Зинаида еще раз прочитала письмо. Отыскалось несколько неточностей, в частности, относительно вечерней дойки – когда она начинается, Корытская не ведала. Но хотелось думать, что и Мышкин в таких тонкостях не знаток. В целом же послание побуждало к решительному действию, и такой бизнесмен, как Иван, равнодушным к нему остаться не мог. То есть, если все удачно сложится, вечером тридцатого, то есть завтра, у Зинаиды появится возможность проникнуть в жилые помещения подозреваемого через форточку. Переписав письмо начисто, Зинаида накинула кофту и выскочила в подъезд. Там, воровато оглянувшись, она сунула конверт в ящик Мышкина и на цыпочках поднялась назад к себе.
Назавтра уже в шесть вечера Зинаида не находила себе места. Она специально выбрала деревню Красная Доярка, потому что точно знала: ехать туда на машине ровно час. Ее напарница Арина частенько ездила в Доярку к бабушке и потом безудержно плевалась всю неделю: «Ровно час пилили, а там даже клуба нет, один сельсовет. Да чего там клуба – там даже мужиков не осталось!» Значит, Мышкина должны встретить тепло. Если автоматы и не поставит, то хоть своим мужским видом баб порадует. Но Мышкин отчего-то никуда не торопился. Неужели не поверил? Неужели вот так возьмет и оставит объект без внимания?
Не оставил! Без пятнадцати девять возле подъезда остановилась машина Ивана Мышкина. Из нее выпрыгнул сам Иван, забежал в подъезд и буквально через пять минут выскочил снова.
– Ну, будем думать, что поехал ставить автоматы дояркам… – с дрожью в голосе пробормотала Зинаида и принялась потихоньку собираться.
Она, конечно же, полезет не сейчас. Чуть позже – пусть парень хоть от города отъедет. Где-то через час Зинаида решила, что время «икс» наступило.
Облачившись в узкие черные трико и обвязав себя скрученной простыней, она стала осторожно спускаться с балкона. Было совсем не страшно, надо только не смотреть вниз. Она уже стояла на перилах Мышкинского балкона, когда под ней раздался въедливый голос:
– Женщина, простите, а вы случайно не воровать лезете?
Ответом интересовался старичок с тросточкой в руках и в огромной, как зонт, шляпе. Он стоял на земле, задрав вверх голову.
– Я, мужчина, антенну ремонтирую, – вежливо пояснила Зинаида и стала примериваться к форточке.
Вообще для грабителей такая форточка – большая удача. Если бы все окно открывалось целиком, Зина бы в щель точно не просочилась. Но Мышкин заказал нормальную, то есть здоровенную форточку. И, как самонадеянный идиот, конечно же, оставил ее сегодня открытой, дабы в комнату проникал свежий воздух. Вместе с воздухом через нее запросто может проникнуть кто угодно. Например, Зинаида. Не прошло и десяти минут, как она уже пыхтела на широком подоконнике в квартире Ивана Мышкина.
Комната встретила ее недоброжелательной тишиной. Будто каждая вещь осуждала некрасивый поступок Зинаиды. На улице еще не наступила кромешная тьма, поэтому свет Корытская не включала – к чему настораживать любопытных соседей, покупай потом у бабы Глаши свои же фотографии по цене портретов супермоделей…
– Да ладно, чего уж… Я же не воровать к вам… я только посмотрю, где тут у него пишущая машинка… – неизвестно перед кем стала оправдываться вслух Корытская.
Стараясь не шуметь, она прошлась по всем комнатам. Вот уж и правду рассказывал Иван! Квартира его совсем не напоминала коммуналку – просторные комнаты, широкая прихожая, обои очень модные, точно такие же Зина видела в журнале «Рязанские мотивы». И кухня совсем не отгорожена стеной, а только маленькой такой барной стоечкой, как у Зинаиды на работе. А телевизор… Как только Иван его на второй этаж заволок? Часы с ангелочками, пепельница в виде бесстыдной голой девицы, фужеры с золотыми ободками, светильник в форме слона… Зинаида даже на некоторое время забыла, зачем пришла, только бой часов привел ее в чувство. Вернее, чуть не лишил этих самых чувств. И все же она взяла себя в руки и приступила к тщательному осмотру. Обстановка была достойной, а вот пишущей машинки нигде не было видно.
– Наверное, в кладовке спрятал… – догадалась Зинаида.
Сунулась туда и замерла. По спине прохладным ручейком заструился пот. Зинаида ясно слышала – в прихожей, в замочной скважине двери, зачиркал ключ.
Недолго раздумывая, Зинаида юркнула в кладовку, притянула изнутри дверцу – осталась лишь маленькая щелочка – и стала ждать… неизвестно чего.
– Слышь, ты обувь-то не снимай! Совсем рехнулся, что ли? – послышался звонкий шепот. – Чистоплюй хренов…
«Если шепчут, значит, это не сам Иван, – мелькнуло в голове Зинаиды. – Может, гости какие? Увидят, что Ивана дома нет, и уйдут. Отсижусь…»
Однако гости вели себя совершено бессовестно. Двое мужчин в невзрачных серых одеяниях работали молча и на удивление слаженно. Перво-наперво они стянули с дивана тонкий плед, кинули его на пол и стали собирать в узел самые красивые вещи. Причем совершенно не интересуясь мнением самого хозяина. Сначала туда уложили большие настенные часы с бронзовыми ангелочками, потом туда же улеглась бесстыжая девица-пепельница, следом – светильник со слоном, какие-то шкатулочки и прочие безделушки.
Зинаида через щелочку следила за действиями «гостей» с молчаливым изумлением. Но когда неизвестные гости потянули с подставки огромный телевизор, ее душа взбунтовалась.
– Вы чего тут творите, а, гады вы этакие? – взревела во все легкие она, выскочив из кладовки.
Мужчины чуть не грохнули здоровенный телевизор об пол.
– Господа соседи! Соседи, мать вашу! Немедленно вызывайте милицию! – орала Зинаида все громче, продвигаясь прыжками к входной двери. – Грабители напали на наш подъезд! Сейчас все наши вещи выносить начнут! Вызывайте подмогу! А то сейчас они из меня труп сделают!
Зинаида от испуга уже перешла на визг. Ведь знала, что надо сидеть как мышка, и чего это глотка взорвалась? Но было уже поздно – слова сами по себе вылетали изо рта немощной женщины, а незваные гости так растерялись, что даже и не сообразили, что даме надо попросту заткнуть рот. Тем временем Зинаида беспрепятственно выскочила в подъезд и долбилась в дверь напротив, где проживал солидный дядечка Павел Наумович с большим серьезным псом.
– Пал Наумыч! Выпускай собаку! Я у Мышкина воров поймала! – тарабанила Зинаида в дверь и верещала на весь подъезд.
Пока Павел Наумович надевал костюм к вечернему выходу, в подъезд выскочили уже все жильцы – и дамы в ночных сорочках, и мужчины в семейных трусах, и даже бабушки в бигудях на седых трясущихся головушках. Грабители только сообразили, что надо бы выскочить на волю через балкон, а к ним уже ринулся грозный пес Павла Наумовича по кличке Наган. Понеслась новая волна крика, визга и матов – пес не давал шевельнуться не только грабителям в квартире Мышкина, но и всем соседям на площадке.
– Что у вас произошло? – не торопясь появился наконец сам Павел Наумович. – Наган! Ко мне! Фу, я сказал! Господа, чего вы вытянулись-то? Расскажет мне кто-нибудь, что произошло?
– Так вы это… пса-то попридержите! Как же рассказывать, если он на любой голос кидается? – еле выговорила Зинаида. – И вообще – в доме у Мышкина грабители обнаружились, их бы задержать, пока не ушли.
Павел Наумович степенно продвинулся в комнату соседа и успел как раз вовремя. Его очам предстала нелицеприятная картина: обтянутый джинсами пухлый зад одного из ночных гостей застрял в форточке и теперь незадачливого вора можно было рассмотреть детально. Второй из похитителей метался по комнате, кидался к другим окнам, но больше в квартире Мышкина балконов не было, а бросаться вниз головой на асфальт, хоть и со второго этажа, парню не улыбалось.
– Колян! Коззел! Чего застрял-то? Не мог по нормальному балкон открыть? – со слезами в голосе орал он на друга и долбил по круглому седалищу коллеги обнаженной девицей-пепельницей.
– Сдавайтесь! – отрывисто предложил Павел Наумович и даже картинно уселся в кресло Ивана. Пес Наган запрыгнул и улегся в такое же кресло напротив.
Общими подъездными усилиями грабители были задержаны, связаны бельевой веревкой и теперь терпеливо дожидались приезда милиции.
– А я, главное, пошла мусор выносить… – вдохновенно врала Зинаида любопытным соседям. – Иду, значит, ведром махаю, ну чисто тебе Красная Шапочка… И тут вижу – дверь у Мышкина открыта.
– Врет она все, – бубнили себе под нос друзья-грабители. – Она уже до нас там воровала.
– Видали наглецов? Хоть бы собаки постыдились! – вздохнула Корытская. Потом снова закатила глаза к потолку и продолжила сочинять: – И я, не побоявшись лишиться жизни, чести и совести, забегаю, значит, к Мышкину и ка-а-а-ак заору!
– Зиночка, Зиночка, только сейчас орать не надо, я тебя прошу, – просила молоденькая Катя, которую принесло с первого этажа. – Я только-только Степашку уложила. Не ори, будь добра.
– Пусть орет! – тряслись бигуди на темечках беззащитных старушек. – Ори, Зинка, наводи больше шума, может, тогда милиция быстрее явится!
Соседские же мужики пытали грабителей по-своему:
– А у вас чего ж, спецьяльный струмент есть для дверей-то? Ванька вона какую дверь построил, а вы все одно влезли. Не, а вы чего, струмент-то с собой в милицию заберете? И на кой он вам тама? Вы тута оставьте, он целее будет!
Воры же с большим вниманием разглядывали Ванькины рязанские обои и в разговор не вмешивались.
Милиция прибыла не скоро. Быстрее приехал сам хозяин квартиры.
– Ну ведь так и знал! – перекосило его при виде общего собрания. – Ведь так и думал! Тащусь куда-то к черту на кулички, а сам себе смекаю – на кой леший меня туда несет? И какой идиот мне приглашение подсунул? Да в той дыре люди и вовсе не слыхивали ни про какой прогресс, а уж тем более про мой бизнес!
– Вань, ты о чем лопочешь-то? Просвети, – немедленно подсела к нему парочка соседских мужичков. – Пойдем к тебе, ты нам водки иностранной нальешь, да мы тебя послушаем, про бизнес-то. Может, и посочувствуем.
– Да не, это я так, о своем… – пропустил мимо ушей приглашение выпить недогадливый Иван. – Зинаид Иванна, и вы здесь? Чего, в натуре, случилось-то?