в таком нежном возрасте – пробы негде ставить. Абсолютные моральные уроды. А потом нашел меня один знакомый отставной генерал. И сделал мне предложение, которое по многому раздумью я принял. Ну, раз ты тоже здесь, значит, понимаешь – какое.
Я вспомнил свои метания полные недоверчивых сомнений и удивился:
– И ты что сразу вот так и поверил. Ты же всегда был обстоятельный, трезвомыслящий мужчина. Как айсберг в океане. Ни разу не романтичный.
– Так оно и сейчас «все мои печали под черною водой» – только вот если ты видел пресловутое НЛО прямо перед блистером, в некое «невероятное» верится не то, чтобы легко, но и достаточно представимо… Особенно когда об этом рассказывает тебе не левый агитатор за народное счастье, а твой первый комэск, у которого ты праваком не один год отлетал. Вот, ты меня уважаешь?
Я аж поперхнулся гречневой кашей, которую трескал с воодушевлением, закусывая вырезку из местной лосихи.
– Ну, я еще столько не выпил, чтобы не соглашаться! Ты это чего? Андрей Иваныч? Меня не уважаешь?!
– Вот если бы там, на Старой Земле я к тебе с этаким предложением подошел, ты бы поверил?
– Ну поверил – не поверил… а задумался бы точно.
– Вот я и задумался. А предложили мне не абы что, а вполне прекрасные условия и не абы кем, а вернуться в небо командиром экипажа на АН-12. И размер денежного довольствия в переводе на убитые еноты озвучили. Это при той нищете, в которую моя семья реально рухнула. Вот свел я концы с концами… прикинул – сам знаешь, что к чему, и переехал. А тут быстро поднялся по служебной лестнице.
– Ага. Из подполковников аж до целого капитана! – не удержался я от подколки. И, как оказалось, напрасно.
– Именно! – хлопнул по столу капитан Андреев. – Тут дело в масштабах. По старо-земным понятиям взять, ты имеешь честь выпивать водку с командующим военно-транспортной авиацией далеко не самой отсталой страны! А сказать напрямую, так и наиболее промышленно развитой державы этой планеты. Вот тебе и капитан. Нет тут Арбатского военного округа, и управлениями генштаба командуют подполковники. А генерал вообще только один на всю русскую армию. И тот майор. Если не считать ряженых из московского министерства обороны. Но на тех мы вообще клали вприсядку. Так вот, позволь представиться – командир эскадрильи военно-транспортной авиации военно-воздушных сил Русской Армии капитан Андреев. Андрей Иванович. И никакой другой военно-транспортной авиации в РА больше нет. Представляюсь по случаю вербовки тебя под свое крыло, – и шутливо козырнул прикрыв темечко другой ладошкой.
– Так. За это надо выпить! – И я, как младший по званию, плеснул по рюмкам водочку. Однако Катя, сославшись на усталость и недомогание, вежливо, но решительно распрощалась с Андреевым и ушла спать.
– А какая еще есть авиация у русской армии, Андрей Иванович? Если не секрет!
– Ну какой может быть секрет, если мы все вооружение и материальную часть через орденские ворота ввозим? Не смеши мои тапочки, Витамин. Все заклепки сосчитаны! Четыре борта «Бегемотов» – Ан-12, дюжина вторых «Аннушек». Это у меня. Вертушки – отдельная песня. У них своя эскадрилья. Два звена восьмерок и звено крокодилов. И третья штурмовая эскадрилья – «Туканчики» бразильского производства. Тоже дюжина штук. Пока. «Аннушек» вообще-то больше, еще около двух десятков, но они занимаются гражданскими перевозками, и я ими не командую. Это наша гражданская авиация. Санитарка и почтовка в основном, а также работа на геологов, картографов, срочная доставка грузов и прочие подобные рейсы.
– И все под государством?
– Зачем под государством? По большей части как раз частники шуршат. Есть пяток казенных, разъездных для начальства, а остальные птицы вольные.
– И как, с голоду не мрут?
– С голоду точно нет. Но дворцов пока тоже не строят. Крутятся помаленьку, на жизнь вроде не жалуются. Да я от их проблем далек буду, особо не вникал никогда. Своих, как обычно, хватает. Ну, решай – пойдешь ко мне служить, или тебя целевым образом, под конкретную должность зазывали?
– Так. По этому поводу необходимо срочно налить! Ну, за тех, кто в небе, чтоб у всех количество взлетов совпадало с количеством штатных посадок!
Разлил и выпили. А хорошо пошла! И водовка справная… И вправду, хорошо сидим… и чего-то он мне сейчас скажет…
– Понимаешь, какая штука, Иваныч. Я как погоны снял, так сразу кушать захотел. Причем три раза в день. Как привык уже. А в офицерскую столовую больше не пускают. И пришлось мне пораскинуть мозгами. Я и пораскинул. Без малого не по асфальту, но это к теме не относится. Короче говоря, как и положено комсомольцу взял пример с комсомольских руководителей и подался прямиком в буржуи. Миллионщиком не стал, но денюжек чуток необходимый поднакопил. И купил!
– Как был опездолом, так им и остался… Чего ты купил? Что ты мне уши трешь? Ты дело говори!
– Да я и говорю. Короче, Иваныч, купил я самолет себе. С ним сюда и подался. Вот такие пироги с котятами. И являюсь теперь счастливым обладателем чудесной Цессна 208, которая в мужеском роде «Гранд Караван» называется.
– И кто ж тебя – эксплуататора на ней возит?
– Да кому я сдался, возить меня… сам потихоньку… эта… летаю…
– Ты много налетаешь… ты чего, серьезно, что ли?
– А то! А как же еще. Так вот, я теперь тоже абы кто, не конь в пальто, а командир воздушного судна и сам себе начальник. КВС типа. Жена у меня вторым пилотом летала до сего дня. Только списал я ее на берег по беременности и за пререкания с командиром, и если не считать курсанта прохладной жизни, совсем один остался. Вах, савсэм адын! И в связи с вышеизложенным, не пойду я в инженеры эскадрильи. Даже к тебе! Невзирая на все мое к тебе, Иваныч, уважение. Прости поганца!
– Ты, эта… погодь малехо… так это ты, что ли, на беленьком таком аэропланчике надысь садился? Кстати, неплохо сел. Ну, Витаминище, ну ты мощно задвинул! Вот за это мы с тобой сейчас вмажем по-серьезному. Дай я сам разолью, а то, как воробью наливаешь. Учись, опездол! Хотя нет. Раз в КВСы выбился, то опездола отставить, ибо несолидно КВСу! Будешь теперь… Пижон!
– Да от чего же Пижон-то?.. – я аж застонал. – Когда ж я у тебя в люди выбьюсь?
– А когда человеком станешь. А то выдумал, на Цесснах летать! Все люди, как люди, на Ан-2, а он, ты понимаешь, на «Гранд Караванах» рассекает. И во сколько он тебе встал? Мильена два, не меньше, поди? Буржуин недостреляный!
– Да ну нафиг, два лимона, я ж не новье брал, а в секонд хенде. И то, еле в смету уложился.
– А по большому счету, молодец! Всегда ты к штурвалу тянулся. Вечно порулить выпрашивал. Добился-таки своего. Уважаю! Удачи тебе в небе! Наливай! Такое дело не обмыть невозможно, противоречит физическим законам материального мира! Давай, лейтеха, за тебя!
– Спасибо! Слушай, Андрей Иваныч, а что тут у нас в Новороссии за дела? Я в Порто-Франко всякого наслушался. Чего только не болтают про протекторат Русской Армии. Вы и социализм строите, и полицейское государство у вас, и агрессивные вы, как Мао Цзе Дун. Воинствующие милитаристы, и пушки у вас вместо масла. А на самом деле как тут? Взгляд изнутри, пожалуйста. А то я в сомнениях весь, где осесть, куда податься… Возьмут и раскулачат. Мне сразу улетать, пока пепелац не отняли, или можно немного погодить? Ты правду мне скажи, какой бы горькой она не была. Как однополчанин и старший товарищ. А то в Москве мне… ну очень не понравилось.
– Понятно, откуда ветер дует. Московские хорьки эти байки сочиняют, чтобы народ к ним ехал. А не к нам. Обиделись они на Русскую Армию, за то, что от дележа нашего пирога послали их вдаль по кочкам. Вместе с генералами ихними. А с обиженными сам знаешь, что делают. Не журись сынку, никто тебя у нас не обидит. Ничего не отнимут, наоборот – помогут, если что.
– Я тут на Одессу-маму посматриваю не без интереса, что скажешь?
– Хохлы и евреи. Как в тамошней Одессе. Все очень деловые, все оборотистые и практичные. Производством не занимаются практически. Вообразили себя морскими воротами Новой России, не без оснований впрочем. Морем преизрядный поток грузов идет. Вокруг перевалки тех грузов да на сухопутных перевозках бизнес у них и крутится. Впрочем, москвичей де-факто одесситы тоже по секс-пеш-маршруту послали. Де-юре в составе московского протектората, но денежки врозь. «Сепаратисты», мля, – иронически хмыкнул капитан. – Вольный город Гамбург из себя изображают. Своя дума, свой «мерин», свои законы. С нами тоже вась-вась. Отношения ну крайне дружеские поддерживают. Но денег на армию нам не дают, и к Протекторату РА не присоединяются. Мол, мы самые хитрые, и винта для нас у вас нет соответствующего. Мол, с чичами вы там сами разбирайтесь, а наше дело сторона. Потому до недавнего времени у нас и налоги такие нехилые были. На армию и развитие производства. Все для фронта, все для победы. Надо!
– И нафига вам такая армия? Говорят – самая большая на планете.
– Может и не самая большая, пара процентов от населения примерно, но уж самая боеспособная – точно. Нас, русаков, орденцы не случайно на границе с имаматами, халифатами и прочими южно-бережцами усадили. Мы у них как санитарный кордон должны работать и принимать на себя вооруженное давление с юга. И как признание наших заслуг перед пресвященными Европами в соседи нам сунули имамат чичевский. Они-де тоже люди белой расы. Налаживайте с ними мирное сосуществование, как завещал товарищ Брежнев. По первым годам и кто к нам с той стороны только не лез. Всех мастей и расцветок. Нохчи к нам всех пропускали. В дельте Амазонки банды прочно устроились, даже архипелаг Дикий под себя подмяли. Пришлось не просто туго, а по самое не балуйся. Я тут пятый год уже кукую, успел еще застать те времена. И пришлось нам активно в армию вкладываться. Нам не привыкать пояса затягивать. Людей стреляных навербовали, и я в их число угодил. В основном народ от дяди Васи брали, с боевым опытом. Вооружили вдумчиво, на социалку не поскупились, и вышла у наших вождей не армия – конфетка. Была бы такая при Союзе, ни одна сука бы не покусилась…