ПАРСОНС: «Часто я продолжал экспериментировать после того, как заканчивали они. Шаги принадлежат Питеру Джеймсу, помощнику звукоинженера, который, задыхаясь, бегал вокруг второй студии. Им понравилось, когда они услышали эту запись на следующий день».
УОТЕРС: «Тот год, когда мы делали эту пластинку, был для меня годом внезапного личного откровения. У меня всегда было странное чувство — и я знаю многих людей, которые разделяют его, — что детство и юность — это лишь подготовка к чему-то, что произойдет позже.
Неожиданно в 29 лет я подумал: «Держись, парень, оно уже происходит, оно стало происходить с самого начала, и никакой границы, когда подготовка заканчивается и начинается жизнь, нет. «Никто не сказал тебе, что пора бежать/Ты пропустил выстрел стартового пистолета». Мысль в песне «Time» схожа с призывом в «Breathe». Живи сегодняшним днем. Делай максимум.
Работа группы над песней была очень близка к тому, что называется «сотрудничеством». У Ника имелось несколько рототамов на Бродхерст-гарденз. У нас был VCS3, издающий басовые звуки, а все это «тиканье» я сыграл на басу «Fender Precision», это тик-так-тик-так».
Рототамы — плоские тамтамы, настроенные на определенную ноту, — было трудно записывать, потому что их приходилось перенастраивать при каждой смене аккорда. Часы были добавлены позже, когда Парсонс понял, что имелось в виду в названии песни.
ПАРСОНС: «Для квадрофонического демонстрационного диска я предварительно записал их в часовом магазине. Я прибыл туда с мобильной студией и записал каждые часы отдельно, как они тикают, а потом звонят.
Все соло были полной импровизацией. Дэйв обычно играл с оглушающей громкостью, и у него имелся гитарный процессор — «Hi-Fly», сделанный, как и VCS3, Зиновьевым, — который часто использовался при записи гитары на протяжении всего альбома. Процессор, добавивший несколько искажающих эффектов, имел хорошую фразировку и автоматическое сдваивание звука[10]. Обычно он применял многоваттные усилители и иногда сдвоенные ревербераторы, и потом знаменитые «Binson» — эхорекордер и «Fuzzface» — фаззбокс.
Он не слишком любил, если ему на гитару вешали микрофон или другое оборудование. Мне приходилось пользоваться только одним микрофоном, находящимся на расстоянии фута».
Гилмор поет лид-вокал, Дорис Трой, Лесли Дункан, Лайза Страйк и Барри Сейнт-Джон — бэк-вокалы, которые подверглись обработке устройством предварительного изменения высоты звука под названием «частотный транслятор», первоначально созданным для устра нения обратной связи и изобретенным техником Китом Эткинсом из «Abbey-Road».
ПАРСОНС: «Эти изобретения никогда не использовались для того, для чего они были сделаны. Мы обнаружили, что при обратной связи это устройство создает удивительный шелестящий звук.
К концу записи в песню была добавлена пульсация сердца. Ее добавил Ник Мейсон, сыгравший сам на басовом барабане».
Уотерс изменил первоначальный текст песни, поместив фразу «Устав лежать на солнышке» в начало второго куплета вместо строчки «Лежа лениво на солнышке» («Lying supine in the sun»), которая пелась «живьем» раньше.
В 70—80-х годах нельзя было пойти в магазин hi-fi-аппаратуры и опробовать колонки без того, чтобы вам не проиграли начало песни «Time». Уотерс сказал: «У меня такое ощущение, что у продавцов была полная уверенность в постоянном присутствии интереса у покупателей к этому отрывку». Его начало и четкий басовый конец прекрасно демонстрировали потенциал виниловой пластинки, создавая более впечатляющее звучание при проигрывании ее на любом проигрывателе.
УОТЕРС: «Решение поместить «Breathe Reprise» после песни «Time» было принято в процессе доработки песни «вживую» перед тем, как мы стали записываться.
Известная во время записи под названием «Home Again» («Снова дома»), она была просто третьим куплетом песни «Breathe», отделенным от нее в силу структурных и эмоциональных причин».
УОТЕРС: «Вы боитесь умереть?» Страх смерти занимает значительное место в жизни многих людей, и, поскольку пластинка была отчасти и об этом, этот вопрос был задан, но не специально, чтобы вставить от веты на него в эту песню. Не помню, чьей идеей было пригласить Клэр, но то, что она спела, — это замечательно. Одно из счастливых стечений обстоятельств. Гилмор в то время был очень увлечен слайд-гитарой. Прекрасное звучание».
Первоначальными названиями композиции, пока разрабатывалась концепция, были: «The Mortality Sequence» («Сцена смерти») и «Religious Theme» («Религиозная тема»). Ранние «живые» версии включали в себя цитаты из Библии и речь Малколма Маггериджа, записанные на пленку.
Основанная на последовательности аккордов Рика Райта, вещь оставалась инструменталом (с несколькими вставками разговоров) еще за пару недель до того, как альбом был закончен.
ПАРСОНС: «Песня звучала очень хорошо даже перед тем, как в нее были добавлены вокалы. Она была записана, когда Рик находился в первой студии, а остальные парни — во второй. Мы сыграли с Риком маленькую шутку, заставив его думать, что группа играет «живьем», хотя он на самом деле слушал запись, и когда он поднял глаза в конце песни, он увидел всех нас, стоящих в дверях и смотрящих на него. Они были мастерами по части тщательно спланированных шуток».
Однако в конце концов (по воспоминаниям Гилмора) Уотерс предложил попробовать вставить вокал, «чтобы сделать вещь более интересной», а Парсонс предложил пригласить спеть Клэр Торри. Получившиеся импровизационные вокалы превзошли самые фантастические ожидания, привнеся в альбом эмоциональный накал.
ПАРСОНС: «Я работал с Клэр раньше и предложил пригласить ее для этого трека. Думаю, нужно отдать ей дань уважения: ей просто предложили прийти и «сделать свое дело», насколько впечатляюще она работала. Она спела прекрасную вокальную партию. Не было практически никаких замечаний к ее работе, не считая «тут немного выше» или «там немного ниже». Вокал был записан за одну сессию — три часа. Затем пара вариантов была скомпилирована для окончательной версии».
Торри стала работать в EMI штатным композитором-песенником сразу по окончании школы. Она начала с небольших вокальных сессий. «Мне позвонили, попросили прийти и поработать с «Pink Floyd». Тогда это для меня ничего не значило, но я приняла заявку и сделала запись: 19.10 вечера, воскресенье, 21 января, студия 3.
Когда я пришла, они объяснили мне концепцию альбома и сыграли мелодию Рика Райта. Они сказали: «Мы хотим какой-нибудь вокал к ней». Но я не знала, что им нужно, поэтому предложила пройти в студию и попробовать некоторые варианты. Я начала петь какие-то слова, но они сказали: «О нет, не нужно никаких слов». Поэтому единственно, что я смогла придумать, это попробовать заставить себя звучать как инструмент, как гитара или что-то еще и перестать думать как вокалистка. Я так и сделала, и им понравилось.
Я сделала три-четыре дубля очень быстро, моя работа в принципе закончилась, и они сказали: «Большое спасибо». У меня сложилось впечатление, что моя работа показалась им ужасно скучной, и, когда я уходила, помню, я подумала: «Эта штука никогда не увидит свет».
Если бы я знала тогда, что знаю сейчас, я бы позаботилась об авторских правах или издательских отчислениях. Теперь я была бы богата. Плата за сессию в 1973 году составляла 15 фунтов, но так как сессия проходила в воскресенье, я запросила двойную оплату — 30 фунтов, которые я, конечно, тут же потратила».
После стоического возражения Джерри Дрисколла касательно страха умереть идет демонстративно неуверенное «Я никогда не говорил, что боюсь смерти» «Падди» Уоттса.
УОТЕРС: «Я просто пиликал на басу на Бродхерст-гарденз и сочинил этот семидольный рифф. Остальная часть песни была создана после того, как я подумал: «А почему бы тебе не сделать альбом о тех стрессах, которым подвержены молодые люди в поп-группах, одним из которых являются деньги?» Эта песня не была результатом озарения, как многие другие, она была написана, чтобы стать частью «Dark Side Of The Moon».
Затем я подумал, что было бы здорово в качестве вступления применить какое-нибудь циклически работающее устройство, издающее специфические звуки, имеющие отношение к деньгам. Дома у меня в то время находилась двухдорожечная студия с магнитофоном «Revox». Моя первая жена, Джуди Трим, занималась гончарным делом, и у нее был большой, фабричного производства пищевой миксер, в котором она замешивала глину. Я бросил в него горсть монет и куски разорванной бумаги. Мы также использовали пару записей из фонотеки звуковых эффектов.
На заднем плане играли фортепьяно «Wurlitzer», звук которого пропускался через «квакушку», бас, барабаны и тремоло-гитара. Одной из особенностей, благодаря которой можно сказать, что песня была записана группой «живьем», является то обстоятельство, что ее темп очень сильно меняется от начала к концу. Темп ускоряется фантастически».
ПАРСОНС: «Основа песни — бас-гитарный рифф с размером такта 7/4. Размер использован столь мастерски, что ты не замечаешь его нетипичности. Дэйв записывал вокал очень быстро, не более чем за два раза.
Эффекты в начале песни были неоднократно перезаписаны в студии, на что ушло много времени. Каждая лента с записанным звуком имела свою собственную длину, которую нам приходилось измерять при помощи линейки, чтобы согласовать по времени. Там был звук разрываемой бумаги, звук телефонного универсального переключателя, взятый из фонотеки звуковых эффектов, лязг мешков с мелочью, бросаемых на пол студии, и звонок кассового аппарата. Пленка с записанными эффектами стала отправной точкой. Когда ребята собрались и стали играть под нее, я вырубил звук в их наушниках. Потом вернул звук снова, но, к счастью, ребята попали в такт, хотя и не совсем точно.