Позже всех появились Ройсы — лорд Нестор и Бронзовый Джон. Лорд Рунстона оказался высоким как Пес. Несмотря на седину и морщины, украсившие лицо, лорд Джон казался способным сломать своими бугристыми ручищами более молодых соперников словно пучок веток. При виде его обветренного и загорелого лица к ней вернулись все воспоминания Сансы о проведенном времени в Винтерфелле. Она вспомнила, как он сидел за столом, тихо беседуя с ее матерью. Она слышала его грохочущий голос, отражающийся от стен, когда он возвращался с охоты с оленем на седле за спиной. Она видела его во дворе, упражняющимся с мечом, сбивающим с ног отца и принуждающим сдаться сира Родрика. — «Он узнает меня. Как же иначе?» — Она решила, что бросится ему в ноги и будет умолять о защите. — «Он не стал сражаться на стороне Робба, ради чего ему защищать меня? Война окончена. Винтерфелл пал».
— Лорд Ройс, — застенчиво спросила она. — Не желаете ли кубок вина, чтобы согреться?
У Бронзового Джона были синевато-серые глаза, прикрытые самыми лохматыми бровями, который ей приходилось видеть. Они взвились вверх, когда он обратил на нее внимание:
— Я тебя знаю, девочка?
Алейна почувствовала, что язык присох к гортани, но тут ее выручил лорд Нестор:
— Это Алейна, родная дочка лорда Защитника. — Грубо объяснил он родственнику.
— Мизинчик нашего Мизинца не скучал без дела, — с кривой ухмылкой заметил Лин Корбрей. Белмор рассмеялся, а Алейна почувствовала, как запылали ее щеки.
— Сколько тебе лет, дитя? — спросила леди Уэйнвуд.
— Четы… четырнадцать, миледи. — На какое-то мгновение она забыла сколько Алейне лет. — И я уже не ребенок, а девушка.
— И надеюсь, девственница. — Пышные усы младшего Хантера почти полностью скрыли под собой его рот.
— Пока, — Откликнулся лорд Корбрей, словно ее здесь не было. — Но я бы сказал, плод созрел, чтобы его сорвали.
— Это так понимают законы учтивости у вас в доме? — Волосы Аньи Уэйнвуд поседели, вокруг глаз появились гусиные лапки, и кожа на шее отвисла, но вокруг нее определенно витал дух благородства. — Девочка молода, хорошо воспитана и натерпелась страхов. Придержите свой язык, сир.
— Мой язык — это моя забота. — Откликнулся Корбрей. — А вам леди стоит побеспокоиться о своем. Мне не нравятся поучения, можете справиться у тех мертвяков, что я убил.
Леди Уэйнвуд повернулась к нему спиной.
— Лучше, если ты отведешь нас к своему отцу, Алейна. Чем раньше мы покончим с этим делом, тем лучше.
— Лорд Защитник ожидает вас в своих апартаментах. Не будет ли угодно вам проследовать за мной? — Из Лунного зала они поднялись вверх по мраморной лестнице, которая проходила мимо подвалов и темниц, прошли мимо трех бойниц, которые гости предпочли не заметить. Белмор скоро стал пыхтеть словно кузнечный мех, а лицо Редфорта из красного стало серым как его волосы. При их приближении стражники наверху лестницы подняли подъемную решетку — порткулиссу.
— Сюда, господа. — Алейна повела их по галерее мимо дюжины прекрасных гобеленов. Сир Лотор Боюн стоял у двери в покои. Он распахнул перед ними дверь и зашел следом.
Петир с кубком вина в руке уже сидел за столом, разглядывая свиток белого пергамента. Едва лорда Истцы вошли, он поднял голову:
— Добро пожаловать, милорды. И вы так же, миледи. Я уверен, подъем вас утомил. Пожалуйста присаживайтесь. Алейн, дорогая, подай еще вина нашим дорогим гостям.
— Как прикажете, батюшка. — Ей было приятно отметить, что свечи были зажжены. В комнате пахло мускатом и другими дорогими пряностями. Пока гости рассаживались, она отправилась за бутылью вина. Они садились рядом… все кроме Нестора Ройса, который, немного помедлив, обошел стол и сел рядом с лордом Петиром, а Лин Корбрей остался стоять у камина. Когда он протянул руки к огню, рубин в виде сердца на рукояти его меча стал как будто ярче. Алейна заметила, что он улыбнулся сиру Лотору Брюну. — «Сир Лин очень симпатичный для старика», — подумала она. — «Но мне не нравится его улыбка».
— Я прочел ваш великолепный иск, господа. — Начал Петир. — Отменно написано. Кто бы ни был тот мейстер, что написал его для вас, он явно одарен талантом. Я только хотел бы, чтобы и меня пригласили на его подписание.
Это застало их врасплох.
— Вас? — Переспросил Белмор. — На подписание?
— Я владею пером не хуже любого другого, и никто не любит лорда Роберта сильнее меня. Что же до ложных друзей и дурных советников, то давайте вместе от них избавимся. Милорды, я всей душой с вами. Покажите, где подписаться, умоляю!
Разливая вино Алейна услышала смешок Лина Корбрея. Остальные, видимо, были ошеломлены, пока Бронзовый Джон, щелкнув костяшками пальцев, не сказал:
— Мы явились сюда не ради вашей подписи. И не для того, чтобы обмениваться витиеватостями, Мизинец.
— Какая жалость. А я так люблю витиеватости. — Петир отложил пергамент в сторону. — Как пожелаете. Тогда начистоту. Чего вы от меня хотите, дорогие лорды и леди?
— Нам от вас ничего не нужно. — Саймонд Темплтон пришпилил лорда Защитника взглядом своих ледяных голубых глаз. — Нам нужно, чтобы вы убрались.
— Убрался? — Петир изобразил удивление. — И куда же?
— Король сделал вас лордом Харренхола. — Напомнил младший Хантер. — Этого было бы достаточно каждому.
— Речным землям нужен правитель. — Добавил старый Хортон Редфорт. — Риверран в осаде, Бракен и Блэквуд сражаются друг с другом, а по обеим берегам Трезубца открыто разгуливают разбойники, убивая и забирая, что им вздумается. Куда ни пойди, везде лежат трупы не погребенных людей.
— Ваш рассказ делает эти места чрезвычайно привлекательными, лорд Редфорт. — Ответил Петир. — Но боюсь, я уже привязан долгом к этому месту. И нужно отметить, что здесь находится лорд Роберт. Вы же не заставите меня везти мальчика со слабым здоровьем в самое сердце кровавой бойни?
— Его лордство останется в Долине. — Объявил Джон Ройс.
— Я собираюсь забрать его в Рунстон и вырастить из него настоящего рыцаря, каким мог бы гордиться Джон Аррен.
— А почему сразу в Рунстон? — Удивился Петир. — Почему не в Железный дуб? Или Редфорт? Почему, наконец, не в Лонбоухолл?
— Любое из этих мест вполне подходит, — заявил лорд Белмор, — и его лордство их обязательно навестит. В свое время.
— Правда? — В голосе Петира сквозило сомнение.
Леди Уэйнвуд вздохнула.
— Лорд Петир, если вы считаете, что сможете настроить нас друг против друга, то лучше забудьте об этом. Мы здесь говорим одним голосом. Рунстон нас всех устраивает. Лорд Джон вырастил трех прекрасных родных сыновей, и нет человека лучше подходящего для воспитания нашего юного лорда. Мейстер Хелливег старше, и куда искушеннее в недугах, чем ваш мейстер Колемон, поэтому он лучше справится с приступами лорда Роберта. В Рунстоне мальчик научится военным искусствам у самого Могучего Сэма Стоуна. Никто и мечтать не может о лучшем мастере оружия. А септон Лукос объяснит ему все вопросы касательно веры и души. В Рунстоне есть другие дети его возраста, которые куда более подходящая компания для юного лорда, чем окружающие его старушки и наемники.
Петир Бейлиш дернул себя за бороду.
— Его лордству нужны приятели для игр, не могу не согласиться. Правда, Алейну трудно назвать старушкой. Лорд Роберт любит мою дочь, он сам вам об этом скажет. А что до прочего, то я обязательно попрошу лордов Графтона и Линдерли отправить мне под опеку своих сыновей. У каждого из них есть мальчик приблизительно одного возраста с Робертом.
Лин Корбрей рассмеялся.
— Щенки комнатных собачонок.
— Роберту нужны и мальчики постарше. Скажем, какие-нибудь способные сквайры. Кто-нибудь, кем он мог восхищаться и подражать. — Петир повернулся к леди Уэйнвуд. — У вас есть такой мальчик в Железном Дубе, миледи. Возможно, вы согласитесь отправить ко мне Гарольда Хардинга?
Анья Уэйнвуд выглядела изумленной.
— Лорд Петир, вы самый честный вор из тех, что мне приходилось встречать.
— Да не собираюсь я похищать вашего мальчишку! — Ответил Петир. — Но они с лордом Робертом могли бы стать друзьями.
Бронзовый Джон нагнулся вперед
— Я согласен и только «за», чтобы лорд Роберт и Гарри могли стать приятелями, и так и будет… в Рунстоне, под моей опекой в качестве моего сквайра.
— Отдайте мальчишку. — Заявил лорд Белмор. — И можете беспрепятственно убираться на свое законное место в Харренхол.
Петир с упреком посмотрел в его сторону.
— А вы полагаете, что я прибыл сюда чтобы всем вредить, милорд? Не могу представить себе — почему? Моя покойная жена считала, что мое законное место тут.
— Лорд Бейлиш, — Сказала леди Уэйнвуд. — Лиза Талли была вдовой Джона Аррена и матерью этого ребенка, поэтому правила в качестве его регента. Вы же… будем честны, вы не Аррен и лорд Роберт не ваш сын. По какому праву вы хотите нами править?
— Лиза назвала меня лордом Защитником, мне казалось, вы помните об этом.
Младший Хантер вставил:
— Лиза Талли никогда не была своей в Долине, и не имела никаких прав от нас избавляться.
— И от лорда Роберта? — Спросил Петир. — Может ваше лордство заявит, что леди Лиза не имела права избавляться от собственного сына?
Нестор Ройс до сих пор хранил молчание, но теперь он громко заявил о себе:
— Когда-то я тоже хотел получить руку леди Лизы. Как, кстати, и отец лорда Хантера и сын леди Аньи. Даже скупости Корбреев хватило на полгода. Если бы она выбрала одного из нас, никто здесь не стал бы оспаривать права другого называться лордом Защитником. Так вышло, что она выбрала лорда Мизинца, и препоручила заботу о своем сыне ему.
— Он еще и сын Джона Аррена, кузен. — Парировал Бронзовый Джон, хмуро посмотрев на Хранителя. — Он принадлежит Долине.
Петир притворился озадаченным.
— До сих пор Гнездо было частью Долины. Или его кто-то передвинул?
— Можете паясничать сколько вздумается, Мизинец. — взревел лорд Белмор. — Но мальчик должен пойти с нами.
— Мне жаль, но я вас разочарую, лорд Белмор. Мой пасынок останется здесь, со мной. Он нездоров, как всем вам отлично известно. Путешествие для него непосильная тяжесть. А как его приемный отец и лорд Защитник я не могу этого позволить.