жете несколько вставных новелл написала. Но далеко не вся. Группа Dire Straits не протестовала. Хотя нет…
Против капитализма!
Ну, относительно. У вас все против капитализма протестуют.
Все нормальные люди, а как же. (Смеются.) Я опять немного «воспарю». Юрий Сапрыкин пишет, что эта книга – гид по лучшей музыке последних 50 лет, сложная, многомерная история. Когда видишь оглавление, ты воспринимаешь его как некоторый «канон», конечно же. По крайней мере, я это так воспринимаю и, наверное, какой-то условный читатель в моем представлении. Мы уже выяснили, что в этом каноне есть что-то, чего там традиционно нет, но интересно, что в нем отсутствует, что там традиционно есть, и хотелось бы выяснить, что из этого так сложилось, а что было сознательным выбором. Ну, например, Горохов пожурил, что это история без группы The Beatles, но у вас тоже история без ливерпульской четверки. Еще бросается в глаза отсутствие группы Radiohead. Например, там есть Dire Straits, но нет, например, каких-то вещей, которые, кажется, можно было бы подобным образом, с такой же оптикой исследовать, – Uriah Heep или что-то такое. Как вы выбирали? Так и началось собрание сочинений…
Я не просто так от чего-то отказался. Но должен признаться – мне эту книжку предложили сделать Виктория Гендлина и Илья Данишевский. Я сначала немножко сомневался, имеет ли эта затея смысл, но Вика меня в этом убедила, за что ей большое человеческое спасибо – без нее этой книжки точно не было бы. И как только она настояла на том, что надо начинать работать, я стал переслушивать и перечитывать свои программы. Опять приоткрою часть «кухни» – я большинство своих программ пишу, конечно, не от первого до последнего слова, но я, к сожалению, не очень хорошо говорю с ходу.
Есть люди, и я даже знаю их лично, которые, может быть, делают только тезисный план, а может быть, вообще его не пишут. Я работал на радио «Культура» вместе с Артемом Варгафтиком, известным специалистом по академической музыке, который меня совершенно поражал своим умением садиться перед микрофоном и говорить час без бумажки. Это даже «чистить» не надо, только если звуки посторонние проскакивают или кашель. Это потрясающее умение, которым я, увы, не обладаю. Поэтому если я хочу, чтобы у меня была хорошая программа, то все пишется заранее (имеется в виду монологическая программа, если это разговор, не надо ничего писать заранее, максимум – немножко вопросов накидать). В этом смысле мне это облегчило немножко работу над книгой, потому что многие материалы фактически существовали, оставалось только редакторским пером по ним пройтись или, наоборот, ножницами.
И когда я стал переслушивать и перечитывать программы, я выяснил, что их больше 200 накопилось за эти пять с небольшим лет, то есть 210–220 где-то было программ про разных музыкантов. И из них надо было выбрать… Сначала я хотел выбрать 60, потом меня убедили в том, что это будет дорогостоящий том, и «для первого раза, может быть, Лев Александрович, вы согласитесь на 45?» Мне ничего другого не оставалось.
Да! (Смеется.) И дальше я стал думать, что именно хочу сделать. Я хочу взять самых важных музыкантов или я хочу, наоборот, взять не самых важных музыкантов? Как я вообще хочу построить концепцию этой книги, кто в ней будет? И я понял, что я буду отталкиваться вообще не от личности героев. Я начал с того, что сделал себе лонг-лист из 80, по-моему, эфиров, которые мне показались более-менее удачными. Это же очень важно – ты переслушиваешь, перечитываешь свои эфиры, которые были четыре года назад, ты успел за это время очень сильно измениться, и ты иногда слушаешь и думаешь: «Боже мой, да это просто позор, надо написать на «Серебряный дождь», чтобы они никогда не повторяли конкретно этот выпуск, даже в эфир не ставили, и удалить его из всех открытых источников!» А другие программы ты переслушиваешь и думаешь: очень даже ничего!
Исходя из того, какие у меня самого возникли ощущения по поводу моих же собственных текстов и программ, я и отобрал в итоге эти 45 штук. Точнее, я выбрал 80, а дальше я попробовал сделать так, чтобы было немножко супертоповых имен и немножко самых «непонятных» героев. Последние – это вообще большое счастье, что они имелись в программе «Хождение по звукам», потому что «Серебряный дождь» в какой-то момент решил, что он будет делать эфир как такая «просветительская» радиостанция… Короче говоря, был такой бум лекций, и он продолжается до сих пор, и «Серебряный дождь» тоже решил, что он хочет некоторые свои программы, типа «Хождения по звукам», как бы переформатировать в более лекционный формат и рассказывать как раз не о том, что хочет услышать случайный человек, который едет в это время в авто, а о чем-то таком, что нигде больше нельзя будет услышать. Это продлилось, к сожалению, месяца два, но за это время успели выйти программы про турков, про индонезийцев, про эфиопов, про стиль тви-поп, и это только то, что сюда вошло, а была еще программа про новозеландскую, например, сцену, Dunedin Sound, лейбл Flame Nano и все, что с ним связано, но вот она мне как раз не очень понравилась просто по тексту, какая-то она неяркая, скучная, и я не стал ее туда включать. Но эти вещи я по максимуму старался вставить, просто потому что на русском языке ничего еще не было про это написано. А в остальном – да, были итальянцы, французы, немцы, то есть как можно diversity, модное слово, и моему леволиберальному собеседнику это должно понравиться, я надеюсь.
Что было самое сложное при поиске материала, при переводе? И вообще, какая ваша боль как автора, как переводчика была при написании этой книжки?
Не скажу, что много чего переводил. Действительно, иногда какую-то информацию просто приходилось искать в неанглоязычном интернете, я бы так сказал. То есть вот про тех же индонезийских музыкантов мало что написано на английском. Есть буклеты сборников, компакт-дисков, которые выходят, и в основном эта музыка переиздается такими специализированными лейблами, какие-то делюкс-издания для горстки любителей, и там внутри, как правило, есть толстый буклет с какой-то статьей, это да. Но вот с турками, например, много информации пришлось из турецкого интернета брать и прогонять через переводчик. 10–15 лет назад я бы, наверное, не смог этого сделать, хотя каких-то музыкантов уже знал, но про их судьбу и жизнь не имел бы возможности ничего найти. Поэтому с переводом у меня нет никакой особенной боли.
У меня есть… это не боль, а, скорее, сожаление, что про каких-то хороших музыкантов я сделал недостаточно хорошие программы. Приведу пример. Я уже упоминал, что мой любимый стиль – progressive rock 1970-х годов. За эти мои вкусы кто-то из моих коллег меня уважает, а кто-то надо мной откровенно посмеивается. Потому что эта музыка достаточно специфическая и не слишком любимая многими, потому что она какая-то такая заумная, по крайней мере, на первый взгляд, достаточно высокого о себе мнения. Но мне она кажется прекрасной, обаятельной, замечательной. У меня было несколько программ про классиков, по крайней мере, этого самого progressive rock, про группу King Crimson, или про группу Emerson, Lake & Palmer, или про группу Jethro Tull. И конечно, довольно странно, что в книге человека, который больше всего любит этот стиль музыки, нет ни одной главы о его представителях! Есть Can, но они не в счет – они отчасти примыкали к этому направлению, но были все же очень наособицу, очень своеобразными. Kraftwerk тоже сначала примыкали, но потом, наоборот, отринули это полностью, просто вот зачеркнули и стали совсем другой группой. Вот и получается, что ничего про progressive rock в книге нет. Очень жаль, но, к сожалению, видимо, то ли моя как бы излишняя привязанность к этому жанру и желание обратить хотя бы кого-то в эту веру застили мне взор или еще что-то, но, когда я свежим взглядом и свежим слухом перечитал и переслушал эти программы, мне показалось, что они не очень хорошие, можно было сделать и лучше. Так что вот, пожалуй, моя боль. Вкупе с обидой.
Какова функция книги?
Отчасти это просветительство. Я ее вижу как книгу, в которой много разных «кусочков», вроде лоскутного одеяла. Вряд ли ее имеет смысл читать в стремлении прочесть про своего кумира. Вот это, мне кажется, не тот мотив, который я видел бы для читателя, который возьмет ее в руки. Вот вышла книжка про группу «Кино», я киноман со стажем, я иду, покупаю ее и узнаю, что Виктор Цой делал в конкретный день. Вот такой степени детализации, подробностей в моей книги нет, равно как и такой степени как бы «фанатизма». Более того, у меня есть подозрения, что какие-то главы могут, скорее, не понравиться тем, кто очень любит тех или иных артистов, особенно артистов из 1970-х, которые сильно популярны в нашей стране были и остаются, – понятное дело, что, когда ты с 70-х годов слушаешь какого-то музыканта, он для тебя становится неприкосновенен. У меня слегка нешаблонный на них взгляд, а, кто-то плохо воспринимает альтернативные точки зрения, даже если они положительные, но акцентируют какие-то другие вещи. Я сталкивался с этим. Я думаю, что это книжка для тех, кто любит читать о музыке. Я сам часто это делаю, потому что мне необходимо по работе, например, или еще для каких-то целей, которыми я занимаюсь, но иногда я это делаю и просто так, потому что это прекрасный жанр, книг о музыке должно быть больше, причем о разной музыке. И желательно, чтобы именно разная музыка была внутри этой книжки. Я всегда больше люблю попытки какого-то широкого взгляда, концептуализированного в большей или в меньшей степени, нежели очень детальные исследования чего-то одного. И мне кажется, что «Хождение по звукам» – я надеюсь, потому как мне сложно говорить это от первого лица, – займет какое-то место в этой тематической нише.
Практически одновременно с книжкой вышел новый альбом Ланы Дель Рей «Norman Fucking Rockwell!», который, скорее всего, перезапустит ее карьеру. Не хочется ли вам, с оглядкой на последние события, какие-то главы либо прошлые радиопередачи пересмотреть?