х» интервью с Сергеем Лавровым, которое в МИДе до сих пор считают самым удачным интервью министра. В чем была магия для слушателей – я до сих пор и не понимаю. Недавно его пересматривал – «три дебила – это сила», я всегда это говорил. Знаете, что интересно? Иногда люди рассказывают про технологию и про случаи во время интервью, потому что иногда поведение интервьюируемого меняет весь процесс. Расскажу историю: одно из самых тяжелых интервью, которое я когда-то брал – разговор с президентом Клинтоном, еще во время его президентства, в студии «Эха Москвы». Все осложнялось тем, что я не владею английским, – говорили через переводчика. Я долго готовился к встрече, подбирал вопросы, у меня была тетрадь с распечатанными, вырезанными и вклеенными туда вопросами из интернета. Я сам печатал и наклеивал. Ровно за две минуты до выхода из кабинета я забыл эту тетрадь у себя на столе. Там было больше 600 вопросов! И я ею не воспользовался. Только тем, что осталось в голове. Поэтому эта книга интересна тем, что мы все по-разному относимся и к своим «клиентам», и сами к себе.
Были ли какие-то случаи в вашей карьере, когда вы понимали, что надо делать, но было очень страшно?
Я всегда очень волнуюсь перед интервью – как актер перед спектаклем. Я же не для себя его делаю, а для слушателей радио или читателей сайта. Я и безо всякого интервью могу с ними «побухать». Я никогда не был актером. Но, когда ты в 147-й раз выходишь на разговор с Геннадием Зюгановым и понимаешь, что Геннадий Андреевич, которого ты знаешь уже 28 лет, на каждый вопрос заведет свою шарманку про «антинародный режим», ты все равно волнуешься, потому что этот «антинародный режим» надо продать своим слушателям. И Зюганова вместе с ним. Поэтому я волнуюсь, но не боюсь.
Я знаю, что вы с сыном заядлые сериаломаны. А каких сериалов нам не хватает?
В этом смысле я совершенно примитивный зритель, смотрю скорее развлекательное кино и такие же сериалы, чем что-то серьезное. Мне или не «заходит», или у меня времени, чтобы осмыслить, пустить слезу… Мне совершенно все равно, делает ли этот сериал HBO или Никита Михалков. Есть продукт – я его потребляю. Наверное, многие из вас смотрят этикетки продуктов, которые покупают в магазине. Мне совершенно по барабану. Поэтому, когда я посмотрел «Чернобыль», меня поразило, что два абсолютно завистливых человека – Константин Эрнст и Федор Бондарчук – говорили мне, каждый по отдельности, какой это великий сериал с точки зрения кино. Я к этому времени уже его посмотрел, их мнение повлиять на мое не могло, но чувствовал, что они завидовали, ведь не они его сняли. Я смотрю криминальные сериалы и исторические. Всем рекомендую сериал «Корона» BBC, совершенно отдельное искусство. Мы о нем даже с послом Великобритании говорили – он весьма погружен в культуру и сказал, что «даже для BBC это явление». Я смотрю случайно, то, что рекомендуют друзья, что появляется в соцсетях. Нужно не тратить жизнь на ерунду, потому что «это модно». Я бегу от моды в культуре. Все читают, я начну, потому что мне же надо реагировать на аудиторию, надо умным казаться. Когда тебе говорят: «Ты читал?» – лучше кивнуть, что ты читал, но забыл. У нас с сыном абсолютно разные вкусы, у него – бесконечные «ходячие мертвецы» и зомби. Честно начал смотреть, но больше 20 минут не осилил. Зато прочитал все описания и теперь могу называть героев в разговоре с ним. Он говорит, а я киваю – большое впечатление произвожу!
Правда. что вы и Эрнст коллекционируете комиксы?
В России живут два больших коллекционера французско-бельгийских комиксов – Константин Эрнст и я. Наши коллекции начались с Тинтина. Раньше Эрнст мне звонил, теперь мы переписываемся в «Телеграме». И вот мы с ним: «А ты знаешь, что вышел 140-й том этой серии?» – «А он у меня уже есть, выписал по ‘‘Амазону’’». Рынок комиксов в Западной Европе – огромный, явление культуры. Например, все книжные иллюстраторы переходят на комиксы. Самые знаменитые имена сценаристов – в комиксах. А теперь по комиксам начинают снимать сериалы, фильмы и так далее. Комиксы становятся частью базовой культуры. У них тиражи в десятки и сотни тысяч экземпляров. Я отслеживаю и выписываю каждый месяц томов 30–40. Если что, я приношу на «Эхо», их разбирают. Недавно приобрел комикс, где Леонардо да Винчи выступает в роли… следователя! Есть у меня комикс «День G» – это альтернативная история. Что случилось бы, выиграй англичане Столетнюю войну? Что случилось бы, если бы французская революция и Робеспьер не пали? Там очень много про СССР, про то, что было бы, если бы русские первыми высадились на Луну. Мы с Эрнстом пытались запустить культуру комиксов в России. Рискнули издать историю Киевского княжества в комиксах – его деньги, моя идея, не понятно, что лучше. Не пошло! В книжных магазинах не покупали – нет культуры. Мы в «Дилетанте» сделали один разворот «История в комиксах». По-моему, в номере про Петра III. Судя по отзывам, народ это лениво читает. Когда я езжу по регионам, нахожу художников, которые выпускают местные комиксы, у них рынок не идет, люди к комиксам не привыкли. А напрасно – ведь в комиксах можно сделать все что угодно. «Война и мир» вышла у французов в таком формате. Комиксы – это приблизительно треть моей библиотеки сейчас.
Как-то раз у «Таганской» ко мне подошла женщина и предложила купить у нее первое издание Лермонтова. При этом выяснилось, что она в девяностые работала в спецхране Кремля, занималась закупками книг для чиновников. Когда я захотел с ней об этом поговорить, она сказала: «Нет, вы что, они же узнают, что это я сказала». И сразу закрылась и ничего мне не рассказала. Вам известно, что чиновники думают о месте России в мировой культуре? Что читают?
О месте в мировой культуре думают Пушкин, Достоевский и Федор Бондарчук. Наверное. Мы никогда это не обсуждаем, но иногда, когда встречаемся, говорим о том, кто какой фильм посмотрел, какую книжку прочитал. Надо сказать, что рекомендовать книги людям, принимающим решения, это большое удовольствие. Ты их ловишь на том, что не ты варвар, а они. Я прочитал книгу Алисы Ганиевой про Лилю Брик – это такая женская-женская книжка, парни, не читайте, только расстроитесь. Я сам знал Лилю Брик. Она была уже такой гранд-дамой, а я – молодым и нахальным студентом, и пересекался с ней несколько раз. Мне было интересно прочитать эту книгу. И в каком-то разговоре с Игорем Шуваловым, который сейчас глава ВЭБа, а был первым вице-премьером, я рассказал о ней. Он ответил, что увлекается Маяковским. Я говорю, что это не про Маяковского, а про его женщину. Он попросил книгу. Я привез ему, и спустя какое-то время он сказал мне: «Прочитал, ты был прав. Отдам своей жене, ей понравится». То есть я своего рода просветитель. Как-то мы с Лавровым обедали, заговорили про Вторую мировую, о пакте Молотова-Риббентропа… Заспорили по разным мелким событиям. И я ему говорю: «А вы читали книгу «Невилл Чемберлен», которая вышла в серии «ЖЗЛ»?» Очень интересная книга, основана на его письмах к сестре. Это частные письма, видимо, автор получил доступ к архиву. Мы совсем не знаем этих великих Чемберленов. Знаем только «Мюнхенский сговор», «сдал Чехию», «сторонник умиротворения Гитлера», его публичные оправдания. А он обо всем этом пишет сестре из Мюнхена – перед встречей с Гитлером и после, абсолютно личная переписка. Которая не рассчитана на публикацию. И Сергей мне: «Да? А где достать?» Я ему говорю: «А ты знаешь, что существуют книжные магазины?» Поскольку он ездит кортежами, я уже ее купил и ему послал. Или еще случай: Наталья Сергунина, глава аппарата правительства Москвы, говорит мне: «А вы видели, что вышел пятитомник архива Сталина?» Переснят архив вождя с его правками, всеми рисунками – я бы такие вещи не пропустил. «Нет, – говорю, – не видел». И мне вечером в сумке пять томов привозят. На самом деле очень важно обмениваться этими серьезными историями, что мы и делаем. Одна из самых популярных передач на «Эхе» – «Книжное казино», которая выходит у нас по воскресеньям. Я всегда говорил: ну кто в воскресенье днем слушает радио? А нет, слушают. Иногда кто-то из «великих», «принимающих решения» – Явлинский, Дмитрий Козак – говорят: «Мы у тебя слышали, не поняли, что за издательство, что за книга была, она про то-то». И я иду, выясняю. Это очень важный обмен. Делиться надо не только деньгами!
Вы будете писать мемуары?
Нет!
Почему?
Я хочу долго жить. Давайте я расскажу еще историю. Однажды на одном обеде я сидел с послом США Джоном Хантсманом. Очень интересный человек – дважды кандидат в президенты США, начальник штаба у Маккейна. Он мормон, был губернатором штата Юта, послом на Тайване, в Китае и Сингапуре, сейчас – посол в Москве. Я ему говорю: «Вы будете писать мемуары после окончания карьеры?» Он говорит: «Нет. Понимаете, либо я должен писать их очень вежливо – о моих разговорах с президентом Трампом – и не сказать до конца всей правды, либо я должен писать о скандалах. Считаю это неправильным. А скучную книгу никто покупать не будет». Полностью разделяю его позицию.
Вы обсуждали сериал «Чернобыль» с Горбачевым?
Я иногда общаюсь с Михаилом Сергеевичем, мы с ним пьем пиво. Разумеется, я не мог пройти мимо сериала. Горбачев не видел сериал, но вроде как согласился посмотреть. Я расспрашивал его о случившемся: «А как Вы узнали?» Он отвечает: «Ну, мне каждое утро приносили сводку». Это 1986-й год, он уже год как Генеральный секретарь. Ему утром заносят сводку, днем и вечером. Сводку делают спецслужбы, не пресс-служба, чтобы вы понимали. Из донесений. Далее он продолжает: «И вот заносят сводку, я открываю, смотрю. Хорошо помню, в сводке написано: «Пожар на Чернобыльской АЭС». Дальше говорю: «Пожар? Ну, тушите! Крыша горит? Ну, тушите крышу! Что вы ко мне с пожаром?» А днем приходит ко мне академик Александров, трижды Герой соцтруда, Президент Академии наук, директор Курчатовского института и создатель этих реакторов, один из которых – в Чернобыле. «А у меня сводка № 2 и в ней – уже обзор «цэрэушный», и там написано: «Взорвался реактор на Чернобыльской АЭС». И приходит Александров, я ему говорю: «Это что у тебя?» Он мне: «Мои реакторы не взрываются!» И вот ты мне скажи – я кому должен верить? Академику или этим подлым цэрэушникам?» Вот как это «заходило».