоящую катану.
— Сдавайся, — предложил на всякий случай Колычев.
Ответом ему был полный презрения взгляд. С душераздирающим «киай!» японец решительно начал атаку, высоко занеся меч над головой. Дальше последовал молниеносный выпад, который Март, впрочем, без труда парировал. Затем еще один, кончившийся так же безрезультатно. Он видел весь рисунок боя, предугадывал движения противника и практически наслаждался поединком.
И Колычев, и его противник развернули свои «сферы» на полную мощность, но то ли у русского пилота оказалось больше опыта, то ли его силы превосходили имевшиеся у японца на порядок, очень скоро исход этой схватки стал очевиден для обоих участников.
Тем не менее сдаваться самурай не собирался. Смерть в бою, согласно кодексу бусидо, была вполне приемлемым выходом, и он продолжал отчаянно атаковать, рассчитывая обменять свою жизнь на вражескую. Без колебаний японский капитан пошел в самоубийственную атаку — он готов был погибнуть сам, но дотянуться клинком до гайдзина! Ту т уже стало не до веселья, и Колычев одним коротким, выверенным ударом поразил противника в шею.
Заточенное до бритвенной остроты лезвие легко отделило голову от плеч, и та покатилась по палубе необычного корабля, скользнув затем куда-то за борт. Тело же, постояв еще немного, покачнулось и упало прямо под ноги своему убийце, напоследок обдав его брызгами крови.
И только теперь Март заметил, что внизу стоят молча наблюдавшие за поединком Вахрамеев и Ким, подсвечивая себе зрелище фонариками.
— Концерт окончен… расходимся… — тяжело выдохнул Март.
— Всех порешил? — деловито осведомился снизу дядька Игнат.
— Вроде да, — прислушавшись к своим ощущениям, ответил крестник.
— Марик, я все видел, — восторженно зачастил Витька, карабкаясь по трапу наверх, — это было просто… не знаю, как сказать, но…
— Охрененно! — подсказал снизу Вахрамеев.
— Ага!
— Да не так уж, — устало отозвался Колычев. — Одни трупы кругом, некого даже допросить, что это за железное чудо-юдо?
— Ну вообще-то один остался, — с непривычной для него скромностью заметил Ким.
— Где?!
— Да вон он. Связанный лежит.