Светочка отправилась домой. Ну, как домой — в поместье Окуневых. Теперь это единственное место в империи, которое моя семья может назвать домом.
Как же это бесит, тьма меня пожри! Ублюдок Мережковский со своим дружком-прокурором. Лишили меня такого классного графства. Уверен, что письмо Чернобурову отправили именно они.
Да и с княжеством не прокатило. А на огромное поместье Корсакина у меня были такие же огромные планы.
Ну да делать нечего, всё уже решено. Грозин утверждает, что сможет вернуть хотя бы часть наших вложений в графство. В конце концов, присоединённые земли и освобождённое от монстров озеро — полностью наша заслуга.
Уверен, у него получится. А я пока что выкину всё это из головы. Хочу отдохнуть от дворянских интриг.
— Как красиво! — уже в который раз восхищённо повторяет Жанна.
Округлив свои прекрасные глаза, она вертится туда-сюда, жадно поглощая взглядом красоту местной природы.
Сейчас мы едем по степи, широкой и ровной, как стол. Ни единого деревца или даже кустика. А вдалеке — скалистые громады гор.
— А мне не нравится, — бурчит Алиса. — В России лучше. Здесь слишком пусто.
— Что есть, то есть, — соглашаюсь я. — Такое чувство, будто здесь вообще люди не живут.
— Они же кочуют! — восклицает Жанночка. — Сегодня здесь, завтра там. Но и города у них тоже есть.
— В один из них мы и направляемся, — киваю я.
— Долго ещё ехать? — спрашивает Алиса.
— Понятия не имею. Проводник сказал, мы очень медленно едем. Но торопиться нам некуда.
— Смотрите, озеро! — Жанна тычет пальцем. — Можно я поближе подъеду?
— Да пожалуйста, — пожимаю плечами я.
Алиса смотрит ей вслед, а потом поворачивается ко мне и спрашивает:
— Как думаешь, скоро Кровавые Слепни узнают, что мы здесь?
— Какие Слепни? Государь отдал распоряжение с ними разобраться. Скорее всего, от них уже никого не осталось. По крайней мере, главарей точно должны были устранить.
— Ладно, спрошу по-другому. Как скоро герцог Бремзин узнает, что мы здесь?
— Вот это правильный вопрос, — ухмыляюсь я. — Надеюсь, что в ближайшие дни. Не хочу с этим тянуть. Было бы здорово, если б он напал на нас по дороге. До того, как приедем в Улан-Батор.
— Узнаю своего отчаянного мужа, — смеётся Алиса. — Уверена, на этот раз ты с ним справишься.
— Конечно. Ведь со мной и ты, и Жанна, и Люсиль. А ещё Шиповник.
Да, артефакт я тоже приказал доставить вместе с Эклером. Пришлось немного помучиться, но я научился лучше им пользоваться. А именно, контролировать размеры.
Теперь Шиповник висит у меня на бедре и выглядит почти как обычный меч, если не считать острые шипы на рукояти. Которые, впрочем, сразу втягиваются, стоит мне приблизить руку. Артефакт полностью признал меня хозяином.
— Ярослав-гуай! — окликает меня Очирбат. — Быстрее поедем, а⁈
«Гуай» означает «почтенный» или что-то вроде того. Уважительное обращение здесь, в Монголии.
— Куда торопишься, Очирбат? — обернувшись, спрашиваю я.
— Медленно едем. Нехорошо!
— Нормально едем. Хватит уже подгонять.
— На ночлег не успеем! Город дальше, к вечеру не приедем, спать на земле будем!
— А дилижанс на что? Тем более, ты же монгол. На земле привык спать.
— За женщин беспокоюсь! — пытается выкрутиться Очирбат.
— Не надо за нас беспокоиться, — вмешивается Алиса, окидывая проводника холодным взглядом. — Мы не дворцовые неженки.
Монгол качает головой и что-то бурчит себе под нос. Но спорить не решается.
— Он будто и правда куда-то торопится, — говорит Алисочка.
— Работа у него такая. Быстрее довезти, быстрей обратно вернуться, чтобы новых клиентов взять, — я задумчиво смотрю по сторонам. — А может, он работает на герцога и ведёт нас в ловушку.
— Ты серьёзно? — напрягается Алиса.
— Так, предположение. Ты заметила, что мы понемногу смещаемся к югу? Улан-Батор севернее, и можно ехать прямо. Такое чувство, будто Очирбат пытается незаметно отвести нас куда-то в другое место.
— Если это правда, то нам надо быть готовыми.
— А ты не готова, что ли? Незаметно подкрасться к нам здесь не получиться, — ухмыляюсь я и обвожу рукой степь. — Едь спокойно, наслаждайся красотой. Смотри, как Жанна веселится.
— Да уж, — Алисочка улыбается. — Она порой как ребёнок.
— У неё просто детства не было, вот она и компенсирует, так сказать. Я же тебе рассказывал её историю.
— Да, не позавидуешь…
Жанночка как раз возвращается к нам. Резко осаживает своего коня рядом с Эклером, и оба скакуна недовольно фыркают.
— Озеро классное! — сообщает она. — Водичка такая чистая, даже искупаться захотелось. Может, искупаемся?
— Я за, — говорит Алиса. — Освежиться было бы здорово.
— А почему бы и нет, — мгновение подумав, соглашаюсь я. — Поехали купаться. Очирбат! Разворачиваемся. Поехали к тому озеру.
Монгол страдальчески стонет и восклицает:
— Ярослав-гуай, у нас же дорога!
— Ничего, задержимся. Заночуем здесь. Мои женщины хотят искупаться.
— Мы так не договаривались!
— Не переживай, я заплачу. Разведи костёр пока и приготовь буузы.
— Хорошо, Ярослав-гуай, — чуть посветлев, соглашается Очирбай.
В чём мы сходимся со старым монголом — так это в любви к еде. А буузы, то есть монгольские манты, он готовит просто изумительно. Хорошо, что при нас есть зачарованный сундук, в котором мясо хранится подмороженным и не портится.
Подъезжаем к озеру. Оно небольшое и почти идеально круглое. Вода и правда изумительная — чистая, как слезинка.
Очирбай ставит дилижанс и начинает распрягать своих кобыл. Я подвожу наших коней к озеру, чтобы они напились, и подзываю Жанну.
— Сделай себе пока фантома.
— Я купаться хочу, — канючит она.
— Не перебивай мужа! — легонько шлёпаю её по упругой попке.
— Ты мне пока не муж! — Жанночка показывает язык.
— Дерзкая хитрюга. Ну ничего, вечером отработаешь. Этим самым язычком.
— А я и не против, — мурлычет Жанна.
— Вот и договорились, — улыбаюсь я. — Короче, сделай фантома. Последи через него за Очирбаем, что он будет делать, кроме буузов.
— А что, есть какие-то подозрения?
— Есть. Так что иди купайся, никто тебе не запрещает. Только не забывай посматривать за нашим другом.
— Как скажешь, будущий муж, — Жанночка чмокает меня в губы и бежит к Алисе.
Пока кони пьют, я беру щётку и чищу их, поглядывая на проводника. Тот, закончив со своими кобылами, садится за дилижанс, чтобы нам не мешать. Достаёт дрова, посуду и продукты, приступает к готовке.
Пока ничего подозрительного. Он в нашу сторону даже не смотрит. А девчонки, убедившись, что старый монгол их не видит, раздеваются донага и отправляются плескаться.
Блин, такое веселье упускаю!
Наскоро закончив чистить скакунов, бросаю щётку и бегу, на ходу скидывая одежду.
— Расступись! — кричу и подлетаю в воздух с печатью Прыжка.
Ныряю, вызвав тучу брызг. Жанна визжит, закрывая лицо. Алиса с боевым кличем бросается на меня и прыгает на плечи, заставляя погрузиться под воду.
Ах ты негодяйка! Включаюсь в шутливую борьбу и, конечно, побеждаю. Но приходится постараться — моя охотница не из тех девчонок, которых легко завалить. Во всех смыслах.
— Я сделала, — шепчет на ухо Жанна, присоединяясь к нашей возне. — Пока он тесто месит.
— Молодец, — киваю я, протирая воду с лица. — А теперь иди сюда!
— Не-не-не! — Жанночка пытается уплыть, но я сразу же её догоняю.
Продолжаем веселиться, пока в какой-то момент Жанна вдруг не становится серьёзной. Хватает меня за плечо и бормочет:
— Он поставил буузы вариться. Потом убедился, что мы на него не смотрим и мобилет достал. Откуда у старого проводника мобилет?
— И правда, — фыркаю я. — Слушай, что он говорит, и передавай.
Жанночка кивает и сосредотачивается.
— Блин, он на монгольском говорит.
— Передавай!
— Тийм ээ, тэр сэлэмтэй, — хмурясь, пытается воспроизвести она чужой язык. — Би мэдэхгуй байна, эрхэм. Тэр энд… Блин, не могу повторить. Дальше… Э-э, бид Баянхонгор хотоос баруун тийш жижиг нуурын… байдаг. Тийм ээ, эрхэм ээ. Всё, он закончил говорить. Спрятал мобилет, стал овощи резать.
— Язычок не сломала? — усмехаюсь я. — Он мне ещё пригодится.
— Не сломала! Ты понял что-нибудь или я зря старалась?
— Ни хрена не понял, но запомнил.
— И что от этого толку? — спрашивает Алиса. — Никто из нас не знает монгольский.
— В смысле никто? Очирбат знает. Купайтесь дальше, если хотите. Я пойду с ним поболтаю.
Девчонки решают отправиться вместе со мной. Выходим на берег, и я применяю на нас печати Осушения. Не упускаю возможности полюбоваться стройными фигурами и прелестями красоток.
Увы, сейчас не время ими насладиться. Но было бы здорово.
Одевшись, иду к Очирбату. Тот, завидев меня, улыбается и говорит:
— Буузы готовы почти, Ярослав-гуай. Хорошо искупались?
— Замечательно. Слушай, поможешь мне перевести кое-что с монгольского? — сажусь рядом.
— Конечно, Ярослав-гуай.
— Замечательно. Тогда слушай. Начало разговора я пропустил, но потом было вот что: тийм ээ, тэр сэлэмтэй. Би мэдэхгуй…
Очирбат бледнеет с каждым словом. На слове «мэдэхгуй» уже не выдерживает. Выбрасывает руку с ножом, пытаясь ударить меня в лицо. Клинок не может пробить духовный доспех и соскальзывает, а монгол проваливается вперёд.
Хватаю его одной рукой за затылок, и придавливаю мордой к земле. Ребром ладони второй руки бью по запястью. Удар усиливаю маной, чтобы гарантированно обезоружить противника.
Ой, переборщил чутка. Очирбат орёт, потому что на запястье у него теперь открытый перелом. Кость торчит из руки, порвав мышцы и кожу, кровь хлещет во все стороны.
Жанна бледнеет и отворачивается. Алиса только чуть морщится и на всякий случай достаёт из кобуры револьвер, оглядываясь по сторонам.
— Люсиль, будь добра, подлечи его.
— Без проблем, — альбиноска появляется рядом в человеческом облике.