Александр ДюмаПипин Короткий
IКАК КОРОЛЬ ПИПИН, ПОЛАГАЯ, ЧТО ЖЕНИТСЯ НА ДОЧЕРИ КОРОЛЯ КАРНИОЛА, ВЗЯЛ В ЖЕНЫ ДОЧЬ СВОЕГО МАЙОРДОМА
В 740 году от Рождества Господа нашего Иисуса Христа, когда Византией правил Константин, папа Григорий III скончался, и ему на смену пришел Захария I; он стал девяносто вторым папой римским.
Новый папа был последовательным защитником христианства; видя, что король Французский Хлотарь — еретик, покровительствующий язычникам в их кознях, он трижды отлучил его от церкви, лишил короны и посадил вместо него на трон Пипина. Принц Пипин, опираясь на своего брата Карломана, подчинил себе все королевство франков, похватал еретиков и сжег их на костре, как они того заслуживали; он покровительствовал христианам и поддерживал католическую церковь, — вот почему все христиане явились ко двору Пипина и заключили с ним союз.
Была организована мощная лига, после чего Пипин вместе с братом изгнали язычников из Аллемании — ведь оба они были доблестные рыцари; позднее, после изгнания язычников, Пипин и Карломан поделили завоеванные земли. Карломан удалился во Францию и занял французский престол, а Пипин остался со своими людьми в Вейкенштефанском замке на Регенсбурской горе в Баварии, где в наши дни находится монастырь бенедиктинок; он поступил так потому, что опасался, как бы язычники вновь не пустили корни и не возвратились в Аллеманию, ежели бы он остался с братом во Франции.
Король Карниол Британский, прослышав о могуществе и необычайном мужестве Пипина, пожелал заключить с ним союз: он отправил к нему посольство, наказав ему передать, что у него есть дочь, юная и благочестивая красавица по имени Берта, и что он предлагает ее Пипину в жены — так он к нему расположен, будучи наслышан о его подвигах от всех христиан.
Король Пипин не был женат. До него и раньше доходили слухи о красоте принцессы Берты, поэтому он с радостью принял посланца и созвал совет баронов, дабы узнать их мнение о предложенном ему союзе. Когда они заметили королю, что молва, возможно, преувеличивает красоту принцессы Берты, он вручил свой портрет посланникам с наказом передать королю Карниолу, чтобы тот прислал портрет своей дочери, так как он, Пипин, хотел бы взять в жены только бесспорную красавицу.
С этим ответом посланники возвратились к королю Карниолу, а два месяца спустя они прибыли вновь, на сей раз с портретом принцессы; она и в самом деле была так прекрасна, как о том и рассказывали. Король одарил посланников богатыми подарками и пригласил ко двору, где их должны были принимать со всею возможной пышностью в ожидании его ответа.
У Пипина был майордом, которому хитростью удалось добиться огромного доверия короля. Никто не любил этого майордома, кроме короля Пипина, сильно заблуждавшегося на его счет и одарившего его землями и замками; однако, вместо того чтобы называть его по имени одного из его владений или замков, все звали майордома не иначе, как Рыжим рыцарем, так как волосы у него были огненно-рыжие.
Пипин ничего не предпринимал, не посоветовавшись с майордомом; целую ночь он не смыкал глаз, изучая присланный ему портрет, а утром приказал пригласить майордома и показал ему портрет принцессы. При виде его майордом так изумился, что Пипин полюбопытствовал, что с ним такое.
— Государь! — отвечал майордом. — Я поражен красотой принцессы.
— Отлично! — молвил король. — Я очень доволен, что ваше мнение совпадает с моим, и если принцесса в самом деле так хороша, как ее портрет, она, вне всякого сомнения, будет моею.
— Государь! — сказал майордом. — Я знаю, как вы могли бы в этом убедиться.
— Как? — спросил Пипин.
— Отправьте меня вместе с посланниками короля Карниола, и, ежели принцесса так же хороша, как ее портрет, я от вашего имени буду просить ее руки у ее отца; если же, напротив, она не так красива, я придумаю подходящий предлог, чтобы, не теряя достоинства, избавить вас от этого союза.
— Совет хорош, — кивнул Пипин, — ты поедешь вместе с посланниками и сделаешь так, как мы договорились.
Майордом дал Пипину сей замечательный совет только потому, что рассчитывал извлечь из этого дела выгоду. Как мы уже говорили, это был весьма влиятельный царедворец, имевший в своем владении четыре, а может быть, и все пять замков; один из его замков находился в Швабии, и в этом замке жили его супруга, два сына и дочь Адальгира. И вот по странной случайности принцесса, изображенная на портрете, который показал ему король Пипин, была очень похожа на Адальгиру, так что майордом в ту же минуту составил коварный план: привезти дочь короля Карниола в Баварию, подменить ее своей дочерью, а дочь выдать замуж за короля. Так он рассчитывал завоевать еще большее доверие короля: дружеское расположение королевы к майордому в глазах короля выглядело бы как результат его услужливости. Этот замысел и хотел привести в исполнение майордом, когда он вызвался поехать к королю Карниолу, а Пипин, у которого не было причин не доверять майордому, внял его совету.
Приняв необходимые меры, майордом уехал с великолепным посольским поездом; но перед отъездом он написал жене письмо, в котором приказывал ей, ни слова не говоря сыновьям, встречать его в деревушке, название коей он указал в том письме; кроме того, он велел взять с собой дочь и двух слуг, в преданности которых он уже имел возможность убедиться.
Майордом долго ехал в сопровождении посольских и собственной свиты; наконец они добрались до владений Карниола, где были приняты с большой пышностью королем, королевой и баронами королевства. Поскольку принцесса Берта оказалась еще красивее, чем ее портрет, майордом поспешил сделать официальное предложение, а король с королевой ничего так не желали, как этого союза, и потому дело сладилось в тот же день. Назавтра о готовящейся свадьбе было объявлено по всей Британии, и начались празднования, и продолжались они больше недели, и пролетело это время в пирах, балах и турнирах.
На девятый день принцесса должна была покинуть отчий дом. Король хотел, чтобы ее сопровождала в пути многочисленная свита, однако майордом ему сказал:
— Господин мой и король! Мой хозяин желает, чтобы вы, ваши принцы и сеньоры, каковых вы соблаговолите выбрать по своему усмотрению, сопровождали вашу августейшую дочь только до половины пути; но он приказал мне не брать с собой никого, даже вас, ваше величество, с полпути; у господина моего и короля Пипина готова свита: его придворные будут сопровождать принцессу и станут прислуживать ей в пути.
Король отвечал майордому так:
— Все будет, как того желает ваш господин.
Майордом продолжал:
— Ваше величество! Король Пипин ревнив, и ему было бы приятно, чтобы во все время пути принцесса Берта закрывалась вуалью: никто не должен видеть ее лица; пусть она ни с кем не разговаривает, кроме меня: никто не должен слышать ее голоса.
Король на это отвечал:
— Это более чем верно; с этой минуты ее лицо, ее голос, как и все остальное, принадлежит супругу ее королю Пипину, а хозяин вправе приказывать той, кто всецело ему принадлежит, все, чего он ни пожелает.
Майордом так поступил, чтобы никто из свитских не видел принцессу вблизи и не слышал ее голоса: в подходящий момент ему было бы легче заменить ее своей дочерью.
И вот принцесса отправилась в дорогу в сопровождении франков, а также придворных Карниола; всю первую половину пути, переплывала ли она море или ехала верхом по равнине, она оставалась под вуалью, находясь между своим отцом и майордомом, и обращалась только к ним двоим. Когда половина пути была позади, майордом заметил королю Карниолу и его придворным, что их путешествие подошло к концу, и те, верные уговору, удалились; дело не обошлось без слез: король и принцесса Берта долго плакали, и наконец славный король поручил свою дочь коварному майордому, который, как понимает читатель, не скупился на обещания и клятвы.
Вечером того же дня, как уехали восвояси король и его придворные, майордом отправил Пипину послание, в котором сообщал, что оставил двор Карниола и продолжает путь вместе с принцессой Бертой и что скоро они прибудут, однако не предупредил, по какой дороге, чтобы король не мог никого выслать навстречу принцессе.
Итак, он продолжал путь, а у принцессы Берты не осталось никого, кто напоминал бы ей о родной стороне, если не считать маленького спаниеля, которого она любила после родителей более всех на свете; целый день она забавлялась с песиком, а вечером, когда они останавливались на ночлег, она брала в руки корзинку с прелестным вышиванием и принималась за работу, чтобы хоть немного развлечься; так проходило время, и когда наступил предпоследний день путешествия, майордом остановился в той самой деревне, где его ждала жена с дочерью и двумя слугами; когда он после трехлетней разлуки снова увидел дочь, его еще более поразило ее сходство с принцессой: это обстоятельство только укрепило его в недобром намерении.
Место было выбрано недурно: за деревней начинался большой и густой лес, простиравшийся до Аугсбурга; через лес проходила глубокая и почти безлюдная лощина, прозывавшаяся Долиной Мельниц. Там-то майордом и решил отделаться от принцессы Карниолской.
Он подозвал двух своих слуг и, так как они были его вассалы, а стало быть, целиком и полностью зависели от него, он дал им одежду своей дочери, приказал войти на следующий день до света в комнату принцессы, заставить ее надеть не свое платье, а платье его дочери, и затем следовать за ними; когда они заведут ее в чащобу, они должны ее убить, отрезать ей язык и принести его вместе с ее окровавленной рубашкой — доказательством того, что они исполнили ужасное поручение.
Как и предвидел майордом, слуги не посмели ослушаться. В самом деле, за час до рассвета они вошли в комнату принцессы, разбуженной лаем собачки; девушка изумилась, увидев незнакомых людей, приблизившихся к ее изголовью. Она приказала им выйти вон; однако они, не слушая ее, объявили, что она должна исполнить их волю: молча одеться и следовать за ними. Принцесса, оказавшаяся в одиночестве в чужой стране, поняла, что некому прийти ей на помощь и что она явилась жертвой вероломства; она протянула было руку к своему платью в надежде смягчить сердца палачей лаской и покорностью, но слуги майордома запретили ей прикасаться к ее одежде и бросили на кровать п