Пиндар, ВакхилидОды, фрагменты
ПИНДАР
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ПИНДАРА[1]
(1) Пиндар, поэт, был фиванец из Киноскефал (это деревня в фиванской земле), сын Даифанта[2]; впрочем, иные называют его отца Пагондом, а иные ведут его от Скопелина, иные же утверждают, что Скопелин приходился ему дядею и был флейтистом, у которого Пиндар и учился его искусству. Матери же его имя было Клеодика или, как иные пишут, Кледика.
(2) В детстве своем Пиндар, как о том сообщают Хамелеонт и Истр[3], охотился на Геликоне и от большой усталости заснул, и пока он спал, к устам его прилетели пчелы[4] и сделали там свои соты. А иные говорят, будто это во сне ему привиделось, что рот его полон меда и воска, и оттого-то он обратился к стихотворству.
(3) Учился он, говорят, в Афинах, то ли у Агафокла, то ли у Аполлодора[5]; и будто бы этот последний, отъезжая с хором на чужую сторону, доверил свое училище подростку Пиндару, и тот так хорошо управился, что сделался помощником учителя. А потом, когда он поименовал Афины «оплотом Эллады»[6], то фиванцы наложили на него пеню в тысячу драхм, но афиняне за него их выплатили,
(4) Был он не только поэт, дивно одаренный, но и человек, любезный богам. Так, бога Пана видели между Кифероном и Геликоном, певшего Пиндаров пеан, и за это Пиндар сложил названному богу песню с благодарением за такую честь; начало же той песне — «О Пан, блюдущий Аркадию, хранитель святых оград…» Равным образом и Деметра, явившись в сновидении, упрекнула его, что из всех богов он ей одной не воспел славу; и он сложил ей песню, начало которой такое: «Державная утвердительница уставов…»[7]
(5) Павсаний, царь лакедемонян, сожигая Фивы, на доме его написал: «Крова Пиндара-поэта пусть никто не смеет жечь!» — и дом его один остался невредим[8], а ныне в нем заседают фиванские старейшины. Равным образом и в Дельфах[9] пророк перед тем, как запирать храм, ежедневно возглашает: «Пиндар-песнопевец да явится к божией трапезе!»
(6) Родился он в день Пифийского праздника, как сам о том говорит: «Пятилетний праздник[10], бычий скотогон, когда в первый раз я уснул, запеленутый любимец…» А через паломников, отправлявшихся к Аммону[11], Пиндар, говорят, испросил себе того, что лучше всего для человека[12], и после этого в тот же год скончался.
(7) По времени он совпадает с Симонидом, но как младший со старшим: у обоих есть упоминания о делах друг друга. В самом деле, Симонид писал о Саламинской битве, а Пиндар упоминает царствование [Ксеркса][13]. И оба они вместе были при Гиероне, тиране Сиракуз.
(8) Женат он был на Мегаклее, дочери Лисифея и Каллины; от нее он имел сына Даифанта, для которого написал песнь на дафнефории[14], и двух дочерей, Протомаху и Евметиду.
(9) Написал он семнадцать книг: гимны, пеаны, дифирамбов две книги, просодиев две книги, парфениев две книги, да еще третью с так называемыми отдельными парфениями[15], гипорхем две книги, энкомий, френа и эпиникиев четыре книги.
(10) На смерть его есть такая эпиграмма:
Пиндара дочь Протомаха и умная с ней Евметида
По опочившем отце громкий воздвигнули плач
В пору, когда из аргивской земли[16] принесли к ним останки
Отчие, в урну собрав на чужедальнем костре.
Изречения Пиндара
Пиндар-песнопевец, когда его спросили, что острее пилы, ответил: «клевета».
Случившись в Дельфах и будучи спрошен, что у него есть для жертвы Аполлону, он сказал: «пеан».
Когда его спросили, почему Симонид поехал в Сицилию к тирану, а он не желает, Пиндар ответил: «потому что хочу жить для себя, а не для другого».
Когда его спросили, почему он не выдает дочь за человека благополучного, он ответил: «надобен муж, который не только благополучен, но и впредь будет благополучен».
Когда его спросили, почему он песни пишет, а петь не умеет, он ответил: «ведь и корабельных дел мастера умеют кормило сделать, а не умеют им править».
О природоиспытателях говорил он, что они срывают незрелые плоды мудрости.
ОЛИМПИЙСКИЕ ПЕСНИ[17]
1. <«Пелоп»>ГИЕРОНУ СИРАКУЗСКОМУи коню его Ференику на победу в скачке.[18]Год — 476.
1с Лучше всего на свете —
Вода[19];
Но золото,
Как огонь, пылающий в ночи,
Затмевает гордыню любых богатств.
Сердце мое,
Ты хочешь воспеть наши игры?
Не ищи в полдневном пустынном эфире
Звезд светлей, чем блещущее солнце, 5
Не ищи состязаний, достойней песни,
Чем Олимпийский бег.
Лишь отсюда многоголосый гимн
Разлетается от мудрых умов,
Чтобы славить Кронида 10
У блаженного очага Гиерона —
1а Гиерона, который владеет
Скиптром правосудия в стадообильной Сицилии,
Гиерона, у которого в житнице —
Наливные колосья всех добродетелей,
Гиерона, который блещет
Славословием песнопений
Среди нашего веселья на его гостеприимном пиру. 15
Сними же с гвоздя
Дорийскую лиру,
Если в душу скользнула сладкою заботою
Радость о Писе и о Ференике[20],
Который, мчась при Алфее, 20
Не касаем бичом,
Причастил победе своего господина —
1э Царя Сиракуз,
Любителя конеборств.
Слава Гиерона сияет
В этом славном мужами поселенье лидийского Пелопа —
Пелопа, которого полюбил держатель земли Посидон, 25
Когда Клото воздвигла его из чистой купели
С плечом, блиставшим слоновьей костью.
…Но нет[21], это сказки:
Ведь так часто людская молва
Переходит за грани истины;
И сказания, испещренные вымыслами,
Вводят в обман.
2с Ведь Харита, 30
Подательница всего, что нам мило,
Столько уж раз
Представляла нам неверное верным!
Нет: бегущие дни — надежнейшие свидетели:
Человек о богах 35
Должен говорить только доброе,
И на нем не будет вины.
Пелоп, сын Тантала!
Я скажу о тебе иное, чем предки:
Я скажу, что некогда твой отец,
Созывая богов на милый Сипил,
Благозаконно
Воздавал им пиром за пир, —
И когда-то сверкающий трезубцем бог 40
Схватил тебя и унес,
2а Ибо страсть придавила его сердце.
На своих золотых конях
Он вознес тебя к Зевсу в небесный широкославный чертог,
Где такая же страсть поселила потом Ганимеда[22]. 45
Ты исчез,
И люди искали, но не нашли тебя для матери;
А завистник-сосед
Стал, таясь, рассказывать людям,
Как в воду, кипящую на огне,
Острым изрубленное ножом,
Падало тело твое,
Как делили его за столом на куски и ели. 50
2э Нет!
Я не смею назвать людоедами богов!
Слишком часто кара настигала богохульников.
Если олимпийцы чтили когда-нибудь смертного
Это был Тантал;
Но не мог он переварить своего великого счастья — 55
За великую гордыню понес он от вышнего Отца
Величайшую казнь:
Исполинский камень, нависший над лбом.
Он рвется его свалить,
Он забыл блаженный покой, 60
3с В безысходной жизни он окутан мучением,
Четвертым к трем[23] —
Потому что он похитил у вечноживущих
Для сверстных себе[24] застольников
Нектар и амвросию,
В которых было бессмертье. 65
Неправ,
Кто надеется, человек, укрыться от ведома бога!
Оттого-то
И вернули его сына бессмертные
К кратковременной доле жителя земли.
А когда расцвели его годы,
Когда первый пух отемнил его щеки, 70
Он задумался о брачной добыче,
3а О славной Гипподамии, дочери писейского отца.
Выйдя к берегу серого моря,
Он один в ночи
Воззвал к богу, носителю трезубца,
К богу, чей гулок прибой, — 75
И бог предстал пред лицом его.
Сказал Пелоп:
«Если в милых дарах Киприды
Ведома тебе сладость, —
О Посидон!
Удержи медное копье Эномая,
Устреми меня в Элиду на необгонимой колеснице,
Осени меня силой! 80
Тринадцать мужей, тринадцать женихов[25]
Погубил он, отлагая свадьбу дочери:
3э Велика опасность, и не для робкого она мужа, —
Но кто и обречен умереть,
Тот станет ли в темном углу праздно варить бесславную старость,
Отрешась от всего, что прекрасно?
Испытание это — по мне,
А желанная победа моя — от тебя!» 85
Он сказал —
И слова его были не праздными.
Для славы его
Дал ему бог золотую колесницу и коней с неутомимыми крыльями[26].
4с Он поверг Эномаеву мощь,
Он возлег с его дочерью,
И она родила ему шесть сыновей,
Шесть владык, блистающих доблестью.
А теперь, 90
Почитаемый ярью кровавых возлияний,
Он почиет[27] у Алфейского брода,
И несчетные странники стекаются к его могиле
Помолиться у алтаря. 95
Но слава его,
Слава Пелопа
Далеко озирает весь мир с Олимпийских ристалищ,
Где быстрота состязается с быстротой
И отважная сила ищет своего предела;
И там победитель 100
До самой смерти
Вкушает медвяное блаженство
4а Выигранной борьбы, —
День дню передает его счастье,
А это — высшее, что есть у мужей.
А мой удел —
Конным напевом, эолийским ладом
Венчать героя. 105
Я знаю:
Никого из ныне живущих,
Столь искушенного в прекрасном, столь превосходного в могуществе,
Не прославим мы складками наших песен.
Некий бог, пекущийся о твоих помышлениях,
Бдит и над этим твоим признанием, Гиерон. 110
Если он не оставит тебя —
Я верю, что я вновь еще сладостней прославлю
4э Стремительную твою колесницу[28],
Проложив колею благодетельной хвалы
По склонам издали видного Крония:
Самую крепкую стрелу свою
Муза еще не сработала для меня. 115
Разным людям — разное величие;
Высочайшее из величий — венчает царей;
О, не стреми свои взоры еще выше!
Будь твоей долей —
Ныне попирать вершины;
А моей —
Обретаться рядом с победоносными,
Первому во всем искусстве перед эллинами.
2. <«Острова Блаженных»>ФЕРОНУ АКРАГАНТСКОМУ,сыну Энесидама, на победу в колесничном беге.[29]Год — 476.
1с Песни мои, владычицы лиры[30],
Какого бога,
Какого героя,
Какого мужа будем мы воспевать?
Над Писою властвует Зевс;
Олимпийские игрища учредил Геракл
От первин победы[31];
Но воскликнем мы ныне о Фероне, 5
Ибо победоносна была его четверня.
Он милостив к странствующим,
Он оплот Акраганта,
Он цвет от корня достопрославленных предков,
Блюстителей города;
1а Много вынесши духом,
Они обрели это священное обиталище над рекой,
Они стали зеницей Сицилии,
Время и Судьба бодрствовали над ними, 10
Осыпая богатством и благом
Родовую их доблесть.
И ты, Зевс,
Сын Крона и Реи,
Восседающий на престоле Олимпа,
Над вершиною игр у Алфейского брода,
Тронься моею песней
И оставь им в твоей милости отчие поля —
1э В роды и роды. 15
Все, что было, и правое и неправое,
Не станет небывшим,
Не изменит исхода
Даже силою Времени, которое всему отец[32];
Но милостивый рок может погрузить его в забвение.
Нестерпимая боль, укрощенная, умирает,
Заглушаясь радостями удач, 20
2с Когда Доля, ниспосланная от бога,
Возносит наше счастье до небес.
Такова и повесть о царственных дочерях Кадма[33]:
Тяжкое претерпели они;
Но бремя горя ниспало с их плеч 25
Пред силою блага.
Длиннокудрая Семела, пав от громовой стрелы,
Вновь жива на Олимпе,
Где любит ее Паллада[34],
Любят Музы,
Вдвое любит родитель Зевс,
И больше всех любит сын ее, повитый плющом. 30
2а А в пучине,
Средь Нереевых дочерей,
Ино
Обрела негаснущую жизнь на вечные века.
Не предуказан смертным
Час их смерти;
Доживем ли до заката спокойного дня,
Детища солнца,
Не нарушив его блаженства?
Радость и тягость,
Волна за волной, набегают на род человеческий, —
2э Это Доля, 35
Из рода в род блюдущая судьбу людскую,
Вместе с счастьем, даром богов,
Посылает людям и горе
Переменною чередой.
Так роковой сын Лаия[35]
Умертвил встреченного отца
Во исполнение древнего вещания пифии, — 40
3с И Эринния с пронзающим взором
Сокрушила братоубийством его воинственный род.
Но Ферсандр[36], пережив Полиника,
В новых битвах снискав себе новые почести,
Стал спасительным отпрыском для корня Адрастидов, 45
И плод его семени,
Сын Энесидама,
Достоин славы
В хвалебных песнопеньях и в бряцании лир.
В Олимпии
3а Он сам обрел свой победный дар;
У Пифона и на Истме
Вместе с братом[37], равным ему во славе,
Увенчала его общая Харита 50
За двенадцать пробегов колесничной четверни.
Счастье победы
Смывает труд состязанья.
Богатство, украшенное доблестью,
Ведет мужа от удачи к удаче, от заботы к заботе,
3э Сияет звездой, 55
И нет сияния, свойственнее человеку,
Владея таким уделом,
О, если бы знал человек грядущее!
Если бы знал он,
Как, миновавши смерть[38],
Презренные души тотчас постигаются карами!
За вину в этом царстве Зевса
Некто в преисподней изрекает роковые приговоры. 60
4с Лишь достойные мужи
Обретают беструдную жизнь
Там, где под солнцем вечно дни — как ночи и ночи — как дни.
Силой рук своих
Они не тревожат ни землю, ни морские воды,
Гонясь за прожитком; 65
Радостные верностью своей,
Меж любимцев богов
Провожают они беспечальную вечность;
А для остальных —
Муки, на которые не подъемлется взор.
4а Но те, кто трижды
Пребыв на земле и под землей,
Сохранили душу свою чистой от всякой скверны,
Дорогою Зевса шествуют в твердыню Крона[39]. 70
Остров Блаженных
Овевается там веяньями Океана;
Там горят золотые цветы,
Возникая из трав меж сияющими деревьями
Или вспаиваемые потоками.
Там они обвивают руки венками и цепями цветочными
4э По правым уставам Радаманфа[40], 75
Избранного в сопрестольники
Горним отцом, супругом Реи, чей трон превыше всего.
Там Пелей, там Кадм,
И туда вознесла Ахилла[41]
Мать его, тронув мольбами Зевсово сердце, — 80
5с Ахилла, которым повергнут
Гектор, столп Трои, незыблемый, непобедимый,
Ахилла, которым преданы смерти
Кикн и эфиоп[42], рожденный Зарей.
Много есть острых стрел
В колчане у моего локтя.
Понимающим[43] ясны их речи — 85
А толпе нужны толкователи.
Мудрый знает многое отроду —
А кому потребно ученье,
Те, как вороны[44],
Оба каркают болтливо и праздно
5а Против божественной птицы Зевса.
Сердце мое, нацель же свой лук без промаха.
В кого мы уметим,
Спустив прославляющие стрелы с тетивы милосердного духа? 90
В Акрагант ли
Обращу я заветное слово
Нескрытного моего ума?
Сто лет[45] не рождал этот город
Мужа, добрее к друзьям,
Мужа, щедрее в дарах, 95
5э Чем Ферон.
Пусть неправедная зависть восстает на хвалу,
И злоязычие безумцев
Тщится покрыть забвением славные дела, —
Неисчислимы пески,
И сколько отрады людям принес Ферон,
Кто в силах поведать?
3. <«Геракл Гиперборейский»>ФЕРОНУ АКРАГАНТСКОМУна праздник Феоксений в честь Диоскуров.[46]Год — 476.
1с Тиндаридам гостеприимцам
И Елене прекраснокудрой
Хочу я на радость
Почтить прославленный Акрагант,
Воздвигая эту песнь
Олимпийской победе Ферона
И его не знающих устали коней.
Муза встала рядом со мной,
Ибо мною обретен новоблещущий лад,
С дорийскою поступью[47] слаживающий праздничную речь. 5
1а В сини на этих кудрях
К богозданному зовут меня долгу,
Зовут меня слить
Перезвоны лир, переклики флейт и склад слов
По достоинству Энесидамова сына.
Это Писа велит мне начать,
Ибо от Писы разлетаются меж людей 10
Песни, причастницы бессмертных,
Спеша к тому, чьи кудри и лоб
1э Безупречный этолиец[48], судящий над эллинами,
Во исполнение древних Геракловых заветов
Осенил бледной красою оливы,
Которую некогда от тенистых истоков Истра[49]
Сын Амфитриона
Принес в Олимпию, —
Лучшую память Олимпийских игр. 15
2с Он принес ее от гипербореев,
Служителей Аполлона,
Умолив их словами разума[50]
Во имя святилища Зевса, славного по всей земле,
О дереве, осеняющем мужей и венчающем подвиги.
Алтари отца его уже освящены,
И луна, зеница сумерок, луна в золотой колеснице
Полным блеском сияла ему с небес, 20
2а Когда он утвердил
Святой закон пятилетних великих игр[51]
На алфейских склонах, достоянии бога.
Не цвела еще деревами
В Кронийской долине Пелопова земля,
И голый сад покорствовал солнечным острым лучам.
Это видел Геракл,
И дух устремил его в путь к Истрийским пределам. 25
2э Там дочь Латоны,
Стремительница коней,
Встретила его,
Пришедшего взять
Из теснин и извилистых недр Аркадии
По указу Еврисфея, по року отца
Златорогую лань,
Некогда обещанную Ортосии
Писаным обетом Таигеты[52].
3с В погоне своей
Он достиг земель, что за спиной у ледяного Борея,
Он застыл, увидав их деревья,
И сладкое желание обуяло его
Посадить их вокруг ристалищ,
Огибаемых в беге двенадцать раз.
И теперь он приходит, веселый,
На праздник свой,
Сопутствуемый богоподобными близнецами,
Которых носила Леда, широко подпоясанная мать, — 35
3а Ибо, отходя на Олимп,
Это им он вверил[53] свои состязания, диво для глаз,
В доблести мужей и в быстроте колесничных погонь.
И если сердце мое торопит меня воспеть
Славу Эмменидов[54], славу Ферона,
То это от конников Тиндаридов низошла она,
Потому что первыми из всех смертных
Эммениды их чтят у своих гостеприимных столов, 40
3а Благоговейным духом блюдя обряды блаженных.
Если лучшее в мире — вода,
Если достойнейшее из благ — золото,
То в доблестях людских — Ферон
Ныне достиг предела, коснувшись Геракловых столпов.
Дальнейший путь
Заповедан мудрому и немудрому.
Ни шагу, песнь моя!
Твой певец не безумен.
4. <«Эргин»>ПСАВМИЮ КАМАРИНСКОМУна победу в колесничном беге, чтобы петь в Олимпии.[55]Год — 452.
с Высочайший погонщик неутомимых громов,
Зевс,
Не твои ли Оры[56]
Пестрым напевом хороводных лир
Зовут меня в зрители высокой борьбы?
Успех друзей —
Сладкая весть, мгновенная радость добрым. 5
О Кронион,
Держатель Этны,
Обветренного бремени стоголового исполина Тифона,
Во имя Харит
Прими олимпийский победоносный запев,
а Немеркнущий отсвет широкосильной доблести. 10
Это — запев о колеснице Псавмия,
В писейском венке
Рвущегося взметнуть славу Камарины.
Бог, будь благ
Отныне к его мольбам[57]!
Псавмию — моя хвала:
Он щедр вскармливать скакунов,
Он рад привечать гостей, 15
Мысль его чиста,
Обращенная к миру, лелеятелю городов.
Ложь не увлажнит моих слов:
Испытание — проба людям.
э Не так ли
Рассеял поношения лемносских жен 20
Сын Климона[58],
В медных доспехах стяжав беговой победный венок,
Чтобы молвить Гипсипиле:
«Таков мой бег, —
А руки и грудь не слабей того; 25
Нередко
Неурочной порой приходит седина
И к юным».
5. («Камарина»)ПСАВМИЮ КАМАРИНСКОМУна победу в состязании на мулах, чтобы петь в Камарине.[59]
1с Высоких доблестей,
Олимпийских венков
Сладкое руно
Прими улыбчиво, дочь Океана[60]!
Это дары
Псавмия от упряжки неутомимых мулов.
1а Это он,
Возвеличивая многолюдный град
Твой, Камарина,
Шести двойным алтарям[61]
На празднествах величайших богов 5
Воздал почет
Закланными быками и пятидневными ристаниями[62]
1э На конях, на мулах и верхом.
В победе его — милая слава твоя,
В крике о ней — имя Акрона, его отца,
И его новозданной обители.
2с А ныне,
Воротясь от желанных пределов Эномаевых и Пелоповых,
Твой, Паллада[63], держательница городов, 10
Поет он священный лес,
И реку Оанис,
И озеро в берегах,
2а И державные русла, которыми Гиппарис орошает народ[64],
Быстро слаживая
Высоковерхий лес крепких зданий,
Из бессилия выводя на свет
Сонм сограждан.
2э Трата и труд, 15
Вечные приспешники доблести,
Борются за скрытый в опасностях подвиг.
За кем успех —
Тот и мудр во мнении людском.
3с Зевс-Спаситель,
Высокооблачный,
Ты, восседающий на Кроновом холме,
Ты, осеняющий широко текущий Алфей
И святую пещеру Иды[65]!
С мольбою
Под посвист лидийских флейт
Припадаю к тебе:
3а Да изощрится твой город славным мужествованием, 20
А ты, Псавмий,
Олимпийский победоносец,
Ликующий о Посидоновых скакунах,
Да пронесешь до смертной черты
3э Благодушную старость в кругу твоих сыновей.
Кто здравым орошен благом,
Довлеющее добро украшая хвалой, —
Тот не рвись достигнуть божественности.
6. <«Иам»>АГЕСИЮ СИРАКУЗСКОМУ,сыну Сострата из рода Иамидов и вознице его Финтию на победу в состязании на мулах, чтобы петь в Стимфале.[66]Послана с Энеем, учителем хора.Год — 472 или 468.
1с Золотые колонны
Вознося над добрыми стенами хором,
Возведем преддверие,
Как возводят сени дивного чертога:
Начатому делу — сияющее чело.
Олимпийский победоносец,
Блюститель вещего Зевесова алтаря, 5
Сооснователь славных Сиракуз[67], —
Какая минует его встречная хвала
В желанных песнях беззаветных сограждан?
1а Пусть ведает сын Сострата:
Подошва его — под божественной пятой.
Бестревожная доблесть
Не в чести
Ни меж пеших мужей, ни на полых кораблях; 10
А коль трудно далось прекрасное, —
Его не забыть.
Для тебя, Агесий,—
Та правая похвала,
Какую молвил Адраст
Над Амфиараем, вещателем Оиклидом:
Когда поглотила его земля на блещущих его конях,
1а Тогда над семью кострами[68] для мертвых тел 15
Пред стенами Фив
Сын Талая такое вымолвил слово:
«Горько мне о зенице воинства моего,
О том, кто был добрый муж
И прорицать, и копьем разить!»
А не это ли и твой удел,
О сын Сиракуз,
Предводитель нашего шествия?
Я не спорщик,
Я не друг вражде, —
Но великою клятвою поклянусь: это так; 20
И заступницами моими станут Музы,
Чья речь — как мед.
2с Запряги же мне, Финтий, мощь твоих мулов,
И пущу я колесницу по гладкому пути
К племени тех мужей!
Мулам ведом тот путь,
Ибо венчаны они олимпийским венком. 25
Пора мне распахнуть пред ними врата песнопений.
Пора мне предстать
Питане[69] у быстрого Еврота,
2а Где слился с ней (так гласит молва)
Посидон, сын Крона,
Чтобы родила она Евадну с синими кудрями[70]. 30
На груди укрыв свой девичий приплод,
В урочный свой месяц
Призванным прислужницам повелела она
Вверить дитя
Доблестному Элатиду[71],
Правящему над аркадянами в Фесане,
Дольщику алфейских поселений.
Вскормленная там, 35
От Аполлона познала она первую сладость Афродиты.
Но недолго таился от Эпита божий посев —
Несказанный гнев
Жгучею заботою стеснивши в сердце своем,
Он пустился к пифийской святыне
Вопросить о непереносимой своей обиде;
А она меж тем,
Развязав свой багряный пояс,
Отложив свой серебряный кувшин[72], 40
Под синею сенью ветвей
Родила она отрока, мудрого, как бог, —
Золотокудрый супруг, кроткая думами Илифия и Судьбы
Были при ней,
3с И скорые радостные роды
Извели Иама на свет из чрева матери его.
Терзаясь,
Оставила она его на земле,
И два змея[73] с серыми глазами 45
По воле божеств
Питали его, оберегая,
Невредящим ядом пчелиных жал.
А царь,
Примчавшись от пифийских утесов,
Всех в своем дому
Вопрошал о младенце, рожденном Евадной:
Говорил, что Феб — родитель ему,
3а Что быть ему лучшим вещуном над земнородными, 50
И что племени его не угаснуть вовек.
Так возглашал он, —
Но клятвенные встречал ответы,
Что никто не видел и никто не слышал
Младенца, рожденного уже за пятый день,
В камыше, в неприступной заросли
Таился он,
И лучами багряными и желтыми 55
Проливались на его мягкое тело
Ион-цветы,
Чьим бессмертным именем указала ему называться мать
Во веки веков.
3э А когда вкусил он от плода
Сладкой Гебы в золотом венце,
То, сойдя в алфейские воды,
Воззвал он к Посидону, мощному праотцу своему,
И воззвал он к лучнику, блюстителю богозданного Делоса,
О том, чтобы честь, питательница мужей,
Осенила его чело. 60
Ночь была, и открытое небо,
И в обмен его голосу прозвучал иной,
Отчий, вещающий прямые слова:
«Восстань, дитя,
Ступай вслед за вестью моей
В край, приемлющий всех!»
4с И взошли они на каменную кручу высокого Крония,
И там восприял Иам 65
Сугубое сокровище[74] предвидения:
Слух к голосу, не знающему лжи,
И указ:
Когда будет сюда Геракл,
Властная отрасль Алкидов, измыслитель дерзновенного, —
Утвердить родителю его
Празднество, отраду многолюдья,
Великий чин состязаний,
И на высшем из алтарей — Зевесово 70
Прорицалище.
4а С тех самых пор
Многославен меж эллинами род Иамидов:
Сопутствуемый обилием,
Чтящий доблесть,
Шествует он по видному пути.
Каждое их дело — свидетельство тому:
И завидуют хулящие
Тому, кому вскачь на двенадцатом кругу 75
Первому по чести излила Харита
Славную свою красоту.
Если предки, Агесий, матери твоей
У граней Киллены
4э Подлинно дарили в благочестии своем
Многие и многократные заклания
Ради милости Эрмия,
Вестника богов, в чьей руке — состязание и жребий наград,
Возлюбившего Аркадию, славную мужами, — 80
То это он
И тяжко грохочущий родитель его
Довершает твою славу, о сын Сострата,
Певучий оселок[75] — на языке у меня,
Слава его льется чудными дуновениями
Навстречу воле моей.
Мать моей матери[76] —
Цветущая Метопа из-под Стимфала;
5с Она родила Фиву, хлещущую скакунов, 85
Фиву, чью желанную воду я пью,
Пеструю хвалу сплетая копьеносным бойцам.
Возбуди же, Эней, сопоспешников твоих
Первым чередом воспеть девственницу Геру[77],
А вторым — попытать,
Не избудет ли правда речей моих
Старую брань: «беотийская свинья»[78]? 90
Ты — верный мой гонец,
Ты — скрижаль прекраснокудрых Муз,
Ты — сладкий ковш благозвучных песнопений,
5а И тебе я велю
Помянуть Сиракузы, помянуть Ортигию,
Где, скипетром чист и мыслями прям,
Правит Гиерон,
Чтущий Деметру[79], обутую в багрец, 95
И торжество ее дочери о белых конях,
И мощь Зевеса Этнейского.
Ведом он и струнам и сладкоречивым напевам;
Пусть же его блаженства не тревожит крадущееся время,
Пусть он примет в желанном добросердечии свое:
5э Шествие Агесия
От стен Стимфалы, матери аркадийских стад,
С родины на родину:
Хороши два якоря[80] 100
Быстрому кораблю в бурную ночь —
Да прославит милующий бог
И эту и ту!
Властвующий над морем
Супруг Амфитриты с золотым веретеном,
Прямому кораблю
Дай беструдный путь,
Чтоб расцвел 105
Благоуханный цвет моих песен!
7. <«Родос»>ДИАГОРУ РОДОССКОМУ,потомку Тлеполема, на победу в кулачном бою.[81]Год — 464.
1с Как чашу, кипящую виноградной росою,
Из щедрых рук приемлет отец
И, пригубив,
Молодому зятю передает из дома в дом
Чистое золото лучшего своего добра
Во славу пира и во славу сватовства 5
На зависть друзьям,
Ревнующим с ложе согласия, —
1а Так и я
Текучий мой нектар, дарение Муз,
Сладостный плод сердца моего
Шлю к возлиянью
Мужам-победителям,
Венчанным в Олимпии, венчанным у Пифона. 10
Благо тому, о ком добрая молва!
Ныне к одному, завтра к другому
Устремляет Харита в животворном своем цвету
Взгляд свой и звук лиры и многогласных флейт;
1э Под пение лир и флейт
Ныне выхожу я с Диагором
Славить дочь Афродиты, Солнца невесту, морскую Роду[82],
Чтобы воздать хвалу за кулачный бой
Без промаха бьющему 15
Исполину в Алфейском и в Кастальском венке,
И отцу его Дамагету, угодному Правде[83],
Обитающим остров о трех городах[84]
Меж аргивских пик,
Под бивнем широких хороводов Азии[85],
2с Это к ним 20
От самого Тлеполемова истока
Совокупную хочу я направить речь
О широкой мощи Геракловой породы, —
Ибо отчая их честь — от Зевса,
Материнская, по Астидамии, — от Аминтора[86].
Над вращением людского ума
Несчетные нависают заблуждения. 25
Не найдешься сказать,
2а Что в начале, что в конце по смертным мерено,
Так и неравнородного брата Алкмены,
Ликимния[87], что сошел с Мидеина ложа,
Посохом из тугой оливы
Поразил в Тиринфе
Утвердитель этой земли, 30
Прогневленный. Возмущение души
Сбивает с пути даже мудрого.
2э Он пришел за вещаньем к богу,
И указал ему золотогривый из сладко курящегося капища
Прямой корабельный путь
От лернейского берега[88] к той земле среди морей,
Где великий властитель богов
Пролил на город золотые снега,
Когда умением Гефеста о медном топоре
Из отчего темени вырвалась Афина[89]
С бескрайним криком,
И дрогнули перед нею Небо и мать Земля;
3с А сияющий смертным сын Гипериона
Повелел своим милым сынам 40
Блюсти ближний долг,
Чтобы первыми воздвигнуть[90] богине светлый алтарь
И жертвенным чином
Возвеселить и отца, и деву, гремящую копьем.
Доблесть и радость
Входят в смертных, чтящих Предведенье, —
3а Но туча забвения обстигает врасплох, 45
Отстраняя ум с прямого пути вещей:
Жгучего семени огня
Не взнесли они на городскую высь,
Для беспламенных жертв[91]
Оградивши свое святилище.
И Зевс
Желтую тучу свел к ним дождем щедрого золота,
А совоокая 50
3э Дала им сноровку превзойти всех смертных трудами искусных рук.
Подобные живым[92], шагнули по дорогам их творения, —
И слава их была глубока;
В искусившемся и великое умение безобманно.
Есть у людей старое слово:
Когда Зевс и бессмертные делили землю, 55
Тогда Родос не виднелся в пучине,
Тогда остров таился в соленой глубине.
4с И как меж делившими не было Солнца,
То остался бездольным на земле
Чистейший бог. 60
Для напомнившего хотел Зевс перебросить жребий,
Но тот сдержал:
«Видел я, — сказал он, — сквозь седое море
Землю, вздымающуюся из низин,
Многоплодную людям, добрую стадам».
4а И на том повелел он Доле[93], перевитой золотом,
Протянуть руки, 65
Положить великую клятву богов,
Воедине с Кронионом утвердить мановением,
Чтобы выйти тому острову на ясный свет
В вечный дар божьему челу.
Воистину свершились горние слова —
И сырая соль проросла островом,
4э И держит его 70
Родитель лучей, которые — как стрелы,
Правитель коней, чье дыхание — огонь.
Здесь смешавшийся с Родою,
Породил он семерых сынов,
Мудрейших мыслями меж первых людей,
А от единого из них рождены
Линд, Камир и старший Иалис,
Чтобы врозь держать натрое разделенную 75
Отчую землю, удельные города,
Каждый названный по имени воссевшего.
5с Там и сбывается
Сладкий выкуп скорбной беды
Тлеполема, водителя тиринфян.
Как пред богом,
Шествует там дымящийся скот и решаются состязания.
Дважды увенчанный их цветами, Диагор 80
Четырежды был счастлив на славном Истме
И раз за разом — в Немее и кремнистых Афинах.
5а Знала его и аргосская медь[94],
И аркадские и фиванские выделки,
И уставные борения беотян, 85
И Пеллена,
И Эгина,
Шестикратного победителя;
Не иное гласит и в Мегарах каменная скрижаль[95].
Зевс-отец,
Царящий над хребтом Атабирия[96],
Склонись
К созидаемой песне олимпийской победе
5э И к мужу, чья доблесть — в кулачной битве.
Даруй ему
Милость и честь от своих и от чужих,— 90
Ибо прям его путь, и спесь ему враг,
Ибо помнит он заветы отцов своих, твердых духом.
Не затми Каллианактовы севы[97]!
Ибо хоть ликует город о благе Эратидов,
Но и в единое мгновение ветер встает на ветер[98]. 95
8. <«Эак»>АЛКИМЕДОНТУ ЭГИНСКОМУ,сыну Ифиона из рода Блепсиадов, брату Тимосфена, ученику Мелесия, на победу в борьбе среди мальчиков.[99]Год —460.
1с Матерь состязаний, венчанных золотом,
Ты, Олимпия[100],
Владычица правды,
Где вещатели[101] над сжигаемыми жертвами
Пытают молниеносного Зевса,
Не молвит ли о мужах, вожделеющих сердцами, 5
Причаститься доблести и отдыху от трудов,
1а И благочестные их молитвы
Милостиво сбываются, —
И ты, священный лес
Добрых стволов над Алфеем в Писе, —
Примите это шествие, примите несущее венки! 10
Великая и вечная слава —
На том, кому следует ваш блистательный дар.
Разным людям — разное добро;
1э Многие дороги с богом ведут к благополучию;
Но вас
Вверила судьба в удел Зевсу — Родителю[102], —
И тебя, Тимосфен,
Выкликнул он в Немее,
А тебя, Алкимедонт,
В олимпийской победе у Кронова холма.
Телом красив,
Делом подстать,
Победный в борьбе,
Возгласил он о длинновесельной отчей Эгине 20
Где спасительная Правда[103], сопрестольница гостеприимца Зевса,
2с Чтится, как нигде меж людьми.
Когда многое ко многому клонится, —
Труден меткий суд прямому уму;
Но эта земля за солеными валами 25
От бессмертных воздвигнута божественным столпом,
Странникам всех стран,—
Пусть же взлетающее Время
Не устанет в своих трудах
2а О дорийском уделе от Эаковых времен! 30
Зван был Эак
На подмогу, когда сын Латоны и над ширью царящий Посидон
Возносили стены венца над Илионом,
Чтобы волею судьбы
В градовержущих битвах встающих войн 35
Бурным дымом они дохнули в небеса.
Синие три змея
Выплыли тогда к выведенной башне.
Двое пали,
Испустив, исступленные, дух,
А третий воздвигся и крикнул, 40
Быстро на противоставшее чудо ответил Феб:
«Пасть Пергаму от мышцы твоей, герой, —
Так являет тяжко грохочущий Кронион;
3с А начаться тому 45
От сынов твоих первых и четвертых»[104].
Ясное сказав,
Устремился бог
К Истру, Ксанфу и ристающим амазонкам[105],
А потрясатель трезубца,
Простерши колесницу к морскому Истму,
Золотыми конями унес Эака 50
В Эаков край[106],
3а Летя пировать к Коринфской скале.
Ничто не в сласть людям поровну.
Да не поразит меня камень зависти, 55
Если взведу я хвалу безбородых к Мелесию,
Ибо и ему такова была честь
И в Немее, и потом меж пятиборцев.
3э Знающему легче учение.
Разумен тот, кто заранее учен, — 60
Ветрен, кто этого не испытывал.
Знающий знаемое скажет лучше всех —
Каким путем
Возвыситься мужу
К вожделенной славе священных игр.
Ныне же ему в честь
Тридцатую победу[107] принес Алкимедонт;
4с Божеством его и мужеством
Четверо[108] юных тел
Обрели от него
Недобрый возврат, бесславную молву, помраченный путь,
А отец его отца 70
Вдохнул мощь, попирательницу дряхлости,
С попутным делом забывается и смерть.
4а Но пора мне воздвигнуть память мою,
Чтобы славить цвет победительных рук Блепсиадов, 75
Ныне шестым окружившихся венком
В лавроносных играх, —
Ибо и мертвым
Законная воздается доля хвалы,
Ибо и прах
Не скрывает от них радостной славы сородичей. 80
4э Весть, дочь Гермеса, скажет Ифиону,
А Ифион перескажет Каллимаху[109]
Блещущую олимпийскую красу,
Зевсом уготованную их породе.
Зевсова да будет воля
Славные славными умножить их дела,
А режущие немощи отвратить от них. 85
Зевс да возбранит Немезиде
Надвое мыслить об их добре,
Безгорестною жизнью
Возвеличивая и город их и род
9. <«Потоп»>ЭФАРМОСТУ ОПУНТСКОМУ,брату Лампромаха, на победу в борьбе, чтобы петь в Опунте на празднике в честь Аянта Локрийского.[110]Год — 466.
1с Архилохова песнь[111],
Звучащая в Олимпии,
Победная хвала,
Тройственная и ликующая,
Довлела Кронову холму
Для шествия Эфармоста с любезными его друзьями.
Ныне же иные стрелы 5
От луков Муз, целящих далеко,
Перевесь с тетивы
В честь Зевса с багровой молнией
И в честь навершья Элиды,
Которую лидиец Пелоп
Лучшим даром взял за Гипподамией. 10
1а И еще одну, сладкую и крылатую,
Направь к Пифону,
Ибо не по земле пресмыкаться ты пустишь речь твою
От дрогнувших струн
О муже-бойце из Опунтской земли.
Прославь же и землю и сына ее! 15
В уделе она
Матери Правды и дочери Благозаконности[112],
Спасительницы, хвалимой многою хвалой;
Процвела она
Подвигами при Касталии, подвигами при Алфее
Чьи цветы величают, венчая,
Славную матерь локров, 20
Землю в блеске лесов.
1э Милый их город
Осияю я огненной моей песней,
Чтоб быстрее кровного коня,
Чтоб быстрее крылатого корабля
Повсюду бы разлетелась моя весть — 25
Если только дала судьба блюсти руке моей
Сад Харит.
Радость людям — от Харит,
А умение и доблесть — от бога.
2с Мог ли Геракл[113] 30
Палицею ударить на трезубец,
Когда над Пилосом теснил его Посидон,
И с серебряным луком теснил его Феб,
И не празден был посох Аида;
Которым гонимы смертные тела
К полым перепутьям
Умирающих,
Но нет, 35
Выплюньте, губы мои, такое слово!
Хула на богов — недоброе ремесло,
2э А похвальба не к месту — подголосок безумств.
Оставь свой лепет: 40
Будьте, боги, чужды браням и битвам!
Обратись, мой язык,
К городу Протогении[114],
Куда рок Зевса, быстрого в громах,
Низвел с Парнаса Девкалиона и Пирру
Выстроить первый дом
И родить, не всходя на ложе,
Каменный род, 45
Имя которому — люд.
Взвей им ветер шумящих слов,
Похвали им старое вино и новые песни[115]!
2э Повествуется:
Черную землю 50
Затопила водяная сила,
Но хитростью Зевса
Глубины поглотили потоп.
Здесь начало
Ваших предков о медных щитах:
Род их —
От дочерей Япетова сына[116] и от лучших из
Кроновых сынов, 55
А царство их — вековечно:
3с Ибо некогда олимпийский вершитель,
Унесши дочь Опунта из Эпейской земли
И смешавшись с ней в тиши под гривой Менала,
Вверил ее Локру,
Чтобы настигающий жребий лет не унес его 60
Беспотомственным.
И мощное семя понесла жена,
И радовался отец сыну не своему,
И стало ему имя по отцу его матери[117].
Телом и делом превыше хвалы, 65
Принял он в опеку город и люд.
3а Шли к нему гости
Из Аргоса и Фив,
От аркадян и от писейцев,
Но более всех меж приходящими
Чтил он потомка Актора и Эгины —
Менетия, 70
Которого сын
Вслед Атридам на Тевфрантских полях[118]
Единственный не покинул Ахилла,
Когда мощных данаев поворотил и бросил Телеф
К соленым корабельным бокам, —
И явен стал для разумеющего
Крепкий ум
Патрокла.
Не с той ли поры и сын Фетиды
3э Указал ему
Быть в строю под губительным Аресом
Там, где копье его, смиряющее смертных.
О если бы мне, обретателю слов, 80
Вступить на колесницу Муз,
Предводя отвагу и объемлющую силу!
Я пришел на зов гостеприимства и доблести
В честь истмийской тесьмы, перевившей Лампромаха,
Когда двое одолели[119], каждый в своем,
4с В единый день. 85
Дважды затем выпала Эфармосту радость у Коринфских ворот
И не раз — на Немейском лоне;
Славу мужей взял он в Аргосе,
Славу отроков — в Афинах;
А вырвавшись из безусых,
Как выстоял он в борьбе 90
Меж старшими о серебре[120] в Марафоне!
Зрелых подмяв
Ловкостью, которая гнется и не ломится,
Каким он криком огласил ряды,
Юный, прекрасный, по прекраснейшем из свершений!
4а В паррасийской толпе 95
Дивен предстал он на торжестве Ликейского Зевса;
В Пеллене
Ласковое унес он целенье от студеного ветра[121];
Иолаев курган и морской Элевсин[122] —
Поручители красы его.
Все лучшее — от природы, 100
Вытверженная доблесть многих побуждает к славе
Но без бога — сподручнее безвестие.
4э Есть ближние пути и дальние пути; 105
Единая забота — не всякому впрок;
Трудно взойти до умения.
Но ты, гласящий награду победителю,
В звонком слове будь тверд:
Он рожден божьей волей — 110
Мышцей добр, телом прям, взглядом смел, —
Чтобы увенчать алтарь Аянта Оилеева
На победном пиру.
10. <«Первая Олимпиада»>АГЕСИДАМУ ИЗ ЛОКРОВ ЭПИЗЕФИРСКИХ,ученику Ила, на ту же победу обещанная песня, чтобы петь на родине.[123]Год — 474.
1с Об олимпийском победоносце,
Об отроке Архестрата
Прочтите мне записанное в сердце моем!
Я обязался ему сладкой песней —
Я ли мог о том позабыть?
Ты, Муза,
И ты, Истина, Зевсова дочь,
Прямою рукою
Отведите от меня укор 5
Во лжи, вредоносной гостю!
1а Издали приспевшее время
Глубоким долгом меня винит;
Но плаченная лихва
Погашает людскую хулу:
Катящаяся волна поглотит каменья[124], 10
И на радость я выплачу предо всеми должные слова.
1э Незыблемость пасет
Зефирские Локры,
А на сердце у них —
Каллиопа и медный Арес! 15
Недаром перед Кикном[125]
Даже Геракл, чья сила выше силы,
Обращался вспять —
Пусть же Агесидам возблагодарит своего Ила[126],
Как Ахилла — Патрокл!
Кто оттачивает человека, кованного к подвигу, 20
Тот к чудной славе толкнет его божией ладонью.
2с Немногим лишь дана беструдная услада,
Первый меж светочей жизни людской.
Зевсовы заветы[127]
Движут меня воспеть
Избранное меж избранных состязаний,
Которое у Пелопова древнего кургана
В силе своей учредил Геракл, 29
Когда убил Посидонова сына, безупречного Ктеата,
2а И убил Еврита[128],
Чтобы взять от Авгиевой безмерной мощи
Охотному от неохотного выслуженную мзду.
Под Клеонами засевши в чаще, 30
Смирил их Геракл на возвратном своем пути
За то, что погубили рать его тиринфян
Из алидской лощины
2э Надменные Молионовы сыны.
А эпейский вероломный царь 35
Вскоре увидел свой оплот и свое многое добро
Оседающим в бездну бед
Под крепким огнем и ударами железа.
От борьбы с сильнейшим уклону нет: 40
Из города, который пал,
Последним выступил безумец на крутую смерть.
3с В Писе
Мощный сын Зевса собрал полки и добычу.
Высочайшему отцу 45
Трижды святую выгородил он ограду.
На чистом месте
Отмежевал он Альтис вбитой межой.
Окружной равнине
Положил он быть для отдохновения и пира.
Алфейский брод[129]
3а Причел в чести к двенадцати царящим богам
И прозвание Крона 50
Дал холму,
Безымянному при Эномае[130] и только влажному от многих снегов
Три Доли стояли над первородным празднеством
И тот, кто единый выводит пытанную истину, —
3э Бог — Время: 55
Это он в своем дальнем бегу
Сказал нам заведомо,
Каким разделом первин
Освятилась добыча войны,
Как дан был устав пятилетиям торжеств[131]
Первою олимпиадою в ее победах.
Но кто стяжал
Первые венки 60
Силой рук[132], бегом ног, колесничным гоном?
Кто подвигом
Сорвал хвалу состязательной славы?
4с В беге был лучшим сын Ликимния[133] Эон,
Прямо натянул он путь своих ног, 65
А полк он вел от Мидеи;
В борьбе Эхем
Прославил Тегею;
В кулачном бою тиринфский Дорикл
Унес победу;
А на конной четверне —
4а Сем мантинеец, сын Олирофия; 70
Дротом Фрастор уметил в цель;
А камнем[134], выкруженным дальше всех,
Смог Никей,
И шумными криками вспыхнули соратники.
Вечер лучился
Милым светом доброй луны,
4э И звенела округа
Хвалебным пением веселых пиров.
Древнему следуя почину[135],
Грянем и ныне
В честь, соименную горделивой победе,
Гром и огненный дрот 80
Раскатывающегося Дия,
Вспыхивающую молнию —
Силу сил!
Роскошествующая песня
Отзовется в лад запевшему тростнику!
5с Не в пору поздно взошла она над славной Диркеей[136] —
Но сын от милой жены 85
Желанен отцу в изнанке его детства[137],
Нежностью согревающий его дух,
Ибо при смерти горько стяжавшему
Отдавать пасти добро свое пришельцу, 90
5а Ибо малую усладу за многий труд
Обретает сходящий к урочищам Аида,
Тщетно дышав о песне за красные дела свои,—
О Агесидам,
Над которым и ласковая лира и сладкая флейта
Простерли благоволение!
Щедр корм славе 95
От Зевсовых Пиерид; 90
5э Дольщик их забот,
Я объял знаменитое племя локров,
Медом моим орошая город добрых мужей,
Я воспел милое дитя Архестрата, 100
Видя силу рук его в ту пору при олимпийском алтаре:
Ясен ликом,
Юностью цвел он,
Спасшей Ганимеда от беспощадной участи людской 105
По милости Кифереи.
11. АГЕСИДАМУ ИЗ ЛОКРОВ ЭПИЗЕФИРСКИХ,на победу в кулачном бою среди мальчиков, обещающая песня, чтобы петь в Олимпии.[138]Год — 476.
с Порою людям надобен ветер,
Порою — небесный дождь, исчадие облаков;
Но кто преуспеет, трудясь,
Тем родятся песни медового сока,
Первины вершащих похвал, 5
Верный залог великих доблестей.
а Недоступная зависти,
Хвала эта ждет олимпийских победителей.
Пастырем ее хочет быть мой язык,—
Но лишь от бога 10
Расцветает человек умными думами в века.
Знай же, сын Архестрата,
Знай, Агесидам:
За кулачную победу твою
э Над венком золотой оливы
Грянет краса моя, сладкая, как мед,
В честь породе Эпизефирских Локров. 15
К шествию, Музы!
Слово мое — залог,
Что народ, к которому ваш путь, —
Не бежит гостей, прекрасному не чужд,
Разумом остр и копьями храбр.
А врожденному нраву 20
Иным не стать —
Ни в красной лисе, ни в ревучем льве.
12. («Удача»)ЭРГОТЕЛУ ГИМЕРСКОМУ, РОДОМ ИЗ КНОССА,на победу в дальнем беге,[139]Год — 470.
1с Тебе молюсь,
Дочь Зевса Избавителя,
Хранящая Удача:
Обойми Гимеру во всю ширь ее сил!
Тобою в море
Правятся быстрые корабли,
Тобою на суше
Вершатся скорые войны и людные советы. 5
Вскатываются и скатываются то ввысь, то вниз
Чаянья людские,
Прорезая зыбучую ложь:
а Никому из живущих на земле
Нет от богов верного знака о будущем, —
Ум к предстоящему слеп.
Многое нежданное 10
Выпадает людям, радости наперекор,
Иным же встречные бури
Глубоким благом мгновенно оборачивали скорбь.
э Сын Филанора,
Так и для тебя,
Боевого петуха[140] в четырех стенах,
Не шагнув от очага,
Невоспетой осыпалась бы слава бега, 15
Если бы мятеж, бросающий мужей на мужей,
Не осиротил тебя Кносскою твоею родиною.
Ныне же,
Увенчанный в Олимпии,
Увенчанный дважды у Пифона и на Истме,
Ты, Эрготел,
Превознес собой горячие заводи нимф[141],
Новый насельник собственных пашен.
13. («Беллерофонт»)КСЕНОФОНТУ КОРИНФСКОМУиз рода Олигетидов, на победу в беге и в пятиборье.[142]Год — 464.
1с Трижды победный[143] олимпийскими победами
Прославляя дом,
Любимый меж граждан, пособный меж странников,
Я поведаю о блаженном Коринфе,
Пышущем юностью, а
Где порог Посидона Истмийского.
Здесь обитает
Благозаконность
С кровными своими — Миром и Правдой[144],
Нешаткая опора городов,
Опека людского добра,
Золотые дочери советной Справедливости,
1а Отвращающей Спесь,
Злоязычную родительницу Пресыщения[145]. 10
Красная речь на устах моих,
И прямая отвага вздымает мой язык.
Что отроду в людях, того не скрыть!
Недаром, сыны Алета[146],
Вам давался не раз
Победный блеск одоления
Предельной доблестью в священной борьбе, 15
И не раз цветущие Оры
Посевали в мужские сердца
1э Древние измышления.
Всякое создание — от создателя!
Кто явил Дионисовой благодати
Дифирамб[147] за бычью гоньбу?
Кто меру отмерил 20
Конской узде[148]?
Кто дважды возвел на божьи храмы
Пернатого царя[149]?
Здесь цветет сладко дышащая Муза
И цветет Арес смертоносными копьями юных.
2с Зевс Отец,
Царящий над Олимпией свыше и вширь, 25
Будь беззавистен к словам моим
Во веки веков!
Невредимо пасущий народ Коринфа,
Дай путь
Веянью Ксенофонтовой судьбы!
Прими чин шествия, несущего венки,
Ибо ведет его с Писейских равнин
Победитель в беге и в пятикратной борьбе, 30
Первый в этой доле меж смертными.
2а Явясь на Истм,
Увенчался он двумя зелеными прядями;
И в Немее
Не было ему противоборца,
Над Алфейской водой 35
Освящен блеск ног Фессала, его отца;
У Пифона меж восхода и заката
Взял он честь бега и честь двойного бега;
Под той же луной
В кремнистых Афинах
Три лучшие победы быстроногого дня[150]
Легли ему на гриву;
2э У Геллотии[151] было их семь; 40
И меж двух морей, по уставу Посидона,
С отцом своим Птеодором, с Эритимом и Терпсием[152]
Вывел он песни, которым долго звучать.
А сколько было побед
В Дельфах и на львином лугу[153],—
О том мне спорить со многими,
Ибо и песка морского никому не перечесть. 45
3с Всему своя мера:
Должный срок — превыше всего!
В общем море на необщем челне[154],
Славя мудрость древних и доблесть бойцов, 50
Не солгу о Коринфе
Ни Сизифом, в уменьях хватким, как бог,
Ни Медеей, выбравшей брак вопреки отцу,
Спасительницей Арго и пловцов его, —
3а Ни теми, кто в отваге своей у дарданских стен 55
С двух сторон представали разрубать войну[155],
Одни — за Елену с милым племенем Атрея,
Другие — к отпору им.
В дрожь бросал данайцев ликийский Главк, 60
Величаясь, что в городе над Пиреной[156]
Царство, длинное поле и дом
Держал его отец —
3э тот, кто когда-то
Многое претерпел,
Взнуздывая над бьющими ключами
Исчадье змеистой Горгоны —
Пегаса,
Пока меченую золотом узду 65
Не подала ему дева Паллада.
В вещем сне она молвила ему:
«Ты спишь, сын Эола?
Конская чара — вот она;
Яви ее Отцу-Укротителю[157],
Заклав ему белого быка!»
4с С синей эгидой 70
Виделась она спящему во мраке,
Говоря такие слова.
Он вскочил на твердые ноги —
Чудо лежало рядом с ним.
Он схватил его,
Ликующий, он бросился ко пророку этих мест,
Он крикнул Кераниду[158] о свершившемся — 75
Как по слову его он спал на жертвеннике богини,
И как дочь Олимпийца, чье копье — как молния,
Подарила его
4а Укротительным золотом.
И был ему ответ: немедля покорствовать видению,
Крепконогую жертву 80
Воздать земледержцу в широкой его силе
И воздвигнуть алтарь Афине-Всаднице[159].
Мощью богов
Сбыться легко
И тщетным клятвам, и тщетным надеждам.
Ринувшись, схватил,
Кроткой чарою стянув ему челюсть, 85
4э Сильный Беллерофонт — крылатого коня,
И в пляске,
Меднодоспешный, взлетел ему на хребет.
Отсюда,
С пустого лона холодного эфира,
Сыпал он стрелы[160] на воинство лучниц амазонок,
Отсюда поразил он Солимов 90
И Химеру, дышащую огнем.
Но об участи его —
Смолкаю[161];
А Пегасов корм — в древних яслях Кронидова Олимпа.
5с Не пристало мне
Вихрь моих дротов во множестве их жал
Сильной мышцею 95
Метить по ту сторону меты.
Нет —
Я пришел сюда добровольной подмогой
Музам на сияющих престолах
К Олигетидам Истмийским и Немейским.
В едином слове скажу я великое,
Ибо с двух сторон[162] за мною гремит
Шестидесятикратно
Утешный крик присяжного глашатая подвигов. 100
5а О славе, которая была им в Олимпии,
Я сказал;
О славе, которая будет,
Я не промолчу;
Надежда на нее — во мне, но исход — от бога.
Если неустанна удача их породы — 105
Положимся на Зевса и Эниалия!
Шесть побед[163] на Парнасском надбровье,
А сколько в Аргосе, сколько в Фивах,
Сколько у аркадского алтаря увидит владыка Ликея,
5э Сколько Пеллена,
Сикион,
Мегара,
Затворенная роща Эакидов[164],
И Элевсин, и жирный Марафон, 110
И под вздыбленной Этной богатые города,
И Евбея!
Обшарь всю Элладу —
И явится стольное, что не охватит глаз.
Будь же легкой стопа их плаванья!
Свершитель Зевс, 115
Дай им честный путь
И причастие сладостным отрадам!
14. («Хариты»)АСОПИХУ ОРХОМЕНСКОМУна победу в беге среди мальчиков.[165]Год — 488.
1с Вы, что живете
В крае прекрасных коней, над водами Кефиса,
О Хариты, воспетые в песнях,
Владычицы светлого Орхомена,
Блюстительницы древних минийцев,
Слушайте!
Вам я молюсь!
Это вы подарили смертным 5
Все, что приятно и сладостно,—
Это вами мудр, прекрасен и славен
Человек.
Сами боги без важных Харит
Не ведут ни пляску, ни пир;
Это вы,
Правя уставы небес,
Утвердили троны свои 10
Близ златолукого
Аполлона Пифийского[166],
Чтобы чтить величье отца-Олимпийца.
2с Державная Аглая,
Сладкопевная Эвфросина,
Дочери величайшего из богов,
Слушайте меня! 15
Очаровывающая Талия,
Слушай меня,
Глядя на это благопобедное шествие,
Легкой поступью движущееся к нам!
Я пришел воспеть
Бережной песнею на лидийский лад
Того, чье имя Асопих,
Ибо минийская земля стала победительницей в Олимпе,
О Харита, благодаря тебе.
А ты, Эхо, 20
Ступай к черностенным чертогам Персефоны,
Передай отцу его эту славную весть:
Предстань Клеодаму
И скажи ему: «Сын твой
В славных долинах Писы
Увенчал молодые кудри
Крыльями знаменитых побед».