– Договорились, – кивнул Бирз. – Вернитесь в строй!
Когда закончилась торжественная часть, и всех гостей пригласили в соседний зал, где были накрыты фуршетные столы, Эрик – не без растерянности и смущения – отправился на поиски Мельников. Теперь, по прошествии времени – пусть и небольшого, но все-таки значительного, – он вдруг начал сомневаться в том, что верно понял то, что произошло перед самым представлением. Действительно ли Андрей и Вера пришли сюда только из-за него? На самом ли деле Вера целовала его в губы? Все это казалось ему сейчас настолько невероятным и, пожалуй, даже нелепым, что Эрик готов был поверить в любое другое объяснение. Например, в то, что у него попросту поехала крыша.
Тем не менее он все-таки нашел Мельников, – ну, или это они сами нашли его, – и, судя по тому, что он увидел, услышал и ощутил при этой второй за пару часов встрече, его «странный сон» являлся не бредом сумасшедшего, а сущей правдой.
– Вы как здесь? – спросил Эрик, потому что надо же о чем-нибудь говорить.
Впрочем, имело смысл также понять, каким временем они располагают, да и обстоятельства визита брата и сестры Мельников оставались для него все еще не ясны.
– Мы никуда не торопимся. – Кажется, Андрей понял его именно так, как надо. – Мы пробудем в Метрополисе еще две недели…
Он явно не закончил свою мысль и, взглянув коротко на Веру, передал право голоса ей.
– Эрик…
Судя по интонации, говорить ей об этом было неприятно.
– Не стоит! – попробовал остановить ее Эрик. – Потом как-нибудь…
– Потом как-нибудь, – кивнула Вера, – это со всеми подробностями, а сейчас я хочу сказать тебе главное. Мы тогда плохо расстались…
– Не вини себя! – Эрику не хотелось продолжать этот тягостный разговор, но в то же время он хотел узнать, что происходило до, во время и после его ареста.
– Дурак ты, Эрик! – неожиданно возмутилась Вера. – Это же я во всем виновата!
– Не думаю, что это так, – возразил Эрик.
– Ладно, голуби! – остановил их Андрей. – Ворковать будете потом. А суть вот в чем. Верка всем в доме уши прожужжала рассказами о замечательном Эрике Минце. И все бы ничего, но мы с ней не учли, какая сука наш дядюшка Виктор.
– Он ко мне клеился чуть ли не с двенадцати лет, – вставила уместное разъяснение Вера.
– Но мы его всерьез не воспринимали, – кивнул Андрей. – Ну, зануда, конечно, и к Верке липнет, но… Но не до такой же степени!
– Он нам сказал, что тобой занимается контрразведка, и что ты не тот, за кого себя выдаешь, – добавила Вера. – А о том, что он все это сам организовал, сказать забыл. Я сначала просто расстроилась. Но он нам документы показал… Криминалистическую экспертизу взлома архива кадрового управления ВКС… Еще какие-то гадости… Эрик, прости меня, пожалуйста. Я дура! Должна была прежде поговорить с тобой, а я рассвирепела… Просто сорвалась с катушек! Ты мне веришь?
– Верю, – успокаивающе коснулся ее плеча Эрик.
Прикосновение оказалось неожиданно приятным. Нет, не так! Оно вызвало у Эрика буквально бурю чувств. Раньше с ним такого никогда не происходило, а ведь они с Верой проводили спарринги, во время которых она – и не раз – оказывалась в его «объятиях». Вероятно, все дело в том, что он в то время был сущим ребенком во всем, что касалось взаимоотношения полов. Теперь же, после школы жизни, в которой он успел немного поучиться, все оказалось куда сложнее. Но, похоже, отреагировал на прикосновение не он один.
– Ну, а потом… – она неожиданно отвела взгляд и очевидным образом сбилась с мысли.
– Потом, – пришел ей на помощь брат, – Кевин… Ты помнишь рыжего Кевина?
– Помню.
– Кевин случайно подслушал разговор начальника академии и какого-то контрразведчика. Этот безопасник прямо сказал, что ты пострадал из-за ревности взрослого мужика, и что никакой ты не шпион, а классный парень, гораздо более талантливый, чем большинство кадетов…
– Он рассказал мне, – снова вступила Вера. – А я Андрею. Мы попытались что-нибудь выяснить, но кончилось все это грандиозным скандалом. Виктор соответствующим образом настроил мачеху, и нас обвинили в том, что мы порочим славное имя нашего отца. В общем, я…
– Вера набила Виктору «рожу лица», – хохотнул Андрей. – Сломала челюсть и отбила нафиг яйца.
– Серьезно? – не поверил своим ушам Эрик.
– Твоя школа! – радостно улыбнулась Вера. – Но тебя мы сами найти не могли, а обратиться было не к кому. Мы не знали, кому можно верить, а кому нет. Этот сукин сын всем рассказывал, что ты растлил меня, но он, так и быть, готов жениться и прикрыть мой позор! Вот же гад!
– Главное, что ни маман, ни ее подпевалы нас даже слушать не хотели. Верка им говорит: «Какой, на хрен, позор? Я все еще девушка!» Но… Эх! – махнул он рукой.
– Хорошо хоть, без разрешения отца меня замуж выдать не могли, а когда он приехал, он поверил мне, а не этой суке бледнолицей! Но…
– Но мы опоздали, – вздохнул Андрей. – Дело было через три дня после битвы при Фронтире…
– Я думала, тебя больше нет…
– Было грустно… – подтвердил Андрей. – Но потом отец начал наводить справки… Верка хотела хотя бы похоронить тебя по-человечески.
«Похоронить по-человечески? Вот черт! Неужели она действительно?.. Она…»
Трудно было поверить, что кто-то любил его настолько, что захотел сделать для него – человека без имени и семьи – такое: похоронить по-человечески.
– Сначала он узнал, что это ты грохнул халифатский корабль-матку, а потом… – Вера буквально засветилась вдруг, и это было дивное зрелище.
У Веры Мельник была необычная внешность. Темно-русые волосы пепельного оттенка, широкое лицо с выраженными скулами, смуглая кожа и изумрудно-зеленые глаза. Она рассказывала, что это потому, что у нее в роду славяне с севера Русской равнины на Старой Земле и волжские татары оттуда же. В общем, при такой внешности светилась она тоже на особый лад.
– Потом отец пришел домой и сказал, что ты жив, и что тебя чем-то там наградили и повысили в звании. Даже голофото показал…
– В общем, – снова вступил Андрей, – Виктор вылетел из нашего дома без права посещения, а маменьке было указано на неполное соответствие. Разводиться отец передумал довольно быстро… Наверное, она действительно хороша в постели…
– Но он запретил ей даже просто интересоваться нашими делами, не то что вмешиваться!
– Что ж, все хорошо, что хорошо кончается, – подвел итог Эрик.
– Да уж… – покрутил головой Андрей.
– Теперь твоя очередь рассказывать, – вмешалась Вера и вдруг коснулась пальцами «Звезды», которую Эрик прикрепил согласно уставу прямо под галстучным узлом. – Даже не верится… Кавалер Минц… Звучит!
– Ну, если ты так думаешь… – смутился Эрик, чувствовавший себя не в своей тарелке. Он не привык к такого рода отношениям, а Мельники и не подумали дать ему время на привыкание. Они с ходу перешли с места в карьер.
– Ты рассказывать-то собираешься или как? – напомнил Эрику о взятых на себя обязательствах Андрей.
– Давайте уйдем куда-нибудь, – предложил Эрик. – Засядем где-нибудь в городе, в баре или еще где, и я вам там все расскажу.
Они как встали в оконной нише в самом начале фуршета, так и стояли там все это время.
– Мне эта идея нравится! – поддержала Эрика Вера. – Пошли!
– А почему у княгини такое кислое лицо? – спросил Андрей, когда они вышли из ниши и направились к выходу из зала.
– У кого? – не понял его Эрик.
– У Анны Монк! – указал Андрей взглядом на другую группу из трех человек, остановившуюся в противоположном конце зала.
Ги и Артур стояли к Эрику спиной, а вот Анна смотрела прямо на него и Мельников, и выражение лица у нее действительно мало соответствовало ситуации.
– Почему ты назвал ее княгиней? – практически машинально полюбопытствовал Эрик. – Это что, прозвище такое?
– Почему прозвище? – удивилась Вера. – Ох, ты что, не знаешь?
– Не знаю о чем?
– Анна Монк дочь Одо князя Эгерланда[43]…
«Эгерланд? Тогда понятно, что ее слово закон… Но почему я об этом никогда не слышал?»
Впрочем, ответ был донельзя прост. Эрик не знал об этом, потому что не принадлежал к их кругу. Откуда ему было знать, что Анна та самая Монк? Для него графство Монк – крупный остров к северу от материка Эгерланд, и княжество Эгерланд, занимавшее весь одноименный континент, – это всего лишь географические названия, а вот для остальных кадетов любое имперское владение сразу ассоциировалось с теми, кто правит в этом владении.
В конце концов они обосновались в маленьком погребке на территории Первой стоянки и просидели в нем едва ли не до ночи. Еда здесь была простая – мясо, сыр и хлеб, – напитки незамысловатые, только пиво и водка, но под низкими кирпичными сводами было тихо и уютно. Компания устроилась в самом дальнем углу темноватого зала, сделали заказ – печенная на углях свинина, овечий несоленый сыр, ржаной хлеб, нефильтрованное пиво и сорокаградусная виноградная водка – и стали рассказывать друг другу, что и как происходило с ними во все то время, которое минуло с их нечаянного расставания. Время шло, но наговориться оказалось совсем непросто. И они повторили заказ, но разговор все равно не иссякал, и это было более чем странно. Во всяком случае, Эрик за собой такого не помнил и никак не ожидал, что людьми, с которыми ему будет так легко говорить, окажутся именно Вера и Андрей. Возможно, те отношения, которые сложились у него с Мельниками в академии, просто не успели перейти в фазу доверительной искренности. А то, что случилось на представлении в училище, являлось ничем иным, как прыжком туда, куда они не успели дойти из-за Виктора Мельника, но куда наверняка дошли бы, выпади им такой шанс.
– А теперь поехали к нам! – сказала Вера, когда, съев и выпив все, что было на столе, они задумались о следующем заказе.