МЭРИ ТЭРНЕР: Надежно спрятанными…
РОДЖЕР УОТЕРС: Надежно, да. Неважно, что там спрятано. Я думаю, необходимо иметь что-то надежно спрятанное; что-то, чем ты часто пользуешься, пока растешь, и что кажется опасным твоим родителям. Если оно не опасное, теряется весь смысл. Это необходимое условие.
МЭРИ ТЭРНЕР: После двадцати лет работы в группе как ты оцениваешь роль «Pink Floyd» в рок-музыке? Как ты думаешь, вы останетесь в истории?
РОДЖЕР УОТЕРС: Я думаю, на самом деле тебе лучше задать этот вопрос историкам. Мне кажется, в основном мы останемся незамеченными.
МЭРИ ТЭРНЕР: Только не в случае с «Dark Side Of The Moon»: альбом попал в Книгу рекордов Гиннесса.
РОДЖЕР УОТЕРС: Да, конечно, нами не пренебрегает Книга рекордов Гиннесса, но нами все время пренебрегали средства массовой информации. Группа «Pink Floyd» не упоминается в их статьях. Нас никогда не ставят в один ряд с «The
Beatles», «Rolling Stones» и «The Who», например. Понимаешь? Есть музыканты, на которых средства массовой информации сосредоточивают свое внимание. Правильно? Поэтому, например, «Rolling Stones» являются более важной частью рок-музыки, чем мы, поскольку Мик Джаггер — это один из самых больших в мире специалистов по саморекламе. Он превосходный показушник и им, наверное, и останется, понимаешь? Он — самая лучшая тема для их статей; то, как они были бунтарями и так далее и тому подобное. Я ответил на твой вопрос? Думаю, мы останемся незамеченными.
Фэнзин «The Amazing Pudding», Best Of Issues 6—10, январь 1991 г.
УНЕСЕННЫЕ ВЕТРОМ
Фильм «When The Wind Blows» («Когда дует ветер») вышел в прокат в начале 1987 года. Чтобы помочь его раскрутке, Роджер Уотерс дал в Великобритании два интервью: одно для «ВВС Radio London» (трансляция 7 февраля) и другое для «Radio One» (трансляция 3 января). Крис Салевич начал последнее, спросив Роджера, видел ли он фильм перед тем, как начал работать над саундтреком.
РОДЖЕР УОТЕРС: Я не видел его до прошлой недели, поскольку одной из проблем анимационных фильмов является то, что это не обычный кинофильм, где вы планируете съемку и снимаете шесть, восемь или двенадцать недель, по окончании чего — через два-три дня — редактор может сделать черновой монтаж и вы приблизительно видите, что у вас получилось. Анимационный фильм могут рисовать 50–60 человек, и они работают вплоть до последнего дня производственного графика. Поэтому, если ты делаешь саундтрек, ты заранее не видишь фильм: ты видишь кое-какие наброски, цветные картинки, кусочки и фрагменты. На прошлой неделе я посмотрел его, и, думаю, фильм очень хороший.
КРИС САЛЕВИЧ: А читал ли ты книгу, по которой он поставлен?
РОДЖЕР УОТЕРС: О, конечно, да. Книга удивительная, но мне всегда нравился Реймонд Бриггз, поэтому я не был удивлен. Насколько я помню, она вышла в 1982 году.
Полагаю, фильм был снят на волне успеха фильма «The Snowman» («Снеговик»), который также был спродюсирован Джоном Коутсом. Это фильм о парочке пенсионеров по имени Джим и Хильда Блоггз. Джим является персонажем и другой книги Бриггза, «Gentleman Jim» («Джентльмен Джим»), об уборщике туалета, который решает изменить свою жизнь и попробовать стать разбойником; еще одна очень хорошая книга. Они живут недалеко от Брайтона, и это история о том, что происходит с ними, когда на центр Лондона падает атомная бомба.
КРИС САЛЕВИЧ: Не думаешь ли ты, что фильм несколько гнетущий?
РОДЖЕР УОТЕРС: Ну, когда я его смотрел, конечно, я больше старался слушать музыку. Я смотрел его так, как, надеюсь, публика никогда его не будет смотреть: скорее с интеллектуальной точки зрения, чем с эмоциональной.
Я действительно думаю, что это довольно гнетущий фильм, но юмор Реймонда Бриггза очень притягателен, и он должным образом выталкивает действие из возможных болезненных ям, в которые оно могло бы провалиться. Вся вещь базируется исключительно на его стиле, и есть что-то очень талантливое в том, как он пишет. Его манера делает ужасную историю приятной. (Смеется.)
Супруги читают правительственную брошюру о том, что нужно делать в случае ядерной атаки: побелить окна, снять двери и сделать из них убежище… — это является явным абсурдом, но именно это нам указывают делать на самом деле.
Чем интересны эти муниципальные брошюры по гражданской обороне, указывающие, что делать в случае ядерной атаки, так это тем, что они для нас для всех служат образцом правительственных директив; то есть сейчас, в 1987 году — хотя, я уверен, такие брошюры все еще существуют и, может быть, не слишком изменились за последние 15–20 лет, — легко смотреть на них и смеяться, что фильм и делает.
Но фильм служит и уроком: то, что издается правительством, может не иметь никакой ценности для людей. Порой мы относимся серьезно к чему-то, что кажется нам важным, потому, что оно исходит от государства, или потому, что оно дорогостоящее, или просто потому, что мы видим нечто, рекламируемое по телевидению.
КРИС САЛЕВИЧ: Ты по-прежнему участвуешь в кампании за ядерное разоружение?
РОДЖЕР УОТЕРС: Нет, если не считать моего участия в создании саундтрека к этому фильму. Я думаю, этот фильм, возможно, как-то поможет делу одностороннего ядерного разоружения в этой стране, что я поддерживаю.
КРИС САЛЕВИЧ: В таком случае не думаешь ли ты, что этот фильм — только для сторонников конверсии?
РОДЖЕР УОТЕРС: О боже, я не знаю. Мы должны подождать и посмотреть, тебе не кажется?
КРИС САЛЕВИЧ: У противной стороны более веские аргументы. Намного легче заявлять, что ужасные чужеземцы нападут на нас, если у нас не будет ядерного оружия, чтобы защитить себя.
РОДЖЕР УОТЕРС: К сожалению, это нельзя проверить. Такого прецедента не было. Концепция ядерного вооружения как способ не допустить войну кажется мне смехотворной. Я считаю ее ошибочной. Полагаю, что-то другое сдерживает нас от глобального пожара в течение последних 20, 30, 40 лет после окончания последней мировой войны. Если это не так, тогда участники кампании за ядерное разоружение, и я, и кто-то еще, кто разделяет наше мнение, ошибаемся, а ядерные стратеги правы.
Существует и альтернативный вариант — что концепция срабатывала многие годы, но сейчас мы, возможно, достигли стадии, когда мы — все люди в мире — повзрослели и теперь эта идея более опасна для нас, чем полезна…
Фэнзин «The Amazing Pudding» № 53, февраль 1992 г.
«RADIO KAOS» РОДЖЕРА УОТЕРСА
Бенни — уэльский шахтер. Он радиолюбитель. Ему 23 года, он женат на Молли. У них есть двое детей, маленький Бен четырех лет и еще младенец. Они присматривают за инвалидом Билли, братом-близнецом Бенни, который, по-видимому, является вегетарианцем. Шахта закрыта из-за неумолимых рыночных процессов. Мужской хор прекращает петь, поселок умирает.
Однажды вечером Бенни берет Билли с собой в поход по забегаловкам. Пьяный, на ярко освещенной магазинной аллее, Бенни обрушивает свою злость на окно одного магазина, которое заполнено многочисленными телевизионными изображениями Маргарет Тэтчер. В качестве протеста он крадет мобильный телефон. Позже, этим же вечером, Бенни делает опасные пируэты на перилах пешеходного моста через автостраду, театрально протестуя против таблоидной прессы. Этим же самым вечером гибнет таксист, на которого упала бетонная плита с такого же моста. Приезжает полиция, чтобы допросить Бенни; он прячет мобильный телефон под сиденьем кресла-каталки Билли.
Билли — особенный, он может принимать радиоволны напрямую, без помощи тюнера. Он изучает мобильный телефон, оценивает его работоспособность.
Бенни сажают в тюрьму. Билли чувствует себя так, словно от него отрезали часть. Он скучает по еженощным разговорам Бенни с радиолюбителями других стран. Молли, не справившись с заботами, отправляет Билли погостить у дядюшки Дэвида, который эмигрировал в США во время войны. Как ни любит Билли дядю Дэвида и солнечный свет, а также новое радио в Лос-Анджелесе, он не может привыкнуть к иной культуре и потере Бенни.
Дяде Дэвиду, старику, не дает покоя то, что он работал над Манхэттенским проектом во время Второй мировой войны, над конструированием атомной бомбы, и он стремится искупить свою вину. Он тоже радиолюбитель; он часто беседует с другими радиолюбителями о своей молодости, о мужском певческом хоре, о доме. Его печалит использование дальней связи для того, чтобы сделать тривиальными важные вопросы, печалит мыльная опера государства. Однако «Live Aid» несколько поднимает ему настроение. Билли слушает Дэвида и слышит ту правду, которую рассказывает старик.
Билли экспериментирует с мобильным телефоном, он учится звонить. Он получает доступ к компьютерам и синтезаторам речи, он учится говорить.
Билли устанавливает контакт с Джимом, диск-жокеем «Radio KAOS» («Радио ХАОС»), независимой радиостанции, ведущей в одиночку бой с официальным радио. Билли и Джим становятся друзьями.
Рейган и Тэтчер бомбят Ливию. Билли расценивает это как акт политического фейерверка, чтобы отвлечь внимание людей от проблем дома.
Билли развивает свою способность с помощью мобильного телефона до такой степени, что теперь может контролировать самые мощные в мире компьютеры. Он планирует свое собственное «развлечение». Он имитирует повсюду ядерную атаку, но делает так, что военщина не может нанести ответный удар.
В чрезвычайных обстоятельствах общественное сознание меняется. Паника, смех, слезы. В бункере верховного главнокомандующего военный в белом галстуке поворачивает ключ, чтобы включить отсчет ответной атаки. Ничего не происходит; в бессильной злобе он пинает электронный шкаф и отбивает ногу. Он видит приближающиеся объекты на экране радара, думает о своей жене и детях и затыкает уши пальцами.
Тишина. Свет. Тьма. Ни огонька. Катастрофы не случилось, мы по-прежнему живы. Билли обесточил всю Землю, чтобы создать свою иллюзию.
По всей темной стороне земли горят свечи. В пабе в родном поселке Билли, в Уэльсе, один человек начинает петь; другой человек присоединяется.