Не находя возможным утвердить по столь важному вопросу решение незначительного числа собравшихся членов, при полном почти отсутствии жертвователей, я решил поставить вопрос на обсуждение нового общего собрания, при наличии большого числа членов.
Считая при этом необходимым знать мнение самих жертвователей по этому вопросу, я прошу всех жертвовавших на усиление флота – войсковые и морские части, учреждения, общества, дворянские собрания, земства, городские управления и частных лиц – высказать в двухнедельный срок письмами на мое имя в Петербург, признают ли они соответствующим нуждам нашей Родины использовать в настоящее время имеющиеся в распоряжении комитета суммы на создание русского воздушного флота.
Председатель Высочайше учрежденного комитета по усилению военного флота на добровольные пожертвования.
Авиация в военном деле
Постройка флота управляемых аэростатов для надобностей войны не заставила военное министерство потерять из виду возможное применение аэроплана, этого нового аппарата, лишь недавно рожденного и уже столь соблазнительного.
С особенной заботливостью рассматривалось каждое изменение, и немедленно делались выводы, в смысле возможности применения его к военному делу, производились специальные опыты по различным направлениям с целью внести усовершенствования в существующие аппараты, для улучшения их утилизации во время войны. Уже в настоящее время существуют ловкие авиаторы, которые способны безостановочно пролетать около 200 километров со скоростью, близкой к 60 километрам в час, и держаться на высоте от 150 до 200 метров, а граф де Ламбер достиг даже 600 метров.
Замечательные опыты, произведенные в 1908–1909 годах, позволяют утверждать, что механический полет возможен и что его применение зависит лишь от окончательной выверки и усовершенствования машинной части, безукоризненного хода мотора и степени обучения пилота.
Пока автоматическая устойчивость не будет применена, коэффициент личности, то есть личные качества пилота, будет главным элементом успеха.
Быстрые успехи, достигнутые в течение двух последних лет, позволяют надеяться, что поиски в этой области довольно скоро приведут к постройке аппаратов, годных для военного дела.
Чтобы отдать себе отчет в годности существующих аппаратов для военных целей и изысканий, предпринятых в различных направлениях, необходимо сначала установить те условия, которым должен удовлетворять аэроплан, предназначенный для службы в армии.
Военный аэроплан является прежде всего разведчиком. Вследствие этого он предназначается нести наблюдателя, и так как этот последний должен быть вполне свободен от каких-либо занятий, чтобы наблюдать, фотографировать и прочее, он не может заниматься управлением аппаратом. С другой стороны, пилот (управляющий) чересчур занят управлением, чтобы выбирать верный путь к определенной цели, и наблюдатель должен будет намечать ему путь полета и указывать пункт, на который надо держать направление.
Аппарат должен обладать достаточной мощностью, чтобы нести двух человек. Лучше было бы, если бы он мог подымать трех, так как вероятность остановки мотора значительно уменьшилась, если был бы машинист, способный наблюдать за ходом его.
Чтобы работа аэроплана по возможности меньше зависела от состояния атмосферы, он должен быть в состоянии безопасно летать при ветре от 12 метров в секунду. Это условие заставляет предполагать необходимость большой собственной скорости аэроплана, но в особенности решит вопрос автоматическая устойчивость.
В случае остановки мотора аппарат должен быть в состоянии спуститься, планируя таким образом, чтобы не принести вреда ни экипажу, ни самому аппарату в смысле его поломки.
Это условие безопасности необходимо, но недостаточно. Аэроплан, который должен оперировать в связи с войсками, не должен представлять опасности для них и иметь возможность избежать вынужденного спуска, например среди отряда войск. Необходимо, чтобы аэроплан был снабжен двумя моторами, из которых каждый был бы достаточен, чтобы поддерживать аппарат в воздухе.
При этом в случае остановки одного из моторов работа другого позволит выбрать подходящее для спуска место, на то понадобится всего несколько минут для аппарата, делающего около одного километра в минуту.
Такое оборудование аппарата двумя моторами даст ему значительную свободу маневрирования, позволяя безопасно летать над селами, лесами, пересеченной местностью, и все это благодаря возможности в случае остановки мотора выбирать подходящее для спуска место. Это позволит принять аэроплану маршрут, которому никогда не последует аппарат с одним мотором, принужденный спуститься, в случае остановки его, на достаточно ограниченном промежутке от того места, где он находится в этот момент, почти независимо от высоты его полета.
Аппарат должен быть в состоянии летать на высоте от 400 до 500 метров над землей, и ввиду необходимости пользоваться им на этой высоте он должен быть в состоянии достигать высоты около 100 метров над уровнем моря.
Если условия безопасности будут осуществлены, возможность достижения больших высот будет зависеть, с одной стороны, от привычки, а с другой – от мощности и системы мотора. Действительно, сила мотора слабеет по мере достижения им высоты, вследствие уменьшения количества кислорода, могущего быть использованным каждым цилиндром в разреженном воздухе. В то же время на значительной высоте плотность воздуха меньше, и он представляет несущим поверхностям и винту меньшую опору и тем вызывает увеличение количества работы на поддержание аппарата в воздухе.
Следует добавить, что решимость поставить два мотора, без чего немыслимы, как уже было сказано, безопасность и свобода маневрирования, даст в то же время возможность достигнуть признаний необходимой высоты.
Наконец, военный аэроплан должен быть в состоянии подняться если не со всякой местности, то по крайней мере с такой, которая встречается обыкновенно в местностях, где оперирует армия.
Полное решение проблемы требует, чтобы аэроплан располагал избытком моторной силы сравнительно с той, которая необходима для него во время полета.
Это будет достигнуто в тот день, когда осуществится аппарат с двумя моторами.
Только что описанный аэроплан может быть использован для службы связи, наблюдения и разведки.
Он может служить для связи между отдельными отрядами особой важности или между армией и отрядами, получившими специальное назначение, как, например, дивизией кавалерии.
Выполняя это назначение, аэроплан будет двигаться быстрее автомобиля, принужденного следить за извилинами дороги, иногда загроможденной и разъезженной. Будет меньше шансов на то, что он может быть остановлен неприятелем, если ему придется пересечь полосу, несколько сомнительную в смысле безопасности.
Он позволит установить связь между крепостями и внешним миром. При смелости и небольшом счастье он часто будет в состоянии найти возможность перелететь линию осаждающих войск неприятеля, не подвергая себя особой опасности от неприятельского огня.
Он будет в состоянии служить во время осады, чтобы определить место батарей и результаты огня. В настоящее время как атакующий, так и обороняющийся применяют для этой цели привязной аэростат. Этот аппарат имеет громадный недостаток, становясь бесполезным, как только ветер достигает известной силы.
Наконец, число аэростатов, которыми можно располагать, всегда крайне ограниченно. Аэроплан, менее уязвимый, вследствие своих размеров и скорости, может, не доходя до самой линии неприятеля, приблизиться к ней ближе аэростата и прекрасно сослужить свою службу в смысле наблюдения.
Он будет в состоянии принести пользу в полевой войне и позволить во многих случаях боя определить положение войск, которое нельзя увидеть с земли, или же обнаружить расположение резервов.
В настоящее время еще трудно точно указать все те случаи применения аэроплана, которые могут представиться в полевой войне и дадут ему возможность выполнить роль наблюдателя.
Мы, конечно, можем предположить, что наибольшую опасность для него будет представлять огонь пехоты и пулеметов, но вследствие отсутствия опытов не можем оценить степень уязвимости аэроплана для первого или второго.
Кажется, впрочем, что, приближаясь ближе 2000 метров к линии огня пехоты, если подняться на высоту до 500 метров, можно многое увидеть, избегая в то же время большой опасности.
Наконец, аэроплан будет в лучших условиях службы для разведки положения неприятеля в период, предшествующий столкновению двух армий. Аэроплан мог бы оказать услуги, определяя пункты сосредоточения больших масс неприятеля, совершая большие полеты по неприятельской территории в первые дни объявления войны.
Н. Дампель«Авиаторская болезнь»
Пресса сообщает нам почти каждый день о гибели то там, то здесь молодых, полных энергии авиаторов, и не видно предела тем гекатомбам, которые будут принесены в жертву современной авиации. Чагце всего такие катастрофы объясняются порчей мотора или какой-нибудь части летательного аппарата, но иногда неожиданное падение авиатора оказывается совершенно необъяснимым, так как, по всем признакам, аппарат действовал вполне исправно и динамические условия полета, по-видимому, не изменились. В последнее время в ежедневной печати стали появляться известия об особого рода заболеваниях, которым подвергаются иногда авиаторы во время своих воздушных экскурсий, поэтому эту новую специфическую болезнь и можно назвать «авиаторской».
Замечено, что в наиболее сильной степени болезненные явления наступают тогда, когда аэроплан быстро вздымается кверху или когда стремительно опускается вниз, иначе говоря, это бывает при быстром изменении высот полета аппарата. По словам испытавших эту болезнь пилотов, главные ее симптомы следующие: общее недомогание, шум в ушах, головная боль, головокружение и сонливость, а в худшем случае наступает даже легкое обморочное состояние. Нетрудно себе представить, какой громадной опасности подвергается авиатор, если с ним произойдет головокружение или обморок. Стоит только вспомнить, что современные, самые совершенные и самые устойчивые аэропланы могут лететь, не угрожая большой опасностью авиатору, самое большее несколько мгновений без его направляющей руки. На пути летчика столько неисчисленных опасных моментов, что пренебрежение одним может повлечь неминуемую катастрофу. Внимание пилота должно быть до крайности напряжено, его душа, если так можно выразиться, должна слиться с движением аппарата, и если вдруг, при заболевании авиатора, эти столь необходимые для управления аэропланом душевные импульсы начнут слабеть или даже, при обмороке, прекратятся, хотя бы на короткое время, то гибель почти неминуемая грозит смелому завоевателю воздуха.