Париж жил обычной жизнью. Толпы туристов окружали Эйфелеву башню, где шустрили быстроглазые карманники, а расторопные негры с надетыми на головы зонтиками впаривали простофилям заводных летающих птичек и маленькие копии решетчатой мировой знаменитости по цене в два раза выше, чем они стоили в сувенирных лавках. Полноводные разноязыкие реки захлестывали знаменитую обитель художников Монмартр, где не очень уверенно живописали далекие от сходства с оригиналом портреты рисовальщики из Турции, Греции, Армении и других стран, начисто вытеснившие потомков Эжена Делакруа и Клода Моне… Но славящийся гусиной колбасой и непревзойденной фуа-гра кабачок «Матушка Катрин» исправлял испорченное было впечатление… Любознательные гости заполняли бульвар Монпарнас, оседая в кафе «Купель», где любили бывать легендарные писатели и где безвестный «бородатый, как Исус, креветок ел хиппи», чем привлек внимание русского поэта и попал в его стихи. Они терялись на просторах широченных улиц и площадей Дефанса, небоскребы которого свысока смотрели на копошашиеся внизу фигурки, имеющие возможность сравнить уют узких переулков старого Парижа с островком холодного американского зодчества и сделать однозначные выводы о преимуществе европейских городов…
В районы восемнадцатого округа туристы не заходят, тем более что путеводители этого не рекомендуют в связи с отсутствием достопримечательностей, отдаленностью от центра и неразвитостью транспорта; поэтому большое здание в стиле классицизма, расположенное вдоль канала Сен-Мартен и окруженное забором с замаскированными телекамерами и датчиками сигнализации, не привлекает постороннего внимания, как и не должна его привлекать штаб-квартира Военной разведки Французской Республики, хотя специалистам всего мира ее адрес, конечно, хорошо известен. Конкурирующим службам известно даже, что начальник африканского направления DRM полковник Жорж Кассе занимает кабинет № 16 на третьем этаже.
В настоящее время он изучал документы, связанные с убийством шейха Ахмеда бен Касима. Казалось, что внимание военной разведки Франции не может привлечь столь печальный, но далекий от сферы ее интересов факт, но на самом деле это было не так. Люди — социальные существа, и каждого человека соединяют десятки, сотни и даже тысячи связей с другими людьми, событиями и процессами. Шейх Касим принимал участие в закупках оружия Нефтяным Королевством, Борсханой, и некоторыми другими странами Африканского континента. А продавала это оружие Французская Республика. Смерть шейха поставила ряд сложных вопросов перед правительством, а правительство перепоручило разрешать эти вопросы военной разведке. Чем и занимался полковник Кассе со своими коллегами из европейского и арабского направлений.
Пьер Фуке вошел без стука, и это свидетельствовало о чрезвычайности визита, потому что майор в служебных делах был очень усерден и всегда строго придерживался субординации. В быту он не мог похвастать аккуратностью: мятые брюки, стоптанные штиблеты и потертый пиджак с норовящими завернуться лацканами являлись обязательной составляющей его наряда.
Сидящий за столом крупный человек с большой головой и седыми, не переставшими виться волосами оторвался от бумаг и поднял голову.
— Что-то случилось, Пьер?
— Случилось, — кивнул тот. — Вот, посмотрите!
Он положил перед начальником несколько десятков фотографий. На них был в разных ракурсах зафиксирован мужчина в униформе: он запрыгивал в катер, выходил из полицейского участка, садился в патрульную машину, отмахивался от фотографа, закрывая лицо, входил в дом… На других снимках фигурировала женщина, которая беседовала с какими-то людьми на фоне сельскохозяйственной фермы с бродящими на заднем плане животными, осматривала корову или перебирала шерсть овны.
Ни мужчина, ни женщина не совершали ничего противоправного, тем более угрожающего интересам Франции и не представляли бы никакого интереса для полковника Кассе, если бы не их лица, выдающие бывших оперативных работников «Виктора» и «Сьюзен» — изменников, сбежавших за границу!
— Где вы их нашли? — спросил полковник, посмотрев на Фуке.
Майор развел руками.
— Я думаю, сейчас их трудно не найти. Они присутствуют во всех новостях телевидения, газет, интернет-изданий, телеграм-каналов. Словом, все, что говорит и показывает, демонстрирует их лица крупным планом!
— Где они?
— В Новой Зеландии, на Южном острове, в Порт Ауэрто ла Пейро. Бойер работает в полиции, а Сорель держит ресторан-бар и животноводческую ферму.
— А в связи с чем они получили такую известность? — недоумевающе спросил Кассе, перебирая фотографии.
— Туда же съехались орды газетчиков из-за убийства шейха Ахмеда бен Касима. А Диана как раз застрелила напавших на нее бандитов, которые незадолго до этого сбежали из тюрьмы.
— Вот как! — усмехнулся полковник. — И скольких же она уложила?
— Четверых.
— Ну что ж, она всегда отличалась волевыми качествами и хорошо стреляла, — заметил Кассе. — А Бойер чем прославился?
— Он фигурирует здесь как ее муж и отличный полицейский.
Полковник бросил фотографии на стол, и они рассыпались веером поверх бумаг из досье шейха Касима.
— Да, этого у него не отнимешь. Впрочем, они оба были прекрасными работниками. Хотя у них не было одного. Догадываетесь чего?
Фуке кивнул:
— Преданности.
— Да. — Кассе тоже кивнул и с оттенком сожаления заметил: — Преданность сейчас дефицитный товар и, конечно же, сто́ит куда меньше алмазов. Я думаю, что они совершили обмен — преданность на алмазы. А своей стране обеспечить половину алмазной трубки Борсханы не смогли… Или не захотели!
— Да, без алмазов здесь не обошлось! — согласился Фуке. — Каковы наши действия?
Жорж Кассе ненадолго задумался:
— Для изменников есть только два варианта. Первый — вывезти их во Францию и предать военному суду. Думаю, они получат по пятнадцать лет. Но в силу деликатности ситуации мы не можем официально обращаться за их выдачей, надо готовить и проводить специальную операцию, а это достаточно сложно. К тому же такой мягкий приговор может расхолодить неустойчивых сотрудников, и они тоже начнут задумываться — не продать ли преданность по сходной цене?
Начальник замолчал, и стало понятно — какой «второй вариант» он имел в виду.
— Я вас правильно понял, мсье полковник? — все-таки спросил Фуке.
— Да, — кивнул Кассе. — Кто сейчас находится в Порт Ауэрто?
— Пьер Гальяно и Анри Жаккар, — ответил Фуке. — Однако они никогда не привлекались к проведению острых акций.
— Но мы вполне можем использовать их в обеспечении операции. А для ликвидации направьте Гийома и Робера. Да, надо обеспечить доставку на место инструментов для них! Кто работает под крышей военного атташе в Веллингтоне?
— Базиль Шерро, мсье полковник.
— Дипломатический иммунитет поможет ему перевезти в Порт Ауэрто чемоданчик со всем необходимым для выполнения задания.
— Я все понял, мсье полковник!
— Отправить исполнителей надо немедленно, пока ситуация не изменилась. Ведь наши бывшие коллеги не дураки и прекрасно понимают, какую реакцию повлечет столь широкая огласка в прессе. И вы отправляйтесь на место, но в контакт с подчиненными не вступайте до специального указания. Наблюдайте со стороны и передавайте мне точную объективную информацию!
— Есть! — Пьер Фуке наклонил голову, четко повернулся и вышел из кабинета. Он был образцовым служакой и всегда точно выполнял приказы, поэтому полковник снисходительно относился к его неряшливой внешности.
Оправившись от чуть не ставшего трагическим «казуса», Гафур пригласил сержанта Уоллеса пообедать, предложив ему, как местному жителю, самому выбрать хороший ресторанчик. Энтони, конечно, привел его в «Веселый попугай», гарантировав свежайшие продукты и отличное качество блюд.
И действительно, филе королевской макрели, запеченное на углях, фаршированная фруктами птица киви и ассорти из телятины, ягнятины и оленины были великолепны. Обед удался, застолье складывалось легко и приятно, но дружеской сердечности и теплоты Уоллесу добиться не удавалось. Араб был строг, подтянут, он доброжелательно улыбался, оказывал подчеркнутое уважение своему гостю и благодарно принимал знаки внимания с его стороны, но между ними словно существовала некая прозрачная стена… Возможно, это объяснялось природной сдержанностью Гафура, возможно — спецификой его многолетней работы у шейха, а скорее — обе причины переплетались, и он просто выполнял обязательный ритуал благодарности своему спасителю.
Задача усугублялась тем, что Гафур не пил. Больше того, даже предложение хорошего виски или коньяка могло быть воспринято как оскорбление, которое положило бы конец их только зарождающимся неформальным отношениям. Поэтому Уоллес вел себя очень осторожно, как, впрочем, всегда при вербовочных подходах, объекты которых очень часто скользят к финалу по желобу, обильно смоченному элитным алкоголем. Приходилось пробовать другие наживки, но Гафур отказался от сложной ловли меч-рыбы, от охоты на оленя и горного винторогого козла, не захотел съездить к целебным горячим источникам или осматривать другие местные достопримечательности.
Дело спас Старый Педро, который учтиво подошел к ним, чтобы поздороваться. Необычный наряд старого испанца, а особенно торчащая за кушаком огромная наваха, неожиданно вызвали у Гафура живой интерес. Оказалось, что араб увлекается этнографией, и в ближайшие полчаса он задал больше вопросов, чем за все дни общения с Уоллесом. А дон Педро с большим удовольствием подробно на них отвечал, между делом упомянув о том, что испанцы — самый древний народ на Острове после маори, которые до сих пор живут по первобытным законам и едят человечину.
— Да неужели?! — воскликнул араб, потеряв свою обычную невозмутимость, и Уоллес почувствовал, что невидимая стена между ними с треском лопается. — А очень трудно попасть к этим маори? Но так, конечно, чтобы они нас не съели?!