Эхо последнего выстрела гулко прокатилось над водной гладью. Все было кончено…
Уже стемнело. Исчезли чайки. Дельта раскинулась так широко, как будто они уже вышли в море, и только виднеющиеся по правому борту редкие огоньки показывали, что берег находится в пределах прямой видимости. Хотя это был технический район и, кроме электростанций и небольших заводиков по переработке мусора, там ничего не было.
На палубе творилось что-то невообразимое: тела убитых, кровь на тиковых досках, разбитые пулями стаканы на столе, отверстия в стенах рубки… Досталось даже скульптуре «Неизвестная красавица»: две пули попали ей в голову и одна в грудь. Мрамор выдержал удары, но сколы остались, как будто настоящие раны. Наверное, Раджешь мог бы как-то исправить дело, а может быть, и нет — спросить у него было невозможно: он лежал ничком, подвернув голову под руку, как птица под крыло.
Веселая компания перестала существовать. Не потому, что рассорилась, а в чисто физическом смысле: из восьми человек в живых остались трое. Флетчер вообще не получил ранений, потому что в него никто не стрелял, выпущенные в Киру пули попали в ее статую, но больше всего повезло бывшему «черному леопарду»: оказалось, что мощный выстрел из магнума пришелся в памятный сувенир — золотую зажигалку «Ронсон», которая и отклонила пулю. Конечно, поверхностная рана сильно кровоточила, и еще одно ребро было сломано, но такие мелочи можно не принимать во внимание. А если бы не «Ронсон», он бы бездыханно лежал рядом с другими… Хотя сам он знал, что дело не в зажигалке, а в покровительстве Великого Духа, который сохранил его и направил руку «Виктора» на спасение могущественной горуньи…
Кира об этом не догадывалась, она сидела на палубе возле бездыханного Жака Бойера и держала его за расслабленную кисть. В плохом кино бывший муж открыл бы глаза и сказал что-нибудь трогательное и берущее за душу, а может, даже и исцелился бы самым чудесным образом. В хорошей жизни он не открывал глаз, так как был убит наповал. Хотя можно ли назвать такой конец хорошим, вопрос очень спорный. Во всяком случае, у Киры на глаза навернулись слезы. Но она понимала: перестрелка предполагает два варианта: или ты застрелил противника, или он тебя. Бывшая наставница, которая бы сказала это вслух, лежала ничком и тоже молчала: в этой партии им с «Виктором» достались проигрышные карты — иначе на их месте лежали бы другие люди… Причем ее карта оказалась проигрышной вдвойне, ибо сдал ее тот человек, от которого она этого не ожидала и который, как выяснилось, в таинственных глубинах души любил свою первую жену больше, чем вторую… Белая «балетка» слетела с ноги «Сьюзен» и лежала подошвой вверх в метре от своей хозяйки, но та не была босоногой — прозрачный гольфик облегал ступню с безупречным педикюром — она и после смерти демонстрировала верность своим принципам и выглядела как леди, а не какая-нибудь простушка…
Кира поднялась, ощупывая себя и не веря, что осталась невредимой. Она не уловила всех нюансов перестрелки и считала, что «Сьюзен» застрелил Мадиба.
— Тебе повезло! — сказал Роджер. — Твои пули приняла статуя!
— Да, — кивнула она. — Это благодаря Мадибе. Он меня спас.
Мадиба хмыкнул. У него было свое представление о том, кто спас Киру и принял на себя ее пули, кто подставил зажигалку под мощный боеприпас магнума… Но раз она считает, что спаситель он, — то не следует ее разубеждать!
— А я в него стрелял! — сокрушенно воскликнул Флетчер. — Я думал, что он с ними заодно!
— С кем «с ними»? — спросил Мадиба.
— Я не знаю. Все происходило так быстро. А я уже давно не служу там, где нужно быстро ориентироваться и принимать безошибочные решения. Куда я вам попал?
— В бок. — Мадиба потрогал под пиджаком набухшую кровью рубашку. — У меня две поверхностные раны. Ничего серьезного нет, но нужна перевязка…
— Я вылечу вас и все возмещу! — воскликнул Роджер. — Джордж, Джордж!
Откуда-то появился растерянный стюард.
— Извините, мистер Флетчер. Без оружия я не мог ничего сделать…
— Ладно, — отмахнулся Роджер. — Ты ж у нас за врача. Давай, окажи помощь этому джентльмену.
Джордж сбегал за аптечкой и принялся со знанием дела обрабатывать «леопарду» раны. Тем временем на палубу высыпала вся команда: кок, матрос, рулевой. Они ужасались и бесцельно суетились. Мадиба крутил в руках изуродованную зажигалку.
— Вы поживете у меня, пока все заживет, — сказал Флетчер. — А потом я помогу вам отправиться куда надо. Если захотите, можете остаться в Лондоне. У меня есть необходимые связи, чтобы вас хорошо устроить!
Но Мадиба только покачал головой:
— Спасибо! Боюсь, что здесь мои проблемы не закончатся, а только начнутся…
— Ладно, пора возвращаться. Все по местам!
«Стелла», описав широкий полукруг, направилась обратно. С неба яхту и ее пассажиров — живых и мертвых — задумчиво рассматривали звезды.
— Пойдем вниз, — предложила Кира. — Я не могу этого видеть.
— Пойдем, — кивнул Флетчер. — Надо сообщить в полицию.
— Вначале надо придумать, что им сказать, — заметила Кира.
— Верно, — сказал Мадиба и бросил за борт свой «смит-вессон». — Надо сказать правду!
Через полчаса Кира позвонила Амелии Крайтон.
— Как поживаешь, девочка? Прекрасно! Ну, я подготовила для тебя еще шаг на следующую ступеньку успеха! Да, да. Сенсация номер один, и ты получишь ее первой! Подъезжай в Бриджмаршевскую марину и жди яхту «Стелла». Не благодари, я же твоя учительница…
Следующие дни Кира и Флетчер не исчезали со всех новостных каналов. Первой новую сенсацию сообщила миру Амелия Крайтон, впоследствии ее перепевали на разные лады менее удачливые охотники за новостями. Выглядела эта история следующим образом:
«Уважаемый бизнесмен, владелец сталелитейных заводов Роджер Флетчер купил на аукционе „Кристис“ скульптуру Королевы Бала Цветов Киры Быстровой. Но эта покупка имела трагические последствия: международные авантюристы — разыскиваемые новозеландской полицией супруги Уоллес, и два американца, которые, прикрываясь личиной посредников в бизнесе, на самом деле являлись экономическими мошенниками, — решили завладеть этой скульптурой и проникли на яхту господина Флетчера. Поэтому прогулка по Темзе, которую благодарные покупатели хотели провести с известным скульптором Раджешем Рачапалли и продавцом, имя которого не оглашается, превратилась в кошмар. На них было совершено нападение, вспыхнула перестрелка, в которой нападающие, находившиеся в сильном опьянении, перестреляли сами себя. Но, к сожалению, погиб и сам скульптор, и теперь некому удалить пулевые отметины на статуе Киры Быстровой. Впрочем, по мнению экспертов, эти отметины, с их историей, включенной в сертификат статуи, сделают ее только дороже.
Впрочем, эта история имела и благоприятные последствия. Роджер Флетчер предложил Кире Быстровой выйти за него замуж, на что прототип „Неизвестной красавицы“ дала свое согласие…»
Банк Deposit Suisse, который располагался в Цюрихе, на Банхофштрассе, 16, как и все подобные учреждения в Швейцарии, производил впечатление могучей, несокрушимой столетиями, ураганами и землетрясениями, а тем более экономическими катаклизмами скалы. Это было высокое, четырехэтажное здание из мрачного темного гранита, с узкими, вытянутыми вверх окнами, которые даже не имели решеток, ибо любой злоумышленник понимал, что вскрыть это окно будет самоубийственной задачей.
Черный «БМВ-7» мягко затормозил у центрального входа, водитель в униформе и фуражке распахнул задние двери, выпуская мужчину и женщину в практичных дорожных костюмах. Они прошли сквозь вращающуюся дверь в просторное лобби, заставленное глубокими кожаными креслами и небольшими столиками наподобие журнальных. От расположенной в глубине светлого зала стойки им навстречу направился учтивый, но серьезный клерк средних лет, в очках, с гладко приглаженными и зачесанным на пробор седеющими волосами.
— Как пройти в сейфовый зал, друг мой? — дружески-покровительственно обратился к нему Флетчер. Этот тон сыграл роль визитной карточки серьезного человека, служащий наклонил голову, демонстрируя идеально ровный пробор.
— Я провожу вас, мистер! Но туда может войти только один человек, обладатель пин-кода. Леди может посидеть здесь и выпить чашечку кофе.
— Спасибо, дружище! Я посижу, а дама пройдет с вами.
— Как вам будет угодно. Прошу вас, миссис!
Кира последовала за ним. По стертым за несколько столетий ступеням они спустились в подвал и остановились у глухой стальной двери с мигающими у замкового устройства разноцветными лампочками. Она вынула из крохотной сумочки и вложила в небольшую щель маленькую карточку, которая еще не так давно находилась в ее же статуе. Коротко прожужжал считывающий механизм, красная лампочка погасла, на небольшом дисплее появилась цифра восемь, а зеленая перестала мигать и загорелась ровным светом, как бы приглашая к дальнейшему продвижению. Щелкнул замок.
— Прошу вас, миссис! — повторил клерк, с усилием распахивая дверь. Они оказались в небольшом помещении, стены которого состояли из десятков угрюмых сейфов, которые пристально и недоброжелательно рассматривали вошедших.
Клерк остался у входа, а Кира прошла вдоль стальных хранилищ, нашла дверь с цифрой 8 и вставила свой цифровой ключ в приемное отверстие замка. Снова жужжание, снова щелчок, и снова приглашающе загорелась зеленая лампочка. Дверца подалась довольно легко, открывая внутренности сейфа номер восемь. Автоматически загоревшаяся лампочка осветила его содержимое. Выглядело оно довольно скромно — из трех полок занята только одна, да и то не полностью: на ней лежали четыре блока затянутых в прозрачный пластик пятисотевровых купюр. В каждом блоке десять пачек, в каждой пачке сто купюр.
«Два миллиона, — мгновенно определила Кира. — На точку контактов хватит…»
— Какие пожелания, миссис? — спросил от двери клерк. — Нужны сумки и охрана? Или требуется открыть счет? А может, нужно сделать перевод?