ы любые земляки, встретившись в далеких от родины странах. Он даже сел к ним за стол и заказал бокал вина. Этот бокал был выпит за случайную встречу, дружбу и благополучие, которое, увы, не поджидало всю четверку участников в ближайшем будущем.
Через несколько минут Жаккар встал и, дружески попрощавшись, вышел, оставив пакет под столом. Он направился по направлению к гостинице, и Гальяно догнал его в конце недлинного квартала.
Убедившись, что вокруг все спокойно, Гийом и Робер, сунув пакет в неброскую черную сумку, тоже вышли из бара. Но им не дали далеко уйти. Сразу же, как только они переступили порог, со всех сторон налетели неизвестно откуда взявшиеся парни, незнакомые, но легко узнаваемые ликвидаторами по повадкам, телосложению и способу действий. Это были хищники из такой же, как они, стаи. Они мгновенно опрокинули французов на землю и сели сверху, блокировав руки и ноги. Сопротивление было бесполезно: только в кино особо изощренные террористы и убийцы уходят от подготовленных и продуманных засад. В жизни такое если и случается, то настолько редко, что и говорить об этом не имеет смысла.
Короткую возню не заметили ни покупательницы рыбы, ни сидящий спиной к происходящему дон Педро. Только человек в капюшоне проследил взглядом, как задержанных быстро и умело завели в расположенный рядом полицейский участок, после чего, прервав собеседника на полуслове, извинился и быстро пошел следом за Гальяно с Жаккаром, которым позволили отойти на достаточно большое расстояние, чтобы два одновременных захвата не бросились в глаза случайным прохожим. Неизвестно, как насчет случайных прохожих, но Пьер Фуке успел сократить дистанцию настолько, чтобы заметить, как его коллег с заломленными руками запихивали в обычный микроавтобус без каких-либо специальных опознавательных знаков.
Через несколько минут, в далеком Париже, полковник Кассе узнал, что операция, которой он руководил, грубо прервана. Точнее — сорвана, провалена, потерпела крах… Как ни удивительно, туманное предсказание вождя Кахуранги оправдалось, хотя и не на сто процентов.
Пьер Фуке, который не «засветился» ни при каких контактах, так и остался невидимым для местной контрразведки и спокойно вернулся в Париж, не оставив в Порт Ауэрто никаких воспоминаний о своем пребывании. Кроме, пожалуй, одного: Старый Педро несколько дней возмущенно рассказывал всем желающим, да и нежелающим тоже, о невоспитанных ослах, которые вначале пристают к занятым людям с дурацкими вопросами, а потом убегают, как клюнутые в задницу. Но к нему, как всегда, никто не прислушивался.
Обещание Бауэра обеспечить безопасность семьи Уоллес так и осталось на словах, потому что заверения — это одно, а выделение личного состава для непредусмотренных штатным расписанием постов — совсем другое. Правда, возможно, начальник полиции обладал сверхъестественными способностями и, подобно богу маори Туматауэнку, обеспечивал неприкосновенность их фермы и жилища нематериальными силами и незримыми исполнителями, но опытная кулинарка Оливия на это не надеялась и перепоручила охрану своим сотрудникам. Мужчины, у кого имелось оружие, теперь находились на территории с ружьями за плечами, остальные стали носить знаменитые навахи, или держать под рукой вилы с топорами. Женщины проявляли бдительность и внимательно следили за окрестностями.
Когда к ферме подъехал черный джип «Лендкрузер», на него сразу обратили внимание. Коренастый мужчина в куртке из плащовки и надвинутой на глаза шляпе упруго выпрыгнул из кабины и направился к воротам, где его встретил ветеринар Роджер — здоровенный итальянец, с короткой двустволкой за спиной. На его исторической родине, в Сицилии, такие назывались лупарами и, хотя использовались для охоты на волков, вошли в историю как традиционное оружие мафии.
— Что вы хотите, мистер? — вежливо спросил Роджер, но вопрос прозвучал грозно, и не только из-за могучего телосложения: все утро он кастрировал баранов и, наверное, излучал соответствующие биоволны.
Приезжий молча полез в карман и вытащил зеленую карточку, которая цветом наводила на мысль о борцах за экологию. Однако строгая фотография в униформе, красная полоса по диагонали и надписи достаточно крупным черным шрифтом говорили о другом: это было удостоверение оперативного сотрудника SIS — новозеландской контрразведки.
— Меня зовут Джон Батлер, — представился он. — Мне нужна миссис Оливия Уоллес.
Роджер шагнул в сторону, пропуская неожиданного визитера на территорию, а сам пошел звать хозяйку. Через несколько минут Джон Батлер с Оливией сидели в беседке, в дальнем углу фермы. Нельзя сказать, что они разговаривали, потому что Оливия настороженно слушала, а контрразведчик неспешно говорил о делах, на первый взгляд не касающихся ни хозяйки, ни ее фермы.
Начал он с того, что показал несколько фотографий.
— Вы знаете этих людей?
Хозяйка фермы внимательно рассмотрела каждую, и видно было, что она добросовестно и искренне хочет помочь контрразведке. Но ей это не удалось.
— К сожалению, нет! — Она покачала головой.
На самом деле своих сослуживцев Пьера Гальяно и Анри Жаккара она знала хорошо, одного из законспирированных ликвидаторов полковника Кассе встречала как-то на лихих перекрестках специальных заданий. Но не могла понять, что это означает…
Пока она думала, Джон Батлер убрал фотографии в тонкую черную папку и, будто бы рассказывая интересную историю, продолжил:
— Вначале их было двое. Они дежурили в «Веселом попугае», и еще двое принесли им кое-что…
Он положил на стол еще одну фотографию. Оливия сразу же узнала специальный набор ликвидаторов. Но тоже изобразила совершенно невинную реакцию далекой от подобных проблем женщины.
— Я люблю хорошее мыло! — воодушевленно воскликнула она. — Но таким уже давно не пользовалась, даже думала, что его перестали выпускать.
— Выпускают, выпускают, — успокоительно произнес Батлер. — Если захотите, я вам достану. А как все остальное? Этим не приходилось пользоваться?
— Странное соседство… Мыло, ручки, оружие…
— Да, здесь много странностей. Вот что мы нашли у них при аресте. — Он положил на стол фотографии самой Оливии — портретные в анфас и профиль, несколько репортажных снимков на улице Парижа. Судя по всему, это были старые фотки, сделанные еще в ее прошлой жизни.
— Как вы думаете, почему у этих людей оказались ваши фотографии? А, кстати, и вот эти. — Он положил снимки фермы и коттеджа.
— Я понятия не имею, — удивленно ответила Оливия. — Может быть, это как-то связанно с тем случаем, когда на меня напали беглые арестанты? Конечно, у их друзей есть основания предъявлять претензии. Я же была вынуждена застрелить нападавших…
— Знаю, знаю, — покивал Батлер, то ли одобрительно, то ли скорбно. — «Вальтер», четыре выстрела, четыре попадания, четыре трупа — блестящий результат. Я бы так не смог!
— Наверное, мне просто повезло…
— Возможно. Но такое везение случается крайне редко, а значит, может служить идентификационным признаком!
— Что это значит?
— Я распорядился поискать в информационных базах все случаи, когда «вальтер» давал такие же блестящие результаты. И знаете что? Поиск оказался небезуспешным! Восемь лет назад, в Африке, убит террорист. Выстрел из «вальтера» с восьми метров, точно в лоб. У него в руке тоже имелось оружие: взведенный «Кольт 1911», более мощный, чем «вальтер», но он ему не помог… А шесть лет назад два вооруженных члена «Черных пантер» убиты в Ливане. «Вальтер», десять метров, попадания в сердце. Неизвестный противник их опередил. Или опередила — некоторые свидетели видели быстро уходящую женщину. Тоже стреляли из «вальтера»… Вы не хотите ничего сказать?
— Хочу. «Вальтер» хорошее оружие, они выпущены миллионами штук и распространены по всему свету.
— Да, их действительно много. Но в последнее время ими уже не часто пользуются. На смену устаревшим образцам приходят новые — не только в оружейном деле. И в авиации, и в связи, и даже в домашнем хозяйстве. Микроволновка, которая продавалась тридцать лет назад, уже давно вытеснена многофункциональным устройством, в котором есть и СВЧ печь, и гриль, и духовка…
— Вы хорошо разбираетесь в кухонном оборудовании, — похвалила Оливия. — Как раз такую я и купила себе в бар!
— Спасибо. — Батлер кивнул. — Но мне показалось, что, если сравнить пули и гильзы по тем давним случаям, то окажется, что они выпущены из одного пистолета…
Она пожала плечами.
— Вполне возможно! Сферы террора и антитеррора ограничены. Как в кулинарии. Я, например, знаю почти всех кондитеров Острова. И все их рецепты.
— Но те трое не были кулинарами, и вряд ли их убили из-за рецептов… А интересно, не из вашего ли пистолета там стреляли?
— Это вряд ли, — сказала Оливия, усмехнувшись. — Даже больше того, я уверена на сто процентов, что совпадений не будет. Во-первых, мой я купила всего три года назад в Порт Ауэрто ла Пейро. Во-вторых, я его никому не давала…
— Он у вас и сейчас при себе?
— Да.
— И, если не ошибаюсь, под кофточкой у вас пулезащитный жилет? — Он внимательно осмотрел фигуру хозяйки.
— Вы наблюдательны!
— Чего-то боитесь?
— Только что я вам сказала, что опасаюсь мести за убитых бандитов!
— Хорошо! — кивнул Батлер. — Вернемся к нашей беседе. Значит, стволы разные. Такая предусмотрительность похвальна. Но вы же знаете, что не только орудие — способ действий, это тоже опознавательный признак. Modus operandi system!
— Боюсь, я плохо разбираюсь в этих вещах, — сказала Оливия.
— Завидую! А я вот обязан заниматься всякими глупостями. И очень часто за ними прячутся вполне рациональные и продуманные действия! Так вот, я стал сопоставлять факты… Задержанные — французы. Те, кто передавал им фотографии и средства убийств, — тоже французы. Проверка по их адресам и местам работы показала, что это просто прикрытие, легенда. По нашим данным, все они работают на военную разведку Франции. Как, впрочем, работали на нее и два офицера — мужчина и женщина. Три года назад они оставили службу, изменив присяге и Французской Республике.