Нам же, для того чтобы нормально с этим работать, надо обеспечить бесперебойное производство. Времена впереди лихие, ещё совсем чуть чуть, и рубль в свободное плавание отправится, поэтому доски, гвозди, ткань — это тот минимум которым должны быть завалены склады. Жаль что понимаю это только я, ни отец, ни Борисыч не чувствуют куда двигаться надо. Гробы для них хоть и заработок, но серьёзно они пока не относятся. Так, перебиться чуток. Всё о мебели мечтают, мнят себя великими мебельщиками.
В тот день пришлось хорошо задержаться, домой мы попали уже заполночь, но партию сдать успели, причем, как я и предсказывал, сразу же получили заказ на новую от другого треста. Плюс от Витплика дополнение пришло, требовалось сделать несколько крестов для затравки.
— Если так дальше пойдет, людей надо нанимать, сами не успеем. — следующим утром записывая заказы в журнал, сказал отец.
— Наймем, а ритуальщики откажутся? Тогда что? — скептически скривившись, отозвался Борисыч.
— Не откажутся, спрос сейчас только расти будет. — высказался я.
— Ага, ты-то почём знаешь? Сиди уж, прогнозист… — отмахнулся Борисыч.
— Книжки умные читаю, лекции в институте внимательно слушаю. Экономика, слыхал про такое? — сделав максимально умное лицо, выдал я.
— А чего ж не слыхать, слыхал конечно. Муть редкая, никому не нужная. — не оценив моих стараний, отмахнулся Борисыч, а вот отец заинтересовался,
— И что ты там вычитал? — спросил он.
— То что цены будут расти, покупательская способность падать, возникнет дефицит, и в итоге всё обернется крахом.
— Вообще?
— Угу. Полным.
— И что делать?
— Закупить побольше леса, запастись тканью, гвоздями, лаком и краской. В общем, всем тем, что потребуется для беспрерывного производства хотя бы на несколько месяцев. — озвучил свой план я.
— Так ты ж говоришь покупать не будут, зачем тогда запасы делать? Мы так ДСП на запасались уже, знаем чем дело пахнет. — ехидно возразил Борисыч.
— Мойки покупать не будут, люстры не будут, мясо не будут, а гробы будут.
— Чё это?
— Так когда жизнь хуже становится, люди больше умирают чем когда хорошо, закон такой. — добавил я.
— Ну не знаю. — покачал головой отец, — Вроде дело говоришь, но у нас закупать всё равно не на что…
— А я не верю ни в какой рост цен! Сейчас умные люди там — выразительно ткнул пальцем в небо Борисыч, — подумают, посчитают, и разберутся с этой проблемой. Не раз так уж было.
— Забьемся? — предложил я ему.
— Спор предлагаешь?
— Ага. Если я прав окажусь, ты, Борисыч, залезешь на стол, и трижды прокукарекав, пообещаешь больше не спорить, и в делах бизнеса слушаться меня, а если выиграешь, то же самое сделаю я. Годится?
Борисыч прищурился недовольно, посмотрел на отца, потом на меня, и решительно махнув рукой, рявкнул,
— Годится!
Спор спором, а из мастерской мы опять ушли заполночь, доделав лишь третью часть нового заказа. И вроде ничего сложного, подумаешь, ящик сколотить, но времени отнимает прилично. С крестами тоже оказалось не просто. Образцов никаких нет, в интернете не посмотришь, а то что удалось «слепить» в итоге, не выдерживало никакой критики. Нет, так-то серьёзное изделие получилось; крепкое такое, массивное, но вот с точки зрения эстетики, совсем неудобоваримое.
— У тебя же фотоаппарат есть? — спросил отец, забраковав получившийся крест.
— Есть, только фотографии печатать не на чем, увеличитель нужен, ну и ещё всякого…
— Пленку-то проявить сможешь?
— Смогу.
— Ну и славно, у Борисыча диафильм есть, так прокрутим, если что-то понравится, перерисуем. Сделаешь?
В общем, на следующий день поехал я на кладбище, выбрав самое дальнее, в поселке «Майка», потому что оно самое большое, и там много новых, «современных» могил.
Времени дорога заняла много. Сначала трамваем до площади «Гагарина», потом автобусом до «Майки», а там пешком почти полтора километра.
Зашел не с центрального входа, до которого надо было ещё дотопать, а через дырку в заборе со стороны поселка.
Зима, народу нет, травы нет, змей, клещей и прочих «радостей» тоже нет, единственный минус — холодно. Не прям мороз, но когда на ветру, пощипывает чувствительно.
Задача у меня простая, найти и запечатлеть красивые деревянные кресты, плюс бонусом я себе поставил сфотографировать столики и скамейки.
Думал быстренько отщёлкаю, но добравшись непосредственно до места захоронений, понял что просто не будет, ибо крестов с этой стороны почти нет, а те что есть, старые, и на красоту не тянут. Крест ведь как временное решение ставят, пока земля не сядет, и пока денег на памятник родня не подкопит. А здесь самая свежая могила тридцатилетней давности, поэтому с крестами никак. Надо туда где новые захоронения, там выбор точно будет. Идти только далеко, само кладбище огромное, хоронят здесь с конца девятнадцатого века, и сказать сколько тут народа лежит, достаточно сложно. Если примерно, то от «до хрена» и до «очень до хрена». Расстояния такие же. Пока с одного конца до другого дойдешь, околеешь.
Но делать нечего, пошел потихоньку. Иду, могилки разглядываю, нет-нет да и лавочку какую просмотрю, шёлкну. Крестов по-прежнему не встретил красивых, но надежду не теряю. По идее, мне всего-то и надо, — пару-тройку нормальных вариантов. Наши возможности я знаю, знаю какой материал в наличии имеется, поэтому если попадется что-нибудь подходящее, не пропущу.
Плохо только что дорог прямых на кладбище нет, все какие-то загогулистые. Вроде куда нужно идёт, а потом бац, и в сторону уходит. Срезать не вариант, снега много, легко можно на оградку напороться, или в яму какую-нибудь провалится. В общем, только по накатанной, иначе никак.
Добравшись примерно до центра кладбища, осмотрелся, и чуть в стороне, там где склепы старинные, дымок заметил. Может мусор жгут? — пришла в голову мысль. Ну а что, рабочим лень вывозить, тем более зимой, вот они и избавляются пока никто не видит.
Решил спросить, как пройти лучше, а заодно и погреться чуток.
Подошёл ближе, вижу что жгут не мусор. Дым идёт прямо из склепа, и рядом натоптано. Сам склеп добротный такой, красного кирпича, с загогулинами над входом. Крыша черепичная, в ней отверстие пробито, оттуда дым и идёт. В стенах окошки типа бойниц.
Заглянул аккуратно, гробов нет, в центре костер горит, вокруг люди, шесть человек, одеты просто, но тепло. Фуфайки, ватники, шапки-ушанки. Можно подумать что бомжи, но слишком уж чистенькие, скорее всего действительно кладбищенские работники.
Пока разглядывал, меня заметили, и совершенно спокойно пригласили на огонек.
— Ты чего тут, юноша? Журналист что-ли? — косясь на фотоаппарат, спросил один из обитателей склепа, сурового вида старик с седой бородой и такими же белыми бровями.
— Здравствуйте уважаемые. — вежливо поздоровался я, прикрывая за собой дверь. В склепе, особенно в сравнении с улицей, было довольно тепло.
— Не журналист, нет, столяр я, ищу кресты красивые, фотографирую, чтобы подобное что-то сделать.
— Ну так и за чем дело стало? Сфотографировал? — подал голос ещё один, тоже заросший, только не седой тип.
— Пока не успел, в старой части нет того что мне нужно, тут или памятники, или старье всякое, поэтому вот, решил до новых захоронений дойти, там поискать.
— Тогда ты неправильно идёшь, тебе лучше вернуться, и в обход вдоль забора, короче будет. Отсюда прямой дорожки нет, тупики одни. Ты куревом, случайно, не богат? — вопросительно уставился на меня седой.
— Богат, и действительно случайно — достал я пачку «Родопи» которую вчера отцу покупал в палатке коммерческой, но сначала отдать не успел, а потом и вовсе забыл.
— Угостишь? — привстав, повернулся ещё один, достаточно молодо выглядевший, а тот что дальше всех сидел, в тени, буркнул что-то неразборчиво.
— Конечно, угощайтесь. — передал я пачку тому что был ближе.
Пройдясь по кругу, пачка вернулась обратно.
— Огонька дать? — прикурив от костра, поинтересовался седой.
— Нет, спасибо, я не курю. — отказался я.
— А сигареты тогда зачем?
— Отцу купил, забыл отдать, вот, пригодились.
— Крест-то кому хочешь ставить? — выпуская дым через нос, спросил молодой.
— Никому, я в мастерской работаю столярной, заказали несколько штук, а мы никогда не делали, попробовали, топорно как-то получается, просто слишком, вот меня и отправили на разведку.
— А тебе фотографии нужны, или рисунок пойдет?
— Да без разницы, если грамотно изображено, так чтобы мастерам понятно было, можно и рисунок.
— Тогда подожди маленько, изображу кое-что, чтобы тебе по кладбищу зря не таскаться… — с этими словами молодой достал из-за пазухи потрепанный блокнот, огрызок карандаша, и принялся сосредоточенно рисовать.
Пока он был занят делом, присутствующие молчали. Я тоже не торопился открывать рот, всё больше склоняясь к тому что на бомжей эти типы совсем не похожи, как, впрочем, и на работников кладбища. Для первых одеты слишком прилично, для вторых лексикон не тот, за всё время ни слова матом, и бухла нигде не видать.
Но если не бомжи и не кладбищенские работники, тогда кто? Вообще непонятно. Внешне спокойные, рассудительные. Сигареты брали по одной, без спешки, можно сказать с достоинством. Я, наверное, и внимания бы не обратил, не будь у меня настолько богатого опыта общения с маргиналами. Нормальный бомж выклянчит всю пачку, и матерясь через слово, попытается развести на выпивку или деньги. А эти молчат. И стол у них странный. Еды может и не быть, съели или припрятали, но здесь же ни чайника нет, ни стаканов. А ведь кипяток зимой, первое дело, без него никуда, холодно. Костер тем более есть.
— На вот, глянь. — вырвав из блокнота несколько листочков, молодой протянул их мне.
— Спасибо. — поблагодарил я, отмечая что нарисовано красиво и со знанием дела. Вроде и не рисунки даже, а чертежи, разве что без размеров.
— Три основных вида крестов которые здесь ставят, надписи крупно на обороте добавил, это если вдруг резьбой решишь заморочиться… — пояснил художник, и поднявшись со своего места, весьма недвусмысленно показал мне на дверь.