«Идея связаться со мной возникла у Боба Эзрина, — говорит Кэрол Поуп. — Это был январь 1987 года, и они искали кого-нибудь, чтобы отредактировать кучу гилморовского материала, поэтому я отправился в Англию на несколько недель, чтобы помочь им. Боб и Дэвид также спросили, нет ли у меня каких-нибудь предложений насчет концептуальных альбомов в стиле «Pink Floyd». Когда в феврале я покидал Англию, они по-прежнему не могли решить, что делать. У них была только одна песня, которая так и не появилась на «Lapse Of Reason». Это была вещь в среднем темпе о Роджере Уотерсе под названием «Peace Be With You» («Оставайся с миром»). Странно, что они не использовали ее».
И поэтому пока гениальный творческий альянс, создававший фирменное звучание «Pink Floyd», покоится в могиле, Дэвид Гилмор придумал самодеятельный способ создания плодовитых дублеров и самозванцев. Когда вы читаете эти строчки, нынешняя флойдовская кавалькада выполняет свои последние мировые концертные обязательства. Но до мира далеко. Как только Гилмор закончит турне, он, вероятно, снова будет контактировать с посторонними помощниками для того, чтобы заполнить пустые вакансии в группе. Это как если бы какой-либо ныне здравствующий битл — например, Пол Маккартни — организовал агентство по найму в группу «The Beatles» и посчитал бы, что она работает довольно эффективно, чтобы иметь наглость назвать ее постоянно меняющийся состав именем ливерпульской знаменитой четверки.
Боб Эзрин, который может стать рулевым и в следующем эпизоде этого публичного надувательства, имеет свое собственное обоснование таким действиям.
«Я считаю Роджера выдающимся человеком, но с ним трудно спорить, он слишком вспыльчив и бескомпромиссен. Это те качества, которые присущи великим артистам, но ни Дэйв, ни я никогда не считали себя великими артистами. Нас больше интересует создание популярного материала. На самом деле я ненавижу слово «артист», но, безусловно, должен признать, что Роджер — великий артист, впрочем, как и то, что он слишком одержим навязчивыми идеями и психически неуравновешен. Мне нравится Роджер, я искренне люблю большинство его работ, но не настолько, чтобы снова стать частью его творческого процесса. Дэйву и мне гораздо проще делать нашу собственную версию альбома «Pink Floyd».
Что касается Гилмора, то ему нужно торопиться, пока решение суда не запретит ему заниматься подобной практикой.
«Я не вижу ни одной причины, почему я должен останавливаться, — кратко констатирует он. — Группа «Pink Floyd» потратила десятки лет, чтобы приобрести огромную аудиторию, и я не сдамся, особенно после успеха альбома «Lapse Of
Reason». Теперь у Роджера нет права указывать, как мне жить, хотя он считает, что может это делать. И он не разрушит мою карьеру, как ни пытайся».
На самом деле, помимо продолжающейся судебной драки, Роджер Уотерс тратит большую часть своей энергии на промоушн и сценическую постановку «Amused To Death», а также на сочинение материала для своего четвертого альбома.
«Ситуация меняется коренным образом и все же остается той же самой, — уверяет Уотерс. — «Инстинкт Леннона» подсказывает мне, что моя борьба с Гилмором — это все равно что начать все сначала. Но я доволен, что у меня новая карьера, сольная карьера, которой я занимаюсь с 1984 года.
Главное отличие между мной и Дэйвом Гилмором состоит в том, что, когда он наконец-то признается в своем обмане, раскроет его миру, я по крайней мере, как честный, заслуживающий доверия человек, посмеюсь над ним. — Уотерс устало улыбается. — В этом и заключается преимущество помещения своего собственного доброго имени на обложку диска. Если люди решат, что он им нравится, они всегда знают, кто автор и где его найти».
Тимоти Уайт. «Penthouse», сентябрь 1988 г.
ЗАКОННЫЙ НАСЛЕДНИК?
За воротами городской резиденции Дэвида Гилмора суета и шум Лондона в разгаре лета кажутся чем-то далеким. Все дышит покоем в его гостиной, из которой с одной стороны открывается вид на поблескивающий канал Маленькой Венеции и на большой, но уединенный викторианский сад — с другой. Спускаюсь по ступенькам — полупустая буфетная и холодильник, свидетельствующий о холостяцкой жизни. Разнообразие хлебных изделий для завтраков, съедаемых в начале дня, набор гурманских огрызков, обеспечивающих питание в конце дня. В сорок четыре человек, конечно, должен уделять надлежащее внимание своему здоровью, и, возможно, пригоршня из впечатляющего арсенала витаминных пилюль запивается по вечерам рюмкой вина «Montrachet 79», раскрытая бутылка которого демонстрирует соблазнительную жидкость внутри.
Поднимаюсь назад, вверх по ступенькам — буддийский покой гостиной, возможно, объясняется тем обстоятельством, что она практически пуста. Хозяин только начал распаковывать остатки своих вещей. Печальный факт — гитарист «Pink Floyd» недавно развелся со своей женой Джинджер, живущей с четырьмя детьми в полудеревенском доме.
Тем не менее он украсил свое обширное холостяцкое жилище несколькими особо ценными трофеями, в том числе роялем, гитарами и ставшей произведением искусства аудиовизуальной аппаратурой, которые являются его орудиями труда. Цимбалы и ситар, однако, совсем не пригодны для игры, сломаны маленькими Гилморами («Бестии!»), а по соседству — барельеф Бетховена, сурово глядящего на современного композитора, чье лицо обращено к более миловидным чертам Кэнди Далфер, которая улыбается с обложки ее альбома. Это единственная пластинка, что я вижу в его доме.
Окидываю взглядом книжную полку — модные нью-йоркские авторы Джей Макинерни и Том Вулф поблескивают чистыми твердыми обложками по сравнению с захватанными мягкими обложками книг Хемингуэя и Пола Боулеса, Успенского и Кастанеды. На камине — фотография маленького самолета, которым владеет Гилмор, и снимок прославленного автомобиля «Ferrari GTO» 1963 года стоимостью миллион фунтов с хвостиком, которым обладает его партнер по «Pink Floyd», барабанщик Ник Мейсон, чья страсть к крыльям и колесам превосходит даже его собственную.
Самое интересное, наверное, — это две фотографии Дэвида, одна сделана в его лучший период, когда он был хиппи с замечательными скулами, полными губами и пышными волосами, другая снята несколькими годами раньше, в 1965-м. Здесь он — 19-летний, в джинсах и клетчатой рубашке, у него стрижка под битла, играет на гитаре в своей первой группе «Jokers Wild». Эта фотография была сделана на вечеринке в его родном городе Кембридже, вспоминает Дэвид. В тот же самый вечер выступала другая местная команда под названием «The Pink Floyd Sound», и тогда же по Великобритании гастролировал молодой американский фолк-певец по имени Пол Саймон.
Да, для Дэвида Гилмора его карьера была длинным и странным путешествием, в особенности в последние годы. Когда басист и основной создатель песен Роджер Уотерс с раздражением покинул «Pink Floyd» в 1985 году, многим показалось, что группе пришел конец. Однако Дэвид Гилмор крепко ухватился за рулевое колесо и вернул группу на дорогу. Несмотря на военные действия со стороны его бывшего партнера, он не только сделал с новым «Pink Floyd» альбом-бестселлер «A Momentary Lapse Of Reason», но и выступил с группой перед более чем четырьмя миллионами зрителей в двухчастном турне, длившемся почти два года. После того как группа возглавила список журнала «Billboard» со своими самыми прибыльными гастролями, она выпустила успешный двойной альбом «Delicate Sound Of Thunder» («Нежный звук грома») и видео об автогонках. Их возрождение достигло пика в грандиозном представлении в Венеции, транслировавшемся «живьем» через спутник, и в триумфальном, несмотря на проливной дождь, возвращении через 15 лет в Небворт в июле 1990-го. Это был двухсотый — и последний — концерт того, что Гилмор упорно продолжает называть «этим проектом».
МЭТ СНОУ: Тебя выбирали лидером вновь сформированного «Pink Floyd»?
ДЭВИД ГИЛМОР: Никто меня не выбирал. Я был тем человеком, который сказал: «Давайте сделаем это снова». В 1986 году на Пасху я стал пытаться придать сочиненному мной материалу некое подобие формы, чтобы получить представление, смогу ли я сделать из него альбом. Мы хотели сделать новый альбом. Мы не хотели выпускать лишь старый ностальгический материал. Я и Ник Мейсон должны были вложить деньги, чтобы профинансировать этот проект. У меня денег хватало, а Нику пришлось занять немного — думаю, он пожертвовал своим «Ferrari GTO». Очевидно, мы могли бы занять всю сумму, но тогда нам пришлось бы делиться доходами, а мы были вполне уверены, что у нас все будет о'кей.
С сентября 1986-го по Рождество мы придавали альбому форму и затем в начале 1987 года начали его записывать в маленькой студии. Потом мы отправились в Лос-Анджелес и там сделали много «живого» материала с барабанщиками и так далее — музыканты в Лос-Анджелесе очень хорошие и надежные; они выполняют точно, что тебе нужно, и работают быстро. Мы закончили альбом в июне, а в последнюю неделю июля начались концертные репетиции в Торонто. Затем во вторую неделю августа вся аппаратура и все идеи слились воедино в гигантском ангаре, и мы в течение трех недель старались сделать из всего этого шоу, с которым можно было бы выступать.
Рик Райт ушел, точнее, был вышвырнут Роджером в 79-м, поэтому этот проект начался без его участия. Иногда в процессе Рик выражал заинтересованность в том, чтобы стать компаньоном, и мы представляли, как бы это было замечательно. Существовали одна-две юридические причины, которые создавали некоторые проблемы, если он становился участником группы, и, честно говоря, Ник и я не особенно хотели еще одного партнера — мы вложили деньги и брали на себя весь риск, соответственно, хотели получить наибольший кусок. И его участие сделало бы процесс принятия решений более трудным. Имелось множество причин, одни юридические, другие связанные с корыстью, потому мы не сделали его полноправным участником группы.
МЭТ СНОУ: Делал ли ты «A Momentary Lapse Of Reason», ориентируясь на вкусы фэнов «Pink Floyd»?