— А что там вообще с этим королем приключилось-то?
— Там темная история, — сказала София, изобразив рукой в воздухе нечто неопределенное. — Официально считается, будто бы король погиб на охоте в горах. На него упала здоровенная сосулька. Они же тут вырастают под три метра. Настоящее копье. Вот оно монарха и пришпилило. Выглядит как несчастный случай, но спутники короля утверждают, что перед самым падением слышали выстрел. Возможно, просто совпадение. Там всю землю буквально по горсточке просеяли и пули не нашли. Правда, люди говорят, будто бы искать стали лишь с утра, а короля подстрелили поздним вечером, но найти и забрать пулю в ночи…
Он в сомнении покачала головой.
— Я знаю охотника, который видит в темноте, — сказал Кондрат.
— Да, Фламербах. Но даже ему пришлось бы постараться, чтобы найти крошечную пулю за одну ночь. Пока всё же больше похоже на несчастный случай. Кроме того, даже если удалось бы найти пулю, то еще попробуй докажи, что это был прицельный выстрел, а не случайное попадание. Нет, здесь к нему не подкопаешься.
Кондрат озадаченно потер подбородок.
— Других идей нет, — признал он. — Но вряд ли Фламербах так паникует на ровном месте. Что-то мы с тобой упускаем из виду. Скорее, всё-таки я. Но что?
Кондрат вновь обратился к графской памяти, но та смогла лишь удрученно развести руками.
Глава 20
За ужином София выдвинула новую идею: немедленно нагрянуть в Мариебах и малость навести там шороху.
— У нас недостаточно сил, чтобы спалить городишко, — возразил Кондрат.
София от души рассмеялась. Кондрат прямо залюбовался девушкой, и торопливо моргнул, когда его специфическое зрение вознамерилось показать лишнего.
— Ох, нет, — произнесла София. — Я вовсе не предлагаю штурмовать Мариебах. Но Рулитания — цивилизованная страна. Здесь есть закон, и будет лучше, если мы первыми сообщим полиции о разбойниках. Рано или поздно она всё равно узнает, но есть разница, когда полиция приходит к тебе подготовившись и уже прикидывая, как бы превратить свидетеля в обвиняемого, и когда ты наносишь удар первым, застав их врасплох и требуя немедленного реагирования. Это как дуэль — жертва должна стрелять первой.
Кондрат хмыкнул. Под таким углом он ситуацию не разглядывал.
— Но уже темнеет, — сказал Кондрат. — К тому же в Мариебахе нас не любят.
— Поэтому и не ждут, — парировала София. — И убить тебя на городских улицах было проще, чем гоняться по здешним буеракам. Нападавшие не хотели свидетелей, а это значит, что огласки они боятся. Это делает бахштадт относительно безопасным.
«Очень относительно», — мысленно поправил ее Кондрат. И уж всяко менее безопасным, чем каменный дом в отдаленном ущелье под охраной солдат. Однако была в ее словах и своя логика.
— Ладно, — сказал Кондрат. — Давай ударим первыми. Заодно и Аристарха проведаем.
— Как раз хотела это предложить.
Выехали сразу после ужина. Кондрат — верхом на трофейной лошади. В своей студенческой ипостаси он ни разу верхом не ездил, но графские рефлексы были отработаны до автоматизма, так что это оказалось не сложнее чем на велосипеде. Даже педали крутить не надо.
От охраны он снова отказался, сославшись на то, что обратно им придется топать пешком и это их сильно задержит, однако взял ружье. София тоже зарядила пистолеты перед тем, как сесть в седло. Еще одно ружье досталось Федору. Тот, тихонько ворча, вновь занял место на козлах повозки. Пообещав вернуться поздним вечером или в крайнем случае завтра к утру, их маленький отряд тронулся в путь. Впереди бок о бок ехали Кондрат с Софией, за ними — Федор на повозке.
Поначалу Кондрат предвкушал поездку как вечернюю прогулку с девушкой, однако должному уровню беспечности мешали мысли о разбойниках, и его взгляд то и дело скользил не по стройному стану Софии, а по горным склонам вокруг них — не полыхнет ли где тепловой след? Всё было тихо. Разбойники убрались, прихватив своих павших. Возницу оставили. До него уже добралась какая-то зверушка, но, завидев людей, поспешно юркнула в ту расщелину, до которой так и не добежал возница.
— Заберем с собой, — решил Кондрат. — Не бросать же?
Под аккомпанемент ворчания Федора, что местные вообще-то бросили бедолагу без зазрения совести, а русским опять больше всех надо, они с Кондратом погрузили тело позади повозки, на полку для багажа. Так с трупом в багаже и въехали в Мариебах, весьма напугав прохожих.
По крайней мере, первый же встречный, у которого Кондрат попытался жестами и выражением лица выспросить дорогу к полицейскому участку, попросту убежал без оглядки. К следующему встречному уже обращалась София, на хорошем немецком попросив его указать верный путь. Тот, опасливо поглядывая на повозку с телом, всё же согласился проводить их до господина полицмейстера.
Как и предсказывала София, разбойники не поспешили уведомить полицию о своем неудачном налёте. Тем не менее удивленным здешний полицмейстер не выглядел, и даже проворчал себе в усы на немецком:
— Этого следовало ожидать.
София потом перевела Кондрату, но он уже и сам догадался. Впрочем, полицмейстер быстро взял себя в руки и на хорошем французском поспешил заверить «господина русского офицера», что нападение наверняка совершили заезжие бандиты, тогда как жители Мариебаха исключительно законопослушны и совершить подобное не могли в принципе.
— Охотно верю, — ответил Кондрат. — Я вижу, что последнее время здесь много приезжих. Возможно, они уже излишне злоупотребляют вашим гостеприимством.
— Только некоторые, — поспешно заверил его полицмейстер.
— Ну тогда разбирайтесь с этими некоторыми, — сказал Кондрат. — А мне, извините, некогда. У меня своя служба.
Сделать акцент на их скорейшем убытии из бахштадта его заранее надоумила София. Полицмейстер воспринял это с нескрываемым облегчением. С тем и откланялись.
— Сдается мне, разбойников не найдут, — ворчливо заметил Кондрат, когда они вышли на крыльцо.
— Если они стоят того, чтобы их искать, они придут сами, — отозвалась София.
— Не могу сказать, что ты меня успокоила, — сказал Кондрат.
Федор тревожно зыркнул глазами по сторонам. Темнело. Перед домами зажигались фонари. Тут они были не газовые, а масляные, и свет от них исходил мутновато-желтый. Редкие прохожие на улице торопливо проходили мимо. Приезжих с оружием среди них не наблюдалось. Кондрат вернул повозку в конюшни Брога. Вместе с трупом. К легкому удивлению Кондрата, там это никого не удивило.
— Такое случается, — спокойно сказал Брог. — Рабочий риск, так сказать. Но ничего, нового возницу я найду. Спасибо, что вернули лошадей.
И он сунул в руку Кондрату местную монету. Граф внутри Кондрата возмущенно взвился. Мол, что за мещанство! Однако Кондрат-студент лишь коротко кивнул и сунул монету в карман.
Из бахштадта Кондрат с Федором выехали на одной лошади. Та хоть и казалась неказистой, а спокойно несла на своей спине двоих. София ехала впереди. Вскоре за городскими воротами они свернули на узкую тропу, где лошади могли идти только друг за дружкой. Тропа вилась по склону, забирая всё выше и выше. По словам Софии, та вела к высокогорному пастбищу, но до него они не доехали. Примерно на полпути девушка остановилась и, легко соскочив на землю, объявила, что дальше, увы, только пешком.
— Федор, присмотри за лошадьми, — велел Кондрат.
Тот заверил, что будет исполнено в лучшем виде. София повела Кондрата дальше. Там не было даже едва намеченной тропочки, а кое-где и вовсе приходилось карабкаться по скалам. Не слишком высоко, правда, так что обычно Кондрат подсаживал девушку, а потом влезал на скалу следом.
— Спасибо, — сказала София, когда они одолели таким образом первую скалу. — Ползать тут в платье — сплошное мученье.
— Может, тебе обзавестись специальным дорожным костюмом? — предложил в ответ Кондрат. — Я видел, дамы такое носят.
Точнее говоря, он видел такой костюм на баронессе, но решил не акцентировать на этом внимание девушки.
— Спасибо, но я предпочитаю платья, — ответила София. — К тому же я обычно действую одна, а тогда платье можно вообще снять.
— Хочу это видеть!
Однако София лишь фыркнула в ответ, и в деле покорения скал продолжила полагаться на сильные руки своего спутника. Вечерняя мгла, казалось, карабкалась по скалам с ними наперегонки. И, к слову сказать, побеждала с разгромным счетом.
— Почти пришли, — пообещала София.
Кондрат помог ей спустится со скалы в небольшую расщелину. Они прошли по ней, и оказались на узком выступе. Внизу лежал бахштадт.
— Аристарх обосновался вон в том доме, — сказала София, махнув рукой.
— Отсюда мы не сможем туда попасть, — заметил Кондрат, окидывая взглядом почти черные скалы.
— Зато все подступы к дому как на ладони, — София вынула из кармана складную подзорную трубу и раздвинула ее. — Кроме того, частично видны внутренние помещения и почти вся мансарда. Гляди, это та самая машина?
Она протянула Кондрату подзорную трубу. Когда тот поднес ее к правому глазу, девушка скорректировала направление, наводя его на цель. Аристарх снимал одноэтажный дом на самой окраине. Задней стеной он примыкал к городской стене. Перед домом был неширокий дворик, отделенный от улицы каменным забором.
— Справа в мансарде, — подсказала София.
Кондрат перевел взгляд. Половина крыши была застеклена, причем стекла были идеально чистыми. В отличие от мансарды, которая больше походила на запущенный чердак. Там в беспорядке стояла мебель и разнокалиберные ящики, на широком столе валялись пустые склянки, а справа от стола стояла медная конструкция. Внутри контура размещался здоровенный шар в целом лабиринте изогнутых труб. На обращенной к окну стороне крепилась широкая пластина, где в три ряда расположились рычажки и вентили. Тогда, сразу после прибытия, Кондрат не успел толком разглядеть машину Аристарха, да и сейчас в свете заходящего солнца многие детали уже терялись в полумраке, но в целом было очень похоже.