дно такое экстраординарное шоу. Оно продолжалось очень долго, и задолго до его конца нам не помешали бы гамбургеры и чипсы. Шоу было совсем уж для детей, оно явно рассчитано на тех, у кого были трудные школьные годы. Как бы там ни было, такие шоу рассчитаны только на туристов. Не могу представить, что на них ходят датчане. Это шоу годится только для пятидесятилетних старперов. Настоящий суррогат».
Что же сам Роджер планирует сделать, чтобы мир стал лучше и здоровее?
«Ну, я бы хотел помочь революции, если она произойдет. Было бы хорошо, если бы кто-то смог ее совершить, тогда у нас возникли бы кое-какие идеи, что нужно делать».
Разве не все революционные теории уже осуществлены?
«Беда в том, что все они несколько дурно пахнут. Я лучше буду жить здесь, чем в России, и я на самом деле не приверженец советского марксизма. Люди, собирающиеся идти в политику, делают это, руководствуясь личными мотивами. Люди, которые должны управлять страной, только бесцельно шатаются в своем саду и читают «Guardian». Альтруизм и политика с позиции силы просто несовместимы».
Каков же характер бесцельного шатания «Pink Floyd» в саду рока в последнее время?
«Мы отрепетировали и записали наше выступление на шоу Джона Пила. На этой неделе мы отправляемся в наше пятое американское турне, которое продлится пять недель. Мы выступим в «Carnegi Hall». Первый раз, когда мы были в Америке в 1967 году, мы выступали в Нью-Йорке в «Scene Club».
У нас есть три новые вещи и куча старого материала. Мы только что снова начали репетировать. Не помню, когда у нас последний раз были репетиции. Я думаю, что часто причиной распада групп является то, что их участники бездельничают и не могут выдать новый материал, что почти что произошло с нами. Вон «The Who» собрались и записали новый чудо-альбом, а он провалился. Но теперь мы в порядке.
Мы бы хотели выступить в театре. Когда-нибудь мы сделаем это, но я не думаю, что это случится в ближайшее время. Выступив в театре, мы вернемся к нашим старым концертам со смешанными средствами подачи материала. Материально-техническое обеспечение такого концерта очень сложное. Приходится синхронизовать квадрофонию с работой прожекторов, и тебе скорее нужна ясная картина, чем смутная идея насчет того, что было бы здорово сделать что-нибудь новенькое».
Создать такое шоу будет чертовски трудно. Одна из проблем «Pink Floyd» и их особенной музыки состоит в том, что их оборудование занимает очень много места. Тысячи фунтов стоила доставка их оборудования в Австралию в этом году.
«Мы пытаемся уменьшить его количество, — не слишком убедительно говорит Роджер. — В январе мы совершим гастроли по Англии и, возможно, опять выступим в «Festival Hall» в Лондоне».
А каково будущее флойдовской музыки, этого причудливого революционного звучания, которое поставило рок-мир на уши в середине шестидесятых?
«На самом деле я не знаю. Не представляю, что мы будем делать дальше. Мы просто собираемся избавиться от лишнего веса и стать более подвижной группой».
Крис Уэлч.
«Melody Marker», октябрь 1971 г.
«PINK FLOYD» СТАЛИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЕЕ
Нынешний сценический репертуар «Pink Floyd», с которым они будут выступать в Ланчестере, включает в себя только один старый номер, что, по словам Роджера Уотерса, является для них настоящей победой.
В запасе у них имеется много старых вещей, однако они, вероятно, будут заканчивать сет либо композицией «Set The Controls For The Heart Of The Sun» («Держи курс на центр солнца»), либо «Careful With That Axe Eugene» — это два произведения из их старого репертуара, которые им очень нравится играть до сих пор.
Во время нашей беседы в декабре, когда группа репетировала и отбирала песни для гастролей, Роджер сказал: «Старый материал изъят из репертуара, но есть пара вещей, которые нам все еще нравится исполнять, две композиции, поднимающие настроение, «Set The Controls» и «Careful With That Axe». Однако первое отделение, я надеюсь, не будет таким уж эпическим… понимаешь? «Atom Heart Mother» и «Echoes» («Отголоски») — это как бы две одиссеи, эпические звуковые поэмы. Думаю, мы начинаем опускаться на землю. Надеюсь, в дальнейшем нас будут несколько меньше привлекать полеты фантазии».
На прошлой неделе, после того как начались их гастроли, я снова беседовал с Роджером и спросил, как проходит турне.
«На первом концерте у нас были ужасные технические неполадки в первом отделении сета, который длится 50 минут, а это одно целое произведение, и мы не смогли его закончить. Записанная пленка, которой мы пользовались, просто не доиграла до конца, но, я думаю, теперь все будет в порядке».
Новое произведение, похоже, получилось таким, на какое он надеялся, — несколько приближенным к земле. Оно о тех соблазнах и стрессах, которым подвергаются люди, работающие в рок-н-ролльном бизнесе: деньги и власть, церковь и насилие.
«Оно, — сказал Роджер, — более театрализованное, чем все, что мы делали раньше, это скорее театрально-цирковое произведение. А в концептуальном плане оно более конкретное, не такое абстрактное, как те вещи, которые мы создали раньше. Оно более интеллектуальное. Мы стали интеллектуальнее».
Они используют большое количество специально записанных пленок в первом отделении сета и квадрофоническую звуковую систему, если зал, где они играют, подходит для нее. Неудивительно, что случаются технические неполадки, но даже когда они происходят, публику, похоже, волнует их музыка. До Роджера дошел слух об одном парне, который присутствовал на концерте в Брайтоне и который даже не понял, что они оказались не в состоянии закончить произведение.
Второе отделение сета включает «Echoes» и, я полагаю, «One Of These Days» («На днях»), плюс старые номера.
И наконец, будет интересно посмотреть, как они справились с контролем над громкостью. Когда в декабре я брал у Роджера интервью, он сказал: «Громкость становится совершенно безумной, и это еще одна вещь, которую мы изменили. Я рад заявить, что мы стали тише». Будет интересно посмотреть, смогут ли флойды быть столь же эффективными, не будучи оглушительными, поскольку, если они смогут добиться этого, другие группы, возможно, тоже последуют за ними.
Стив Пикок.
«Sounds», 29 января 1972 г.
«PINK FLOYD» ПРОСТО, НО HE БАНАЛЬНО
Шесть лет назад ни один концерт «Pink Floyd» не обходился без нарушений общественного порядка, когда к ним на сцену дождем сыпались бутылки, стаканы и оскорбления. Тогда их считали эксцентричными чудаками, теперь же их признал весь мир за изобретательность, оригинальность и техническое совершенство. На Ланчестерском фестивале они раз и навсегда развеяли миф о том, что они не способны уже породить ничего нового, сыграв абсолютно новый шедевр «Dark Side Of The Moon» («Темная сторона луны»).
С самого начала их целью было стать рок-н-ролльными звездами, говорит барабанщик Ник Мейсон, и, безусловно, никто не сомневается, что они своего добились. По моему мнению, прошлое и настоящее этой группы тесно связаны, и даже после ухода Сида Барретта, которого сменил Дэйв Гилмор, они развивались постоянно и последовательно.
Мейсон качает головой: «Не думаю, что существует какой-то точный график этой связи, но, безусловно, можно нарисовать графики зависимости нашей музыки от нашего духовного развития.
Будущее гораздо важнее, чем болото прошлого. На самом деле настоящая опасность состоит в том, что можно застрять в «добром старом времени» со старыми песнями и со старыми достижениями».
Ниже он со знанием дела рассказывает о прошлом, настоящем и о будущем «Pink Floyd».
ТОНИ СТЮАРТ, репортер «New Musical Express»: Какова была флойдовская музыкальная политика, когда группа только начала выступать?
НИК МЕЙСОН: У нас не было абсолютно никакой политики тогда и нет сейчас, за исключением старой договоренности — не играть чужой материал. Безусловно, наш собственный материал интересует нас больше. Однако, когда мы начинали, мы на самом деле мало думали о том, что мы делаем или как мы это делаем.
Чем-то вроде счастливого случая, оторвавшего нас от земли, хотя это отнюдь не счастливый случай, был тот факт, что Сид Барретт начал сочинять песни; тем не менее мы могли бы еще долгие годы играть песни из старых альбомов «Stones», мелодии Бо Диддпи и что-нибудь еще, и мы бы не достигли ничего. То, что Сид стал сочинять песни, в корне изменило ситуацию.
ТОНИ СТЮАРТ: Однако вы ввели световое шоу.
НИК МЕЙСОН: Да, несколько позже.
ТОНИ СТЮАРТ: Считается, что вы были представителями нового искусства в Лондоне. Можешь немного рассказать об этом?
НИК МЕЙСОН: Да, это правда. Это мнение сложилось во многом благодаря средствам массовой информации. Пресса в то время открыла так называемый андеграунд, а мы были чем-то вроде фирменной группы андеграунд, благодаря «UFO» и «Gardens». Тогда начались разговоры о смешанных концертах, где музыка сочеталась со световыми шоу, и нам посчастливилось сделать такое шоу. Это произошло само собой, так же, как все у нас происходило само собой. Я имею в виду, что не было определенного направления, политики, каких-то планов или чего-то еще. Все шло само собой.
Световое шоу появилось благодаря различным факторам; например, один парень, прилетевший из Штатов, услышал группу, и она ему понравилась. У него был проектор, он знал, как делать водяные слайды, и он нам их сделал.
Или, к примеру, концерт в Эссекском университете, где другой парень собрал мигающую световую систему: он одновременно управлял ею и показывал фильм. Или взять ту установку в колледже искусств в Хорнси, где имелась очень солидная лаборатория света и звука со специальными проекторами и спецоборудованием.
На самом деле мы никогда не относились к лайт-шоу так же, как прочие. Они относились к нему серьезно, а мы были слишком заняты игрой в рок-группе, которая добилась некоторого успеха.