— Константин…Мне кажется… — Вожатая покосилась на детей, потом подвинулась ещё ближе к Прилизанному. Наверное, не хотела критиковать коллегу открыто. — Мне кажется, Вы перегибаете палку. Дети очевидно после Ваших спортивных утренних экспериментов устали. Зачем Вы сейчас тянете их заниматься ориентированием?
— Послушайте, Елена Сергеевна, — Костик отстранился от блондинки. Причем, сделал это с таким лицом, словно она ему какие-то непристойности предлагает. — Я уже сказал, эту смену мы закончим лучшими. Наш отряд непременно получит знамя лагеря. Непременно! И больше никогда никто не сможет сказать Костику, что Костик неудачник.
Леночка открыла рот, собираясь снова что-то возразить, но на последней фразе Константина, закрыла обратно. Просто звучало и выглядело, конечно, странно, когда вожатый вдруг начал говорить о себе в третьем лице. Странно для Елены Сергеевны. Не для меня. Потому что я, естественно, грел уши неподалёку. Собственно говоря, моя догадка верна. Мы разворошили детские комплексы и обиды Поилизанного. Мандец…теперь вообще покоя не видать. Он задергает нас своими идеями, направленными на то, чтоб отряд вышел на первое место.
— Константин Викторович! — Звонкий голос Фокиной перекрыл болтовню пацанов. — А почему только мальчики? Я тоже хотела бы отправиться с вами в лес. Я тоже хочу научиться разводить костер, определять место ночевки.
— Маша…ты что? Ты никогда все это не любила…. — Селедка, стоявшая рядом с Фокиной, дёрнула ее за руку. — Лес… Жуки, пауки…
Когда мы вернулись со стадиона, Тупикина, хромая, вышла из женской спальни, чтоб узнать у подружки все подробности. Ну, и, видимо, дабы убедиться в моем обещании, данном ночью. Что с Фокиной все в порядке.
— А что? — Маша на Тупикину даже не глянула. Смотрела она только на Костика. — Разве девчонки не могут принять участие? Это ведь несправедливо.
Естественно, псионику лес, костер и лагерь вообще не всрались. Он просто хочет снова оказаться рядом с вожатым подальше от людей. Понаблюдать. Оценить. Проверить догадку, к которой его подтолкнул я. Что Константин Викторович и есть его цель. Кстати, с этой точки зрения, поведение Прилизанного изменилось очень вовремя, мне на руку.
Оно исключительно совпадает с версией, будто именно в Прилизанном что-то не так. Тем более, с ним и правда теперь все не так.
— Маша… — Елена Сергеевна отошла от Костика, кинув на него взгляд полный сомнения. — Мы сейчас тоже займемся важным делом. Раз уж Константин Викторович обозначил цель выйти нашему отряду на первое место…давайте вместе поспособствуем этому. Напомню, среди мероприятий будет конкурс рисунков на асфальте. Вот мы с вами и решим, какой рисунок представит наш отряд.
Судя по лицу Фокиной, на неприличном месте она вида́ла Леночку с ее рисунками. Но сделать девчонка ничего в данной ситуации не могла. Поэтому вместе с Селедкой и остальными пионерками двинулась на улицу. Вожатая предложила обсудить предстоящий конкурс в беседке.
Фокина насупилась, конечно. И не она одна. Селедка тоже не выглядела довольной. А перед выходом вообще обернулась и посмотрела прямо на меня. Взгляд у нее был выразительный. Она этим взглядом словно спрашивала, ну, что? Это и есть твоё «все хорошо»?
Я сделал вид, что намеков Тупикиной не заметил. Тем более, Костик собрал всех пацанов в кучу и мы тоже двинулись на улицу.
Вот как раз по дороге, Мишин и завёл разговор про этот странный кусок ткани. Ладно, признаю, совпадение удивительное. Пентаграмма выглядела точь в точь как та, которую нарисовал я. Только в моем исполнении это было чистой воды баловство. Кому и на кой хрен понадобилось повторять шутку, не знаю.
— Ты думаешь, в этом есть какой-то смысл? — Ряскин повернул голову и вопросительно уставился на Толстяка.
Мы шли в самом хвосте вереницы подростков, которую вел вперед Прилизанный. Богомол, само собой, тоже двигался рядом с нами, с интересом слушая разговор, но как обычно, сам не говорил ни слова.
— Конечно! — Мишин явно чувствовал себя этаким Шерлоком Холмсом, а свою находку расценивал, как загадочную, страшную тайну. — Думаю, мы должны разобраться в случившемся.
— Пока ещё ничего не случилось… — Буркнул я.
— Пока, Ванечкин! Пока! — Толстяк поднял вверх указательный палец. — Ты что, хочешь дождаться беды? Нет. Мы должны сыграть на опережение.
— На опережение кого? — Я даже остановился, уставившись на своих товарищей. Ну, потому что, откуда эти бредовые речи? Среди самого опасного, что здесь имеется, точно нет какого-то драного куска с рисунком.
— А вот не знаю… — Толстяк развёл руками. — С этим нам и предстоит разобраться. Очевидно, что-то произошло. Сначала появился загадочный знак в девчачьей спальне старшего отряда. Потом, на трибуне я нашел этот кусок, вырванный из савана…
— Вася… — Я приблизился к Толстяку. Он, Ряскин и Богомол тоже остановились. — Это ты по непонятной причине решил, будто клок вырвали из савана. Но вообще не факт, что эта версия реальна. Даже, могу дать руку на отсечение, она, твоя версия — совершенно идиотская. Мало ли, какая ерунда там нарисована…
— Не отстаем! Ряскин, Мишин, Ванечкин! — Прилизанный заметил, что мы остановились. Он обернулся, маршируя на месте, как псих, честное слово, и прикрикнул на нас. Богомола не упомянул. Наверное, все по той же причине. С самого начала никто даже его имени не запомнил. Про фамилию вообще молчу.
Нам пришлось закончить обсуждение насущной темы и рвануть вслед за остальными.
Константин Викторович отвел нас в лес. В этот раз все происходило официально. Мы вышли через главные ворота, под удивленным взглядом сторожа, который наблюдал за этим великим исходом. Потом еще полчаса, может, больше, топали куда-то вглубь густо растущих деревьев.
Наконец, вожатый нашел поляну, которая его удовлетворила. Не знаю, чем. По мне, она совершенно не отличалась от всех, попадавшихся ранее.
— Так! — Костик окинул подростков взглядом, пересчитав по головам. Все были на месте, никто не потерялся. — Сейчас я научу вас, как разбивать лагерь.
Далее последовала нудная лекция о том, что палатки должны стоять либо на возвышении, либо на ровной площадке, но никак не в низине. От костра нужно отмерять такое-то количество шагов…Короче, вся вот эта совершенно мне не нужная чушь. Которую я, естественно, слушал вполуха. Сказать честно, меня самого заинтересовала эта чертова пентаграмма. Просто в спальне девчонок я нарисовал ее не совсем правильно. Лучи располагались иначе, чем должны. И вот на ткани я увидел то же самое. Кто бы не намалевал знак, он точно скопировал его с моих художеств.
Поэтому, половину того, что говорил Костик, я не слышал. Подключился к обсуждению только, когда вожатый велел представить, будто мы заблудились на природе, и всего за тридцать минут нам необходимо построить «примитивное спальное место». Половина подростков сорвалась в кусты. Выглядели они при этом, как настоящие дикари. Вылупили глаза и кинулись в рассыпную, чтоб разыскать подручные средства.
Богомол, видимо, вообще не сообразил, в чем суть задания. Услышав словосочетание «спальное место», он бросился на землю и притворился спящим. Прямо где стоял, там и упал. Константин сначала несколько минут в немом изумлении наблюдал очередной фокус этого неадеквата, потом приказал ему немедленно подняться и завязывать с выкрутасами. Богомол несколько раз в знак протеста дёрнул ногой. Наверное, не был согласен с формулировкой вожатого. Но затем все же встал.
Остальные подростки перекрикивались со всех сторон, ковыряясь в ближайших кустах в поисках палок, веток и листвы, которые сгодились бы для того, чтоб из них сообразить место для ночевки. Не знаю пока ещё, что такое «Зарница», не стал спрашивать друзей, чтоб в очередной раз не светить свою неосведомлённость, но если в процессе данного мероприятия мне придётся спать в лесу, оно уже мне не нравится.
Однако, чтоб не выделяться из общей толпы, тоже притащил какие-то ветки, соорудив из них нечто отдаленно напоминающее лежбище животного. Скорее всего раненного. Которое ушло в лес, собираясь сдохнуть в одиночестве. Потому что нормальный человек спать на этом точно не будет. Нормальный человек вообще спать не будет в лесу.
Минут через сорок Константин объявил всеобщую готовность. Сказал, будет проверять, как выполнили его задание. Начал он с тех пацанов, которые реально смогли изобразить что-то весьма похожее на лежанки. Подростки натаскали веток, здоровых, похожих на лапы, уложили их в аккуратные кучки, соответствующие их росту. Сверху все это накрыли травой и листвой.
Прилизанный остался доволен тем результатом, который ему показали.
Правда, сказать по совести, быть довольным ему оставалось недолго. Ровно до того момента, пока он не обратился к Богомолу с просьбой продемонстрировать его спальное место. Вот тоже, поражаюсь с бестолковости Константина. Он с упорством землеройки пытается добиться от этого неадекватного пацана адекватного поведения. Мне даже интересно, кто одержит верх в этом противостоянии. Константин, который отказывается понимать, от Богомола ничего хорошего можно не ждать. Или Богомол, который с каждым разом исполняет все более интересные номера. И вот сейчас такая же ситуация. С первого раза ведь понятно, не сложилось у пацана ни с ориентированием, ни с заданием, ни с этим миром в целом.
Богомол, что уже было ожидаемо, услышав заветное «спальное место», снова упал на землю и притворился спящим. Константин Викторович застыл рядом, пялясь на подростка растерянным взглядом. Пауза затянулась. Видимо, вожатый обдумывал происходящее. Тем временем Богомол начал громко храпеть. Тогда Прилизанный велел ему встать, но Богомол покачал головой, не открывая глаз, и продолжил притворяться спящим, правда теперь еще и посвистывая каждый раз на выдохе.
Константин очень долго таращился на него, затем глубоко вздохнул и спросил нас, кто-нибудь вообще понимает, что происходит. Ясное дело, никто ни черта не понимал, кроме того, что у Богомола откровенные проблемы с башкой. Мне даже интересно, кто его вообще пустил в обществ