«Ummagumma» была авантюрой, за которую, я думаю, мы заплатили сполна. Альбом получился бы лучше, если бы мы разошлись в разные стороны, придумали бы песни, снова собрались вместе, обсудили их сами и узнали мнения со стороны. Не думаю, что это хорошо — работать в полной изоляции».
Флойды также сочинили музыку к двум кинофильмам — к фильму «More» («Еще»), треки к которому они записали ровно за 10 дней, и к фильму «Zabriskie Point» («Забриски-пойнт»), режиссер которого, Микеланджело Антониони, не вставил в картину большую часть их музыки, что очень расстроило членов группы. Сейчас им предложили написать музыку еще к одному кинофильму, чем они собираются заняться в конце этого года на Канарских островах.
«Лично я люблю кино. Полагаю, я скорее предпочту пойти в кино, чем в театр. Однако театр — это еще одна вещь, которой мы хотим заняться. Мы хотим сыграть в каком-нибудь театре, вероятно, одновременно с демонстрацией фильма и с участием актеров, выступающих на сцене».
Главная цель Роджера сегодня — продолжать поиск самого лучшего средства общения.
«Я спрашиваю себя, существует ли средство общения, с помощью которого я способен ясно выражать свои мысли. Есть, конечно, слова, однако очень трудно общаться посредством слов, так как в половине случаев мы не говорим то, что думаем. Мы говорим или то, что красиво звучит, или то, что другой человек хочет услышать, или что-то наподобие этого».
Сколько «Pink Floyd» еще просуществует, Роджер сказать не может. Безусловно, сейчас у них в группе очень хорошие рабочие взаимоотношения, и он не видит причин, почему они не должны выступать, даже когда им стукнет по 40 лет, если они будут интересны многим, а в настоящий момент к ним имеется большой интерес, который способен удержать их вместе очень долгое время.
Кэролайн Ваучер.
«Disc And Music Echo», август 1970 г.
СНОВА В НЬЮ-ЙОРКЕ
Предлагаемое ниже интервью вышло не так давно на компакт-диске в серии «The Conversation Disc Series». Оно было записано в Нью-Йорке в конце сентября 1970 года. Распечатка текста — Гейл Маклин. Фэнзин «The Amazing Pudding» выражает ей благодарность за проделанную работу. Запись начинается с вопроса, обращенного к Роджеру Уотерсу…
ИНТЕРВЬЮЕР: Хочешь к нам присоединиться? (Смех.)
РИК: Думаю, он еще не совсем проснулся.
РОДЖЕР: Я подумаю над этим.
ИНТ.: О'кей, спасибо. (Пауза.) О'кей… как возникло название «Pink Floyd»?
(Сумасшедший смех.)
ИНТ.: Меня попросили спросить об этом, извините.
НИК: Мы отказываемся отвечать на этот вопрос.
РИК: Вчера у нас брал очень большое интервью другой репортер, который хотел знать, как появилось наше название, и мы тоже отказались говорить об этом.
НИК: И тебе мы также не собираемся об этом рассказывать.
РИК: Это совсем неинтересно, это скучно.
НИК: Это очень скучно. Эта история сама по себе скучная, и идея рассказать ее такая скучная, что я могу заснуть.
РИК: Когда мы шли по коридору, я говорил тебе, что все интервьюеры задают один и тот же вопрос. Это был тот самый. Именно его я и имел в виду.
ИНТ.: Да, но я собираюсь задать более… глубокие вопросы позже.
РИК: Хорошо.
НИК: Прекрасно.
РИК: Прекрасно.
НИК: Думаю, ты имеешь право задавать все эти вопросы, но не жди, что мы на них ответим.
ИНТ.: О'кей, если вы не хотите отвечать, то не отвечайте.
РИК: Мы отказываемся отвечать на этот вопрос по причине того, что…
НИК: Он невероятно скучный.
РИК: Однажды ты понимаешь, что ни за что не будешь говорить о такой ерунде…
НИК: Это очень скучно.
РИК:…Не будешь объяснять, как появилось название.
ИНТ.: Ладно. Как насчет пластинки «Ummagumma» — это тоже скучно?
РИК: Нет, это не так плохо. На самом деле мало кто спрашивал нас о ней.
ИНТ.: Хорошо. Как возникло название?
РИК: Это кембриджское выражение, означающее «трахаться».
ИНТ.: Кембриджское выражение, означающее «трахаться»?
РИК: Да.
ИНТ.: Интересно.
(Группа на некоторое время исчезает с записи, пока Рик не произносит: «Рок и классика сочетаются, как нефть и вода».)
ИНТ.: Можете ли вы рассказать мне о ваших инструментах, украденных в последнем турне?
НИК: Да… Рик, ты объяснил, что такое «Ummagumma»?
РИК: Да.
ИНТ.: Да, вы объяснили, что такое «Ummagumma».
НИК: Хорошо. Мы были в Новом Орлеане, и кто-то — позже мы выяснили кто — увел наш грузовик. (Общие смешки.) Кто-то украл целый грузовик со всем, что в нем было. Мы бросились в полицию. Но, конечно, их это совершенно не заинтересовало. Потом мы расположились в очень большом отеле под названием «Royal» в Новом Орлеане с очень милым молодым персоналом, и все они начали говорить: «О, мой папа — шериф», или «Я знаю кое-кого в ФБР», или что-то такое, и приехал действительно замечательный старикашка из ФБР, и все мгновенно изменилось. У полиции возникло ощущение важности нашего дела, к тому же мы рассказали по радио и телевидению о том, что случилось и что будет вознаграждение за сведения о нашей пропаже и так далее. Спустя примерно девять часов они нашли грузовик с аппаратурой, и только три гитары пропали безвозвратно.
ИНТ.: Это все?
НИК: Все.
ИНТ.: Ты думаешь, воры испугались того старикашки?
НИК: Думаю, они испугались, да.
ИНТ.: «Rolling Stones» говорят, что у них украли оборудование стоимостью сорок пять тысяч долларов.
НИК: Что, у них сперли оборудование?
ИНТ.: Да, они выступали в Центральном парке и сказали что-то вроде: «Не взыщите, если наше звучание будет негромким, — у нас украли оборудование». НИК: Какой вопрос следующий?
ИНТ.: Еще один интересный вопрос. Когда возникла группа? Можете не отвечать.
РИК (смеется): Ну, э-э-э, приблизительно шесть с половиной лет тому назад. ИНТ.: Шесть с половиной?
РИК: Мы познакомились, когда были студентами. Вот как мы познакомились.
ИНТ.: Хорошо, можно узнать…
РИК: В архитектурном колледже.
ИНТ.: О'кей, теперь я задам вопрос Роджеру. Ты не возражаешь, Роджер? Можно мне узнать, почему Сид Барретт покинул группу?
РОДЖЕР: Он сошел с ума.
ИНТ.: Сошел с ума?
РОДЖЕР: Угу.
ИНТ.: Кто-нибудь еще в группе собирается сойти с ума?
РИК: Хороший вопрос! Очень хороший вопрос.
РОДЖЕР (презрительно): Нет, не думаю.
ИНТ.: Спасибо.
РОДЖЕР: Пожалуйста.
ИНТ.: Как бы ты охарактеризовал вашу музыку своими словами? Каков стиль вашей музыки?
РОДЖЕР: Я бы не хотел этого делать.
ИНТ.: Ты бы не хотел, но если бы захотел, что бы ты сказал, к чему она ближе?
(Смех.)
РОДЖЕР: Я бы не хотел. Я бы не классифицировал ее вообще.
ИНТ.: О'кей.
(Смех усиливается.)
ИНТ.: Скоро я задам вопросы получше.
НИК: Все в порядке, думаю, ты имеешь полное право задавать их, как я сказал. Но есть отдельные вопросы, которые просто непереносимы. Один из них — «Как возникло ваше название?», а другой — «Как бы вы описали вашу музыку?» Я просто объясняю тебе суть.
РИК: Есть несколько других…
НИК: Да, есть и другие, но эти два, наверное, основные.
ИНТ.: Каким было музыкальное образование каждого из вас до того, как вы собрались в группу? Например, как ты начал играть на барабанах и так далее?
НИК: Я отношусь к верхним слоям общества, другие — к среднему классу. Но наше музыкальное образование можно назвать скудным, за исключением Рика Райта, который подвергся некоторому обучению. В течение нескольких недель я брал уроки игры на скрипке у женщины, которую звали миссис Чайковски. (Хихикает.) Но я не думаю, что они слишком приблизили меня к барабанам.
ИНТ.: Можешь рассказать немного о своих любимых группах?
НИК: Боюсь, что не могу, потому что я не уверен, кто мои любимые группы. Они все время меняются. То есть время от времени выходит какой-нибудь альбом, и я думаю: «Ну, класс!»
ИНТ.: Скажите, вы когда-нибудь слушаете свою собственную музыку?
«Pink Floyd» (хором): Нет!
ИНТ.: Никогда не слушаете?
(Общее бормотание.)
НИК: Дело в том, что все время идет непрерывный поток музыки, постоянно вспениваемый классическими рок-музыкантами, и в каждый отдельный период времени появляется настолько хорошая музыка, что очень опасно слушать свои старые пластинки, останавливать время и говорить: «Это то, что мне нравится».
ИНТ.: Неужели вы никогда не испытываете желания послушать свою собственную музыку? Вы просто притворяетесь.
РОДЖЕР: Нет, конечно, нет.
РИК: Конечно, нет.
ИНТ.: Что вы думаете о наркотиках?
(Смешки и приглушенное бормотание.)
ИНТ.: Что вы все думаете о наркотиках?
(Группа начинает мелкую перепалку и снова исчезает с записи.)
РОДЖЕР: Ну, Дэйв стащил на крайний случай или для чего-то ужасно интересного. Ты видел? Стив О'Рурк вошел и сказал: «Мне нужен Дэйв, сейчас же!», и Дэйв сбежал.
РИК: Ладно, отношение к наркотикам? Плохое.
ИНТ.: Плохое?
РИК: Угу.
ИНТ.: Ты считаешь, наркотики — это плохо?
РИК: Это зависит от твоих мозгов и от того, сколько ты куришь и почему ты куришь.
ИНТ.: Какая у тебя причина курить?
РИК: Курить?
ИНТ.: Да.
РИК: Ну, я не курю для того, чтобы лучше играть музыку, или лучше сочинять музыку, или чтобы вообще лучше соображать. Есть много людей, которые верят, что наркотики — это своего рода культура и она так или иначе соответствует их жизни, и это плохо.
ИНТ.: Что ты думаешь о том, что люди, посещающие ваши концерты, говорят: «Pink Floyd» — это действительно крутая андеграундная группа, но их нужно слушать только под кайфом»?
РИК: Чушь собачья.
ИНТ.: Чушь собачья, но как ты думаешь, зрителям хочется наркотиков, когда они слушают вас?
РИК: Опять же, я думаю, это чепуха, что им нужен наркотик, чтобы слушать нас или кого-нибудь еще. Это чепуха.