рь, несомненно, конфискованы. Он забрал из кассы резиденции деньги на текущие хозяйственные расходы, из личного сейфа вынул наличку, кредитные карточки и несколько бриллиантов, которые дарил ему босс по значительным поводам — на тридцатипятилетие, за освобождение Королевы Бала Цветов, за поимку и ликвидацию Гастона Синей Бороды, за памятную охоту на носорога и другие подобные случаи… Яхту или дирижабль на них не купишь, такое поместье с уголком Борсханы не построишь, но если скрыться в каком-то уютном и тихом местечке, то жить можно вполне безбедно. Однако у народа донго есть поговорка: «Мышь храбра только в своей норке…» А он презирал мышей, даже брезговал ставить на них капканы, а тем более не хотел превратиться в мышь и всю жизнь просидеть в норе…
Потом он открыл оружейный шкаф, в котором тускло и грозно блестели инструменты смерти: охотничьи ружья, винтовки и карабины, на верхней полке пистолеты и револьверы разных размеров и калибров… Всеми он не раз пользовался — в разной обстановке и при разных ситуациях, поэтому внимательно осмотрел верно служивший ему арсенал и с сожалением запер стальную дверцу. Из письменного стола достал золотую зажигалку «Ронсон» и еще одну вещь, сунул в карманы, огляделся. Осталось захватить смену белья, бритву, зубную щетку… Вот, пожалуй, и все. Хотя нет! Он позвонил в мэрию и сообщил, что люди покинули виллу, а крокодилы, обезьяны, несколько косуль и три зебры остались без присмотра и могут погибнуть… Принявший звонок чиновник не на шутку озаботился и заверил, что немедленно сообщит в комиссию по охране фауны и в общественную организацию по соблюдению прав животных и что ни крокодилы, ни обезьяны не останутся без еды и заботы! Мадиба поблагодарил — он знал, что так и будет. Хотя не был уверен, что такую же заботу получит и оставшийся без работы персонал усадьбы.
Теперь все! Он почувствовал, что нити, связывающие его и с родиной, и с ее филиалом, порваны окончательно. И испытал странное чувство горечи и облегчения.
Рейсовый «Боинг» приземлился в Нефтяном Королевстве точно по расписанию. Высокий, атлетически сложенный африканец с резкими чертами лица, в светлом костюме, легкой шляпе и с небольшим кейсом в руке, упругим шагом прошел по телескопическому трапу в кондиционированный зал аэропорта. Целеустремленно направился к стойке компании «Херц», взял напрокат белый «Лендкрузер», настроил навигатор и выехал из подземного гаража в раскаленную, но укрощенную пустыню, засаженную пальмами и цветниками, застроенную дворцами из «Тысячи и одной ночи» и небоскребами а-ля Нью-Йорк, с парками, фонтанами и искусственными водопадами… В столице Королевства — Дилейн-Сараби проживало три миллиона жителей, но он объехал огромный город по кольцевой дороге и съехал на шоссе под указателем «Эль-Халялья, 60».
За бортом — плюс сорок три градуса, и хотя мощный кондиционер поддерживает в салоне приемлемые для африканца двадцать восемь, ослепительно белое солнце проникает сквозь тонированное лобовое стекло, зеркальные очки и давит своими безжалостными лучами. Европеец вряд ли выдержал бы такую тепловую атаку, но народ донго привычен к жаре, и Мадиба уверенно вел машину по гладкому блестящему шоссе, над которым плясало мутное, как туман, марево. Он думал о встрече с Ахмедом бен Касимом и вспоминал все ситуации, в которых тот его наблюдал, прикидывая, какое шейх мог составить впечатление о нем. Пожалуй, охота на носорога запомнилась ему навсегда… Охрана Афолаби — «Черные леопарды» и охрана Ахмеда бен Касима — «Соколы пустыни» откровенно соперничали между собой, пытаясь произвести впечатление на своего и чужого господина. «Соколы» ловко и быстро уничтожили попавшееся на пути гнездо кобр, но «леопарды» выиграли, потому что именно Окпара выстрелом из гранатомета спас жизнь обоим господам, разорвав на куски разъяренного носорога, несущегося в смертельную атаку…
По обе стороны шоссе за сетчатым забором расстилалась бескрайняя пустыня, которая то и дело выпускала на бетонное полотно струйки песка, неторопливо пересекающие дорогу и без всякого для себя вреда попадающие под колеса проезжающих машин. Диких верблюдов, для которых столкновение с автомобилем стало бы печальным, от такой перспективы и оберегал забор. Впрочем, не только животных, но и водителей — наезд на верблюда карался огромными штрафами, а возможно, и тюремным заключением…
В некотором отдалении от трассы неутомимо работали станки-качалки, напоминающие длинноногих страусов, непрестанно что-то клюющих. На самом деле они выкачивали нефть, то есть выклевывали из земных недр деньги. Качалок много, клюют они постоянно, укрепляя экономический фундамент Нефтяного Королевства. Мадиба подумал, что многие нефтеносные «страусы» принадлежат Ахмеду бен Касиму и приносят ему круглогодичный доход без всяких затрат труда с его стороны…
Через час «Лендровер» въехал в Эль-Халялью. Этот город был гораздо меньше столицы и на первый взгляд состоял только из дворцов и вполне приличных коттеджей, которые на фоне сказочных чертогов казались лачугами бедноты. Навигатор безошибочно привел Окпару к высокому забору, окружающему целый квартал. За ним возвышались куполообразные и шаровидные навершия роскошных зданий, остроконечные минареты, боевые башни с зубчатыми верхушками… По обе стороны стрельчатых двустворчатых ворот, украшенных арабским орнаментом, в стеклянных будках без передней стенки стояли стражники — «Соколы пустыни» в белых джалабиях, платках в синюю клетку и с безотказными автоматами Калашникова у ноги. Такое сочетание выглядело непривычно — обычно он видел «соколов» в военной форме или камуфляжных комбинезонах. Впрочем, это происходило вне территории Королевства.
Запарковавшись, Мадиба вышел, окунувшись в нестерпимый зной, и подошел к ближнему часовому, который что-то гортанно кричал по-арабски и повторял рукой энергичный жест, который невозможно было истолковать иначе, чем «убирайся прочь»! Но по мере его приближения, отрицательная энергетика движений ослабевала, а на лице стража проявлялась тень узнавания.
— Я Мадиба Окпара! Мне нужен Саид!
Страж убедился, что он не ошибся и перед ним действительно стоит начальник охраны самого близкого друга шейха.
— Сейчас доложу, — перешел он на английский и взялся за рацию. Из стеклянной будки ощутимо веяло прохладой, значит, шейх заботится о своих охранниках. Это Мадибу удивило, потому что Ахмед бен Касим никогда не давал повода так думать, но потом он понял, что шейх заботится не об охранниках, а об их боеспособности. Такое объяснение расставляло все по местам.
Через несколько минут из ворот вышел Саид, такого же могучего телосложения, как и Мадиба, и обладающий теми же навыками, которые были присуши Окпаре. Они обнялись.
— Что случилось, брат? — спросил Саид. — Я слышал, какие неприятности постигли господина Афолаби. Наверное, они и привели тебя к нам?
— Мало назвать это неприятностями, брат, — скорбно ответил Мадиба. — Но они коснулись и меня. Я бы хотел попасть на прием к твоему боссу.
— Уж не метишь ли ты на мое место? — насторожился Саид.
— Нет, конечно. Но сам понимаешь, что получить работу я могу только от него…
Саид глянул испытующе.
— Да, пожалуй, ты прав, — кивнул он. — У нас есть должности конюха и старшего ловчего. Но вряд ли они тебя устроят…
Окпаре не понравились эти слова и то место, на котором его видел Саид, но виду он не подал.
— Рядовым конюхом я, конечно, не пойду. А старшим ловчим — почему нет? Тем более, я люблю соколов и охоту с ними! Но это решит шейх Ахмед бен Касим, да продлит Аллах его дни! А тебя я только прошу доложить хозяину о моем приходе!
Это дерзкое заявление в свою очередь не понравилось Саиду, но он тоже не проявил недовольства. Только смерил его оценивающим взглядом с головы до ног.
— Хорошо, я доложу.
Шейх Ахмед бен Касим принял его лишь через день. Саид повел кандидата по обсаженным пальмами и пахнущим магнолиями аллеям, мимо цветников и фонтанов, вдоль бассейнов, в которых плавали золотые рыбки, мимо ажурных беседок, в которых распылялась прохладная водяная пыль… Это была материализовавшаяся арабская сказка, не хватало только джиннов, волшебной лампы, танцующих гурий и ковров-самолетов…
Впереди показался огромный, обложенный белым мрамором дворец с позолоченным куполом, ярко сверкающим в солнечных лучах. Мадибе показалось, что у него двоится в глазах: рядом сиял второй точно такой же купол! Он потряс головой, но тут же понял, что это отражение в огромном зеркале, парящем в воздухе!
— Что это? — недоуменно спросил он, указывая пальцем. — Мираж?
Саид усмехнулся.
— Нет. Дирижабль. У него зеркальная поверхность, вот и отражает. Ты знаешь, что такое дирижабль?
— А-а-а… «Звезда Африки», — Мадиба небрежно махнул рукой. — Так я на нем летал. Просто сразу не понял!
— Так понимай быстрее, — назидательно сказал Саид. — У «соколов» надо скорей думать, чем у «леопардов»…
— Это мы еще посмотрим, кто быстрей думает! — буркнул Мадиба.
По мраморным ступеням они поднялись ко входу во дворец. Ахмед бен Касим принял его точно в назначенное время, да и встретил, в общем-то, благосклонно, хотя его лицо в этот момент ничего не выражало: ни дружелюбия, ни расположенности, ни участия. Впрочем, оно никогда ничего не выражало, хотя и Саид, и проводивший время в компании шейха Мадиба знали и могли различать оттенки на его лице. Так вот сейчас оно не предвещало неожиданных и жестоких решений, на которые шейх был довольно скор. Впрочем, выражения лиц, а тем более их восприятия, часто бывают обманчивыми. И начало разговора это подтвердило.
— Почему ты не спас своего хозяина? — спросил Ахмед бен Касим. Он сидел на высоком кресле, напоминающем трон, посередине огромного, хорошо освещенного зала, а Мадиба стоял перед ним в позе просителя, которая получалась сама собой из-за отношений зависимости, возникших между ними.
— Он не захотел спасаться, — потупил глаза Мадиба. — Мы могли уйти вместе, но он сказал, что везде его будут искать все африканские собаки, да и все собаки мира, которых Бюро безопасности Борсханы поставит себе на службу, не пожалев любых денег!