– Ну нормально же все, – откликнулся физрук, сияя лучезарной улыбкой, которая, впрочем, с каждой секундой бледнела и бледнела.
– По окончании игры напишете объяснительную! – добила его Авия Аркадьевна. – И имейте в виду, ваше неподобающее поведение будет учтено на будущий год, когда вы опять станете претендовать на должность физрука в этом лагере.
– Учитывайте, – обиженно буркнул Володя. – Я больше сюда не собираюсь возвращаться. Меня уже звали в школу олимпийского резерва. Буду юниоров готовить к соревнованиям. Международным, между прочим.
Карманова хмыкнула, ни капли не поверив, проговорила язвительно:
– Да вы сначала «Зарницу» проведите как положено, а потом уже и думайте про ваши международные соревнования.
И, давая понять, что разговор завершен, развернулась, зашагала сначала просто прочь, а затем, выбрав нужное направление, заспешила к острову. Не могла же она оставить без присмотра найденный клад.
Глава 27
– Да не собираюсь я по лесу бегать, – упиралась Оля Корзун. Дальше вслух не говорила, но и по взгляду явственно читалось «Я дура, что ли?». – Тем более мне сейчас нельзя.
Может, рассчитывала, что ее начнут уговаривать. Вот только с этим никто не спешил, а Людмила Леонидовна даже воскликнула обрадованно:
– Вот и отлично! На «Веселые старты» как раз просили помощников из старших отрядов.
Олю и подобная перспектива не очень порадовала, но опять ломаться было бы уже глупо, и она согласилась. Да и малышней командовать – это совсем другое дело.
Вместе с ней отправили Иру Никитину, опасаясь, что та с вечной своей незаметностью и неуклюжестью станет только путаться под ногами или опять потеряется. Она ведь даже элементарное «Ау» покричать не сможет, постесняется. И пусть на «Веселых стартах» от нее тоже вряд ли стоило ожидать вразумительной помощи, но там хотя бы останется на виду, постоит рядом и никуда не исчезнет со стадиона.
Зато остальные радовались, что удастся помотаться по лесу почти свободно, а не всем дружным коллективом под строгим наблюдением взрослых. И каждый выбрал для себя роль по душе.
Инга, Галя и сестры Быстровы взялись за особое задание: с помощью карты и компаса искать спрятанные в лесу вымпелы с дополнительной информацией, подсказывающей, где находится главный штаб с победным знаменем. И они уже почти добрались до обозначенного места, но тут Римму угораздило неудачно попасть на спрятавшийся в траве камень. Она потеряла равновесие, покачнулась и подвернула соскользнувшую с возвышения ногу, да так, что потом не могла наступать на нее из-за боли.
– Я не нарочно, – виновато твердила Римма, сидя на земле и хлюпая носом.
– Да никто и не считает, что ты специально, – заверила ее Галя.
– А делать-то теперь что? – поинтересовалась Неля, одновременно и сочувствуя сестре, и тоже ощущая вину.
– Оставьте меня здесь, – самоотверженно заявила Римма, – а сами идите дальше.
– Еще чего? – возразила Инга. – Это ведь не оторванный погон, не понарошку рана. У тебя вон лодыжка по-настоящему распухает.
– Может, подорожник приложить или перевязать чем? – задумчиво предложила Галя.
– Вот именно, перевязать, – согласилась Инга, но тут же отрезвляюще вывела: – А у нас с собой ничего подходящего нет.
– Тогда в госпиталь надо. Медичка сейчас тоже там.
Девчонки обменялись взглядами, а Римма в очередной раз шмыгнула носом, расстроенно похлопала ресницами.
– Ну, тогда вы идите в госпиталь, – заключила Инга. – Втроем вы точно доберетесь. А я вымпел найду. Здесь же совсем рядом, всего несколько шагов осталось. А потом тоже за вами приду.
– А не заблудишься одна? – с сомнением и беспокойством уточнила Галя.
Инга помотала головой, ответила убежденно:
– Не заблужусь. Куда идти, я знаю. – Она сверилась с картой и компасом, махнула рукой в нужном направлении. – В той стороне озеро. И отмеченное место тоже. Видишь, тут нарисованы какие-то камни? Явно же не маленькие, мимо не пройду. И обратную дорогу я хорошо помню. Но даже если забуду, могу пойти по берегу озера налево и тогда упрусь прямо в лагерную ограду. А рядом с оградой уж точно не потеряюсь.
Так и решили. Галя и Неля помогли Римме подняться и, поддерживая с двух сторон, повели по направлению к полевому госпиталю, а Инга двинулась дальше, внимательно прислушиваясь и осматриваясь. Потому что, если наткнется на «желтых» или «зеленых», ей не только не удастся заполучить вымпел, но, скорее всего, и «выжить» – она же одна, а у противников спецгруппы наверняка в полном составе.
Камни Инга заметила еще на подходе, те четко просматривались в просветах между стволами деревьев. Они на самом деле оказались не маленькими булыжниками по колено, а настоящими глыбами, возможно, остатками каких-то древних скал, за много-много лет разрушенных водой, погодой и ветром. И лесные заросли, видимо, до сих пор не решились приблизиться к ним вплотную в память о давнем величии, оставив у подножия открытое пространство.
Оно словно специально было предназначено, например, для отдыха или встречи. С одной стороны, даже кострище имелось, вроде бы довольно свежее, и коряги, пригодные для сидения. И вообще – это было очень интересное место, странное и загадочное.
Инга ощутила непонятное волнение. Она даже не могла бы сказать точно, чего сейчас желала больше: отыскать вымпел или как следует оглядеться.
Она переходила от глыбы к глыбе, водила по ним рукой, словно пыталась нащупать какие-то тайные отметины. А волнение почему-то нарастало, соединялось с необъяснимым ожиданием, рождало нервный трепет в груди.
Кровь в висках пульсировала все сильнее, в ушах шумело. Или нет, стучало, будто кто-то бил в барабан или бубен, и сердце вторило этому ритму.
Потом Инга увидела дерево – прямо напротив камней, у противоположного края площадки. Точнее, только ствол без веток, обрубленный где-то на высоте двух с половиной или трех метров. То ли еще живой, то ли давно уже мертвый, но не сгнивший и не упавший. Он торчал, прямой и ровный, словно пограничный столб или особый знак.
Инга обошла его, запрокинув голову и глядя вверх, надеясь обнаружить вымпел. Или даже еще что-то. Может, ей показалось, а может и нет, но выше – даже поднятой рукой не дотянуться, чтобы убедиться – действительно имелись какие-то изображения. Не естественные, а будто бы созданные человеком. Рисунки или надписи, искаженные прошедшими со дня их появления годами и оттого неразборчивые и непонятные.
Или они Инге только привиделись? Потому что в ушах стучало все сильнее, и этот ритмичный звук глушил мысли. А потом и голова закружилась, перед глазами замелькали огненные искры, земля поплыла под ногами. Еще немного, и Инга уселась бы на землю, прямо там, где стояла. И хорошо, что до бревнышек, лежащих возле кострища, оказалось недалеко. Она добрела до ближайшего и буквально рухнула на него.
В какой-то момент Инге представилось, что сейчас ее сознание, не выдержав, взорвется – раскатистый ритмичный гул наполнил его до краев. Но и это еще не всё. Внезапно сквозь него пробились неведомые голоса.
Сначала они напоминали далекое невнятное бормотание, затем стали разделяться, с каждой секундой звучали все громче и отчетливей, раздирали на части противоречивыми по смыслу фразами. Инга обхватила голову руками, изо всех сил надавила на виски, съежилась.
Именно в таком состоянии и обнаружил ее Паша. Он прибавил шаг, а когда подошел, присел рядом, вслушиваясь в тихое бормотание.
– Надо избавиться от него. Лишить сил. Убить. Мне подскажут. Помогут. – Она будто повторяла за кем-то выдаваемые ей приказы.
– Алё! Малеева! Ты чего?
– Я справлюсь. У меня хватит сил. Я смогу его подчинить.
Паша на мгновение замер, пристально всматриваясь в ее лицо и задумчиво сведя брови.
– Я сильнее. Я смогу.
– Малеева! – выкрикнул он чуть ли не во весь голос.
Инга вздрогнула, но зато очнулась. Уронила на колени руки, тряхнула головой, вскинулась, ошеломленно уставилась на Пашу.
– Кого надо убить? – спросил тот.
Ее темно-карие глаза распахнулись еще шире, но взгляд был слегка затуманен.
– Что? – потрясенно выдохнула она.
– Ну, ты сейчас говорила, что должна кого-то убить, – пояснил Паша.
– Я?
Инга выглядела испуганной и абсолютно потерянной, словно долго плутала где-то, потеряв надежду выбраться, и до сих пор не верила, что вернулась в здесь и сейчас, что окружавший ее мир вполне реален – лес, камни, сидящий рядом Паша.
Она недоуменно осматривалась по сторонам и прислушивалась. А может, по-прежнему слышала и даже чувствовала что-то еще. Точнее, кого-то еще, спрятавшегося в непроглядной глубине ее ненормально расширенных зрачков. И тогда Паша аккуратно накрыл рукой ее лежащую на колене ладонь.
– Малеева, – произнес он, – с тобой точно все в порядке?
Инга опять вздрогнула, заморгала, переводя взгляд с его лица на пальцы и обратно. Пробормотала, запинаясь:
– Не знаю.
Паша ощутил, как она напряглась, так что теплая, мягкая ладошка стала почти каменной. Он, чуть помедлив, убрал руку и снова спросил:
– А ты, вообще, почему тут одна? Где другие?
– Другие? – задумчиво повторила Инга и, похоже, наконец-то пришла в себя, рассказала бойко и подробно: – Римма ногу подвернула, и Галя с Нелей ее к медичке повели. В госпиталь. А я вымпел искать осталась.
– Нашла?
– Нет еще. – Она виновато потупилась. – Я пыталась, но у меня голова закружилась. Поэтому не все проверила. Камни кругом не обошла, а на карте, по-моему, отметка именно на них стояла.
– Тогда вместе поищем, – предложил Паша и поднялся. – Или я один, а ты сиди.
– Нет, – возразила Инга. – Все со мной нормально. – Но прежде чем успела встать, опять увидела Пашину руку, протянувшуюся к ней, и снова застыла.
– Ну, чего ты? – Он дернул подбородком. – До сих пор голова кружится?
Инга на секунду отвела взгляд, потом снова посмотрела в лицо, нерешительно взялась за его пальцы. Паша покрепче сжал ее ладонь, потянул вверх, и, даже когда она распрямилась, не отпустил, довел до камней.