{9 ...призывают на помощь «эпикуров». — Каламбур; имя Эпикур означает «помощник». Далее следует длинная язвительная цитата из комедии Батона, уже приведенная Афинеем в книге 111(103с); похожий фрагмент из другой его комедии приведен в IV книге (163b).}
- Подлец! Забрав мальчишку, ты сгубил его.
Ты путь ему внушил, совсем не свойственный
Его натуре. Вот и пьянки ранние,
Чего за ним доселе не водилося.
- Хозяин, не бранись - умеет мальчик жить.
- И это жизнь?
- Так утверждают мудрые:
Сам Эпикур сказал, что удовольствие
Есть благо величайшее. Его ж нельзя
[b] Никак поймать иначе - только вольностью:
Сам будешь счастлив и других порадуешь!
- Скажи, ты видел пьяного философа
Хоть одного, всем этим обольщенного?
- Да всех! Они хоть важно лоб наморщивши
Разгуливают, спорят и, подумаешь,
Рассудок ищут, как раба сбежавшего;
А только рыбку перед ними выставишь -
Уж знают за какую взяться "топику",
И "сущность" так тебе ее разделают,
[с] Что все вокруг дивятся многоумию.
И в "Убийце" тот же Батон, высмеивая заправского философа, пишет [Коск.III.327]:
Коль есть красотка - с ней ложись, позволено!
Коль есть вино - горшками пей лесбосское!
Да, это - благо, достоянье мудрого.
То не мое ученье - Эпикурово.
И если б все так жили, как сейчас живу,
[d] Никто б не звался вором и развратником!
И Гегесипп в "Дружелюбных" [Kock.III.314]:
- Когда просили Эпикура мудрого
Сказать им, что есть благо величайшее,
Что ищут все, ответил: наслаждение.
- Прекрасно! О великий муж, ученейший:
Впрямь, нету блага больше, чем жевать, да грызть!
- Всегда сокрыто благо в удовольствии.
10. И не только эпикурейцы привержены к наслаждениям, но и киренаики и фасосские мнесистратовцы: {10} и они ведь, как говорит Посидоний [e] [FHG.III.253], превыше всего ставят ... сладкую жизнь. Недалеко от них ушел и Спевсипп, ученик и родственник Платона [см.546е]. Тиран Дионисий в письмах распекает его за приверженность к наслаждениям, за корыстолюбие, за попрошайничество, за страсть к аркадянке гетере Ласфении, а в довершение бросает следующие слова: "Других ты попрекаешь [f] жадностью, а сам не упустил ни одного случая постыдно обогатиться? Чего только ты не испробовал! Ты еще не брался уплатить долги Гермия, чтобы потом собрать их с прибылью?"
{10 ...киренаики и фасосские мнесистратовцы... — Имеются в виду последователи проповедовавшего жизнерадостное наслаждение и внутреннюю свободу космополитического философа Аристиппа (435-366 гг. до н.э.), который был оттуда родом, и последователи философа Мнесистрата сходной направленности.}
11. О самом Эпикуре в третьей книге "Силл" Тимон написал следующее:
Чрево он ублажал, его ж нет прожорливей в мире.
Действительно, ради чрева и других телесных утех сей муж пресмыкался и (280) пред Метродором и пред Идоменеем. Метродор и сам, не таясь, излагает где-то милые наставления: "Желудок, о Тимократ-естествоиспытатель, желудок - вот славный предмет для всякого размышления, сообразного с природой". А учил их этому Эпикур, который прямо-таки в голос кричит: "Начало и корень всякого блага - удовольствие чрева: всё великое и мудрое сводится к нему". И в сочинении "О конечной цели" он говорит примерно так: "Я уж и не знаю, что считать благом, если не удовольствие от [b] вкуса, от любовных наслаждений, от слуха и от зрения, приятно возбуждаемого формами". [Хрисипп] говорит, что и далее он заявляет: "Красоту, добродетель и тому подобное следует ценить, если они доставляют наслаждение; если же не доставляют, то надо с ними распрощаться".
12. Однако задолго до Эпикура трагический поэт Софокл сказал в "Антигоне" о наслаждении [1165]:
Если наслажденье
Кто потерял - тот для меня не жив:
Его живым я называю трупом.
Копи себе богатства, если хочешь,
[с] Живи как царь; но если всё не в радость -
То не отдам я даже тени дыма
За то, в чем наслажденья людям нет.
Филетэр в "Охотнице" [Kock.II.232]:
Да что и делать человеку смертному,
Как не стараться в сладком наслаждении
Жить день за днем, коль есть к тому возможности?
Об этом только должен созерцающий
Дела людские думать и заботиться.
Что завтра будет, то нас не касается:
[d] Не станет умный человек откладывать
На черный день черствеющие денежки.
И он же в "Энопионе" [Kock.II.231]:
Тех смертных, что имеют средств достаточно,
Живут же скудно, я считаю жалкими
Людьми: ведь умерев, уж не поешь угря,
Не испекут пирог у мертвых свадебный.
13. Аполлодор Каристийский в "Писаре" [Kock.III.281]:
[e] О род людской! Оставя жизнь приятную,
Почто лишь об одном вы все заботитесь -
Воюя меж собой, всегда вредить себе?
Иль, может быть, богами нашей нынешней
Поставлен править жизнью некий Случай-бог, {11}
{11 ...некий Случай-бог... — В эпоху эллинизма божество, оттеснившее на второй план традиционных олимпийских богов; стяжавшая поклонение в эллинистические времена после исчезновения патриархального уклада (культ с IV в. до н.э.) богиня случая Тиха (Τύχη), аналогичная римской Фортуне. Важный структурный элемент новой аттической комедии, как собственно в приведенном отрывке.}
Невежда дикий, ни добра не знающий,
Ни зла, и слепо наугад катящий нас
Куда придется? Так и есть, я думаю!
Не мог бы он, природным греком будучи,
[f] Смотреть спокойно, как валятся мертвыми
Людишки, ободрав друг друга дочиста.
А что мешает веселиться, нежиться,
Как должно, слушать звуки флейт, подвыпивши?
Скажи же, подтверди ты мне, сладчайшая:
Судьба, что нас влечет, дика, конечно же.
И далее:
Такая, разве, жизнь не есть поистине
Так называемая жизнь блаженная
Богов бессмертных? И куда приятнее
Жилось бы в наших государствах греческих,
Кабы переменили мы обычаи:
Тогда бы каждый молодой афинянин
Лишь пьянствовал, и отправлялись всадники
(281) В Коринф бы на гулянки многодневные, {12}
{12 В Коринф бы на гулянки многодневные... — Жители Коринфа славились распущенностью своих нравов и изнеженностью, к тому же там были лучшие в Греции публичные дома. Афины и Коринф всегда очень враждовали, так что подобное общение выглядело столь же неправдоподобно, как традиционно торгующие овощами мегарцы, которые будут бесплатно варить свою капусту в противопохмельных целях (общеизвестное в античности средство), союзники, нежащиеся в банях, или жители Эвбеи, угощающие своим вином.}
С утра надев венки и умастив тела;
Мегарцы, эти торгаши капустою,
Ее б варили, в баню бы союзники
Походом шли, эвбейцы разведением
Вина водою занялись бы. И тогда
Не жизнь была б - сплошное удовольствие!
Но все мы в рабстве у невежи-случая.
14. [b] Любителем наслаждений изображают поэты и древнего Тантала. Во всяком случае поэт, описавший возвращение Атридов, {13} утверждает, что Тантал был принят в общество богов, жил среди них и ему было позволено попросить у Зевса чего только пожелает; но он, ненасытный в жажде наслаждений, пожелал только наслаждений, чтобы жить подобно богам. Вознегодовав на это, Зевс исполнил свое обещание, но так, чтобы Тантал не получал никакого удовольствия от всего, что имел, и жил в вечном страхе: над головой у него висел огромный камень, из-за которого он [с] не мог дотянуться ни до чего, лежавшего рядом.
{13 ...поэт, описавший возвращение Атридов... — Неизвестный рапсод времен Гомера, но, возможно, и один из более поздних эпических поэтов, так называемых «кикликов», которые в своих поэмах (сохранившихся лишь фрагментарно) описывали события, происходившие с героями «Илиады» и «Одиссеи» до и после описанных Гомером событий. Так, существовала поэма «Возвращения», в которой рассказывалось о возвращении домой из-под Трои победоносных ахейцев, в том числе и сыновей Атрея (и правнуков Тантала) Агамемнона и Менелая; к ней, в частности, могло бы относиться и данное описание.}
Однако и некоторые стоики пристрастились к удовольствиям. Так, Эратосфен Киренский, ученик стоика Аристона Хиосского, в сочинении, озаглавленном "Аристон", упоминает, что его наставник впал потом в сластолюбие, и говорит так: "Уличил я его в том, что он разрушил преграду между наслаждением и добродетелью и объявился на стороне наслаждения". И Аполлофан, хоть и приятель Аристона, в своем "Аристоне" - [d] (он тоже так назвал свое сочинение) - описывает приверженность своего наставника к наслаждению. А о Дионисии Гераклейском что и говорить? [e] Он снял хитон добродетели, оделся в пестрое, тешился прозвищем Перебежчик, а в старости и вовсе отступился от Стой и переметнулся к Эпикуру. Не без изящества сказал о нем Тимон:
Время к закату идет, а он лишь обрел наслажденье.
Есть для любви и для брака пора и пора для покоя.
[Продолжение каталога]
15. Аполлодор Афинский в третьей книге "О Софроне" (где речь идет о мужских мимах) приводит выражение "и еще развратнее губанствовать" и пишет: "Это некие рыбки губаны (ΑΛΦΗΣΤΑΙ), чешуя у них желтоватая с пурпурными пятнами. Говорят, что ловятся они парами и появляются одна за другой, вторая за хвостом первой. Именно оттого, что одна следует [f] за задом другой, некоторые древние авторы называют губанами сладострастных распутников". {14} Аристотель пишет в сочинении "О Животных" [fr.301], что у (282) губана плавник колючий и чешуя желтая. Упоминает губана также Нумений Гераклейский в поэме "О рыбной ловле" [cp.313d, 319b, 320е]:
{14 ...называют губанами сладострастных распутников. — Это шутливое прозвище приверженцев мужской однополой любви (кстати, даже в зоологической номенклатуре прошлого века эта рыба носила имя Labrus cinaedus) выигрывает еще и потому, что в «Одиссее» и у некоторых трагиков это слово используется для характеристики достойных мужей — «предприимчивые, добытчики» (примеч. переводчика).}