Пионерский театр. Сборник второй
ПЬЕСЫ
В. Осеева,лауреат Сталинской премии,и Е. СуворинаВАСЕК ТРУБАЧЕВ И ЕГО ТОВАРИЩИИнсценировка в четырех действиях, семи картинах по одноименной повести В. Осеевой
В а с е к Т р у б а ч е в — председатель совета отряда 4-го класса «Б».
С а ш а Б у л г а к о в — староста класса.
К о л я О д и н ц о в — редактор отрядной стенгазеты.
Н ю р а С и н и ц ы н а }
В а л я С т е п а н о в а }
Л и д а З о р и н а }
Н а д я Г л у ш к о в а } — ученицы 4-го класса «Б».
Л е н я Б е л к и н }
К о с т я М е д в е д е в }
С е в а М а л ю т и н }
К о л я М а з и н }
П е т я Р у с а к о в } — ученики 4-го класса «Б».
С е р г е й Н и к о л а е в и ч — учитель.
М и т я — вожатый.
Действие происходит в маленьком подмосковном городке.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена представляет небольшую поляну. В глубине справа две ели. Полутемно. Луна. Издали доносятся голоса: «Ау, Митя!», «Ау-у! Подождите, ребята!» Слышна приближающаяся песня трех товарищей — Т р у б а ч е в а, О д и н ц о в а и Б у л г а к о в а.
Для верной дружбы нет ни в чем преграды,
Нас никогда никто не разлучит.
В любой беде товарищ станет рядом —
Плечом к плечу — и друга защитит!
Школьники советские — крепкая семья.
Эх, друзья-товарищи, верные друзья!
Ребята выходят на сцену, останавливаются.
Т р у б а ч е в. Ребята! Далеко мы зашли. Уже и пруд виден. (Вглядывается в даль, за сцену.) Может, пойдем к пруду?
Б у л г а к о в. Не стоит. Там грязно очень. Болото…
Т р у б а ч е в. Вот хорошее местечко. Посидим здесь. (Садится на бугорке, на переднем плане слева.)
О д и н ц о в (садясь рядом). Садись, Саша, здесь сухая земля…
Т р у б а ч е в. Здорово нагулялись! Покричать, что ли, ребятам?
О д и н ц о в. Не стоит! Они уже домой пошли!
Т р у б а ч е в. Митя сказал, что теперь мы часто на экскурсии будем ходить. Все места поблизости обойдем.
О д и н ц о в. Может, и Сергей Николаевич с нами будет ходить.
Т р у б а ч е в. Хорошо бы!.. Он все знает, про все может рассказать.
Б у л г а к о в. Такого учителя, как наш, ни в одном классе нет!
Т р у б а ч е в. Конечно, ни в одном!
О д и н ц о в. Только он строгий все-таки. А как он тебя, Васек, похвалил, когда ты Мазина по географии подогнал! «Молодец, — говорит, — Трубачев, помог товарищу».
Т р у б а ч е в (смущенно). Ну, это что… Мазин сам способный, с ним легко заниматься.
О д и н ц о в. Учитель ничего зря не скажет! У меня даже уши загорелись от радости, когда он тебя похвалил!
Б у л г а к о в. И у меня! Как будто это он мне сказал.
Т р у б а ч е в (обнимая ребят). Эх, друзья-товарищи… На всю жизнь вы мне товарищи!..
О д и н ц о в. И ты нам, Васек. Мы друг за друга горой. Правда, Саша?
Б у л г а к о в. Еще бы! Ведь с первого класса дружим! А кончим школу — и опять вместе учиться будем.
Т р у б а ч е в. Всегда будем вместе! Я без вас и не думаю. Дружба до гроба!
Все трое соединяют руки, кричат хором, торжественно: «Дружба до гроба!»
О д и н ц о в. Нет, почему до гроба? Мы еще сто лет проживем.
Т р у б а ч е в. Ну, значит, на сто лет!
О д и н ц о в (ложится на землю). Эх, и красиво здесь, ребята! Давайте придем сюда завтра днем.
Т р у б а ч е в. И правда! После уроков. Здорово будет! Пойдем, Саша?
Б у л г а к о в. Что ты, завтра! Я и так сегодня весь день гуляю. Мама, наверно, замучилась; у нас дети мал мала меньше, с ними одному человеку не управиться… А завтра еще всех купать будем.
О д и н ц о в. Сашке нельзя, это верно… У них большая семья. Сколько у твоей мамы детей, Саша? Человек двенадцать будет?
Б у л г а к о в. Ну, что ты! Семь!
Т р у б а ч е в. Девчачье дело с детьми возиться! Брось ты это, Сашка, пойдем. Сразу после уроков и пойдем! Завтра мы еще с тобой по классу дежурные. Ты не забыл, Саша?
Б у л г а к о в. Нет, что ты!
Т р у б а ч е в. Смотри, нашему классу еще ни одного замечания не было! Девочки, и то при Сергее Николаевиче подтянулись, а мы должны пример показать!
Б у л г а к о в. Еще бы! Надо так дежурить, чтобы ни сучка, ни задоринки!
О д и н ц о в. У нас и редколлегия завтра. А я статью еще не писал. И что писать?
Б у л г а к о в. Очень просто — «Жизнь нашего класса». Поведение ребят отличное. Жив-здоров — редактор Одинцов!
Смеются.
Т р у б а ч е в. Тссс…
Слышен треск сучьев, небольшой холмик у дерева сдвигается с места.
О д и н ц о в. Видали?
Т р у б а ч е в. Это обвал. Ну, просто земля у корней обвалилась.
О д и н ц о в. Идемте лучше отсюда.
Т р у б а ч е в. Ну, бояться еще! Мы в случае чего за себя постоим!
Б у л г а к о в. Да никого тут нет! Просто нам показалось.
О д и н ц о в. Конечно, показалось! Кому здесь быть? Следов нет. Тут, наверное, ни одна человеческая нога не ступала…
Снова раздается треск и протяжный вой. В глубине сцены, медленно покачиваясь, ползет холмик. Ребята вскакивают.
Т р у б а ч е в. Стойте здесь! Я проверю!
Б у л г а к о в. Я с тобой, Васек!
О д и н ц о в. Вместе пойдем!
Вой усиливается.
Б у л г а к о в. Волки!
Т р у б а ч е в. Держите палки наготове! Мы их сейчас!
О д и н ц о в. Нет! Куда ты? Надо домой!
Б у л г а к о в. Домой! Домой! Слышишь? Нам теперь обратно не пройти!
Т р у б а ч е в. Ничего! Как-нибудь дорогу пробьем! Нас трое! Мы друг друга не дадим в обиду! За мной, ребята!
Пробегают по переднему краю сцены направо. Останавливаются у самого выхода за кулисы.
Стойте! Тьфу! Что за чертовщина такая? Все тихо! Ребята, сознайтесь, кто испугался?
Б у л г а к о в. Я.
О д и н ц о в. И я.
Т р у б а ч е в. Ну и я!
О д и н ц о в. А может, это просто кошки? Мяу…
Все трое смеются.
Т р у б а ч е в. Пошли домой!
О д и н ц о в. Идем скорей. Мне от этого вытья до сих пор тошно.
Уходят. Холмик поднимается, из-под мешковины вылезает Р у с а к о в. Под елью тоже раздвигаются куски мешковины, обнаруживается землянка; из нее появляется М а з и н.
М а з и н. Ушли?
Р у с а к о в. Ушли.
Мальчики садятся около землянки. Русаков устраивает походный очаг, разжигает костер и подвешивает котелок.
М а з и н. И чего их занесло сюда? Еще повадятся ходить.
Р у с а к о в. Не повадятся. Мы их здорово напугали.
М а з и н. Трубачева не запугаешь, он парень смелый! Недаром все ребята его уважают! Вот такого бы нам товарища, Петька!
Р у с а к о в. Да, хорошо. Только он отличник, а мы…
М а з и н. А что мы? Захотим — и тоже отличниками будем.
Р у с а к о в. Опять начнешь к Трубачеву бегать, как тогда с географией? А я один останусь? В землянку вода уже затекает, я тут не справлюсь без тебя. А кроме землянки, нам и повидаться негде: отец строго-настрого мне запретил с тобой водиться. Эх, ты, сам говорил: будем тренироваться в стрельбе, мы Р. М. З. С.: Русаков, Мазин — знаменитые следопыты! А теперь за Трубачева хватаешься…
М а з и н. Я за Трубачева не хватаюсь, а спасибо ему всегда скажу. Хороший он парень! И дружба у них настоящая. Слыхал, что они друг другу обещали? Мы тоже с тобой, Петька, может быть, всю жизнь будем вместе, только никакой пользы от нашей дружбы нет.
Р у с а к о в. А что ж мы плохого делаем?
М а з и н. Эх, жизнь! Ничего-то ты не понимаешь, Петька! Если человек делает плохо и сознает, что это плохо, то это еще ничего, а вот если он делает плохо, а думает, что это хорошо, — тогда уже дело дрянь. (Встает.) Ну, ладно! На вот, вари дичь! (Достает из землянки ворону и бросает ее Русакову.)
Р у с а к о в. Какая же это дичь? Это обыкновенная ворона!
М а з и н. Так убей утку, а не убьешь утку — будешь есть ворону.
Р у с а к о в. Ладно! (Засовывает ворону в котелок.) Да она вся в перьях, вон даже хвост торчит!
М а з и н. Отрежь хвост — и все! Сейчас я рыбу достану. На закуску у нас сырая рыба.
Р у с а к о в. Довольно одной вороны, Мазин, а то мы сразу все запасы съедим.
Ворона варится в котелке.
М а з и н (режет рыбу и дает Русакову). Ешь. Ворон на нашу долю хватит.
Оба едят и давятся.
Р у с а к о в (со вздохом). Можно подумать, что нас дома не кормят.
М а з и н (сердито). Ты кто? Следопыт или нет?
Р у с а к о в. Ну да, конечно. Это я так говорю. (Со вздохом.) Собаки на севере преимущественно питаются сырой рыбой.
М а з и н (пробует ворону ножом). Жестковата.
Р у с а к о в (живо). Конечно, пусть упревает… Я уже наелся. Возьми мою половину рыбы, если хочешь… И вообще это кушанье как-то не по мне, Мазин…
М а з и н. Что? Какие еще фрикадельки тебе нужны? Следопыт тоже! Небось, тут без меня и не тренировался ни разу. А мне некогда.
Р у с а к о в. Тебе все некогда. У меня отец женился, мачеху привел, а тебе и до этого дела нет.
М а з и н. Да ведь твой отец уж неделю назад как женился, что же тут интересного?
Р у с а к о в. А то интересно, что от одного родителя еще кое-как убережешься, а от двух уж вовсе спасенья нет. Как начнет мачеха отцу на меня наговаривать! Читал сказку про Золушку?
М а з и н. Ну?
Р у с а к о в. Что «ну»? Вот я теперь Золушка и есть.
М а з и н. Какая еще Золушка? Ну, рассказывай толком.
Р у с а к о в. А что рассказывать? Мачеха как пришла, так сразу пыль такую в доме подняла, всю мою кровать перевернула! А потом смотрю, на мой стол чернильницу поставила и ручку у отца для меня взяла. Она вообще нас с отцом не различает — что ему, то и мне!
М а з и н. Фью! Так какая же это мачеха?
Р у с а к о в. Самая настоящая. Она мне вот что один раз говорит: «Петя, может, ты за хлебом сегодня сходишь?» Видал? Прислужку из меня хочет сделать.
М а з и н. А ты хлеб ешь?
Р у с а к о в. Ем.
М а з и н. Не ешь.
Р у с а к о в. Почему это?
М а з и н. Потому, что она подумает, что ты из нее прислужку хочешь сделать.
Р у с а к о в. Ты всегда придумаешь что-нибудь, Мазин. А мне бы только одно наверняка знать: добрая она или злая? Я ведь давно без матери живу, и если б она хорошая оказалась, все бы ей делал.
М а з и н. Да если она с тобой по-хорошему будет, я сам перед ней шапку сниму! Ну, хватит об этом! Давай хоть грамматику на завтра повторим! Разбирай предложение: «Коля стукнул Петю по шее».
Р у с а к о в. Нет, ты разбирай: «Русаков положил Мазина на обе лопатки».
М а з и н. Ты сначала положи!
Р у с а к о в. Нет, ты сначала стукни!..
Борются.
Подожди, Мазин, что это так темно стало? Наверное, уже поздно. Опять попадет мне от отца.
М а з и н. Верно, пошли домой, Петька!
Мазин прячет котелок, маскирует землянку. Русаков уничтожает следы костра.
М а з и н (запевает).
Учились вместе в школе
Друзья — Р. М. З. С. …
Р у с а к о в (подхватывает).
Следы искали в поле,
Ходили в темный лес…
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Действие происходит перед закрытым занавесом. Справа в углу вход в школу. На скамейке, стоящей недалеко от входа, сидят Р у с а к о в и М а з и н.
М а з и н. Так твоя мачеха и сказала?
Р у с а к о в. Так и сказала. Не позволю, говорит, его даже пальцем тронуть. А отец только рукой махнул. «Раз, — говорит, — ты его защищаешь, то и справляйся с ним сама, как хочешь». Знаешь, Мазин, я чуть не заплакал от радости…
М а з и н. Здорово! Так какая же это мачеха? Это самая настоящая мать, Петька!
Р у с а к о в. Конечно, я ее теперь иначе и не считаю. Знаешь, как бы мне вчера попало, если бы не она? Ого! Я ей, Мазин, честное пионерское дал, что ни одной двойки у меня больше не будет, и вообще… мне теперь надо исправляться, Мазин! И тебе тоже!
М а з и н. Я никому не обещал. А вот ты смотри теперь!
Приходят О д и н ц о в и Б у л г а к о в.
О д и н ц о в. Ребята, Сергей Николаевич не приходил еще?
М а з и н. Нет еще.
О д и н ц о в. И Васек не идет что-то…
Из школы выходит Т р у б а ч е в.
Б у л г а к о в. Вот он! Васек!
Т р у б а ч е в. Я класс убирал. Там все теперь в порядке.
Б у л г а к о в. Может, мне пойти посмотреть?
Т р у б а ч е в. Нет, зачем? Я мел положил, тряпку вытряхнул, чернил налил. И вот досада: зацепился где-то и оторвал пуговицу.
Б у л г а к о в. Давай я пришью. У меня всегда при себе иголка. (Вынимает иголку из куртки и пришивает.)
О д и н ц о в. Саша наш хозяйственный. Небось, ему дома часто зашивать что-нибудь приходится.
Т р у б а ч е в. Скорей, Саша, Сергей Николаевич идет!
О д и н ц о в. Что, ребята, будем просить посадить нас вместе?
Б у л г а к о в. Конечно, будем.
Проходят в школу ребята. Появляется С е р г е й Н и к о л а е в и ч.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (отвечая на приветствия). Здравствуйте, здравствуйте, ребята!
О д и н ц о в и Б у л г а к о в (вместе). Сергей Николаевич, у нас к вам просьба!
Т р у б а ч е в. Разрешите нам сесть вместе! Мы друзья!
О д и н ц о в. Мы еще с первого класса дружим!
Б у л г а к о в. Мы закадычные друзья!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Допустим, что вы друзья, это очень хорошо. Но ведь вас трое. Как же это можно усесться на одну парту втроем? Я не разрешаю. Идите в класс. (Увидев Русакова и Мазина.) Вы тоже идите. Скоро звонок. Я сегодня всех отстающих буду спрашивать. (Входит в школу.)
Т р у б а ч е в. Не вышло! Бежим скорей в класс!
Б у л г а к о в. Да, как бы ребята не насорили. Идем!
Все трое входят в школу. Остаются Мазин и Русаков.
Р у с а к о в. Ты слыхал? Он сегодня спрашивать будет! Обязательно меня вызовет! Пропал я.
М а з и н. Конечно, вызовет. Говорил я тебе, Петька, чтобы ты повторил грамматику! Сам на двойку лезешь!
Р у с а к о в. Я не могу получить двойку! Я честное слово дал! Ведь она подумает, что я ее обманул Мазин, придумай что-нибудь, выручи меня!
М а з и н. Да, придумаешь тут…
Р у с а к о в. Я тебя как друга прошу…
М а з и н. Не хнычь… (Думает, потом что-то шепчет Русакову на ухо. Громко.) Надо время затянуть понимаешь, чтобы он не успел до звонка…
Р у с а к о в. А если меня первого?
М а з и н. А если потолок провалится? Риск! Понимаешь?
Звенит звонок.
Ладно. Выручу.
Оба уходят в школу. Открывается занавес.
Класс. Идет урок русского языка.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Все ясно? Вопросов нет? Отметьте себе на странице сто двадцать третьей упражнение для домашнего задания.
К т о - т о и з у ч е н и к о в. Какая страница?
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Сто двадцать третья. В следующий раз мы будем разбирать эти предложения. А пока перейдем к повторению пройденного. (Перелистывает журнал.)
Мазин нетерпеливо покашливает, поднимает руку.
М а з и н (быстро). Сергей Николаевич! Сегодня в пруду девочка утонула…
Г о л о с а. Какая девочка? Маленькая? Где? Где?
М а з и н (кашляет в кулак). Небольшая девочка… годика три. Она так шла, шла по бережку…
З о р и н а. Ой, по бережку!..
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Я думаю, Мазин, что это твоя фантазия.
М а з и н. Нет, правда, она шла по самому краешку. Да как провалится вдруг в воду!..
О д н а и з у ч е н и ц. Ой!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Мазин, сядь сейчас же на место и не фантазируй. Будем продолжать урок. Приготовьтесь писать. Синицына, иди к доске!
Синицына поднимается, идет к доске.
Р у с а к о в (вскакивая). Сергей Николаевич! У меня перо сломалось?
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (достает из кармана коробку с перьями, кладет на стол). Пожалуйста, возьми себе перо!
М а з и н. А у меня царапает!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (сухо). Поди и ты к столу.
Русаков направляется к столу за пером, за Русаковым идет Мазин. Незаметно Мазин берет с доски мел и прячет в карман, потом подходит к столу, выбирает перо.
Кто еще пришел в класс, не заготовив себе хорошее перо?
Молчание.
Значит, только вот эти двое, Мазин и Русаков, не позаботились о себе. Вы отняли у нас три минуты… сядьте оба! Синицына! Пиши: «Колхозники рано начнут сев…»
С и н и ц ы н а (ищет мел; оглядываясь на ребят, шопотом). Ме-ел!
Р е б я т а (шопотом). Ищи!..
Б у л г а к о в (тихо Трубачеву). Где мел?
Т р у б а ч е в (пожимает плечами). Я клал.
Мазин и Русаков старательно пишут в тетрадках.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (подходит к доске, потом поворачивается к классу и несколько секунд молчит. Обращается к Одинцову). Одинцов, сбегай за мелом.
Одинцов выбегает из класса.
Кто сегодня дежурит?
Трубачев молча встает, за ним поднимается Булгаков.
Трубачев? Булгаков? Не ожидал… Булгаков, ты к тому же и староста класса. Надо лучше знать свои обязанности. Садитесь!
Вбегает, запыхавшись, О д и н ц о в, протягивает учителю мел.
Положи на место. Пишите: «Колхозники рано начнут сев…»
Синицына быстро пишет.
Р у с а к о в (шопотом). И куда торопится, лягушка этакая!
Зорина поворачивается к нему, машет рукой и делает сердитое лицо.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. У тебя что-нибудь случилось, Зорина?
З о р и н а (вскакивает). Нет!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Тогда сиди спокойно и не делай гримас. Написала, Синицына? Так… Давайте разберем это предложение.
Раздается звонок.
Ну что ж, придется отложить до следующего раза. (Берет портфель.) А теперь я хочу вам сказать несколько слов. Я думал, что говорить о дисциплине, о порядке в четвертом классе мне не придется. К сожалению, я слишком понадеялся на вас… Пусть этот разговор будет первый и последний. Вы не малыши, и объяснять вам нечего. Есть староста, есть дежурные по классу. Честный человек относится честно к своим обязанностям. До свиданья. (Уходит.)
Ребята вскакивают, окружают Трубачева и Булгакова.
Г о л о с а. Что же вы? Васек! Саша!
Б е л к и н. Трубачев, как же это?
С и н и ц ы н а. Не могли мел положить!
Г л у ш к о в а. Осрамили! Весь класс осрамили!
Б у л г а к о в (Трубачеву). Честное пионерское, я на тебя, как на самого себя, надеялся!
Т р у б а ч е в (возмущенно). А я что? Что я?
Б у л г а к о в. Ты сказал, что у тебя все в порядке, а сам…
Т р у б а ч е в. Что сам?
М е д в е д е в. Дисциплина! А еще всех подтягивают!
С и н и ц ы н а. И на девочек нападают!
З о р и н а. Всегда мы виноваты!
Т р у б а ч е в. Молчите! (Булгакову.) Говори, что я сделал?
Б у л г а к о в. Мел не положил, вот что!
Т р у б а ч е в. Кто не положил?
Б у л г а к о в. Ты! Весь класс подвел!
Т р у б а ч е в (подскакивает к нему). Неправда! Я все проверил, и все было! Нечего на меня сваливать.
Б у л г а к о в. Я не сваливаю. Я еще больше отвечаю. Я староста.
Т р у б а ч е в. Староста с иголочкой. Тебе бы только сестричек нянчить!
Б у л г а к о в. А, ты так?! Этим попрекаешь! (Сжав кулаки, бросается к Трубачеву.)
О д и н ц о в (становится между товарищами). Разойдись, разойдись!
Г о л о с а. Булгаков, отойди! Трубачев, брось! Васек!
Г л у ш к о в а. Перестаньте! Перестаньте! Васек! Саша!
Б у л г а к о в. Ты мне не товарищ! Я тебя знать больше не хочу!
Т р у б а ч е в. Староста! (Расталкивает ребят.) Пустите! Чего вы еще?
М а л ю т и н (загораживая ему дорогу). Трубачев! Так нельзя! Ты виноват!
Трубачев сердито отталкивает Малютина и садится за свою парту, обхватив голову руками.
З о р и н а. Ой, Малютина толкнул!
С т е п а н о в а. Как не стыдно! У Малютина сердце больное!
М а л ю т и н. Нет, мне ничего. Он меня не хотел толкнуть, я знаю.
Одинцов и Булгаков отходят к окну.
О д и н ц о в. Саша, подожди, выслушай меня… Васек просто вспылил, понимаешь? Он это сгоряча тебе сказал такие слова, понимаешь, со зла… Он, может, этот мел в форточку выбросил, когда тряпку вытряхивал! И сам не знал!
Т р у б а ч е в. Я клал мел, неправда!
О д и н ц о в. Молчи, Васек! (Снова к Булгакову.) Может, он и положил, а ты не проверил. А тут еще ребята кричат. Ну, обозлили его, он и вспылил… Вот и со мной бывает. Как разозлюсь в классе или дома, так и давай глупости какие-нибудь говорить, что попало, со зла… А потом самому стыдно. Это с каждым человеком бывает. А Васек все-таки наш товарищ…
Б у л г а к о в (круто поворачивается к нему). Товарищ! Да лучше бы он меня по шее стукнул, понимаешь? А он меня так попрекнул… Я никогда ему этого не прощу!
О д и н ц о в (понижая голос). Саша, ведь ему самому теперь стыдно… Он сам мучается…
Б у л г а к о в (громко). А, ты за него, значит?
О д и н ц о в (сильно волнуясь). Я не за него, а за нашу дружбу, за всех нас троих… Мы всегда вместе были, мы еще вчера говорили, что всю жизнь будем дружить…
Б у л г а к о в (решительно и горько). Ладно, дружите. А мне ничего больше не надо. Мне и тебя, если так, не надо. (Идет к двери.)
Одинцов бросается за ним.
О д и н ц о в. Подожди, Саша! Васек, что же ты молчишь? Скажи ему.
Булгаков уходит, хлопнув дверью.
Ты же виноват!
Т р у б а ч е в (вскакивает). Я виноват? Говори по чести, по совести, я виноват, по-твоему?
О д и н ц о в. Виноват!
Т р у б а ч е в. Неправда. (Указывает на Малютина.) Я вот перед кем виноват — перед Севкой Малютиным… Я не хотел его толкнуть, он мне просто под руку попался…
М а л ю т и н. Я не сержусь, Трубачев! Не во мне дело!
О д и н ц о в. Ты и перед Сашей виноват! Ты должен сейчас же помириться с ним!
Т р у б а ч е в. Я? Помириться? Ни за что! Он сам сказал, что знать меня не хочет.
О д и н ц о в. Мало ли что он сказал! А ты не попрекай чем не надо! Тебе дома ничего делать не приходится…
С т е п а н о в а (перебивает). А Саша своей маме помогает, ему трудно!
З о р и н а. Нехорошо, Трубачев!
Г л у ш к о в а. Стыдно тебе!
С и н и ц ы н а (всплеснув руками). Бессовестные! Все на одного! Как не стыдно! Чуть что — Трубачев, Трубачев! А тут напали! Вы всегда так. В прошлом году окно разбили, так Трубачев на себя вину взял, весь класс выручил. А теперь напали!
Б е л к и н. Никто и не говорит ничего!
С т е п а н о в а. А сейчас он виноват!
О д и н ц о в. Васек, ну что тебе стоит — помирись с Сашей! Ведь мы друзья были! Что же мне-то теперь делать? Помирись, Васек! Ну, подойди к нему первый!
Т р у б а ч е в. Нет, Коля, я к нему не подойду. А ты с ним дружи, и со мной дружи… Теперь ты у меня один остался.
О д и н ц о в. Пропала дружба!
М а з и н (до сих пор молча стоявший рядом с Русаковым). Эх, жизнь! (С размаху хлопает по шее Русакова и идет к двери.)
Р у с а к о в (со слезами). За что? (Идет за Мазиным.)
Все застывают.
М а з и н. Не реви, хуже будет!
Оба выходят.
Г л у ш к о в а. Еще драка!
М а л ю т и н. Что это с Мазиным?
М е д в е д е в. За что он его?
С т е п а н о в а. Ребята, что же это такое?
Все молчат. В дверь заглядывает М и т я.
М и т я. Мертвая тишина. Что у вас тут?
Г о л о с а. Ничего, мы так…
М и т я. А я думал, что поссорились. Ну, вот что. Сегодня редколлегия! Приходите к шести часам! У кого заметки?
Б е л к и н. У Одинцова.
М и т я. Малютин, а как с заголовком?
М а л ю т и н. Я нарисовал уже!
Трубачев берет книги и идет к двери.
М и т я. Постой, Трубачев…
Т р у б а ч е в. Я дал заметки… (Уходит.)
М и т я. Что это с ним? Разобиделся, что ли, на кого?
Ребята молчат.
А ты, редактор, статью написал?
О д и н ц о в (рассеянно). Какую?
М и т я. Как какую? «Жизнь нашего класса». Забыл?
О д и н ц о в. Я не писал еще…
М и т я. Что же ты? Плохо шевелитесь, ребята! Дали несколько заметок — и успокоились! И сам редактор не спешит! В общем приходите к шести в пионерскую комнату. Завтра газета должна быть вывешена. (Уходит.)
О д и н ц о в. Ребята, давайте еще заметки! У кого есть, давайте!
С и н и ц ы н а. Ты сам статью еще не написал…
С т е п а н о в а. Одинцов, тебе придется написать о драке!
О д и н ц о в. Мне?! О драке?!
З о р и н а. Что ты, Валя! Разве можно об этом писать? Ведь тогда все узнают про наш класс! Вся школа узнает и Сергей Николаевич!
М е д в е д е в. Неужели напишешь, Одинцов? Про своего товарища напишешь?
С т е п а н о в а. Одинцов всегда правду писал. Он должен написать.
О д и н ц о в. Я должен написать?
С т е п а н о в а. А какой же ты пионер, если не напишешь? Трубачев поступил нехорошо, а ты будешь скрывать это?
М е д в е д е в. Одинцов не будет писать про своего товарища…
Б е л к и н. Говори, Одинцов: напишешь правду или покроешь своего дружка?
С и н и ц ы н а. Про своего же товарища писать? Как не стыдно! Что вы пристали к нему! Не пиши, не пиши, Одинцов!
С т е п а н о в а. Молчи, Нюра! Одинцов — редактор и пионер.
О д и н ц о в (в замешательстве). Конечно, я редактор… (Ребятам.) Но какой же я товарищ, если я напишу?
Все молчат. Одинцов медленно обводит всех взглядом.
А какой же я пионер, если я не напишу?..
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Пионерская комната. Ближе к публике за столом сидит К о л я О д и н ц о в. Он пишет статью. Н е с к о л ь к о р е б я т готовят стенгазету, подшивают «Пионерскую правду». Говорят тихо, чтобы не помешать Одинцову.
М а л ю т и н. Я вот тут нашу школу нарисовал, а над заголовком, пионерский галстук…
С т е п а н о в а. Хорошо! Правда, Лида?
З о р и н а. Очень хорошо.
М а л ю т и н (кивает в сторону Одинцова). Он еще не написал?
С т е п а н о в а. Пишет.
Б е л к и н. Мучается человек.
С т е п а н о в а. Надо, так надо…
С и н и ц ы н а. Что надо? Про своего товарища писать? Да убейте меня, разорвите на кусочки — не буду!
З о р и н а. А про кого-нибудь другого напишешь?
С и н и ц ы н а. Про другого напишу, а про товарища не буду!
С т е п а н о в а. Тише! Мешаете человеку писать.
О д и н ц о в (встает). Белкин, переписывай статью!
Г о л о с а. Написал? Готова?
С т е п а н о в а. Можно почитать, Одинцов?
О д и н ц о в. Пусть Белкин Леня читает.
Б е л к и н (читает вслух статью). «Сегодня в 4-м классе «Б» произошла драка…»
З о р и н а. Ой, как стыдно!
Б е л к и н (продолжает). «На уроке пропал мел, и дежурные Булгаков Саша и Васек Трубачев сильно поссорились. И Васек Трубачев упрекнул Сашу Булгакова в том, что он нянчит своих сестричек…»
Во время чтения входит В а с е к Т р у б а ч е в и останавливается на пороге.
С и н и ц ы н а (шопотом). Трубачев!
Все быстро оглядываются Белкин перестает читать. Трубачев подходит к Одинцову.
Т р у б а ч е в. Это… ты написал? Про меня? (Белкину.) Дай сюда… (Читает про себя.) Совершенно точно. (Одинцову.) Значит, ты против меня написал? (Поворачивается и, не дожидаясь ответа, уходит.)
С и н и ц ы н а. Вот что наделали!
М и т я (входит). В чем дело? Куда это Трубачев помчался?
С т е п а н о в а. Митя!
М е д в е д е в. Белкин, дай Мите статью, пусть сам прочитает!
М и т я (оглядывает всех). Да что у вас тут случилось?
С т е п а н о в а. Мы раньше тебе не сказали, Митя. У нас…
Б е л к и н. Пусть сам прочитает…
М и т я (читает статью). Ого! Одинцов пишет про Трубачева! (Читает молча.)
Б у л г а к о в (подходит к Одинцову). Ты из-за меня написал?
О д и н ц о в. Нет, я просто написал правду.
М и т я (кладет на стол статью). Да-а… А Трубачев это читал?
З о р и н а. Он прочитал и ушел!
Г л у ш к о в а. Он обиделся.
М и т я. Устроил драку и сам обиделся! Ну, видно, придется поговорить с ним по-серьезному.
Общий шум. Входит С е р г е й Н и к о л а е в и ч.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Здравствуйте, ребята! Здравствуйте, Митя! Что за шум?..
М и т я. Здравствуйте, Сергей Николаевич! А шум по поводу вот этой статьи. Читайте. (Протягивает Сергею Николаевичу статью.)
Ребята шепчутся.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Одинцов! Это с Трубачевым ты просил посадить вас вместе?
О д и н ц о в. Да, с Трубачевым и Булгаковым.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Закадычные друзья. А кто же тебе больше друг — Трубачев или Булгаков?
О д и н ц о в. Они оба мои друзья!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (кладет ему руку на плечо). Бывают, Одинцов, трудные положения у человека, но если справедливость требует, то ничего не поделаешь, надо все преодолеть…
М и т я. Вот уж не ожидал от Трубачева! Да еще по отношению к Саше Булгакову! Даже поверить трудно! (Снова читает листок и после паузы, громко.) Постойте, а куда хе все-таки делся мел?
З а н а в е с.
Перед занавесом. Справа вход в дом, где живет Трубачев. Вечер. Появляется медленно идущий М а з и н, за ним Р у с а к о в.
Р у с а к о в. Я знаю, ты к Трубачеву идешь! Скажешь ему все…
М а з и н. Я не Трубачеву скажу, я всем ребятам скажу, что мел стащил я. А ты, Петька, трус! Ты только за себя боишься, товарища тебе не жалко. Трубачева в газете протащили. Его фамилию теперь вся школа читать будет, а ты… Эх, жизнь! И чего я только дружу с тобой?
Р у с а к о в. Я не трус, Мазин… Я только одного боюсь… Я обещал, и мама за меня перед отцом поручилась… И если она узнает, что я опять что-то сделал, она не будет больше со мной, она уйдет.
М а з и н. Ну и пускай уйдет!
Р у с а к о в. А ты хочешь, чтоб твоя мама ушла от тебя, Мазин?
М а з и н. При чем тут это?
Р у с а к о в. А при том, что я… один… и ты ничего не понимаешь в моей жизни… (Уходит.)
М а з и н (кричит ему вслед). Петя, подожди! Я про тебя ничего не скажу, я про себя скажу!
Пауза. Справа медленно выходит Т р у б а ч е в.
М а з и н. Трубачев!
Трубачев отшатывается, хочет войти в дом.
Вот оно что… Трубачев!
Трубачев молчит.
У меня к тебе дело есть. Ты на все это не обращай внимания. Ну, поссорился, ну, подрался, велика важность!
Трубачев молчит.
Из каждой мухи слона делать, так это и жить нельзя!
Т р у б а ч е в. Я и не делаю слона.
М а з и н. Я не про тебя. Я про Булгакова. Что это он нюни распустил? От одного слова скис…
Т р у б а ч е в (резко). Он не скис. И нюни не распускал. Это не твое дело. (Хочет пройти.)
М а з и н (про себя). Вот что… (Трубачеву.) Постой. Я к тебе как товарищ пришел. Ты об этой заметке не думай. Я тебя выручу, понятно? (Ласково.) Ты брось… Не обращай внимания. Иди ложись спать, как ни в чем не бывало… Ну, иди! (Обнимает Трубачева за плечи и тихонько подводит к дому.) Придешь и ложись. Накройся с головой и не думай. Я тебя выручу… (Дергает звонок.)
Т р у б а ч е в. Подожди, Мазин… Я ничего не боюсь… (Стучит кулаком в дверь.)
М а з и н. Ну, бояться еще! Мы им докажем.
Дверь открывается. Трубачев скрывается за дверью.
М а з и н (медленно отходит, напевая про себя, потом, заломив на затылок шапку, поет громко). «Человек проходит, как хозяин…»
З а н а в е с.
В классе. Раннее утро. Вывешена новая стенгазета. Крадучись, входит Р у с а к о в.
Р у с а к о в. Никого еще нет… (На цыпочках подходит к стенгазете.) Ну и бессовестные! Вот бессовестные! Написали бы «один мальчик», а то полную фамилию напечатали! Ну, ладно же! Не будет по-вашему! (Оглядывается и старательно замазывает карандашом фамилию Трубачева.) Раз Трубачев… два Трубачев… три… Где еще? (Отходит.) Все! Вот Мазин обрадуется! Ай да Петька!
За дверью голоса. Русаков прячется. Входят С т е п а н о в а и З о р и н а.
С т е п а н о в а (с грустью). Вон газета наша висит…
З о р и н а. И смотреть на нее не хочется, так обидно делается! Старались, старались, первыми были — и вдруг… драка…
С т е п а н о в а (подходит к газете). Лида! Кто-то фамилию Трубачева замазал!
З о р и н а. Как замазал? Он, и правда!.. Кто же это?
Входят Б е л к и н, М е д в е д е в, Г л у ш к о в а; последним идет О д и н ц о в. Останавливаются у газеты.
Б е л к и н. Ух, фамилия замазана!
М е д в е д е в. Жирно замазали!
З о р и н а. Одну фамилию только!
Г л у ш к о в а. Попадет за это!
Б е л к и н. Одинцов! Видал? Пропала твоя статья!
М е д в е д е в. Не нужно было писать ее!
Русаков незаметно вылезает из своего угла и смешивается с ребятами.
З о р и н а. Неужели это кто-нибудь из нашего класса?
С т е п а н о в а. Да когда же это? Мы первые пришли! Наверное, еще вчера вечером. Одинцов, как это случилось?
О д и н ц о в. Не знаю… Белкин переписывал, и вы сами наклеивали… Не знаю.
Б е л к и н. Вчера все было в порядке.
С и н и ц ы н а (входит, читает). Когда же это он сделал?
О д и н ц о в (резко). Кто он? Ты знаешь? Держи язык за зубами!
З о р и н а. На кого ты думаешь?
С и н и ц ы н а. На кого думаю — это мое дело.
М е д в е д е в. Я знаю, про кого она говорит. Ладно, Митя скорей нас разберется. А я прямо скажу: Одинцов не имел права…
Б е л к и н. Нет, имел!
М е д в е д е в. Если дружишь, так не подводи товарища, — вот что!
Б е л к и н. Одинцов — звеньевой, да еще редактор!
М е д в е д е в. Трубачев — председатель совета отряда!
Г л у ш к о в а. Ну и пропал он теперь!
З о р и н а. Лучше прямо спросить его, чем заглаза обвинять.
С т е п а н о в а. Конечно, лучше прямо спросить…
З о р и н а. Трубачев никогда не солжет! Он скажет сам!
К газете подходит Мазин, чешет затылок и с досадой говорит: «Эх, жизнь!»
Р у с а к о в (жестами пытается позвать Мазина). Мазин! Иди сюда!
М а з и н. Подожди! Не до тебя мне. Трубачев пришел?
Р у с а к о в. Нет еще! Мазин, мне надо тебе что-то сказать…
М а з и н. Подожди, Петька! Эх, жизнь! (Про себя.) Я же сказал ему, что выручу, а он сгоряча давай фамилию черкать. Что же теперь делать?
Входит Б у л г а к о в, читает газету.
О д и н ц о в. А если товарищ мой человека убьет, я тоже молчать должен?
М а з и н (Одинцову). Ты потом объяснять будешь. А сейчас давай-ка сними статью. Пусть Белкин заново перепишет.
О д и н ц о в. Ты что, еще хуже хочешь сделать? Все обманом? А пионерская честь у тебя где?
М а з и н. Эх, ты! Пионер! Пионер — это товарищ, а ты кто?
Б у л г а к о в (отводит Одинцова в сторону). Ты думаешь, это он сделал? Что же будет, Коля? Наверное, на сборе вопрос поставят.
О д и н ц о в. Что делать, Саша? Надо с Митей поговорить!
Б у л г а к о в. И Сергей Николаевич узнает… Вся школа узнает. Я с Трубачевым в ссоре, ко это ничего не значит. Мы должны защищать его, Одинцов! Я скажу, что он хороший председатель, что ребята любят его. А ты?
О д и н ц о в. Я тоже, конечно.
Входит М а л ю т и н, читает газету.
Б е л к и н. Трубачев себя вычеркнул.
М а л ю т и н (громко). Это не он! Он не стал бы это девать!
Б е л к и н. Ручаешься?
М а л ю т и н. Ручаюсь.
Р у с а к о в (подходит к Мазину). Мазин, послушай же меня…
М а з и н (отталкивает Петю). Не мешай мне, я думаю. (Идет к газете.)
Р у с а к о в. Все пропало! Эх, я…
М а л ю т и н (ребятам). Он не трус! Это сделал не он!
Б е л к и н. А кто же — ты?
Общий шум. Входит Т р у б а ч е в. Наступает тишина. Трубачев подходит к газете. Мазин стоит тут же. Трубачев поворачивается к Мазину и смотрит ему в глаза.
Т р у б а ч е в (тихо, о гневом). Мазин!
М а з и н (не понимая его). Эх, сгоряча… Зря это…
Трубачев поворачивается к классу, все молча смотрят на него.
З о р и н а (волнуясь). Трубачев, мы хотим тебя спросить всем классом: кто зачеркнул твою фамилию в газете?
Мазин делает знак Трубачеву, чтобы тот не сознавался. Трубачев принимает этот знак за боязнь, что он, Трубачев, скажет про Мазина.
Т р у б а ч е в. Я не знаю, кто это сделал!
Б е л к и н (громко). Он!
Трубачев хочет что-то сказать, но, поглядев на Мазина, садится за свою парту и опускает голову.
Г о л о с а. Он! Это он! Молчит!
Входит С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Ребята встают. Сергей Николаевич подходит к газете. В классе тишина.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (поворачивается к ребятам). Я вижу, у вас большая неприятность. Но сейчас мы ее обсуждать не будем. Такие вещи разбираются на сборе, по-товарищески, сообща. Я тоже, конечно, приду к вам на сбор, а пока успокойтесь и будем заниматься.
Девочки перешептываются.
Ну, девочки, девочки! Возьмите себя в руки. В жизни случается многое, и все можно уточнить, выяснить и… исправить.
Т р у б а ч е в. Сергей Николаевич?! Я хочу… уйти, у меня болит голова.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (мягко). Трубачев, я знаю, что ты мужественный мальчик… но, если хочешь, иди…
Трубачев выходит из класса. Русаков порывается за ним.
Русаков, в чем дело?
Русаков медленно опускается на парту.
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Пионерская комната. П и о н е р ы собрались на сбор отряда. Оживленно разговаривают друг с другом. М а з и н в стороне от ребят, рядом с ним Р у с а к о в. О д и н ц о в и Б у л г а к о в стоят поодаль.
Г л у ш к о в а. Ой, девочки! Ведь он вчера даже в школу не пришел, он и на сбор не придет.
С т е п а н о в а. Нет, он придет. Что бы там ни было, а на сбор он придет, я уверена.
Б е л к и н (Одинцову). Почему же он вчера не пришел в школу? Теперь ему и это зачтется…
К столу проходят М и т я и С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Вслед за ними входит Т р у б а ч е в. Булгаков и Одинцов придвигаются ближе к Трубачеву.
С т е п а н о в а (оборачиваясь). Малютин, сядь, сядь!
М а л ю т и н. Нет… ничего! Я постою.
Г о л о с. Тише!..
М и т я (встает). Ребята! На сегодняшнем сборе мы должны обсудить поведение председателя совета отряда Трубачева. Ни для кого не секрет, что последнее время Трубачев ведет себя плохо.
Все поворачивают головы к Трубачеву.
Да, плохо! Недостойно пионера! Срывает дисциплину, самовольно уходит с редколлегии и в конце концов зачеркивает свою фамилию в статье Одинцова…
Т р у б а ч е в (подходит к столу, твердо). Я не зачеркивал фамилию.
М и т я. Допустим, что так. Но это не снимает с тебя ответственности за другие поступки. Ты ссоришься с Сашей Булгаковым, обижаешь товарища, которого мы все уважаем за то, что он помогает своей матери. О помощи в семье мы здесь говорили не раз, а ты позволяешь себе какие-то глупые насмешки. Это поступок не товарищеский, не пионерский. Об этом нужно тебе подумать, Трубачев! И крепко подумать! Ты меня понимаешь?
Трубачев молчит. Пауза.
Я говорю не с дошкольником, а с человеком, который должен отвечать за себя. Я говорю с пионером, председателем совета отряда. Трубачев!
Трубачев поднимает голову.
Это не все. Я хочу знать, Трубачев, почему ты вчера не явился в класс? Ты нарушаешь дисциплину, роняешь свой авторитет в глазах товарищей. Мы тебя выбрали председателем совета отряда, а ты что делаешь?
Трубачев молчит. Пауза.
Мы хотим знать, почему ты не пришел вчера в класс.
Т р у б а ч е в. Я не пришел, потому что все думали на меня…
М и т я. Что думали?
Т р у б а ч е в. Что я зачеркнул фамилию.
М и т я. Не понимаю. Объясни.
Шум. Движение. Сбоку, закрывая собой Трубачева, вырастает Мазин.
М а з и н. Надо разобраться… с самого начала… Тут виноват мел, понятно?
Г о л о с а. Чего? Чего? Что он сказал?
М и т я. В чем дело, Мазин?
М а з и н (громче). Из-за чего вышла ссора в классе? Из-за мела! Вот он! (Вынимает из кармана мел и кладет его на стол.)
Все тянутся посмотреть на мел.
Трубачев тут ни при чем. В тот день Русакова должны были вызвать, а он не знал… глаголов, что ли? И я стащил мел, чтобы Русакова не успели спросить… Это раз. (Оглянулся на испуганного Русакова.) Ладно. Я все на себя беру. А насчет ссоры — это тоже надо разобрать. И Булгакову нечего обиженного из себя строить. Если ко всему придираться, так мы друг другу много насчитать можем. А по мне так: взял да ответил хорошенько, а то и другим способом расквитался за обиду. Разбираться, так разбираться! Вот Одинцов статью написал и все на Трубачева свалил, а ведь Булгаков тоже не молчал. Он сам Трубачева обозлил. «Ты, — говорит, — весь класс подвел». А тому, может, это хуже всего на свете! Мел он клал? Клал. А я стащил. И дело с концом!
М и т я. Ты все сказал?
М а з и н. Нет, не все… Одинцов тоже не разберется, а пишет. И потом кто-то фамилию зачеркнул, и опять все на Трубачева… (Кашляет в кулак.)
М и т я. Мазин, сядь! Просто стыдно мне за тебя.
М е д в е д е в. Прошу слова!
М и т я. Подождите, ребята! Пусть все-таки Трубачев ответит сам, почему он не пришел в класс. Почему ты не пришел в класс? Если тебя даже заподозрили в том, что ты зачеркнул свою фамилию, а ты не зачеркивал, неужели нельзя было найти способ выяснить это?
Трубачев молчит.
И если ты не сам зачеркнул свою фамилию, то ты хорошо знаешь, кто это сделал.
Т р у б а ч е в (твердо). Я не знаю.
Г о л о с а. Трубачев, сознавайся! Трубачев, говори!
М а л ю т и н (волнуясь). Я прошу слова! Митя, слова!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (Мите). Дайте ему слово.
М и т я. Говори, Малютин!
М а л ю т и н. Сергей Николаевич, это не он! Я Трубачева знаю — про себя он бы сразу сказал. Это кто-то другой! Ребята! Если сейчас здесь сидит человек, который сделал это, и если он молчит, то этот человек нечестный.
Р у с а к о в (перебивая). Ты… Не твое дело! Я сам скажу! Это я зачеркнул фамилию. (Сквозь слезы.) Я хотел сделать лучше, я не думал, что скажут на Трубачева…
М а з и н (расталкивает ребят, подходит к Русакову). Не реви… Ну, не реви… На платок…
Г о л о с. Слова! Митя, прошу слова!
М и т я. Степанова, говори!
С т е п а н о в а. Ребята, я хочу сказать, что мы мало знаем друг друга…
Г о л о с а. Что?
Как?
Почему?
С т е п а н о в а. Потому, что Мазин и Русаков сейчас как-то хорошо поступили, во всем сознались, — что у меня просто… ну… Я их обоих как будто знала и раньше, а по-настоящему узнала только сейчас…
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (тихо Мите). Это и нас с вами, Митя, касается.
С т е п а н о в а. Но я… мне…
Г о л о с а. Говори! Говори!
С т е п а н о в а. И все равно мне многое непонятно. Например, почему Русаков фамилию зачеркнул? И еще: знал или не знал об этом Трубачев? Если знал, то почему он как-то странно молчал? Вот, ребята, если кто понял, скажите или пусть Трубачев сам все расскажет!
Г о л о с а. Верно! Верно!
Трубачев, говори!
Мы тоже не поняли!
Т р у б а ч е в (глядя на Мазана). А я и сам ничего не понял. Я сейчас все начистоту расскажу, как было. Я пришел, а фамилия зачеркнута. А вечером, ну, перед этим… Мазин меня около дома ждал, поздно уже… Я после редколлегии… так себе… гулял, что ли. А он пришел ко мне и говорит: «Я тебя выручу». Я и подумал, что это он выручил. (Грустно усмехнулся.) Не мог же я про него говорить…
М а з и н (живо). Ты про меня думал? А я про тебя! А это Русаков Петька!
Г о л о с а. А при чем тут Русаков?
Пусть Русаков говорит!
Разбираться, так разбираться!
Тише! Говори, Петя!
Р у с а к о в. Это я… Для Мазина я это сделал… И еще потому, что из-за нас у Трубачева ссора вышла. И про него статью написали. Только я, ребята, когда зачеркивал, не думал, что на Трубачева подумают.
Б е л к и н. А что ж ты думал?
Р у с а к о в. Ничего не думал. Я хотел выручить.
Смех.
С и н и ц ы н а. Что у нас только делается! Один за другого, один за другого!..
Г о л о с а. Подожди, Русаков!
Спросите его, почему он в классе молчал?
О д и н ц о в. Русаков, почему ты в классе молчал, когда мы на Трубачева думали?
Р у с а к о в. Я не мог… я боялся…
Б е л к и н. Эх, боялся! А товарища подвести не боялся?
Русаков опускает голову.
Г л у ш к о в а. Ребята! Нехорошо так! Он сознается все-таки!
З о р и н а. Не защищай! Пусть сам скажет!
М а з и н. Он сам ничего не скажет, потому что тут история другая. Степанова правильно сказала: мы мало знаем друг друга. Как Петя живет, что у него есть и чего он боится — это из всего класса знаю только я.
Пауза.
Г о л о с а. Мазин знает, что говорит, и кончено!
А ты, Петя, на нас не обижайся!
М и т я. Тише! Сергей Николаевич будет говорить.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Мне кажется, всем вам уже ясно, как произошло то, что Трубачев, председатель совета отряда, оказался в таком тяжелом положении. Вас, конечно, больше всего интересует вопрос, кто виноват. Ну, виноваты тут многие. Прежде всего и больше всего, несмотря ни на что, сам Трубачев. Потом, конечно, Мазин и Русаков…
М а з и н. И Одинцов тоже!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Не вижу вины Одинцова. В чем ты его обвиняешь?
М а з и н. Я уже говорил. Он не разобрался и написал. Да еще про своего товарища!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Что он не разобрался, куда делся мел, то в этом его обвинять нельзя, потому что мел лежал у тебя в кармане, а этого Одинцов, конечно, предполагать не мог. А что он совершенно точно и честно описал все происшедшее в классе, несмотря на то, что в этом участвовал его лучший товарищ, то за это, по-моему, Одинцова можно только уважать. Как вы думаете?
Б е л к и н. Пусть ребята думают, как хотят, а я скажу про Одинцова так… что мы… когда… вообще… это было, думали, что Одинцов вообще не напишет про своего товарища. И решили считать его… ну, вообще, если напишет — честным пионером, а если скроет — нечестным. И вот он написал, и мы считаем, что это честно.
М а з и н. Разберись раньше, где мел, а не знаешь, где он, так и не пиши.
Общий смех.
О д и н ц о в. Я не писал про мел. Я всегда пишу про то, что вижу и слышу. И потом думал так: если я не напишу, какой же я пионер? А если напишу, то какой же я товарищ? Я все думал. А тут ребята меня спросили прямо, в упор: покроешь своего дружка или напишешь правду? И я сразу понял, что должен написать. Только я не предупредил Трубачева. Это верно. Мне не пришлось как-то с ним поговорить.
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. В этом ты, конечно, не прав. Такие вещи надо делать открыто. Но все-таки из виноватых мы тебя исключаем, верно?
Г о л о с а. Верно! Верно!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (посмотрел на часы). И так как теперь уже очень поздно, то давайте пока буду говорить я один, и уж только в том случае, если моим противником окажется такой отчаянный спорщик, как Мазин, мы дадим ему слово.
Все смеются.
Так вот что я хотел вам сказать, и это, по-моему, самое главное. Для меня сегодня выяснилось, что вы неправильно понимаете слова: товарищество, дружба. Отсюда и поступки у вас неправильные. Например, Мазин выручает Русакова, чтобы я не обнаружил, что Русаков ленится, что он плохо учится, не знает урока. Мазин хочет, очевидно, чтобы Русаков с его «товарищеской помощью» остался на второй год.
Мазин порывается что-то сказать.
Подожди, Мазин, я все знаю, что ты хочешь сказать.
М и т я. Мазин, не мешай!
М а з и н. Я хочу сказать… Я, Сергей Николаевич, еще докажу, какой я товарищ!
С е р г е й Н и к о л а е в и ч. Это очень хорошо. Но то, что ты сейчас доказал нам, — это плохо, это называется ложным товариществом. Русаков зачеркивает фамилию Трубачева — глупо и не нужно; он тем самым ставит Трубачева в тяжелое положение подозреваемого. А почему Русаков это делает? Я уверен, что из любви к товарищу. Так вот что я хочу сказать вам, ребята. Есть прямое, честное, пионерское товарищество и есть мелкое, трусливое, ложное выручательство. Эти вещи разные, их никак нельзя путать. К товариществу надо относиться бережно и серьезно. (Садится.)
М и т я. Ну что ж? Все ясно?
Т р у б а ч е в. Нет, не все. Я хочу еще спросить… Если настоящая дружба, то ведь она остается, несмотря на ссору?
М и т я. Может быть, на этот вопрос тебе ответит Булгаков?
Т р у б а ч е в. Саша… прости меня… Я все понял… Я очень виноват.
Б у л г а к о в. Ладно тебе, Васек… Я и сам за тебя волновался.
О д и н ц о в (обнимая обоих). Нас всегда трое было. И весь 4-й класс «Б» с нами.
Г о л о с а. Помирились! Помирились!
Кто-то звонко запевает: «Школьники советские — крепкая семья…» Все ребята подхватывают: «Эх, друзья-товарищи, верные друзья!»
С е р г е й Н и к о л а е в и ч (Мите). Хорошие ребята! Особенно этот Трубачев и его товарищи!
Песня разрастается.
З а н а в е с.