Не скажу что мне такой график нравится, всё-таки я привык к более интенсивному ритму, поэтому по мере сил пытаюсь ускориться там, где это возможно. Вот как сейчас. Быстрым шагом на остановку, трамвай и до конечной, к проходной «Опытного» завода.
Почти конец рабочего дня, но надежда застать кого-нибудь из руководства ещё остаётся.
Подходя к проходной, вижу что народу здесь по-прежнему много, и улучая момент когда вахтёр отвлечется, «просачиваюсь» на территорию завода.
— Столяр? — внезапно окликают меня. Обернувшись, с трудом узнаю того самого бородача с кладбища.
— Ты чего здесь? Шкафы фотографировать пришел?
— Не совсем.
— Тогда что?
— Мне склад нужен просторный, в аренду. Есть тут у вас что-нибудь подходящее?
— Склад?
— Ну да, за деньги разумеется, не просто так.
Услыхав про деньги, бородач провел меня к какой-то «шишке», тот выслушал, но совсем не впечатлился.
— Вот, арендную плату могу сразу внести за два месяца. — разложив на столе веером последние шесть сотен, пошёл я ва-банк.
Взгляд «шишки» мгновенно изменился.
— Евгений Владимирович, — обратился он к бородачу, — гараж за территорией у нас ничем не занят?
— Да вроде нет, ничем. — ответил тот.
— Тогда проводите молодого человека, покажите ему что к чему, и если устроит, скажите чтобы в бухгалтерии договор составили. Хорошо?
— Сделаем, Анатолий Борисович. — кивнул бородач, и указав мне на дверь, сам вышел следом.
Я же, услышав слово «гараж», слегка приуныл. Но когда мы оказались на месте, снова воспрял духом. Площадь метров за триста, двое высоченных ворот и отдельная дверь сбоку.
— Свет есть, отопления нет. — щёлкая выключателем и посторонившись, предупредил бородач.
— Нормально, доски не замёрзнут. — ответил я, оценивая помещение.
Здоровое, внутри кажется гораздо больше чем снаружи, сюда не сто кубов, сюда тысяча влезет и ещё место останется. Плюс сам гараж за территорией, значит не надо выписывать никаких пропусков, но в то же время под охраной. Да и доски не тот товар чтобы воровать, точнее не тот чтобы легко украсть, — пока откроешь, пока загрузишь, геморрой, в общем.
— А что раньше здесь было? — насмотревшись, поинтересовался я у бородача.
— Провода в бухтах в основном хранили, сборки готовые тоже, мы же на электронике специализируемся, вот, когда-то места не хватало на территории, здесь построили…
— Завод значит всё, умирает, получается?
— Да не, не думаю. Слишком серьезная организация, обещают заказы новые, мы же много чего можем, не пропадём… — не очень уверенно ответил бородач.
— Зарплату давно не платят?
— Почему же не платят, платят, задерживают только…
— Долго?
— Полгода уж как, дают чтобы совсем ноги не протянуть рублей по сорок в месяц, зато потом, когда выплатят, сумма приличная будет…
— Понятно. А электронщики хорошие имеются в вашем коллективе?
— Дак да, конечно, можно сказать каждый первый… — уверено ответил бородач.
— И что, если будет из чего, и видеомагнитофон сможете спаять?
— Не вопрос, спаяем. Главное схему найти, иначе тыкаться долго придется…
Разумеется, паять видаки я не собирался, но электронщикам применение бы нашел. Самое простое что приходило в голову, кабельное телевидение. Для меня, как для профана в этом вопросе, сложностей особенных не было. Видеомагнитофон который крутит кино, и провод в конкретную квартиру. Если мне память не изменяет, кабельное скоро и без меня начнут проводить, так почему бы не быть первым?
Но это позже, сейчас с деньгами разобраться, да материалы закупить. А потом уже можно и дальше двигаться.
Узнав у бородача где его можно найти в случае чего, до своей остановки добрался я уже затемно. Хотел в мастерскую по пути зайти, но когда вышел из трамвая, внезапно поплохело. В голове туман, тошнота, ноги ватные. В общем, до дома дошел, но уже из последних сил, помню дверь открыл, и едва дополз до кровати. Уже сквозь сон слышал как мама накормить пыталась, но силы покинули меня, едва голова коснулась подушки.
Заболел, или ещё чего, не понял, сил не было понимать. Снились кошмары, я силился проснуться, но никак не удавалось. Крысы, люди, какая-то пьянка — всё перемешалось в голове.
Утром же, когда наконец открыл глаза, ещё долго лежал, прислушиваясь к своим ощущением. Ждал температуры, слабости, болей в горле, ломоты в суставах — хоть каких-нибудь симптомов объясняющих вчерашний коллапс. Но ничего не было. Дышалось хорошо, в теле легкость, и настроение, как это ни странно после такой ночки, приподнятое.
Окончательно проснулся уже в девять, встал, умылся, прошел на кухню. На столе стоял завтрак и лежала записка от мамы, в которой она написала что пошла к отцу в мастерскую.
Зачем? — невзначай задумался я. — Что они, сами не справляются? И почему тогда меня не разбудила?
Долго думать на эту тему не стал, уж больно аппетитно выглядели оладьи. Поставил на плиту чайник, закипятил, сыпанул кофе в турку, и заварив, сел завтракать.
Сегодня пятое января, пятница. День рабочий, а значит можно оплатить доски, чтобы в понедельник уже забрать. Борисыч вчера правильно сказал, если успеют они в бухгалтерию лесоторгового, значит сегодня вывезут. Ну а я не успел, получается. Да и деньги надо ещё поменять, а это тоже не пять минут. Пока завтракал, задумался как лучше поступить, прокрутив в голове вчерашние метания. И так крутил, и эдак, только вариантов, кроме как менять поровну; половину у деда с вениками, и половину у официанта, нет. Опасно конечно, но иначе никак, придётся рискнуть.
Размышляя о том о сём, доел оладьи, допил кофе, оделся, и посидев немного в тишине, на улицу вышел. На градусник за окном не смотрел, но по ощущениям градусов пять, не меньше. Для января в наших краях непривычно такое, обычно морозы стоят, а тут вдруг потеплело.
Потоптавшись на крыльце, первым делом решил в мастерскую зайти, проверить «крестников», — Сафрон-то пацан обязательный, а вот Андрюха тот ещё балбес. Лоб здоровый вымахал, а ведёт себя, периодически, хуже ребенка.
Идти недалеко, расстояние от дома до мастерской плевое, но я не спешил, старательно притаптывая хрустящий снег тяжёлыми ботинками. Иду, настроение хорошее, в голове мелодия какая-то играет из ещё не «родившихся», птички вокруг чирикают, люди мимо проходящие здороваются. В общем, настроение супер. Ни предчувствия никакого, ничего.
А зря. Едва обошел пятиэтажку за которой располагалась мастерская, сразу заподозрил неладное. Из того проулка в который мне предстояло свернуть, выехала одна пожарная машина, за ней вторая. Пока подходил, появилась скорая. Ехали все без сирен, только всё равно нехорошо как-то кольнуло, а вдруг?
Но мысли упаднические отмёл, не впервой, и ходу прибавил. Ну мало ли зачем туда заезжали пожарники? Может учения у них, или просто заблудились. Так-то в том углу где расположена мастерская ничего нету, степь дальше, но всякое же бывает?
Иду, а сам чувствую, такая же хрень как вчера накатывает, ноги ватные, звон в голове, в глазах темно. Остановился, присел, лицо и руки снегом растёр, и как только полегчало, поплелся дальше.
Вот проулок, поворот, и мастерская.
Но что это?
Черный снег, повсюду обгоревшие доски, битый шифер из «взорванной» крыши, почерневший фасад, обугленные дыры вместо окон, железная дверь выломана и валяется в стороне.
Пожар? Но почему во дворе никого нет? Где отец? Где мама?
Много я всего повидал на своем веку, но такого отчаяния не припомню. Снег зачерпнул, лицом в ладонь ткнулся, и с трудом справляясь с накатившим волнением, заставил себя идти дальше, к одиноко торчащему посреди двора милицейскому УАЗику.
Еженедельник «Аргументы и Факты» № 1. 03/01/1991
ГАЗЕТНЫЙ КИОСК (02.01.1991)
«Неделя», N 51
В декабре увеличились цены на услуги организованной преступности, сами представители которой объясняют это инфляцией. Дань, которую платят обложенные точки, выросла примерно вдвое. Так, если пиццерия или кафе средней руки отдавали рэкетирам ежемесячно 2000–5000 рублей, декабрьские выплаты составили 4000–10000.
«Правда», N 2
Почти тысяча бывших советских гражданок, перебравшихся в Израиль, занялись «древнейшей профессией», заявила депутат кнессета от Партии труда Ора Намир.
Свыше 18 тысяч бывших советских граждан, живущих в Израиле, подали заявления с просьбой разрешить им вернуться в Советский Союз.
Глава 7
Кое-как дошел, заглянул в салон, — никого, а за углом стоят два мента, один курит, другой ссыт на стену.
Заметили меня, поглазели, потом тот что ссал, заправил своё хозяйство, и неторопливо пошёл к машине.
— Чё зыришь? Пожара не видел? — ещё издали прокричал он.
— Что здесь случилось? — готовясь услышать страшное, едва выдавил я.
— Ты слепой? Говорю же, пожар. Тебе вообще чего надо? — насторожился мент.
— Я тут работаю, опоздал сегодня, и вот…
— Если ты про народ, не очкуй, живы все. Угорели правда, но так, не до смерти, некоторые даже своим ходом до скорой дотелепались. В больничку их увезли.
— Правда? — на автомате переспросил я.
— Кривда. Я те чё, балабол какой? Говорю в больничку увезли, значит увезли! И вообще, иди отсюда, а то задержу до выяснения!
Спорить я не стал, и воодушевившись услышанным, бодро зашагал в сторону больницы.
Поджог? Или коротнула проводка? Зная отца, второе сразу отметаю, перед тем как заехать сюда, он лично проверил все провода, сразу же заменив те что попали под подозрение.
А может пацаны начудили? Непотушенная сигарета, опилки кругом, бросили не туда, оно и полыхнуло. Но тогда почему угорели? Времени чтобы свалить должно быть вагон, да и дверь вырвана с «мясом»…Нет, скорее всего поджог, но кому это надо?
Остатки рэкетиров-неудачников мстят? Возможно. Но не слишком ли круто для них? Сжечь несколько человек, это очень серьёзно, хотя эти отморозки и не на такое способны. Так что, как вариант сгодится.