Но чаще всего я видела тех, кто недавно умер. Никто не знал, где закончится их путь, когда они пройдут все семь уровней. Возможно, их пошлют в один из десяти ямыней, где их осудят на различные мучения? Или им придется ждать сотни лет, прежде чем им разрешат вернуться на землю и вселиться в другое тело? Если им повезет, они вскоре воплотятся в образованного мужчину, а если удача обойдет их стороной, станут женщиной, рыбой или червем. А может, Гуаньинь быстро унесет их в Западный рай, что в десяти тысячах миллионов ли отсюда, где они избавятся из цепи перерождений и проведут остаток вечности на благословенных небесах, наслаждаясь бесконечным счастьем, пирами и танцами.
Ко мне пришли томившиеся от любви девушки. Я уже слышала о них раньше. Среди них были умершая на сцене актриса Шан Сяолин, Ю Нян, чья смерть вдохновила Тан Сяньцзу на то, чтобы посвятить ей несколько стихотворений, оплакивающих ее, Цзинь Фэндянь (ее история была удивительно похожа на мою, за тем исключением, что ее отец был торговцем солью) и некоторые другие.
Мы выражали друг другу соболезнования. При жизни нам всем довелось испытать опасность, исходящую от страниц оперы. Чтение этого произведения, чтение вообще могло привести к печальному исходу, но нас захватила прелесть мысли о ранней смерти, гибели красоты и таланта. Нас соблазнило болезненное удовольствие размышлений о других девушках, охваченных любовным томлением. Мы читали «Пионовую беседку», писали о ней стихи, а потом умирали. Мы надеялись, что наши сочинения будут неподвластны разрушительному времени и сохранятся после того, как наши тела рассыплются в прах, и этим мы сумеем утвердить власть оперы.
Девушки хотели больше узнать о Жэне, и я сказала им, что верю в две вещи. Во-первых, Жэнь был моим мужем, назначенным мне самим небом. Во-вторых, цин соединит нас.
Девушки с жалостью посмотрели на меня и стали тихо переговариваться.
— У нас всех были возлюбленные, с которыми мы встречались во сне, — наконец, призналась актриса, — но это были всего лишь сны.
— Я тоже верила, что мой ученый существует в действительности, — сказала Ю Нян. — Ах, Пион, мы были такими же, как ты. Наша жизнь совершенно от нас не зависела. Нам всем было суждено выйти замуж за незнакомых мужчин и стать частью чужих семей. Мы не надеялись обрести любовь, хотя жаждали ее. Да и какой девушке не снятся сны о мужчинах?
— Позвольте мне рассказать вам о своей любви. В моих снах мы обычно встречались в храме. Я так сильно любила его! — заговорила другая девушка.
— Мне тоже казалось, что я похожа на Линян, — добавила дочь торговца солью. — Я ждала, что после смерти мой возлюбленный найдет меня, полюбит и вернет меня к жизни. Мы бы любили друг друга по-настоящему, а не потому, что такова наша обязанность или долг. — Она вздохнула. — Но то был всего лишь сон, а я теперь нахожусь здесь.
Я рассматривала их прекрасные лица. У них был грустный вид, и я поняла, что все их истории похожи одна на другую.
— Но я на самом деле встречалась с Жэнем, — заявила я. — Он касался меня цветком пиона.
Они сочувственно улыбались, глядя на меня.
— Всем девушкам снятся сны, — повторила Ю Нян.
— Но Жэнь настоящий! — я показала с балюстрады на земную юдоль. — Смотрите! Вот он!
Дюжина девушек — все они были не старше шестнадцати лет — заглянула через край и посмотрела на дом Жэня, на который я указывала пальцем. Они увидели, что мой возлюбленный пишет что-то, сидя в библиотеке.
— Да, это молодой человек, но как ты докажешь, что встречалась именно с ним?
— Откуда нам знать, встречалась ли ты с ним вообще?
В загробном мире нам иногда удается вернуться в прошлое, чтобы пережить некие события или взглянуть на них глазами другого человека. Поэтому ад так ужасен. Людям приходится вечно совершать одни и те же преступления. Но сейчас я переживала совсем другие воспоминания. Я рассказала своим подругам, что происходило в беседке Спокойного Ветра, в павильоне Любования Луной, а потом показала им, как в последний раз виделась с Жэнем, когда превратилась в призрака. Девушки заплакали, поверив, что моя прекрасная история происходила на самом деле. В Ханчжоу началась буря.
— Только умерев, Линян смогла доказать свою вечную страсть, — сказала я, и девушки стали утирать слезы. — Вот увидите, однажды мы с Жэнем поженимся.
— Но как? — спросила актриса.
— «Как можно зачерпнуть Луну с поверхности воды или вырвать цветы из пустоты?» — вопросом на вопрос ответила я, цитируя слова Мэнмэя. — Ученый не знал, как воскресить Линян, но ему это удалось. Жэнь наверняка что-нибудь придумает.
Девушки были такими милыми и добрыми, но они не поверили мне.
— Возможно, ты встречалась и разговаривала с этим мужчиной, но ты томилась от любви так же, как мы, — заметила Ю Нян.
— Тебе остается надеяться только на то, что родители опубликуют твои стихотворения, — любезно подсказала мне дочка торговца солью. — Благодаря этому ты, возможно, проживешь немного дольше. Так произошло со мной.
— И со мной тоже.
Все в один голос признались в том, что их семьи также напечатали их стихи.
— Большинство семей не приносит нам жертвенных даров, — рассказала дочь торговца, — но мы получаем средства к существованию, потому что наши стихи напечатаны. Мы не знаем, почему так происходит, но это так.
Нельзя сказать, что это были хорошие новости. Я спрятала мои стихотворения в библиотеке отца, а теперь первый том оказался у матери У Жэня. Она спрятала его в один из своих шкафов. Девушки печально покачали головами, когда я рассказала им об этом.
— Наверное, тебе стоит поговорить об этом с Сяоцин, — предложила Ю Нян. — У нее больше опыта, чем у любой из нас. Возможно, она сумеет тебе помочь.
— Мне бы очень хотелось с ней познакомиться, — с жаром сказала я. — Я с благодарностью приму любой ее совет. Пожалуйста, приведите ее, когда соберетесь навестить меня в следующий раз.
Но они так ее и не привели. Великий Тан Сяньцзу также не пришел навестить меня, хотя умершие от любви девушки сказали, что он бродит где-то неподалеку.
Так что в основном я коротала дни в одиночестве.
Когда я была жива, мне многое рассказывали о загробном мире. Многое оказалось верно, другое нет. Большинство людей называют это место подземным царством, но мне больше нравится выражение «загробный мир», потому что он не находится под землей, только некоторые его части. Если забыть о географическом расположении, то место, в котором я пребывала, было «за гранью», просто продолжением прошлой жизни. После смерти мы не теряем связи с нашими семьями. Положение, которое человек занимал при жизни, также не меняется. Если на земле вы были крестьянином, то будете продолжать трудиться на здешних полях, если же вы были землевладельцем, ученым, литератором, вы будете проводить время, читая, сочиняя стихи, наслаждаясь чаем и ароматом благовоний. У женщин были перебинтованы ноги, они покорялись чужим приказам и в основном занимались своими семьями; а мужчины, как и в жизни, больше интересовались тем, что происходит в мире, и часто пребывали в темных пределах судей загробного мира.
Я больше узнала о том, что я могу делать, а что нет. Я научилась плавать, летать и таять в воздухе. Шао или Ива не могли помочь мне, и потому я научилась ухаживать за своими ступнями, обертывая их специальной тканью — мои родственники сожгли бинты, чтобы я могла пользоваться ими в загробном мире. Я слышала то, что происходило очень далеко от меня, но с трудом выносила шум. Я не могла обходить острые углы и делать зигзаги. Я видела многое, когда заглядывала за балюстраду, но мне нельзя было видеть то, что происходит за пределами Ханчжоу.
После того, как я пробыла на Наблюдательной террасе много месяцев, меня навестила пожилая женщина. Она представилась моей бабушкой, но была вовсе не похожа на женщину с суровым лицом, изображенную на портрете в зале с поминальными дощечками.
— Вааа! Почему они рисуют предков такими? — захихикала она. — В жизни я никогда не была такой неумолимой.
Бабушка до сих пор сохранила частицу своей красоты. Ее волосы были заколоты золотыми шпильками, украшенными жемчугом и нефритом. Она носила платье из тончайшего шелка, а ее «золотые лилии» были еще меньше, чем у меня. На ее лице были отчетливо видны морщины, но ее кожа светилась изнутри. Руки скрывали длинные рукава, которые носили в стародавние времена. Она казалась женственной и благородной, но когда она села рядом со мной, то оперлась на мою ногу с неожиданной силой.
В течение следующих нескольких недель она приходила довольно часто, но никогда не приводила с собой дедушку и избегала отвечать на мои вопросы о нем.
— Он занят и находится в другом месте, — часто говорила она. Или:
— Он помогает твоему отцу на переговорах в столице. Судейские такие хитрые, а у твоего отца в таких делах совсем нет опыта. — Или:
— Наверное, он навещает одну из своих наложниц… в ее снах. Он любит делать это время от времени, потому что во сне наложницы по-прежнему видят себя молоденькими красавицами, а не старыми клушами, в которых они превратились.
Мне нравилось слушать ее насмешливые замечания о наложницах, потому что, когда я была жива, мне всегда говорили, что она была щедра и добра по отношению к ним. Она была образцовым примером главной жены, но здесь часто поддразнивала меня и шутила.
— Перестань разглядывать того мужчину! — как-то резко заметила она. Со времени ее первого визита прошло несколько месяцев.
— Откуда ты знаешь, на кого и смотрю?
Она толкнула меня локтем.
— Я же твоя бабушка! Я все вижу! Подумай об этом, внученька.
— Но он мой муж, — робко произнесла я.
— У вас не было свадьбы, — возразила она. — Вот и радуйся!
— Радоваться? Нам с Жэнем суждено быть вместе!
Бабушка фыркнула:
— Что за нелепая идея! Вам вовсе не суждено быть вместе. Отец устроил твой брак, как случается с каждой второй девушкой. Что здесь такого особенного? И, если ты вдруг забыла, теперь ты находишься здесь.